Рефлекс свободы
Работа из раздела: «
Политология»
Муниципальная общеобразовательная
средняя школа №43 г. Орска.
Р Е Ф Е Р А Т.
по истории на тему:
'Рефлекс свободы'
Выполнил:
ученик 9 'Б' класса
Шеплев
Борис.
Руководитель: учитель
истории
Благовещенская
Наталья
Борисовна.
2001 год
СОДЕРЖАНИЕ
стр
1.Введение..................................................................
.......
2. О движении сопротивления или диссидентах.......
3. Этапы истории инакомыслия.....................................
Предыстория (1956-1965).....................
Зарождение (1965-1967)....................
Консолидация (1968-1969)....................
Расширение (1970-1972)....................
Кризис и его преодоление (1972-1974)....................
'Хельсинский' период (1975-1979)....................
Закат (1980-
1984)....................
4. Энциклопедия по истории.............................................
— Подпольные группы................................................
— Чтение у памятника Маяковскому.........................
— Суд над Даниэлем и Синявским............................
— Демонстрация на Пушкинской площади................
— Бахмин Вячеслав Иванович.....................................
— Померанц Григорий Соломонович..........................
5. Архив по истории диссидентов........................................
1. Издательство
'Хроника'...............................................
2. Ленинградская коллекция.............................................
3. Коллекция К. Любарского............................................
4. Сборник
'Память'.........................................................
5. Коллекция К. Нагапетьяна..........................................
6. М.
Кубака...................................................................
7. А.
Смирнов..................................................................
8. Э.
Хямяляйнен.............................................................
9. Е.
Санникова................................................................
10. Ф.
Светов......................................................................
11. И.
Каплун......................................................................
12. Ю.
Галансков.................................................................
13. П.
Григоенко.................................................................
14. Рабочая комиссия по расследованию использо-..........
ванию психиатрии в политических целях...............
15. 'Черные папки' В
Бахмина............................................
16. Группы действий выполнения Хельсинских ...............
соглашений в
СССР........................................................
17. Комитет прав
человека...................................................
стр.
18. Всесоюзная церковь Верных и свободных
Адвентистов седьмого дня (ВЦ ВСАСД)....................43
19. Бюллетень 'Хроника текущих событий'....................43
20. Бюллетень 'В' и
'+'....................................................43
6. Документы архивного материала.......................................44
1. Хроника текущих
событий............................................45
2. Процесс
четырех..........................................................50
3.
Вече........................................................................
.........52
4.
'Синтаксис'.................................................................
...52
. 5. Бюллетени 'В' и
'+'.....................................................52
. 6.
ИГ..........................................................................
..........53
7. 'О патриотизме и диссиденстве Павлова'........................54
1. 'Я был, есть, и останусь сыном Родины'.......................56
2. Охранная
грамота............................................................59.
3. 'Насилие даже над
наукой'.............................................63
4. 'Факт повального арестовывания'................................65
5. О деградации физического и духовного здоровья.
народа......................................................................
........67
6. 'Роман со
стариком'........................................................69
7. 'Я хочу
верить...'..............................................................71
8. Военно-патриотический союз 'Рубеж'..............................74
9.
Заключение..................................................................
........81
10. Список используемой литературы....................................82
В В Е Д Е Н И Е.
'Рефлекс Свободы' какое емкое понятие свободного мышления человечества,
сущности гармонии человеческого достоинства. Познакомившись с
литературой, архивными документами, справочниками, книгами ('Сборник о
суде над диссидентами', 'Черновые записки И. П. Павлова во время болезни',
'Ленинский сборник'), прочитав стихи О. Мендельштама, М. Цветаевой, Ю.
Галанского, я понял, что этот материал очень интересный. Люди привлекли мое
внимание не только как поэты, но и как личности, как человеческий
индивидуум. Я преклоняюсь перед их чувством собственного достоинства,
перед их силой воли, мужеством, искренностью, а так же и их очень
глубокой ответственностью за судьбу Родины. Меня всегда волновала такая
жизненная позиция. И мне тоже хотелось бы выработать в себе этот 'рефлекс
свободы', как точно выразился великий академик Павлов. Эту тему я считаю
очень актуальной в наше время - время переходного периода в истории нашей
Родины. Россия обновляет свою историческую концепцию, стремясь учесть
ошибки прошлого и проведение новых реформ, направленных на
улучшение благосостояния каждого члена нашего общества. В разные
переходные периоды моей Родины наблюдалась очередная 'утечка мозгов' за
границу. Это происходило по разным обстоятельствам, но в большинстве
случаев из-за глубокого экономического кризиса. Поэтому, интересуясь
диссидентским движением, я хочу понять главное, исследовать мысль о том,
как зарождалось диссидентство, исследовать его хронологию, понять, что
движет ими и как воспитать в себе такой 'рефлекс свободы'. Для этого мне
было интересно познакомиться с биографией представителей диссидентского
движения, их деятельностью, их взаимоотношениями с государством,
правительством, с их взглядами на историю нашего государства.
Проанализировать текущие события того времени, той эпохи, в которой жили
люди, никогда не стоящие за бортом истории государства. Меня особенно
заинтересовала информация о таких документах, как 'Процесс
четырех', 'Бюллетени 'В' и '+', 'Хроники текущих событий', 'Этапы истории
инакомыслия' и другие архивные материалы. Сборник стихов Мандельштама,
Марины Цветаевой, Даниэля, Синявского тронули меня глубоко за душу своей
глубокой мысли, смелостью и открытостью переживания за судьбу человечества.
Эти люди, диссиденты, как их называют, их судьбы, явились для меня примером
жизненной позиции, примером стойкости в достижении своей цели.
В своем реферате я стремился отразить этапы истории ;
инакомыслия по периодам.
1) Предыстория (1956-1965)
2) Зарождение (1965-1967)
3) Консолидация (1968-1969)
4) Расширение (1970-1972)
5) Кризис и его преодоление (1972-1974)
6) 'Хельсинский' период (1975-1979)
7) Закат (1980-1984)
передать энциклопедические материалы о диссидентском движении, его
представителях, а так же осветить более подробно некоторые события,
политические процессы диссидентского движения. Но главное было то, как эти
личности имея такой 'рефлекс свободы', могли стойко отстаивать свою
жизненную позицию. Наибольший интерес, на мой взгляд, представляет
архив по истории диссидентов, т.к. в учебной программе курса по всеобщей
истории эта тема дана слишком кратко, а зачастую противоречиво. В нашем
городе теперь уже многие знают о военно - патриотическом союзе 'Рубеж'.
Начальником штаба которого является Хорьяков Владимир Владимирович. В
программном заявлении всероссийского общественного движения 'Наше право'
говорится: 'Переход российского общества к демократии и рыночным
реформам, связанных с вопиющими издержками и ошибками объективного
характера, резко ухудшили правовую защиту интересов граждан, вызвали
взрывоопасную волну преступного беспредела и коррупции'. В этих
условиях особенно остро встает вопрос о необходимости принятия самых
срочных мер по качественному повышению условий борьбы с преступностью
и коррупцией и созданию современной надежной государственной и
общественной системы защиты личных и имущественных прав каждого члена
общества. Судя по деятельности патриотического движения 'Рубеж', там
объединились энергичные, целеустремленные и глубоко патриотичные, за
плечами у которых - нелегкая военная служба К 'Рубежу' в нашем городе
отношение неординарное. Многие обвиняют их в открытом национализме.
Центральные средства массовой информации упрекают 'Рубеж' в том, что они
как бы преследуют лиц кавказской национальности, но 'рубежовцы' выступают
не против лиц кавказской национальности, а с теми борются, кто на крови
и слезах хочет сколотить себе беззаботное завтра. Члены Союза не ждут
помощи со стороны и готовы сами бороться против наркомафии и другого
беспредела В материале, который собран в моем реферате, рассказывается о
деятельности 'Рубежа', так как члены этого объединения стремятся не на
словах, а на деле внести свою лепту в улучшение жизни моего родного
города, моей малой Родины. Хорьяков и его единомышленники
обратили внимание 'инертных' обывателей на главную проблему города:
медленное, но верное погружение в наркотический омут. А ведь без помощи
самих жителей, нас с вами, ни УВД, ни 'Рубеж' не спасет подсевший на иглу
город Главное для 'Рубежа' дела, а не пропаганда. КДЦ всегда открыт для
молодежи. Там проходят 'марафоны', музыкальные тусовки, дискотеки.
Молодежь города охотно откликается на эти мероприятия и 'Рубеж', в
свою очередь всегда готов встать на защиту интересов молодых. Например,
пусть маленькую, но по-
мощь 'Рубеж' оказал моей школе, они вложили свою лепту в покупку
музыкального центра для школы, деньги, вырученные от 'марафонов'
перечисляют в детские учреждения, больницы.
Также большой интерес представляет собой работа известного ученого,
академика И П Павлова: 'Рефлекс свободы'. Доктор медицинских наук, член -
корреспондент РАМН Государственного научного центра пульмонологи Минздрава
РФ В. О. Сомойло в большом докладе, посвященном 150-летию со дня
рождения И. П. Павлова очень глубоко анализирует гражданскую позицию
академика, четко определяет, что такое инакомыслие, и я полностью согласен
с тем выводом, который говорит, что инакомыслие и антисоветское движение -
это не одно и тоже. История доказала, что патриотическое чувство гораздо
глубже и я считаю, что рассматривать патриотизм с точки зрения
отношения к существующему строю нужно по многим аспектам как
политическим, так и экономическим, а так же общественным и социальным.
В этой работе меня привлекла сама личность академика, его свободомыслие.
На западе его считали 'единственным свободным гражданином России' в
тоже время в свои 86 лет он анализировал политические события глубже многих
политологов и редко ошибался в перспективе оценки последствий. Ему
посчастливилось сохранить ясность мышления до последнего дня долгой жизни.
'Я был есть и останусь русским человеком, сыном Родины, ее жизнью прежде
всего я интересуюсь, ее интересами живу, ее достоинством укрепляю свое
достоинство'. Вот такое признание известного ученого я беру для примера в
своем мышлении, в своем свободомыслии; как он сохраняет право говорить
правду, протестовать против того, что считаю несправедливым и вредным для
моей Большой и Малой Родины, служить прежде всего моему Отечеству.
О движении сопротивлении
или
диссидентах.
Это - я,
Призывающий к правде и бунту,
Не желающий больше служить,
Рву ваши черные путы,
Сотканные из лжи.
О ДВИЖЕНИИ СОПРОТИВЛЕНИЯ ИЛИ ДИССИДЕНТАХ
Мало литературы на эту тему. Есть воспоминания его участников,
преимущественно жертв сталинизма. В своем реферате я расскажу о
послевоенном движение сопротивления. Многие считают, что диссидентам
верить нельзя. Но некоторые выдающиеся личности, которых причисляют к
диссидентам, себя таковыми не считают. Эрнст Неизвестный утверждает, что
диссиденты разрушители, а он - творец. Солженицын заявил, что он не-
диссидент, т. к. в отличие от них не принимает ни Советского строя, ни его
конституции. Эти разногласия свидетельствуют о том, что в диссидентском
движение не было единства. В Советское время журналисты называли
диссидентом каждого, кто не согласен с Советской действительностью.
Движение зарождалось после войны, но было разрозненным: попытки террактов,
единичные выступления в литературе и науке. Совместных объеденных действий
и выступлений не было. После победы в войне, люди почувствовали в себе
силы Стали образовываться молодежные группы, стремящиеся бороться со
сталинской действительностью. После XX съезда ЦК КПСС внутренняя
политика значительно смягчилась: 'за политику сажали не каждого 10 - го, а
только самых активных и смелых'. Возникли тайные кружки. Наиболее известным
стало движение за права человека. Зарождению движения сопротивления
помог Маяковский. У его памятника с конца пятидесятых стали читать стихи
молодые поэты Среди них были В Осипов, Э Кузнецов, В. Буковский В их
число входил и А. Есенин - Вольпин. Он увлекался поэзией, математической
логикой, умел обращаться с диссидентами и интектуалами. По его инициативе
после ареста Даниэля и Сиинявского прошла защитная демонстрация. Которая
произошла 5 декабря 1965, на Пушкинской площади, в. Москве. Участники были
арестованы и осуждены к лишению свободы В это время уже набирал силу
сализдат. С усилением гонений в 60 - ых годах движение стало ярче
проявляться. В те же годы возникла 'Хроника текущих событий' —
периодический бюллетень, расказывающии о нарушение советской власти прав
человека. В ноябре 1970 года был создан комитет прав человека. Инициатором
был Чалидзе, основателями Сахаров и Твердохмонов.
Этапы истории инакомыслия.
I. Предыстория (1956—1965)
Системообразующий компонент советского диссента — правозащитное движение —
возникло (по крайней мере, в России) не в качестве наследника
нереализованных общественно-политических интенции предшествующего периода,
хотя некоторые заметные участники правозащитного движения и прошли через
опыт политического подполья. Оно выросло из ожесточенного противостояния
советской художественной и научной интеллигенции политике правительства в
вопросах свободы творчества, прежде всего — в сфере художественной
литературы
В течение 10-15 лет, прошедших после XX съезда КПСС либерально настроенная
интеллигенция настойчиво пыталась отвоевать для себя минимально свободное
от государственного диктата пространство в рамках системы (попытки выпусков
литературных сборников и альманахов, поэтические вечера в Политехническом
музее и на стадионе 'Лужники', 'студийные' театральные коллективы,
многочисленные литературные студии и кружки, участники которых старались
свести к минимуму соприкосновение с официальными культурными инстанциями,
выставки художников-авангардистов в Манеже; многолетняя эпопея борьбы
редакции журнала 'Новый мир' с цензурой и многое другое) Правительство
столь же настойчиво пыталось пресечь 'легализацию' либеральных течений в
официальной советской культуре, используя традиционные средства цензурные
запреты, административные гонения, погромную критику в печати и т п
Одновременно все большее место в культурной жизни начало занимать то, что
уже тогда назвали 'второй культурой', т.е , творческая активность, не
направленная на завоевание какого-либо места в официально контролируемом
культурном процессе и попросту игнорирующая неписаные нормы этого процесса
Возросло значение традиционного для России способа бытования литературных
произведений — самиздата, т.е., машинописной перепечатки рукописей в
процессе их никем (в т ч , и автором) не контролируемого распространения
Появились самиздатские литературные сборники и альманахи Одновременно с
появлением в личном пользовании магнитофонов возникла 'авторская' или
'бардовская' песня. Художники стали выставлять для публичного обозрения в
своих мастерских собственные работы и работы своих коллег, не испрашивая на
это ничьего разрешения. Молодежь несколько лет подряд устраивала регулярные
публичные поэтические чтения на пл.Маяковского в Москве, а затем
организовала первое за много десятилетий независимое литературное
объединение — СМОГ. Отдельные литераторы начали
публиковать свои произведения, не имеющие шансов пройти
через советскую цензуру, за рубежом — под своим именем, как Б Пастернак или
А Есенин-Вольпин, или же под псевдонимами, как А Синявский и Ю Даниэль
В этой накаленной атмосфере перманентного противостояния либеральной
(как 'системной', так и 'внесистемной') интеллигенции и правительства,
последнее совершило неосторожный шаг. применило против нескольких
представителей 'второй культуры' уже не административные, а уголовные
репрессии
II. Зарождение (1965—1967)
Непосредственным толчком к возникновению в СССР правозащитного движения
оказались события, связанные с арестом двух московских литераторов — Андрея
Синявского и Юлия Даниэля, в течение ряда лет тайно публиковавших свои
беллетристические произведения на Западе под псевдонимами 'Абрам Терц' и
'Николай Аржак' соответственно. Их арест и, в особенности суд над ними,
сопровождавшийся массированной газетной пропагандистской атакой на
литературную деятельность обвиняемых вызвали бурную (явно не просчитанную
властями заранее) реакцию за рубежом и, самое главное, внутри страны В
отличие от предыдущего громкого 'литературного' дела — суда над Бродским,
протесты общественности не ограничились приватными обращениями в ЦК, а
стали достоянием гласности
Дальнейшее развитие событий кто-то удачно охарактеризовал как 'процесс
цепной реакции' репрессии против тех, кто наиболее активно протестовал,
протесты против этих репрессий, новые репрессии и, соответственно, новые
протесты . К концу этого периода факт наличия в стране политических
преследований прочно вошел в общественное сознание
Одновременно шел процесс знакомства и установления связей между отдельными
кружками, группами и компаниями, для которых открытое инакомыслие стало
нормой поведения
Хроника событий
1965
5 декабря 'Митинг гласности' на Пушкинской площади в Москве — первое в СССР
публичное выступление под лозунгами защиты права, при активном участии
ряда СМОГистов Впоследствии митинг стал традиционным
1966
Январь—апрель Массированная газетная кампания, направленная против
Синявского- Терца и Даниэля-Аржака и суд над ними (11—14 февраля) 1-я
петиционная кампания (в защиту Синявского и Даниэля)
Лето —осень А Гинзбург работает над составлением 'Белой книги' — сборника
документов по делу Синявского и Даниэля (в декабре издана за рубежом)
Сентябрь. В Уголовный Кодекс вводятся 3 новые статьи — 190 ('клевета на
советский строй'), 190 ('оскорбление флага или герба') и 190 ('групповые
действия, грубо нарушающие общественный порядок')
1967
Январь. Арест Юрия Галанскова (друга Гинзбурга, составителя машинописного
альманаха 'Феникс-бб'), машинистки Веры Дашковой, А.Добровольского —
знакомого
25 февраля. Доклад Н С Хрущева о 'культе личности' Сталина на закрытом
заседании XX съезда КПСС
Лето-осень. Выход в свет альманаха 'Литературная Москва' Публичные
дискуссии в ряде ВУЗов и НИИ на политико-культурные темы
23 октября—4 ноября (?). Венгерская революция и ее подавление советскими
войсками.
19 декабря. Закрытое письмо ЦК КПСС 'Об усилении борьбы с антисоветскими
элементами' — сигнал к временному (до начала 1959 г.), но заметному
увеличению масштаба политических репрессии
1958—1961
19 (?) июля 1958. Начало несанкционированных встреч московской литературной
молодежи на пл Маяковского (продолжались до 1961)
24 октября 1958. Начало кампании против Б Л.Пастернака в связи с
публикацией за рубежом романа 'Доктор Живаго'
1959—1960. Александр Гинзбург издает в Москве машинописный поэтический
журнал 'Синтаксис' — первое периодическое издание Самиздата, получившее
широкую известность
1962—1963
Ноябрь 1962. Публикация в 'Новом мире' повести А.Солженицына 'Один день
Ивана Денисовича'
1 декабря 1962. Посещение Н С Хрущевым выставки к 30-летию МОСХа в Манеже
Начало кампании против 'абстракционизма' и гонений на художников-
авангардистов.
7 марта 1963. Встреча Н С Хрущева с творческой интеллигенцией в Кремле
Общее ужесточение государственной политики в области культуры
1964
13 февраля Арест ленинградского поэта Иосифа Бродского по обвинению в
'тунеядстве'
Март. Суд над Бродским. В самиздате широко распространяется запись
судебного процесса, сделанная журналисткой Фридой Вигдоровой.
14 октября Снятие Н С Хрущева с партийных и государственных постов.
1965
Январь Образование в Москве молодежной литературной группы 'СМОГ'
8—12 сентября. Арест писателей Андрея Синявского (лит. псевд Абрам Терц) и
Юлия Даниэля (лит. псевд. Николай Аржак)
III. Консолидация (1968—1969)
Протестная кампания, начавшаяся в связи с судебным процессом Гинзбурга,
Галанскова и других, охватила гораздо больший круг людей, чем в предыдущие
(и последующие) годы. Формы протеста, в основном, остались прежними —
петиции в официальные органы власти, но была освоена и новая, более
радикальная, возможность — прямая апелляция к общественному мнению (т.н.
'открытые письма'). 'Эпистолярная революция' (по тогдашнему выражению) не
ограничилась конкретным поводом — делом Гинзбурга, Галанскова и др., ее
предметом стали самые разнообразные случаи нарушения государством
гарантированных Конституцией прав и свобод. Поток информации о подобных
нарушениях возрастал по мере того, как в стране становилось известно о
существовании, преимущественно в Москве, группы людей, рискнувших предавать
эту информацию огласке. Была осознана ключевая роль самиздата в этом
процессе. Возникли новые информационные механизмы, область применения
которых быстро расширялась, охватывая все новые регионы.
Возникшее брожение начало приобретать некоторые признаки общественного
движения, хотя названия у этого движения еще не было, но стержневой темой
для него стали права человека.
Весь этот период внутри движения шли бурные дискуссии о формах и методах
деятельности, о возможности создания организационных структур, о характере
самого движения (политическое оно или нет?). Конечным итогом этих споров
стала выраженная не столько в документах, сколько на практике, концепция
правозащитного дви-
жения, не ставящего перед собой политических целей, но и не исключающего
определенных, открыто и гласно действующих, организационных форм.
Хроника событий
1968
Январь. Начало 'пражской весны'.
Январь—март. Суд над Гинзбургом, Галансковым, Добровольским и Дашковой.
Обращение Л.Богораз и П.Литвинова 'К мировой общественности', 2-я
петиционная кампания.
Весна. Гонения на 'подписантов' (участников петиций).
Апрель. Эссе А. Сахарова 'Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и
интеллектуальной свободе'.
30 апреля. Первый выпуск 'Хроники текущих событий' — машинописного
информационного бюллетеня о нарушениях прав человека в СССР и борьбе за их
соблюдение.
Июль. Арест Анатолия Марченко.
Галанскова и Гинзбурга Митинг на Пушкинской площади в защиту арестованных и
задержание нескольких участников митинга (22 января) Арест Гинзбурга (23
января)
Май Обращение А Солженицына к съезду Союза писателей о необходимости
освободить литературное творчество от цензурного гнета
Июль В Комитете государственной безопасности организовано т н 5-е
Управление — по борьбе с 'идеологическими диверсиями'
Лето—осень Павел Литвинов работает над составлением документального
сборника по делу о демонстрации 22 января
Сентябрь-февраль Суды над участниками демонстрации 22 января
Ноябрь Анатолий Марченко заканчивает работу над книгой 'Мои показания' —
первым документальным свидетельством о послесталинских политических
лагерях
IV. Расширение (1970-1972).
Основным содержанием данного периода становится включение в орбиту
правозащитной деятельности целого ряда достаточно массовых оппозиционных
движений, как возникающих в эти годы, так и имевших собственную
предысторию Разумеется, все эти движения имели свои цели и задачи, отнюдь
не сводящиеся к защите прав человека, однако, они приняли и освоили
правозащитный инструментарий, широко применяли его — в первую очередь,
для защиты прав и интересов, связанных с их собственной деятельностью
Установили тесные связи с 'московскими' правозащитниками, создали
собственные структуры, аналогичные 'московским'
В то же время, проблемы 'периферийных', или 'партикулярных', общественных
движений расширили и углубили первоначальную концепцию правозащитников В их
сферу внимания вошли такие вопросы, как права наций (в том числе, право на
культурное развитие и право на мирное самоопределение), право на выезд из
страны, свобода вероисповедования и пр
Хроника событий
1970
Январь Начал выходить 'Украинский вестник' — информационный бюллетень
украинского национально-культурного движения
Лето Попытка угона самолета группой 'отказников' — в основном, евреев,
пытавшихся эмигрировать в Израиль
Октябрь Александру Солженицыну присуждена Нобелевская премия по
литературе
Ноябрь. Создание в Москве Комитета прав человека — независимой организации
экспортно-аналитического характера (А Твердохлебов, А Сахаров, В Чалидзе,
позднее — И.Шафаревич)
Декабрь Суд над угонщиками самолета Смертный приговор двум членам группы
Массовые протесты за рубежом и замена смертной казни 15-ю годами заключения
Ослабление неофициального запрета на эмиграцию, консолидация движения
евреев- отказников' Начал выходить информационный бюллетень отказников
'Исход' (позднее — 'Вестник исхода')
1971
Массовая петиционная кампания прихожан и клира Литовской католической
церкви Возникновение национально-религиозного движения литовских католиков
Начало систематического появления в 'Хронике текущих событий' материалов
из Литвы
Начал выходить 'Бюллетень Совета родственников узников Евангельских
христиан- баптистов' — информационный бюллетень, посвященный преследованиям
за веру сторонников Совета Церквей ЕХБ (т н баптисты-'инициативники',
непризнаваемое
21 августа. Вторжение войск стран Варшавского договора в Чехословакию
25 августа Публичный протест против интервенции — 'демонстрация семерых' на
Красной площади в Москве
Октябрь Суд над пятью демонстрантами К Бабицким, Л Богораз, В Делоне, В
Дремлюгой, П Литвиновым
1969
Март—май Аресты активных участников движения — И Яхимовича, И Габая, П
Григоренко
18 мая. Создание Инициативной группы по защите прав человека в СССР (ИГ) —
первой независимой правозащитной ассоциации (15 чел ), основной формой
деятельности которой стали открытые письма, обращенные в ООН
Лето—осень Аресты ряда членов ИГ
Декабрь Арест Натальи Горбаневской — члена ИГ, основателя и составителя
первых выпусков 'Хроники текущих событий'
V. Кризис и его преодоление (1972—1974)
Кризис 1973 г. в правозащитном движении, по нашему мнению, возник не только
и не столько в связи с очередной репрессивной кампанией по иско-
ренению инакомыслия, и даже не из-за слабости, проявленной рядом видных
деятелей движения после ареста и на суде, сколько в силу внутренних причин
В первую очередь мы бы отнесли к таким причинам знаковый характер
значительной части диссидентской активности предшествующей эпохи, зачастую
не связанный ни с какой-либо конкретной полезной деятельностью, ни с
углубленной интеллектуальной работой 'Диссидентский поступок' — а таковым
могла стать просто подпись под письмом протеста — чаще всего имел значение
экзистенциального самовыражения, дальнейшее зависело от личной стойкости
автора поступка Внешняя легкость перехода грани дозволенного порождала
возможность 'салонного диссидентства', что не избавляло от возможных
последствий, но в какой-то мере расшатывало чувство ответственности и
солидарности Кроме того, это не прибавляло доверия к диссидентам со стороны
естественной социальной базы их поддержки — свободомыслящей части
интеллигенции, и без того относившейся к активистам движения со смешанным
чувством уважения и скепсиса
Движение оказалось на грани распада, и для того, чтобы вернуть себе
нравственную и социальную идентичность, оставшиеся диссиденты вынуждены
были опереться на такие консолидирующие ценности, как профессионализм,
систематическая работа, специализация по интересам и пр
Хроника событий
1972
Январь Массовые аресты активистов национально-культурного движения на
Украине
Лето. Арест членов ИГ Петра Якира (один из наиболее известных активистов
правозащитного движения) и Виктора Красина
Октябрь Выход 27-го выпуска 'Хроники текущих событий'
Ноябрь 1972—январь 1973 Якир и Красин из тюрьмы сообщают об изменении
своей общественной позиции и призывает других правозащитников к 'почетной
капитуляции' перед властью Госбезопасность шантажирует участников выхода
'Хроники' общим усилением репрессий, если издание будет продолжено
1973 Январь Решение о приостановке издания 'Хроники'
Август Массированная газетная кампания против А Сахарова Обнаружение
Комитетом госбезопасности рукописи 'Архипелага ГУЛаг' А Солженицына
Август—сентябрь Суд над Якиром и Красиным, телетрансляция пресс-
конференции, на которой они осудили свою прежнюю деятельность
властями объединение части баптистских общин)
Начал выходить журнал 'Вече' — орган русских националистов, один из первых
'толстых' журналов самиздата
1972
Начало 'третьей', диссидентской, волны эмиграции Возникновение
'диссидентской диаспоры' на Западе
Март Начала выходить 'Хроника Литовской Католической Церкви' —
информационный бюллетень литовского национально-религиозного движения
Май Самосожжение в Каунасе (Литва) Ромаса Каланты Беспорядки в Каунасе
VI. 'Хельсинкский' период (1975—1979)
Вторая половина 1970-х гг. — пик диссидентской активности в СССР. В стране
возникает ряд независимых открыто действующих групп и ассоциаций,
большинство из которых сосредотачивается на конкретных общественных
проблемах. Эти группы стараются работать профессионально или, по крайней
мере, декларируют подобное стремление. В деятельности почти всех возникших
групп присутст-
вует правозащитный аспект; для большинства из них этот аспект является (или
становится) основным. Многие ассоциации издают собственные бюллетени.
Стержнем этого процесса становится Хельсинкское движение, возникшее в
Москве, но быстро распространившееся в некоторых союзных республик (где
оно, конечно же, имело отчетливо национальный оттенок) и получившее
небывало широкую поддержку зарубежного общественного мнения и даже ряда
западных правительств. Хельсинкские группы собирали, систематизировали и
обобщали данные о нарушениях прав человека в СССР; полученная информация
регулярно передавалась правительствам стран-участниц Хельсинкских
соглашений и западным масс-медиа
Для самиздата этот период — время 'толстых' машинописных журналов,
сборников, альманахов Помимо Москвы, множество периодических изданий
выпускается в Ленинграде (здесь они, по преимуществу, представляют т.н.
вторую культуру) и Литве. Появляются самиздатские журналы и в Грузии,
Эстонии, на Украине. В то же время все больше публицистических и
литературных произведений, минуя самиздат, публикуется в эмигрантских
органах печати на Западе и возвращается к советскому читателю лишь по
'нелегальным' каналам.
В целом, диссидентство в течение этого периода было весьма заметным
явлением в общественной жизни страны, а проблема соблюдения прав человека в
СССР приобрела международное значение.
Хроника событий
1975
В Грузии начал выходить самиздатский литературно-публицистический журнал
'Окрос Сацмиси' ('Золотое руно').
Август. В Хельсинки подписан Заключительный акт Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе, включающий в себя т.н. 'третью корзину' — раздел,
содержащий определенные обязательства стран-участниц по соблюдению прав и
свобод граждан.
Октябрь. Андрею Сахарову присуждена Нобелевская премия мира.
Ноябрь. В Литве начал выходить самиздатский литературно-публицистический
журнал 'Аушра' ('Заря').
1976
Октябрь Прекращение работы Комитета прав человека. Декабрь Публикация
'Архипелага ГУЛаг' на Западе
1974 Январь Газетная кампания против А Солженицына
Февраль Арест и высылка Солженицына на Запад. Объявление о создании
общественного Фонда помощи политзаключенным в
СССР под патронажем Солженицына
Май Возобновление 'Хроники текущих событии', одновременный выход 28-го,
29-го и 30-го (чуть позднее — 31-го) выпусков
Лето Появление в сообщениях 'Хроники' материалов из Грузии Весна—лето.
Осуществлено подпольное типографское издание 'Архипелага ГУЛаг'
Сентябрь Скандал вокруг разгона бульдозерами выставки-пленэра
неофициальных художников Начало смягчения запретительной политики в
отношении художественного авангарда
30 октября Политзаключенные Мордовских и Пермских лагерей, а также
Владимирской тюрьмы проводят согласованную акцию — День политзаключенного
Пресс-конференция в Москве на квартире Сахарова, посвященная Дню
политзаключенного
Декабрь Арест Сергея Ковалева — одного из 4-х оставшихся на свободе и не
уехавших за рубеж членов ИГ, с 1971 г — одного из ведущих участников
выпуска 'Хроники текущих событий'
12 мая Создание Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР
(Московской Хельсинкской группы, далее — МХГ)
Июнь Начал выходить самиздатский исторический сборник 'Память' (Ленинград—
Москва), посвященный проблемам советской истории
9 ноября Создание Украинской Хельсинкской группы 25 ноября Создание
Литовской Хельсинкской группы Декабрь Создание Христианского комитета
защиты прав верующих
1977
5 января Создание при МХГ Рабочей комиссии по расследованию использования
психиатрии в политических целях
14 января Создание Грузинской Хельсинкской группы
Февраль Аресты Юрия Орлова — руководителя МХГ, Александра Гинзбурга —
члена МХГ и распорядителя Фонда помощи политзаключенным, Миколы Руденко —
руководителя Украинской Хельсинкской группы
1 апреля Создание Армянской Хельсинкской группы
Март—декабрь. Аресты среди членов всех хельсинкских групп и практическое
прекращение деятельности Грузинской группы Пополнение Московской,
Украинской, Литовской групп новыми членами
1978 Март Создание Инициативной группы защиты прав инвалидов
Апрель Массовые демонстрации в Тбилиси с требованием сохранить грузинский
язык в качестве официального
Лето Начал выходить самиздатский литературно-публицистический журнал
'Поиски' (Москва)
Ноябрь Создание в Литве Католического комитета защиты прав верующих
Декабрь Презентация неподцензурного литературного альманаха 'Метрополь'
Февраль—декабрь Попытки создания в СССР независимого профсоюзного движения
Учреждение СМОТ — Свободного межпрофессионального объединения трудящихся
Начало издания 'Информационного бюллетеня СМОТ'
1979
Февраль Создание группы 'Выборы-79', попытавшейся выдвинуть своих
кандидатов на выборы в Верховный Совет СССР
Лето. Создание группы 'Право на эмиграцию', занимавшейся проблемами
граждан, не желающих или не имеющих возможности покинуть страну по
'израильскому каналу'.
Ноябрь—декабрь. Арест Татьяны Великановои — члена ИГ, бессменного (с 1970
г) организатора работы 'Хроники текущих событии' Арест о Глеба Якунина,
православного священника, руководителя Христианского комитета защиты прав
верующих Арест Валерия Абрамкина, главного редактора 'Поисков'
29 декабря. Вмешательство советских войск в события в Афганистане и
свержение ими афганского правительства Начало афганской войны и конец
'детанта'.
VII. Закат (1980—1984)
Принято считать, что диссидентская активность пошла на убыль в результа-
те репрессий, которые обрушила на диссидентов госбезопасность на рубеже
1970/1980-х гг. Однако, когда стала известна реальная статистика на
осужденных по 'политическим' статьям Уголовного кодекса в 1979—1984 гг,
вьмснилось, что никакого заметного увеличения масштабов, по крайней мере,
судебных репрессий в этот период по сравнению с предыдущим не наблюдалось.
Правда, КГБ научился, наконец, действовать 'прицельно', изымая и
нейтрализуя именно тех людей, которые являлись ключевыми фигурами в
различных областях диссидентской активности. Однако, когда подобное
происходило в предшествующие периоды, место выбывших вскоре занимали новые
люди В начале 1980-х, наоборот, наблюдается отток из диссента тех, кто был
тесно связан с ним раньше
К сожалению, мы не можем дать этому факту исчерпывающего
объяснения. В какой-то мере это может быть связано с увеличившейся
суровостью приговоров, системой повторных арестов по истечении конца срока
(это особенно практиковалось после прихода к власти Ю.В Андропова), с
заметным ужесточением режима в лагерях и т д. Конец эпохи детанта также
несколько понизил интерес к советским диссидентам за рубежом, теперь
репрессии против инакомыслящих воспринимались уже не как зло, которое
непосредственно затрагивает мировую общественность и которое хотя бы
поэтому должно быть пресечено, а как естественный элемент политики режима,
сбивающего пассажирские лайнеры и ведущего варварскую войну в чужой стране
Все это усиливало у оставшихся на воле и не уехавших в эмиграцию
диссидентов чувство безысходности и бесперспективности
Тем не менее, рискнем предположить, что первостепенную роль в упадке
диссидентства сыграли не эти факторы, а резко снизившаяся общественная
поддержка диссидентов (при сохранении сочувствия к ним и их идеалам). В
свою очередь, это можно было бы объяснить многими обстоятельствами Самым
существенным из них нам представляется следующее
Смысл и содержание правозащитной активности 1960—1970-х гг. почти целиком
сводился к информированию общественности о правительственной политике
подавления гражданской свободы и к провозглашению ценностей права (в первую
очередь, прав человека). Вполне вероятно, что многолетняя проповедь
правозащитников, распространявшаяся самиздатом и ретранслировавшаяся
зарубежными радиостанции, добилась своей цели общественное сознание — по
крайней мере, активная и думающая часть советского общества — приняло их
ценностные и критические установки (события второй половины 1980-х гг как
будто это подтверждают) А если так, то диссидентство на правозащитной
основе, характерное для предыдущей эпохи, неизбежно должно было сойти со
сцены, ибо оно выполнило свою историческую задачу, и нужда в нем миновала.
Разумеется, могут существовать и иные трактовки. Во всяком случае, тот
факт, что на смену диссидентской эпохе почти сразу же пришла эра
перестройки, вряд ли может рассматриваться как случайное совпадение
Хроника событий
22 января 1980 г. Задержание и бессудная ссылка в Горький А.Сахарова.
Май 1980 г. Арест Александра Лавута, последнего из оставшихся на
свободе и не эмигрировавших из СССР членов ИГ. После ареста Т.Великановой
Лавут взял на себя ее функции по организации выпуска 'Хроники текущих
событий'.
1980—1982 г. Многочисленные аресты членов правозащитных и других
диссидентских ассоциаций, редакторов самиздатских периодических изданий.
Прекращение или приостановка издания 'Поисков', 'Памяти', ряда других
журналов и альманахов Прекращение или приостановка деятельности большинства
диссидентских групп.
6 сентября 1982 г. Трое оставшихся на свободе и не эмигрировавших члена МХГ
заявляют о самороспуске Группы.
Осень 1983 г. Арест Юрия Шихановича — организатора последних выпусков
'Хроники текущих событий'. Прекращение издания 'Хроники'.
Конец 1983—сентябрь 1984 г. Операции КГБ против Фонда помощи
политзаключенным. Прекращение открытой деятельности Фонда.
Энциклопедия по истории
Диссидентское Движение
Подпольные группы.
Диссидентское движение (слово «диссидент» можно перевести как
«несогласный», «инакомыслящий») в Советском Союзе начиналось с
немногочисленных подпольных кружков, обычно молодежных Они стали
зарождаться сразу после Великой Отечественной войны, в 40-е гг. Новый
толчок движению придали XX съезд КПСС и осуждение на нём «культа
личности Сталина» По форме, а часто и по основным идеям, подпольные
кружки обычно подражали партиям большевиков С подполья начинали
многие диссиденты - например, генерал Пётр Григоренко Тогда казалось, что в
Советском Союзе возможности действовать открыто просто нет Однако с
середины 60-х гг диссидентское движение «вышло на свет», стало открытым,
гласным После этого у многих диссидентов возникло стойкое предубеждение к
подполью Его выразил П. Григоренко в названии своей книги «В подполье можно
встретить только крыс». Однако «подпольные» диссиденты не исчезали до
самой «перестройки». В 1981 г в Москве, например, состоялся суд над членами
нелегального кружка еврокоммунистов, выпускавших журнал «Варианты» (в этот
кружок входил Андрей Шилков, Михаил Ривкин и др )
Чтения у памятника Маяковскому
29 июня 1958 г в Москве, на церемонии открытия памятника поэту
Владимиру Маяковскому, читали свои стихи официальные поэты. Потом стали
выходить желающие из публики и тоже читать стихи Такой стихийный вечер
поэзии многим понравился, и участники условились продолжать эти встречи. С
тех пор почти каждый вечер на площади Маяковского превращался в вечер
поэзии Собирались студенты, свободно спорили о литературе и искусстве
Читали стихи неофициальных, поэтов в том числе Осипа Мандельштама и
Марины Цветаевой Вначале советская печать отозвалась об этом одобрительно
Однако вскоре слишком вольный и раскованный характер встреч стал беспокоить
власти На некоторое время им удалось прекратить чтения С сентября 1960 г
встречи возобнови
лись и стали проходить по выходным дням На них собирались сотни людей
Постоянный участник чтений поэт Юрий Галансков часто читал свой
«Человеческий манифест»:
Это я,
Призывающий к правде и бунту,
Не желающий больше служить,
Рву ваши черные путы,
Сотканные из лжи
.......................................................
О небо! Не знаю. что делаю...
Мне бы карающий нож!
Видишь, как кто-то на белое
Выплеснул черную кровь
Видишь, как вечери тьма
Жует окровавленный стяг.
И жизнь страшна, как тюрьма,
Построенная на костях.
........................................................
Не нужно мне вашего хлеба,
Замешанного на слезах.
И падаю, и взлетаю
В полубреду, в полусне.
И чувствую, как расцветает
Человеческое во мне!
Участников чтении начали задерживать, студентов - исключать из
институтов. Потом стали разгонять толпу снегоочистительными машинами.
Наконец троих постоянных участников чтении арестовали по обвинению в
антисоветской агитации Уже после этого состоялись ещё одни чтения. Они
происходили 9 октября 1961 г., в день открытия XXII съезда партии. Читали
стихи не только на обычном месте, но и у памятника Пушкину, у Библиотеки
имени Ленина - специально для проходивших мимо делегатов съезда Эти
чтения стали последними. Трое арестованных (В. Осипов, Э. Кузнецов и И.
Бакштейн) получили от пяти до семи лет заключения. В целом встречи «на
Маяке», как их называли, помогли диссидентам выйти «на свет», к открытой
гласной деятельности. Следующим, уже окончательным шагом в этом
направлении оказался суд над писателями Ю Даниэлем и А. Синявским.
Суд над Даниэлем и Синявским
В Москве 10 февраля 1966 г перед Верховным судом России предстали
писатели Юлий Даниэль и Андрей Синявский В течение десяти лет они под
псевдонимами тайно печатали свои повести и рассказы на Западе Когда это
раскрылось, их обвинили в антисоветской агитации. В газете «Известия» в
январе 1966 г. была опубликована статья «Перевертыши», в которой
сообщалось обо всём этом. В зал суда допускали только по особым
билетам, хотя процесс считался открытым. Из-за этого друзья обвиняемых не
могли попасть в зал. Это был первый публичный политический процесс за
последние 20
лет Но ещё больше поражало другое. Впервые после «процесса эсеров» в 1922
г. обвиняемые на показательном суде отказались каяться и признавать свою
вину «Цепная реакция» действительно была ошеломляющей. В 1958 г. никто
в стране не выступил в защиту Бориса Пастернака, которому было предъявлено
аналогичное обвинение На этот раз 62 писателя обратились с просьбой
разрешить им взять арестованных коллег на поруки К этому моменту их уже
осудили: Синявский получил семь лет лагерей, Даниэль - пять.
Демонстрация на Пушкинской площади.
Вскоре после ареста Ю. Даниэля и А Синяковского возникла идея
провести демонстрацию протеста. Это предложение выглядело очень необычно.
Более 35 лет в Москве не проводилось независимых политических
демонстраций. Последней была демонстрация тоцкистов в 1927 г Автором
идеи стал математик и поэт Александр Есенин-Вольпин Он считал, что надо
обратиться к властям с требованием: «Соблюдайте собственные законы!».
Наступило 5 декабря - день Сталинской конституции В назначенное время на
Пушкинской площади собралось около двухсот человек, «многие пришли на
площадь потому, что не могли не прийти. Кое-кто – просто поглазеть, из
любопытства», - вспоминал А Вольпин Были, конечно, и чекисты, пришедшие
по долгу службы Сначала толпа стояла в отдалении, потом, набравшись
смелости, стянулась к памятнику Над ней поднялись плакаты
«Уважайте Советскую конституцию'», «Требуем гласности суда над
Синяковским и Даниэлем!» В ту же минуту чекисты выхватили эти лозунги из
рук демонстрантов изадержали примерно 20 человек Демонстрация протеста 5
декабря 1965 г произвела сильное впечатление на людей как в Со-
ветском Союзе, так и во всем мире С этого дня она стала традиционной Каждый
год 5 декабря (а потом 10 декабря, в День прав человека) на Пушкинской
площади собирались диссиденты, снимали шапки и так молча стояли несколько
минут
«Процесс четырёх»
После суда над Ю Даниэлем и А Синяковским двое диссидентов
-Александр Гинзбург и Юрий Галансков составили и распространили «Белую
книгу» об этом процессе В нее вошли советские и зарубежные газетные статьи
о суде, письма протеста, последнее слово подсудимых и многие другие
материалы В 1967 г составителей книги и двух их «сообщников» (Веру
Лашкову и Алексея
Добровольского) арестовали В январе 1968 г состоялся суд - «процесс
четырех», как его тогда окрестили Гинзбург получил пять лет заключения, а
Галансков - семь лет Ему так и не довелось выйти на свободу 2 ноября 1972 г
он скончался от язвы желудка Именно этот второй публичный
политический процесс вызвал самые широкие общественные протесты Письма
протеста подписали около тысячи человек - совершенно небывалое прежде
количество Многие еще не вполне понимали, чем это им грозило Теперь их
увольняли с работы, тем самым полностью выталкивали из привычной жизни
Последствия этого были двоякими С одной стороны, столь массовые протесты
больше не повторялись С другой сотни людей окончательно примкнули к
диссидентам В результате движение твердо встало на ноги
«Хроника текущих событий»
Вскоре после «процесса четырех» произошло еще одно событие, очень
важное для диссидентского движения в СССР 30 апреля 1968 г вышел в свет
первый выпуск бюллетеня «Хроника текущих событий» А Сахаров назвал
«Хронику» «самым большим достижением» диссидентов Эта была
своеобразная летопись общественной жизни страны Тираж каждого ее номера
составлял всего три десятка машинописных копий Но, конечно, он еще
многократно увеличивался за счет огромного количества перепечаток «Хронику»
читали во всем Советском Союзе Если в первом номере сообщалось только о
событиях в Москве и Ленинграде, то через год в выпуск пришли вести из 34
городов (позднее их число возросло до 140) Адреса и имена редакторов в
«Хронике» не указывались, хотя власти нередко их знали Сообщения стекались
в издание совершенно не
обычным путем В пятом выпуске описывалось, как это происходило «Каждый
легко может передать известную ему информацию в распоряжение «Хроники»
Расскажите ее тому, у кого Вы взяли «Хронику», а он расскажет ее тому, у
кого он взял Только не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы Вас
не приняли за стукача»
Самиздат.
Очень важною частью диссидентского движения стала самодельно размноженная
литература - 'самиздат'. Это название полушутливо расшифровали так: 'Сам
пишу, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за это'
Литературный самиздат появился еще в конце 50-х гг. Прежде все
го это были стихи неофициальных поэтов - М. Цветаевой, О. Мандельштама и
др. Затем последовали переводы, рассказы, лагерные воспоминания. В 1958 г.
в самиздат попал роман Бориса Пастернака 'Доктор Живага'. Таким образом,
распространялись произведения более трехсот авторов.
В конце 60-х гг., наряду с литературным, возник новый, политический
самиздат. Это был бюллетень 'Хроники текущих событий', правозащитные
сборники, позднее журналы 'Вече', 'Поиски', 'Варианты', 'Поединок' и др.
ПОМЕРАНЦ ГРИГОРИЙ СОЛОМОНОВИЧ
(р.1918,Вильно)
Философ, культуролог и публицист. Автор многочисленных философских работ,
распространявшихся Самиздатом и оказавших в 1960—1970-е гг. огромное
влияние на мировоззрение либеральной интеллигенции.
С семи лет живет в Москве В 1940 окончил Институт философии, литературы и
искусства (ИФЛИ) по отделению русской литературы, занимался Достоевским
Студенческая работа П. о Достоевском была оценена преподавателями как
антимарксистская, кандидатская диссертация уничтожена после его ареста в
1949 как 'документ не относящийся к делу' В 1941 пошел на фронт
добровольцем, был ранен В 1950-1953 в Каргопольлаге (ст 58-10, осужден на 5
лет, освобожден по амнистии, в 1958 реабилитирован) В 1953 -1956 сельский
учитель в Донбассе. Вернувшись в Москву, избрал работу библиографа, стал
сотрудником Библиотеки общественных наук (ФБОН) В 1959 умерла первая жена П
, И.И Муравьева, память о которой долгое время
вдохновляла философское и литературное творчество П К 1953 - 1959
относятся первые эссе П ('Пережитые абстракции') — работы, построенные в
традиционной форме философского диалога, но аранжированные современными
реалиями сталинского концлагеря. Венгерские события 1956 и травля
Пастернака произвели на П. сильное впечатление, вызвав мысли о прямом,
политическом противостоянии режиму (вплоть до эксперимента с подпольем и
участия в вооруженной борьбе, если таковая стихийно начнется). В 1959-60
вокруг П. образуется нечто вроде полуподпольного философско-исторического и
политэкономического семинара ('слегка законспирированного, но без всякой
организации') Среди участников семинара — многие активисты 'Маяковки', в
частности —В. ОСИПОВ. Опыт этого философско-политического полуподполья
был оценен П как отрицательный Между тем состоявшееся в 1960 знакомство
ГИНЗБУРГОМ, НЕ ГОРБАНЕВСКОЙ, Ю.Т. ГАЛАНСКОВЫМ открывало иную
перспективу неподцензурную деятельность, главное в которой - 'совершенная
открытость и свобода от страха' Новое настроение было связано с
'Синтаксисом', со свободным и творческим духом, царившем и среди новых
знакомых, и среди художников-'лианозовцев', с которыми П общался в это же
время.
Большое значение для формирования мировоззрения П. имела встреча в 1961
с поэтом 3 А. Миркиной, ставшей его женой По словам П его собственные
'взгляды и взгляды Зинаиды Александровны развивались в постоянной
перекличке и могут рассматриваться как одно целое'.
Начиная с 1962, П. публикует в научных изданиях статьи по востоковедению
и сравнительной культурологии (в центре его интересов - духовная жизнь
Индии и Китая), выступает с докладами и лекционными курсами в различных
научных учреждениях и высших учебных заведениях Одновременно он пишет ряд
эссе на различные культурно-исторические и социально-политические темы,
получившие широкое распространение в Самиздате Сильный резонанс вызвали
эссе 'Квадрильон' и 'Нравственный облик исторической личности'), вошедшие в
'Феникс-66' Ю ГАЛАНСКОВА В 1967-68 оба эссе перепечатаны за рубежом, в
журнале 'Грани'.
П поддерживает отношения с инакомыслящими различных направлений,
участвует в неофициальных научных семинарах. В 1970 посещал семинар,
собиравшийся на квартире В.Ф Турчина Позднее А Д.САХАРОВ говорил об этом
семинаре в своих 'Воспоминаниях'- 'Наиболее интересными и глубокими были
доклады Григория Померанца - я впервые его тогда узнал и был глубоко
потрясен его эрудицией, широтой взглядов и 'академичностью' в лучшем смысле
этого слова .Основные концепции Померанца. исключительная ценность
культуры, созданной взаимодействием усилий всех наций Востока и Запада на
протяжении тысячелетий, необходимость терпимости, компромисса и широты
мысли, нищета и убогость диктатуры и тоталитаризма, их историческая
бесплодность, убогость и бесплодность узкого национализма, почвенности'
В 1968, после того, как П поставил свою подпись под 'Письмом 224-х' в
поддержку 'Обращения к мировому общественному мнению ' Л И. БОГОРАЗ и П М
ЛИТВИНОВА в защиту ГИНЗБУРГА и ГАЛАНСКОВА, его лишают возможности защитить
диссертацию в Институте стран Азии
В 1972 в Мюнхене работы П. выходят отдельным изданием
('Неопубликованное') С 1976 прекращается публикация научных статей П в
советских изданиях. В то же время его работы широко распространяются в
Самиздат
Очень важной частью диссидентского движения стала самодельно
размноженная литература - «самиздат» Это название полушутливо
расшифровали так: «Сам пишу, сам издаю, сам распространяю, сам и
отсиживаю за это». Литературный самиздат появился еще в конце 50-х гг
Прежде всего это были стихи неофициальных поэтов - М Цветаевой, О.
Мандельштама и др. Затем последовали переводы, рассказы, лагерные
воспоминания В 1958 г. в самиздат попал роман Бориса Пастернака «Доктор
Живаго» Таким образом, распространялись произведения более трехсот
авторов В конце 60-х гг, наряду с литературным, возник
новый, политический самиздат. Это были бюллетень «Хроника текущих
событий», правозащитные сборники, позднее журналы «Вече», «Поиски»,
«Варианты», «Поединок» и др
БАХМИН ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВИЧ
(р. 1947, Калинин).
Один из организаторов Рабочей комиссии по расследованию использования
психиатрии в политических целях. В 1991—1995 гг. — один из немногих бывших
диссидентов, назначенных на ответственную государственную должность в
системе исполнительной власти.
Толчком к участию Б. (тогда — 20-летнего студента факультета химической и
молекулярной физики Московского физико-
технического института) в оппозиционной общественной деятельности, стали
события в Чехословакии. После 1968 года он познакомился со многими
участниками правозащитного движения, посещал политические судебные
процессы, был причастен к распространению запрещенной литературы в МФТИ. В
сентябре 1969 г. был вызван в КГБ 'на беседу'.
В тот период в обществе неоднократно возникали слухи о том, что ЦК намерен
официально пересмотреть оценки, данные на XX и XXII съездах КПСС личности и
деятельности И.В.Сталина. Осенью 1969 г. возможную 'реабилитацию' Сталина
связывали с предстоящей 90-летней годовщиной со дня его рождения. В этой
связи несколько молодых людей подготовили листовки, где выражался протест
против предполагавшегося пересмотра оценки сталинизма.
30 ноября 1969 г. троих из них, — Б., Ольгу Иофе и Ирину' КЛ11ЛУ1}, —
арестовали. Следствие велось по ст.70 УК РСФСР; было составлено
обвинительное заключение, в котором листовки не упоминались —
подследственным инкриминировалось хранение и распространение
'антисоветской' ли
тературы. Однако до суда дело не дошло: Б. и Каплун были помилованы по
специальному Указу Президиума Верховного Совета СССР и освобождены 24
сентября 1970 г. (Иофе еще во время следствия была признана невменяемой и
впоследствии отправлена на принудительное лечение в спецпсихбольницу.)
После освобождения Б., исключенный из комсомола и отчисленный из МФТИ,
закончил заочное отделение Московского экономико-статистического института.
С 1973 года работал программистом в институте 'Информэлектро' в Москве.
В 1975-1980 годах неоднократно подписывал письма в защиту
политзаключенных.
5 января 1977 г. при Московской Хельсинкской группе была организована
Рабочая Комиссия по расследованию использования психиатрии в политических
целях (далее РК). Б. принял активное участие в ее создании и работе.
В июне 1977 г. по инициативе Б. РК начала выпускать собственное
периодическое издание — 'Информационный бюллетень'. Бюллетени выходили с
1977 по 1980 г., всего вышло 24. В них публиковались списки узников
психиатрических лечебниц, материалы по психиатрическим репрессиям прошлого,
сообщения об арестах членов РК и др.
В течение двух лет власти 'не замечали' РК. Первой реакцией на
ее деятельность был вызов Б. в КГБ СССР (18 октября 1979 г.). С ним провели
беседу, пытаясь выяснить подробности о работе РК. Сотрудник КГБ заявил, что
'Информационный бюллетень' распространяет клеветническую информацию,
которая используется враждебными Советскому Союзу организациями для подрыва
социалистического строя в стране. Б. предупредили о 'противозаконном'
характере его деятельности и посоветовали сделать соответствующие выводы.
Арестован 12 февраля 1980 г. В заявлении, написанном заранее, на случай
возможного ареста, Б. пишет, что не совершал никаких преступлений и смог бы
это доказать на открытом суде.
15 мая 1980 г. в Лондоне состоялись общественные 'слушания защиты' по делу
Б., организованное английскими юристами и психиатрами, 'Международной
Амнистией' и членами британского пар
ламента. На слушаниях выступили свидетелями бывшие узники психбольниц,
эмигрировавшие на Запад; были представлены показания друзей Б.,
находившихся в Советском Союзе.
В Москве же дело Б. слушалось в народном суде Люблинского р-на 22-24
сентября 1980 г. Ему инкриминировалось изготовление и распространение
'Информационных бюллетеней' РК, распространение самиздате и
перепечатываются в зарубежной эмигрантской печати, в т ч в журналах
'Континент', 'Синтаксис', 'Страна и мир' Во второй половине 1970-х П
близок к редакции самиздатского журнала 'Поиски', публикует там свои
новые эссе Все написанное подписывает собственным именем, не прибегая к
псевдонимам
В своих публицистических работах П защищает идеи личной свободы и
европейского демократизма, выступает противником идолов 'крови и почвы',
новой волны национализма Последовательное и энергичное отстаивание этой
позиции сделало его одним из наиболее заметных оппонентов право-
консервативного течения в диссидентстве Особенное значение имела
многолетняя полемика П с А И СОЛЖЕНИЦЫНЫМ ('Человек ниоткуда', 'Страстная
односторонность и бесстрастие духа', 'Сон о справедливости возмездия',
'Стиль полемики' и др П , 'Образованщина' и др. Солженицына) Солженицын
обрушился на плюрализм П , третируя его как беспочвенного советского
'образованна', П резко критиковал 'страстную односторонность', дух
мстительности и непримиримости у Солженицына, его почвеннический утопизм
Расходясь с почвенниками, П был близок кругу правозащитников В
'Информационном бюллетене ' №1 Комитета защиты Татьяны ВЕЛИКАНОВОИ,
выпущенном
вскоре после ее ареста (конец 1979), было опубликовано эссе П 'Накануне
юбилея Молоха' (имеется в виду 100-летие со дня рождения И В Сталина) Оно
завершалось словами 'наш общий долг - противостоять тени Сталина, которой
приносятся в канун столетнего юбилея эти новые жертвы Еще несколько голов
на гекатомбу из 30, 40 или 60 миллионов'
Фрагменты из книги П 'Сны Земли', опубликованные в №№ 6-7 'Поисков',
следствием по делу 'Поисков' были квалифицированы как клеветнические В
марте 1980 в Самиздат поступило эссе 'Мой собеседник ВИКТОР СОКИРК(У\ в
котором П пишет о человеческих качествах одного из редакторов 'Поисков',
приведших к его аресту
Публицистика и политическое поведение П вызывали усиленное внимание со
стороны КГБ 14 ноября 1984 П был предупрежден по Указу от 25 12 1972 в
связи с публикацией своих произведений за границей 26 мая 1985 на
квартире у П произведен обыск, конфискован литературный архив. В том же
году в Париже напечатан полный текст 'Снов Земли'
С конца 80 - х и по настоящее время в российской периодике помещается
большое число публицистических эссе П , вышло в свет несколько
философских и литературоведческих книг 'Открытость бездне Встречи с
Достоевским', 'Лекции по философии истории', 'Собирание себя', 'Выход из
транса' (сборник эссе и культурологических статей за многие годы),
'Образы вечного' (в соавторстве с 3 А Миркиной) П получил возможность
выступать с докладами и лекционными курсами, в том числе в ВУЗах
(Российский гуманитарный государственный университет, Университет истории
культур)
Совершив переход 'от марксизма к идеализму' ('Я начал комментировать
Достоевского по Марксу, а закончил толкованием Маркса по Достоевскому'),
П пришел к обоснованию религии и глубинной философии как основ
человеческого бытия Отказ от наукообразных и мифологизирующих идеологий,
'самостоянье' личности в религии и культуре, путь вглубь себя взамен
растворения в массе - таков предложенный П выход из духовных и
политических кризисов современности 'Только новый дух, найденный в
собственной глубине, может нас вывести из трясины И об этом, собственно
говоря, идет речь во всех моих книгах ' 'антисоветской литературы' (в
частности 'Архипелага ГУЛаг'), а также обращение к Международному
конгрессу психиатров в Гонолулу и письма, которые он посылал
в психбольницы по поводу незаконных госпитализаций и других нарушений
права Приговорен по <лЧ901 УК^РСФС^Р к 3 годам лагерей
Срок Б. отбывал в п Асино Томской обл. За неделю до освобождения был
арестован в лагере 'за антисоветские разговоры' и в начале марта вновь
приговорен по той же статье УК РСФСР к 1 г. и 1 мес. лагерей;
После освобождения в феврале 1984 г. направлен для проживания под надзором
в г Калинин (ныне — Тверь) Работал программистом в ЦПКБ 'Спецавтоматика' В
результате подстроенной властями провокации обвинен в злостном
хулиганстве. 29 марта 1985 г. состоялся суд, на котором Б. был в третий раз
осужден, приговор — 3 года лишения свободы. В кассационной инстанции
приговор был пересмотрен, обвинение переквалифицировано на более мягкое, а
в качестве меры наказания назначено полгода исправительных работ по месту
службы с удержанием 15% зарплаты. 19 апреля Б был освобожден из-под стражи
В 1988 г. вернулся в Москву, работал программистом в НПО
'Спецавтоматика'.
С 1989 г — член возрожденной Московской Хельсинкской группы, а также
Российско-американской проектной группы по правам человека.
После августа 1991 г Б приглашают на работу в МИД России, где он
заведовал Отделом глобальных проблем и гуманитарного сотрудничества В
1992—1995 гг — член Коллегии МИД, заместитель руководителя российской
делегации в комиссии ООН по правам человека (руководителем делегации был в
эти годы С А.КОВАЛЕВ). В 1992 году ему был присвоен ранг Чрезвычайного
посланника II класса. С 1993 г — член Комиссии по правам человека при
Президенте РФ
В 1995 г. оставил государственную службу В настоящее время —
исполнительный директор Московского Института 'Открытое общество' (Фонд Дж
Сороса).
Архив по истории
диссидентов.
Архив по истории диссидентов
1 Издательство 'Хроника'
Издательство 'Хроника' было основано в 1973 году в Нью-Йорке Валерием
Чалидзе. Эдвардом Клайном и Питером Реддауем. Одной из причин его
возникновения было решение о приостановки издания в Москве 'Хроники текущих
событий' (конец 1972 г.) В связи с этим возникла идея выпускать за
границей, в Нью-Йорке, аналогичный информационный бюллетень - 'Хронику
защиты прав'. Этот бюллетень продолжал издаваться и после того, как в мае
1974 года было объявлено о возобновлении работы московской 'Хроники'
Издательство хроника просуществовало до 1983 г. Архив издательства
складывался как подборка материалов справочного характера. Отчасти это
были документы, необходимые для подготовки к печати тех или иных
текстов. К концу 70-х сотрудник издательства Елена Штейн упорядочила
архив. Видимо уже после его систематизации туда стали помещать и другие
документы, не связанные непосредственно с издательской деятельностью,
например, личную переписку. В начале 80-х годов архив был передан Людмиле
Алексеевой, которая использовала его в работе над книгой 'История
инакомыслия в СССР. Новейший период'. Персональные файлы, как правило^
включают в себя отдельный лист с краткими биографическими данными и вырезки
из выпусков 'Хроники текущих событий', касающихся данного лица. Кроме
того, нередки тексты информационного характера, посвященные конкретным
репрессиям; авторские тексты; письма и выступления в поддержку данного
человека, переписка с официальными инстанциями. В персональных делах
содержатся также материалы зарубежного происхождения: вырезки из прессы,
сообщения информацианальнных агентов, заявление провозащитных
организацией. Реже встречаются письма; почти не попадаются документы
Самиздата в традиционном смысле этого слова.
2. Ленинградская коллекция
Второй крупный фонд, образований в рамках исследовательской программы
'История диссидентского движения', имеет условное название 'Ленинградская
коллекция' (ЛК). История ЛК дает нам нечастый пример целенаправленного
собирания материалов Самиздата и систематизации их
хранения для создания именно исторического архива Коллекция началась
создаваться в 1974 г. В ее формирование и комплектование принимали
участия С. Дедюлин, В. Сажин, А.Рогинский, А.Добкин, В. Борисов, А.
Коротаев, А. Даниэль, Б. Равдин и другие. В 1977 С Дедюлин, совместно с В.
Сажиным приступили к систематизации и описанию коллекции. При обысков
1977-79 коллекция была рассредоточена по безопасным местам,
формирование ее было постепенно заморожено. Л К содержит большое
количество оригинальных текстов Самиздата — публицистических,
художественных мемуарных. Многие из них не опубликованы даже наиболее
полных экзаменах самиздатских текстов: 'Собрание документов
Самиздата' и в выпусках 'Материалы Самиздата' радиостанции
'Свобода/свободная Европа'.
3. Коллекция К. Любарского
Третий и последний из крупных фондалов был образован из документов,
переданных 'Мемориалу' Кронидом Любарским осенью 1991 - летом 1992 гг
В основном эти материалы, присылавшие в адрес бюллетеней 'Вести из
СССР', 'Список политзаключенных СССР' и частично - журнала 'Страны и
мир', издававшихся Любарским в Мюнхене. В коллекции Любарского содержались
полные подборки бюллетеней 'В' и '+' Обе подборки выделены из документов,
переданных Любарским, в отдельную коллекцию. Несколько машинописных
выпусков 'Хроники текущих событий' также выделены и пополнили
собой соответствующую коллекцию. Состав тематического раздела довольно
разнороден. Это, прежде всего, документы, связанные с судебными репрессиями
(приговоры, обвинительные заключения, судебные определения, кассационные
жалобы, протоколы судебных заседаний, допросов и обысков); материалы
касающейся внутреннего распорядка и условий содержания политзаключенных
в тюрьмах и ИТК. Коллекция содержит довольно много оригинальных
авторских текстов и разнообразные периодические издания. В целом
коллекцию Любарского можно рассматривать как комплексных источник по
изучению общественной деятельности неофициальных групп и движений 80-х
годов.
4. Сборник 'Память'
'Память' - самиздатский исторический сборник. Составители сборника ставили
перед собой задачу публикацию материалов, связанных с 'запретными' темами
и сюжетами советской истории. Переиздавался за рубежом. Всего в период 1976-
1982 гг вышло 5 выпусков. Редакционная коллегия: А. Рогинский, А. Добкин,
А.Даниэль и др. (всего 11 человек)
5. Коллекция К. Нагапетьяна
В 1991 году московский художник К. Нагапатьян передал 'Мемориалу'
коллекцию документальных материалов по истории неофициальной живописи
Москвы 1970-х- 1980-х годов. Коллекция содержит книги отзывов от
выставках, каталоги выставок, информациональные буклеты, переписку с
официальными организациями, а также фото материалы (фотографии художников и
выставок).
6. М. Кубакова
В 1992 г М Кубарова передала свою коллекцию, частично состоящую из
документов, изъятых у него на обыске и в 1992 г. возвращено ему
Управлением КГБ по Могилевской области Белорусской ССР. Эта часть
фонда содержит самиздатскую публицистику 1970-х годов (статьи, интервью,
открытые письма).
7. А. Смирнов.
Часть документов вошедших в состав фонда, принадлежит одному из справочных
архивов бюллетеня 'В' начала 80-х В фонде имеются документы крьшско-
татарского движения (письма крымских татар А. Костерину, сб 'Шестой
процесс', сб 'Демонстрации и митинги крымских татар', информации и
бюллетени крымско-татарского движения, предложения и решения центральной
инициативной группы национального движения крымских татар); сборник
документов об А. Марченко, М. Кумбаке, Л.Лубмане, 'Суд над И. Ковалевым'.
В фонде имеются отдельные выпуски 'Хроники текущих событий' , 'Хроники
литовской католической церкви' и другие документы. В фонде содержатся также
документы перестроечного времени: материалы международного семинара по
гуманитарным проблемам, материалы Демократического Союза.
8. Э. Хямяляинен.
Фонд содержит копию приговора, справок об освобождении и реабилитации
Э. Хямяляйнена, копии 16 выпусков бюллетеня историка-литературного клуба
г. Петрозаводска (1988-1990гг.)
9. Е. Санникова
Фонд содержит правозащитные тексты, а также комплекс документов
Инициативной группы зашиты прав инвалидов (ИГЗПИ). в частности,
черновые материалы группы и бюллетеней ИГЗПИ. Наибольший интерес
представляет рукописная картотека политзаключенных, составлявшаяся в
процессе работы Фонда помощи политзаключенным.
10. Ф. Светов
Фонд состоит из двух частей: архивного собрания Ф. Светова и копий
коллекции документов, переданной Ф. Светову Вероникой Пероле, близким
другом семьи Светова и сотрудником посольства Франции в Москве. (1980-
1983гг.) В фонде содержится протоколы обыска на квартире Ф Светова и 3
Крахмальниковой, приговоры по их делам. Архив В. Пероле содержит переписку
с семьей Ф. Светова и ее письма и обращения к общественности Запада о
судьбе арестованных литераторов. Часть документов на французском языке.
11. И. Каплун
Содержит личны письма и записи И. Каплун, справку об освобождении ее
из Лефортовской тюрьмы, сборник памяти И. Каплун, телеграммы соболезнования
в связи с ее смертью, личные документы И. Каплун.
12. Ю.Галансков
Фонд сложился в 1994-1996 гг из поступлений от друзей Ю. Галанскова: А.
Викторова, Г. Кагановского, е. Копелевой. Содержит стихи Ю. Галанскова
(машинопись, ксерокс), запись его последнего слова и речь адвоката Д.
Каминской в его защиту на 'процессе четы
рех' 1968 г письма Ю. Галанского из лагеря, переписку с родных с ГУВД
СССР, Президиум Верховного Совета СССР и лагерной больнице.
13. П. Григоренко
Фонд сложился в 1996-1998 гг из поступлений от друзей П. Григоренко: Ю.
Гримма, Л. Петровского, Ф. Сереброва. и др. Содержит работу П. Григоенко
'Наши будни' в двух вариантах: рукописном и машинописном с авторской
правкой; текст выступления П. Григоренко на районной партконференции 1961
года, листовки 'Союза борьбы за возрождение ленинизма', открытие письма
П. Григоренко, протокол обыска 1968 г. В Фонде имеются документы проверки
Главной военной прокуратуры по делу П. Григоренко 1990 г.
14. Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в
политических целях.
Фонд был сформирован в 1994-1996 гг в основном из поступлений от друзей В.
Бахмина по МФТИ: А. Берлизова, Г. Ноткина и вдовы А Романенко, Н.
Романенко, которые хранили архив РК все годы после ареста ее членов
Содержит все вышедшие Информационные бюллетени РК, официальные документы,
списки узников псих больниц с указанием местонахождения, переписку с
ними, финансовый отсчет РК Фонду помощи ПЗК за IV квартал 1979г, почтовые
квитанции по отправке И Б РК денежных переводов и посылок узникам
психбольниц, психиатрические экспертизы, проведенные А. Волошановичем и А.
Корягиным сб. воспоминаний полит заключенных психбольниц 'Из желтого
безмолвия', документы членов РК В. Бахмина, И. Гривниной, А. Горягина
(приговоры справки об освобождении, справки о реабилитации и
ДР.) Особенный интерес представляет Картотека Рабочей комиссии, содержащие
сведения о всех известных РК узниках психбольниц. Это второй экземпляр
картотеки; первый был изъят на обыске у В. Бахмина 10 октября 1977 г
Картотека РК Финансовый отсчет Фонду помощи ПЗК, почтовые квитанции по
отправке денежных переводов и посылок являются рабочими документами РК. Их
можно отнести к тем чудом сохранившимся свидетельствами, которые
позволяют представить процесс работы независимой общественной группы,
деятельность и само существование которой вызывает недовольство и репрессии
со стороны власти.
15. 'Черные папки' В. Бахмина
'Черные папки' - это коллекция газетных вырезок из советских газет,
относящихся к 1970-1980-м годам и отражающих отношение власти к
диссидентской активности, иностранным спецслужбам, правам человека, радио
'Свобода'.
16. Группы содействия выполнению Хельсинских соглашений в СССР.
Основную массу фонда составляют документы — бывшие. Перед отъездом в
эмиграцию документы были отданы на хранение их другом Ю. Ярым-Агаевым —
член МХГ с момента ее основания. В фонде имеются документы Московской,
Украинской, Грузинской и Литовской групп содействия выполнению
Хельсинских соглашений, отчеты экспертов ХГ, инструкции МВО СССР. В фонде
содержатся также: рабочие материалы МХГ, документы о преследовании членов
ХГ, документы члена МХГ и УХГ П. Григоенко списки заключенных. Большой
интерес предсговляют документы о поездке Ю. Ярым-Агаева по политссыльньш в
1979 г. (путевые дневники, карта с маршрутом поездки) и картотека
репрессированных или вынужденных уехать в эмиграцию членов Академии наук
СССР.
17. Комитет прав человека
Фонд содержит документы Международной лиги по правам человека,
Международного института прав человека и Международного фронта прав
человека, 'Юридическую памятку' А. Вольпина, отклики зарубежом прессы о
деятельности КПЧ. Основную ценность фонда составляют рабочие документы КПЧ
(протоколы заседаний, доклады, памятные записи.)
18. Всесоюзная церковь Верных и свободных Адвентистов седьмого дня (ВЦ
ВСАСД)
В России приверженцы церкви Адвентистов появились уже в прошлом веке. В
1928 году ортодоксально настроенные верующие люди назвали себя верными и
свободными адвентистами седьмого дня
и создали отдельную церковь. С момента возникновения эта церковь не
признавалась властям и подвергалась гонениям. Первый руководитель церкви Г.
Освольд погиб в тюрьме в 1937 г., сменивший его П. Манжура погиб в
лагере в 1949 г. Преемником его стал В . Шел-
ков, тоже умерший в лагере. Верные и свободные адвентисты считают священным
долгом не уступать напору властей и отстаивать свободу совести верующего.
Если верующий поступается своими нравственными принципами, он нарушает
Божий замысел и перестает быть человеком в полном смысле этого слова. С
середины 1970-х гг. активизировалась деятельность подпольного
издательства верных и свободных адвентистов, названного ими 'Верный
свидетель' — оно стало располагать типографией. Коллекция неофициальных
изданий фонда содержит сочинения В. Шелкова, библейские беседы, молитвенные
чтения, открытые письма, обращения, разбор атеистической литературы,
различных брошюры, например, 'Академик А. Сахаров в Ташкенте'.
19. Бюллетень 'Хроника текущих событий'
Фонд был сформирован из подборок ХТС, выделенных фондов 102, 103, 104, 109,
166, 163, а также из единичных поступлений. Ряд выпусков являются
экземплярами. Зачастую на таких экземплярах сохранилась рукописная
редакторная правка.
20. Бюллетени 'В' и '+'
Подборка бюллетеней 'В' и '+' была выделена из документов, переданных
'Мемориалу' К. Любарским в 1991-92 гг. Содержит 87 выпусков бюллетени 'В' и
12 выпусков бюллетени '+'
Документы архивного
материала
(ксерокопия)
Хроника текущих событий
'Хроника текущих событии' — машинописный информационный бюллетень
правозащитников, выпускавшийся ими в течение 15 лет, с 1968 по 1983 гг.
Всего за это время вышло 63 выпуска 'Хроники'. 1968 год был объявлен
Организацией Объединенных Наций Годом прав человека, в ознаменование 20-й
годовщины принятия ООН Всеобщей Декларации прав человека. В Советском
Союзе этот год начался с судебного процесса над А Гинзбургом. Ю
Галансковьтм. А Добровольским п В.Дашковой — одного из самых громких
политических дел брежневской эпохи, преследованиями инакомыслящих,
гонениями на людей, поднявших свой голос в защиту осужденных, ужесточением
цензурного контроля над литературой
На титульном листе бюллетеня, первый выпуск которого датирован 30 апреля
1968 г., было напечатано: 'Год прав человека в СССР'. Чуть ниже стоял
эпиграф — текст ст. 19 Всеобщей Декларации о праве каждого искать,
получать и распространять информацию, а еще ниже — слова: 'Хроника
текущих событий'.Строго говоря, первый составитель бюллетеня, Наталья
Горбаневская, предполагала назвать его 'Год прав человека в СССР' (что,
между прочим, косвенно свидетельствует об первоначальном отсутствии
намерения выпускать бюллетень в течение долгого времени); слова же 'Хроника
текущих событий' скорее имели в виду заявить жанр издания и представляли
собой подзаголовок. Однако, читатели приняли их за название, а слова 'Год
прав человека в СССР' — за девиз, обозначающий тему бюллетеня. Это
прочтение титульного листа устоялось и было принято составителем, тем
более, что издание продолжилось и после окончания Года прав человека. В
1969 г. на титуле появился новый девиз: 'Год прав человека в СССР
продолжается'. Впоследствии он несколько раз менялся: 'Движение в защиту
прав человека в Советском Союзе продолжается', 'Борьба за права человека в
СССР продолжается', 'Выступления в защиту прав человека в СССР
продолжаются'.
Структура бюллетеня определилась уже в первых его выпусках. 'Хроника'
делилась на две части. Первая содержала подробное изложение главных, на
взгляд составителей, событий, произошедших между датой, которой был
помечен предыдущий выпуск, и датой текущего номера. Вторая состояла из
постоянных рубрик, образованных по тематическому и, отчасти, жанровому
признаку: 'Аресты, обыски, допросы', 'Внесудебные преследования', 'В
тюрьмах и ла-
герях', 'Новости Самиздата', 'Краткие сообщения', 'Исправления и
дополнения'. Первоначальная рубрикация, разумеется, увеличивалась и
усложнялась за счет новых проблем, попадавших в поле
зрения правозащитников. Так, вскоре появились рубрики 'Преследования
верующих', 'Преследования крымских татар', 'Репрессии на Украине'. Позже,
в начале 1972 г. возникла рубрика 'Преследования верующих в Литве', в
середине того же года получившая новое, более общее название 'События в
Литве' и ставшая постоянной.
Неизменным оставался стиль 'Хроники': сдержанный, безоценочный,
фактографический. Неизменной оставалась ее тематика: нарушения основных
гражданских прав и свобод в СССР, выступления в их защиту, действия,
реализующие их 'явочным порядком'. Неизменными оставались принципы
издания: стремление к максимальной точности и полноте информации,
объективность в ее подаче.
Составители 'Хроники' не объявляли своих имен открыто. Все же было бы
большим преувеличением утверждать, что бюллетень делался в 'глубоком
подполье': во всяком случае, в течение первых полутора лет его
существования было широко известно, что основной труд по подготовке
выпусков взяла на себя Н.Горбаневская, чьими единоличными усилиями и были
подготовлены первые девять номеров, за исключением, может быть, 3-го (в
работе над ним активно участвовали Илья Габай и его жена Галина).
Трудно сказать, почему в течение этого времени КГБ воздерживался от
арестов. Возможно, причина в том, что не так-то легко обвинить в
'антисоветской пропаганде' или 'клевете на советский строй' чисто
информационный бюллетень, беспристрастно и точно излагавший факты и не
содержащий ни призывов к свержению Советской власти, ни грубых искажений
действительности. А руководство органов госбезопасности в то время
стремилось застраховать себя от упреков в прямой фальсификации обвинений.
Позднее КГБ отказался от подобной щепетильности. После ареста
Горбаневской по обвинению в причастности к изготовлению и/или
распространению 'Хроники' в разные годы были арестованы: Юрий Шиханович,
Петр Якир, Виктор Красин, Габриэль Суперфин, Сергей Ковалев, Александр
Лавут, Татьяна Велнканова, повторно — Юрий Шиханович. По-видимому, этот
список неполон: мы привели имена лишь тех, кто был и в самом деле причастен
к составлению выпусков или, по крайней мере, к их размножению или передаче
за рубеж. Большинству арестованных, предъявлялись, впрочем, и другие
обвинения аналогичного характера
'Хроника' получала информацию для своих выпусков простым и эффективным
способом, сложившимся в значительной мере стихийно: устоявшийся механизм
самиздатского распространения текстов работал в этом случае в 'обратном'
порядке. Этот механизм четко описан в обращении к читателям 'Хроники',
помещенном в 5 выпуске бюллетеня.
''Хроника' ни в какой степени не является нелегальным изданием, но условия
ее работы стеснены своеобразными понятиями о легальности и свободе
информации, выработавшимися за долгие годы в некоторых советских органах.
Поэтому 'Хроника' не может, как всякий другой журнал, указать на последней
странице свой почтовый адрес.
Тем не менее, каждый, кто заинтересован в том, чтобы советская
общественность была информирована о происходящих в стране событиях, легко
может передать известную ему информацию в распоряжение 'Хроники'.
Расскажите ее тому, у кого вы ее взяли 'Хронику', а он расскажет тому, у
кого он взял 'Хронику' и т.д. Только не пытайтесь единолично пройти всю
цепочку, чтобы вас не приняли за стукача'
Позднее, в 1970-е гг., к сообщениям, получаемым вышеописанным способом,
добавилась информация, поступающая от независимых правозащитных ассоциаций,
обладавших собственными источниками информации (например, от Московской
Хельсинкской группы) или извлекаемая из другой самиздатской периодики. Еще
позднее появились специализированные правозащитные издания, такие, как
'Бюллетень 'В''. предназначенные не столько для самиздатского
распространения, сколько для испльзования их в качестве первичного
источника другими изданиями. 'Хроника' выходила регулярно, в среднем раз в
два месяца, до конца 1972 г.; затем, после выхода 27-го выпуска, издание
было приостановлено. Причиной тому был шантаж со стороны КГБ, который
открыто угрожал, что каждый новый выпуск станет причиной арестов, причем
вовсе не обязательно арестованы будут именно те, кто этот выпуск делал. (Во
исполнение этой угрозы была арестована Ирина Белогородская, которая и в
самом деле в тот момент не принимала участия в подготовке бюллетеня, да и
раньше ее роль сводилась к организации перепечатки).
Однако уже к осени следующего года началась подготовка к возобновлению
'Хроники'. Было решено подготовить сразу три выпуска, содержание которых
относилось бы ко времени 'перерыва' и покрывало бы лакуну, образовавшуюся
за это время К началу мая 1974 г все три выпуска — 28-й, 29-и и 30-и —
были готовы
Одновременно в среде людей, близких к бюллетеню, обсуждалась возможность
объявить редакцию издания. Преимущества такого решения были очевидны во-
первых, резко уменьшались возможности КГБ шантажировать 'Хронику' арестами
непричастных или мало причастных к ней людей; во-вторых, корреспондентам
(они же читатели) 'Хроники' становилось проще передавать ей информацию
Очевидны были и минусы этот шаг был бы воспринят властями как
дополнительный вызов, и объявленные редакторы, скорее всего, очень быстро
оказались бы за решеткой.
Высказывались и более общие соображения против этого шага 'Хроника'
является общим и, возможно, главным делом всего правозащитного движения,
его стержнем, именно так ее воспринимают ее распространители, читатели,
корреспонденты, помощники. Они ощущают себя такими же участниками этого
дела, как и те, кто отбирает и редактирует тексты или составляет макет
очередного выпуска И у них есть определенные основания рассматривать себя
как участников, ибо первые рискуют не меньше вторых. Иными словами,
правомерно ли вообще применять слово 'редакция', говоря о 'Хронике текущих
событий'?
В конце концов, было принято промежуточное решение состав редакции на
титульном листе проставлять не стали, однако 7 мая 1974 г несколько членов
Инициативной группы по защите прав человека в СССР созвали пресс-
конференцию На этой пресс-конференции три подготовленных выпуска были
открыто переданы журналистам, а вместе с ними — заявление для прессы,
подписанное тремя членами Инициативной группы Татьяной Великановой,
Сергеем Ковалевым и Татьяной Ходорович
Заявление состояло всего из двух предложений
'Не считая, вопреки неоднократным утверждениям органов КГБ и судебных
инстанций СССР, 'Хронику текущих событий' нелегальным или клеветническим
изданием, мы сочли своим долгом способствовать как можно более широкому ее
распространению
Мы убеждены в необходимости того, чтобы правдивая информация о нарушениях
основных прав человека в Советском Союзе была доступна всем, кто ею
интересуется'
Авторы, таким образом, брали на себя ответственность за распространение,
бюллетеня, а не за его составление. Этот нюанс, впрочем, был понятен
далеко не всем, и многие восприняли заявление от 7 мая как объявление
состава 'редакции' Надо сказать, что, это было не так уж далеко от истины'
из трех человек, подписавших заявление, двое, — Великанова и Ковалев, —
действительно, входили в
число составителей 'Хроники'
Тогда же было принято решение упорядочить положение с зарубежными
переизданиями 'Хроники', уточнить авторские права Полномочным
представителем издания за рубежом, располагающим копирайтом на
републикацию выпусков, 'Хроника' объявила Павла Литвинова.
Пресс-конференция 7 мая произвела сильный эффект — ведь все, в том числе и
КГБ, были уверены что с 'Хроникой' покончено полтора года назад Поток
информации резко увеличился; соответственно, расширились тематика и
география мест, откуда поступала информация.
В дальнейшем 'Хроника' до самого конца выходила без перерыва Правда, в
феврале 1981 источниковых массивов для изучения истории советских
диссидентов и правозащитного движения в СССР. К ним, например, относятся
Архив Самиздата радио Свобода и выпускавшиеся на его основе малотиражные
издания — Собрание документов Самиздата и Материалы Самиздата. Другим
важнейшим источником является бюллетень 'Вести из СССР', с 1978 г.
издававшийся Кронидом Любарским в Мюнхене. Но 'Хроника текущих событий'
остается для исследователя первым и наиболее важным источником.
Именно поэтому НИПЦ 'Мемориал' принял решение сделать 'Хронику'
максимально доступной для всех желающих, разместив ее тексты в Интернете
К настоящему моменту мы подготовили к размещению первые 27 выпусков Архив
'Мемориала' располагает практически полной подборкой машинописных
экземпляров бюллетеня (в том числе, и некоторым количеством т.н. 'нулевых
закладок' — те, перепечаток исходных макетов выпусков). Тем не менее, в
основу подготовки электронного варианта текста было положено двухтомное
издание, выпущенное амстердамским Фондом им.Герцена в 1979 г (Т 1 вып 1-15,
Т 2. вып 16-27) В нескольких случаях были сохранены издательские примечания
к тексту; еще в нескольких случаях были учтены примечания, сделанные при
публикации этих выпусков в брошюрах издательства 'Посев' (Франкфурт-на-
Майне)
Массив текстов снабжен перечнем лиц, упоминаемых 'Хроникой', сам текст
структурирован таким образом, чтобы читатель мог, пользуясь обычными
поисковыми средствами Интернета, перейти от имени в перечне к нужному ему
выпуску и разделу в нем, где упомянуто это имя. В ближайшей перспективе мы
намерены заменить перечень аннотированным именным указателем, поиск с
помощью
которого будет полностью релевантным.
Кроме того, вскоре мы намерены разместить в Интернете тексты остальных
выпусков 'Хроники текущих событий', включая неизданный 65-й выпуск
Мы разрабатываем также ряд дополнительных указателей к источнику,
тематический указатель, указатель упоминаемых текстов и документов,
указатель географических названий.
В рамках программы предполагается подготовить краткие очерки истории
создания каждого выпуска, используя устные воспоминания участников
'Хроники' и существующую мемуаристику. Мы будем благодарны всякому, кто
сумеет оказать нам помощь в этой важнейшей, на наш взгляд, работе
В дальней перспективе мы обдумываем возможность подготовить реальный
комментарий к сообщениям 'Хроники', основанный на дополнительных
внехроникальных источниках, находящихся в нашем распоряжении.
Процесс четырех
С 8 по 12 января 1968 г. в Мосгорсуде состоялся процесс над Юрием
Галансковым, Александром Гинзбургом. Алексеем Добровольским и Верой
.Пашковой. Всех четверых арестовали почти за год до этого; всем четверым
было предъявлено обвинение в 'антисоветской агитации и пропаганде'
(Галанскова, сверх того, обвинили еще и в незаконных валютных операциях).
Центральным пунктом обвинения, выдвинутого против Гинзбурга, было
составление им т.н. 'Белой книги' — документального сборника материалов, о
деле А.Синявского и Ю.Даниэля; Галанскову ставили в вину, главным образом,
составление им машинописного общественно-политического и литературно-
философского альманаха 'Феникс-66'; Добровольскому — авторство одного из
текстов, помещенных в 'Фениксе-66'; Дашковой — техническую помощь в
перепечатке обоих сборников. Кроме того, подсудимым инкриминировалась
'преступная связь' с эмигрантской антисоветской организацией 'Народно-
трудовой союз'.
Юрий Галансков был приговорен к 7 годам лагеря, Александр Гинзбург — к 5
годам, Алексей Добровольский, активно сотрудничавший со следствием и
обвинением, — к 2 годам. Вера Лашкова получила 1 год лишения свободы и
была освобождена из-под стражи через несколько дней после суда.
'Дело четырех', как его стали называть впоследствии, стало одним из самых
громких политических процессов 1960—1980-х гг. и имело далеко идущие
последствия. Сам факт очередного уголовного преследования по очевидно
политическим мотивам, ставшие широко известными многочисленные
процессуальные нарушения в ходе следствия и судебного разбирательства,
суровость приговоров, вынесенных Галанскову и Гинзбургу, отчетливо
прослеживавшаяся связь этого дела с предыдущей судебной расправой над
писателями Синявским и Даниэлем, — все это вызвало волну протестов,
масштабы которой не были превзойдены в течение всего периода существования
в СССР диссидентского сопротивления.
Петиционная кампания в защиту Гинзбурга и Галанскова началась еще до
слушания дела в Мосгорсуде; под некоторыми обращениями в официальные
органы были собраны сотни подписей, среди которых было немало известных
имен.
Протесты не ограничивались одними петициями: 22 января 1967 г.. сразу
после ареста Галанскова, Добровольского и Лашковой, но еще до ареста
Гинзбурга на Пушкинской площади в Москве был устроен митинг протеста.
Несколько участников митинга было, в свою очередь, арестовано и осуждено
еще до окончания следствия по делу четырех.
Самым драматическим эпизодом протестной кампании стало обращение Ларисы
Богораз и Павла Литвинова 'К мировой общественности', открыто переданное
авторами иностранным журналистам на третий день процесса, около здания
суда на Каланчевке. Обращение, в тот же вечер многократно переданное всеми
зарубежными радиостанциями, вещающими на Советский Союз, произвело
колоссальное впечатление, не столько своим содержанием, сколько формой:
впервые граждане СССР, протестуя против судебного произвола, решились
апеллировать не к официальным инстанциям, а непосредственно к своим
согражданам и к мировому общественному мнению. Обращение инициировало
новую волну протестов — уже не только против суда и приговора, но и вообще
против политических преследований инакомыслящих и других тенденций,
расценивавшихся как попытки возрождения сталинизма.
Вызванная процессом четырех 'эпистолярная революция', как ее иногда
называли, привела к консолидации протестной активности в стране. Именно
тогда возникло то, что впоследствии назовут правозащитным движением в
СССР. Вскоре эта консолидация нашла свое материальное воплощение, в апреле
1968 г был выпущен первый номер 'Хроники текущих событий' — самиздатского
информаци-
онного бюллетеня правозащитников.
'Вече'
'Вече' (1971-1974) - самиздатскии журнал национально-патриотического
направления, один из первых 'толстых' журналов самиздата Редактор-
составитель первых 9 номеров
В Осипов, номера 10-И Овчинников.
Бюллетени 'В' и '+'
Бюллетень 'В' можно назвать попыткой создания диссидентского
информационного агентства, т. к. это самиздатское правозащитное издание
предназначалось не столько для самостоятельного чтения, сколько для
использования другими правозащитными изданиями и группами' 'Хроникой
текущих событии' и Московской Хельсинкской группой в Советском Союзе и
'Вестями из СССР' в Мюнхене Бюллетень издавался в 1980-1983 гг Всего за это
время вышло 105 номеров.
Буква 'В' у большинства читателей ассоциировалась со словом 'Вести' Этот
сборник формировался два-три раза в месяц из поступавших 'сырых',
необработанных новостей, которые не подвергались тщательной проверке,
как это было принято в других правозащитных изданиях. Поэтому сборник
печатался всего в нескольких экземплярах, которые передавались тем, кто
занимался сбором, проверкой и обработкой информации о положении с правами
человека в СССР Фамилии составителей не указывались Название 'бюллетень'
было внесено на первый лист № 84 сборника в октябре 1982 г., когда после
отъезда в эмиграцию одного из главных создателей сборника Владимира Тольца
и арестов других участников издания, Ивана Ковалева и Алексея Смирнова,
редактором стал Сергей Григорьянц. В издании сборника принимали участие К.
Попов, Ф Кизелов, Л Туманова, В Сендеров, Е. Санникова, Т. Трусова, Е.
Кулинская. В мае 1983 г., в выпуске № 105, редакция заявила о прекращении
издания бюллетеня КГБ добился этого под угрозой ареста лиц, подозреваемых в
близости к редакции
С весны 1984 г. начинает выходить бюллетень '+', имеющий порядковые номера
+1, +2 и т. д. Изготовление бюллетеня инкриминировали на суде К Попову. В
его издании принимали участие А Лащи-
вер, О Корзинина и Е Кулинская В определенном смысле бюллетень '+' был
продолжением бюллетеня 'В', но содержал совсем сырую информацию. Он выходил
до лета 1986 г.
ИГ
Инициативная группа по защите прав человека в СССР (ИГ), образованная в мае
1969 г — первое в СССР неофициальное объединение правозащитников.
Основное содержание работы ИГ — составление обращений в международные
организаци (по преимуществу, в ООН). Структуры и устава не имела В ИГ вошли
15 человек Г.Алтунян, В.Борисов, Т. Великанова, Н Горбаневская, М.Джемилев,
С.Ковалев, В.Красин, А Лавут, А Левитин (Краснов), Ю.Мальцев, Л Плющ,
Г.Подъяпольскии, Т Ходорович, П И.Якир, А А.Якобсон
Большая часть членов группы вскоре была арестована. Последнее обращение ИГ
датируется 1974 г
'Рефлекс свободы'
Работа Павлова 'Рефлекс свободы' вызвала во мне большой интерес. Она
представляет собой ценность не только для интеллектуалов, работников в
сфере науки, но и для учащихся. В этой работе ученый изложил свой взгляд на
текущие события того времени, глубоко проанализировал взаимоотношение
государства и общества. Высказал свое мнение о том, какие реформы нужно
провести, чтобы отношения народа и власти улучшились.
Глубокий патриотизм Ивана Петровича Павлова к своей родине является
примером для нашего молодого поколения.
'Я был, есть и останусь русским человеком, сыном Родины, я интересуюсь
прежде всего ее жизнью, ее интересами живу, ее достоинством укрепляю свое
достоинство' - вот такое признание известного ученого я беру для примера в
своем мышление. И хочу как он сохранить за собой право говорить правду,
протестовать против того, что считаю неправильным и вредным для моей
Большой и Малой Родины, служить прежде всего моему Отечеству
О патриотизме и диссидентстве Павлова
Иван Петрович Павлов в течение всей своей жизни при советской власти
называл Октябрьскую революцию 'большевистским экспериментом'. 21
декабря 1934 г. он писал в Совнарком СССР: 'Во-первых, то, что вы делаете,
есть, конечно, только эксперимент, и пусть даже грандиозный по отваге, но
не осуществление бесспорной насквозь жизненной правды — и, как всякий
эксперимент, с неизвестным пока окончательным результатом. Во-вторых,
эксперимент страшно дорогой (и в этом суть дела), с уничтожением всего
культурного покоя и всей культурной красоты жизни. Пощадите же родину и
нас '
Спустя всего несколько месяцев, 17 августа 1935 г., вечером в Московском
Кремле, на приеме делегатов XV Международного физиологического
конгресса, в присутствии 1500 человек Павлов произнес краткую речь, в
которой были такие слова: 'Вся моя жизнь состояла из экспериментов. Наше
правительство тоже экспериментатор, только несравненно более высокой
категории. Я страстно желаю жить, чтобы увидеть победное завершение этого
исторического социального эксперимента'. Сказав это, он под бурные
аплодисменты провозгласил тост 'За великих социальных
экспериментаторов!'
Слова Павлова в Кремле вскоре стали известны всему Старому и Новому
Свету Они бурно обсуждались в зарубежной прессе Ученые, общественные
деятели, писатели, журналисты терялись в догадках о причинах столь
кардинальной метаморфозы в политических взглядах человека, которого на
Западе считали 'единственным свободным гражданином России', причем
такую репутацию он не утратил и после своей речи.
Одни комментаторы павловского тоста предполагали, что большевики
запугали Ивана Петровича. По мнению других, они его подкупили. Третьи
считали, будто он по своей политической наивности поддался их обману.
Эти высказывания стали мне известны в начале 70-х годов при
подготовке к изданию книги о Павлове, написанной в соавторстве с моим
учителем А.С.Мозжухиным. Мы не могли принять ни одну из упомянутых выше
версий. Павлова не смогли запугать в первые годы после революции, хотя
угрозы были весьма серьезными (вызывали в ЧК, пугал его сам Зиновьев,
гроза Петрограда и всего Советского Севера, травила пресса, угрожая
'зашибить' господина профессора). Иван Петрович писал в Совнарком (за
полгода до своего выступления в Кремле): 'Революция меня
застала почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок
деятельной человеческой жизни именно 70 лет. И поэтому я смело и открыто
критиковал революцию. Я говорил себе: 'Черт с ними! Пусть расстреляют. Все
равно жизнь кончена, я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство '
'. Так чего ему было бояться на девятом десятке лет?
Вряд ли можно было подкупить человека, который превыше всего ценил в
себе и других честь и человеческое достоинство. От отца он
унаследовал бескорыстие и бессеребренность, столь почитаемые православной
церковью, а сам неоднократно избирался председателем суда чести врачей.
О наивности 86-летнего старца могли говорить люди, не знакомые с его
прозорливыми прогнозами. Политические события он анализировал глубже
многих политологов и редко ошибался в перспективной оценке их
последствий. Ему посчастливилось сохранить ясность мышления до
последнего дня долгой жизни.
В работе над книгой я встречался со многими учениками Павлова и почти
каждому задавал вопрос, который был столь актуален для западной прессы в
1935 г. Запомнился ответ профессора Конради Георгия Павловича, который
четверть века назад я не смог оценить так, как сегодня. Конради объяснясь
'метаморфозу' политических взглядов Павлова его 'государственным
российским патриотизмом'. Он воспринимал укрепление мощи и
международного авторитета России как свое кровное дело.
'Я был, есть и останусь сыном Родины '
В жизни Павлова был период (на третьем десятке лет), когда он под
влиянием своего университетского учителя — профессора физиологии И.Ф.Циона
— стремился стать нигилистом. Однако прежнее воспитание в патриархальной
семье потомственных священнослужителей, а также огромное влияние на него
Ф.М.Достоевского, С.П.Боткина и невесты Серафимы Васильевны Карчевской
оказались сильнее. И если в 30 лет Иван Павлов находил много сходства
между собой и нигилистом Иваном Карамазовым, то со временем стал
исповедовать мораль Алеши Карамазова' 'Без высшей идеи не может
существовать ни человек, ни нация'. В 1923 г. Павлов во
вступительной лекции к курсу физиологии поведал студентам Военно-
медицинской академии о мыслях и чувствах, которые обуревали его в
революционные годы: 'Только тогда я и почувствовал, до какой степени вся
моя деятельность — хотя бы по сути своей интернациональная, — до
какой степени она связана с достоинством и интересами Родины. Это истина,
если я скажу, что я прямо как бы потерял основной смысл в своей научной
деятельности при мысли, что Родина погибла. Для кого же я тогда
стараюсь?' Этим словам в лекции предшествовало признание: '...я был,
есть и останусь русским человеком, сыном Родины, ее жизнью прежде всего
интересуюсь, ее интересами живу, ее достоинством укрепляю свое достоинство'
Когда русская армия стала терпеть поражение за поражением в первой
мировой войне, Павлов, внимательно следивший за ходом боевых действий,
клеймил бездарное командование, царское правительство, называл Николая II
идиотом и дегенератом. Узнав о пораженческих настроениях в партии кадетов
(он в нее не входил, но был солидарен с ее политической платформой), Иван
Петрович отошел от своих коллег, членов этой партии. Как вспоминала его
жена, он отказался от приглашения на их собрание со словами: 'Неужели вы не
не понимаете, что совершаете преступление, устраивая революцию во время
войны?.. Нет, я не приму участия в разрушении моей Родины '
Февральскую революцию Павлов встретил настороженно, будущее оценивал 'в
высшей степени пессимистически ' (по словам М.К.Петровой), но к апрелю его
настроение стало улучшаться и надежды Ивана Петровича достигли апогея. Но
как только А.Ф.Керенский возглавил Временное правительство, он перестал
верить в благополучный исход революционных событий: 'О, паршивый
адвокатишка, такая сопля во главе государства — он же загубит все!' . Иван
Петрович знавал Керенского раньше — через брата своей жены Карчевского,
прокурора Судебной палаты.
После июльских событий Павлов предрекал крах буржуазной власти и
переворот — либо правый, либо левый. И того, и другого не желал, мрачнея
день ото дня. Октябрьскую революцию переживал крайне болезненно,
замкнулся в себе, говорил мало. Если же удавалось его разговорить,
предсказывал тяжелые потрясения в жизни всех и каждого. Младший сын
Всеволод, офицер действующей армии, остался за границей и лишь в конце 20-х
годов возвратился на Родину. Подававший большие надежды в науке, любимый
сын Виктор подался на юг к Корнилову и, не доехав до места назначения,
погиб. Кто-то сообщил его родителям, что Виктора расстреляли
красногвардейцы. Павлов поверил, о чем свидетельствует его намерение
посвятить 'сыну Виктору, зверски замученному большевиками' свою книгу
'Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности
(поведения) животных'. Позднее выяснилось, что Виктор не был расстрелян, а
умер от тифа в больнице на станции Барвенково. В Петрограде большевики
расстреляли Бориса, сына его сотрудницы Марии Капитоновны Петровой, которую
Иван Петрович любил и переносил свою любовь на ее сына. Огромным
напряжением воли и терпения Павлов, сам погруженный в страдания, вернул
к жизни любимую женщину, желавшую собственной смерти после потери сына.
Чекисты неоднократно устраивали обыски в квартире Павлова, конфисковали
золотые вещи, включая золотые медали, которыми он был награжден за научные
достижения, на короткое время задерживали как его самого, так и старшего
сына — Владимира, проживавшего вместе с родителями Продолжительным
политическим арестам подверглись многие друзья Ивана Петровича. Среди
них был его товарищ по клинике СП Боткина, бывший директор Института
экспериментальной медицины и обер-прокурор Священного Синода
профессор С М Лукьянов, выдающийся отечественный патолог, ученый с
мировым именем.
Иван Петрович считал, что войну с Германией нужно продолжать 'до
победного конца' Естественно, что переговоры в Бресте о мире не находили
сочувствия в его душе. 23 ноября 1917 г Конференция Военно-медицинской
академии единогласно присоединилась к воззванию Академии наук не
поддерживать Брестский мир Павлов работал в этих обоих учреждениях,
полностью одобрял воззвание и последними словами поносил 'постыдный и
непрочный сепаратный мир , высказывая опасение, что воюющие державы
раздерут Родину на части'. Порицал он также разгром большевиками
Учредительного собрания. Его настроением той поры пронизана речь у гроба
давнего друга — художника Н.Н Дубовского
'Дорогой друг!
Я завидую тебе. Ты более не видишь нашими слабыми, земными глазами
все растущего раздирания и опозорения Родины, и ты закончил твой жизненный
путь славным концом, славною смертию. Ты показал, что нет более тяжелого
удара по сердцу, чем гибель Родины. Точно в тот момент, когда твоего уха
коснулось известие, что волна безумия, бегущая по широкому простору
Родины, покрыла и твой родной Новочеркасск, твое сердце отказалось биться,
отказалось жить!
Да, совершается грозный и неумолимый приговор истории над нашей
славянской семьей! Давно погибла старшая сестра — прекрасная Польша!
Дошел черед и до младшей сестры — России, казавшейся такой могучей,
такой богатырской, такой несокрушимой! Она гибнет также в критический
период политического созревания, сраженная тем же злым недугом слепоты
перед действительностью. Эта гибель зло и верно обеспечена неукротимой и
более неодолимой силой корыстных, низких влечений, легкомысленно и
недобросовестно разбуженных и лишенных узды, в огромной темной массе
русского народа. А Родина тебе дорога! Ты любил ее больше всего! Ты жил ее
красками и линиями, и ты воплотил это еще недавно в твоем чудном творении
'Родина'. Этой картине место на твоей простой могильной плите! Она —
весь ты — с твоим талантом и неугасимою любовью к Родине.
Что дивного, что кисть навсегда выпала из твоих рук, когда Родина
становится не твоею, а чужою. Прощай, друг! Может быть, до скорого
свидания, если за этой доской ждет нас новое будущее и, будем верить,
светлое, которое простит нам наши русские слабости, приведшие к гибели
Родины.
Прости ''
Зато 25 февраля 1918 г. Павлов вместе со всей Военно-медицинской
академией горячо отозвался на декрет-воззвание 'Социалистическое
отечество в опасности!', подписанный Лениным четырьмя днями раньше.
Охранная грамота
Болезненно реагируя на ограничение свобод, Иван Петрович в
соавторстве со своим учеником М М Губергрицем опубликовал в журнале
'Русский врач' статью 'Рефлекс свободы' Этой теме Павлов уделил немало
места в трех публичных лекциях (Две из них публикуются в этом номере —
Ред.}
Очевидно, после этих лекций Павлов стал национальным символом
политического сопротивления, символом человеческого противодействия
неблагоприятным обстоятельствам. Преодолевая их, он продолжал трудиться с
отчаянным самоотречением, поскольку, по его словам, 'в тяжелое время.
Полное неотступной скорби для думающих и чувствующих, чувствующих по-
человечески. остается
одна жизненная опора исполнение по мере сил принятого на себя долга'
Это строки из письма Ивана Петровича В Ф.Войно-Ясенецкому, в ту пору
опальному архиепископу Луке.
Иван Петрович, хотя и не принял большевистскую революцию, продолжал
самоотверженно трудиться на благо Родины в учреждениях, подвластных
большевикам Ничто не могло сломить его непреклонную волю и могучий дух. В
течение всей гражданской войны он не прекращал преподавать физиологию в
Военно-медицинской академии.
'Не было отопления в лаборатории он надевал шубу и меховую шапку с
длинными наушниками и так сидел на опытах сотрудников. Не было света он
оперировал с лучиной, которую держал над операционным столом
ассистент. Даже выработка целебного желудочного сока продолжалась, хотя в
меньшем масштабе, чем раньше ' Однако в 1920 г, самом тяжелом для
павловских лабораторий, все собаки на 'фабрике желудочного сока' в
Институте экспериментальной медицины погибли, и аптеки Петрограда не
получили ни одного флакона этого целебного препарата
Весной 1919 г. Иван Петрович собственноручно вскопал и засеял
участок земли, отведенный ему, как и другим сотрудникам, на территории
Института экспериментальной медицины Сам полол огород и только к
поливке и ночным дежурствам допускал старшего сына На своем участке он
собрал хороший урожай картофеля и капусты Гордился, что его огород
лучший, стыдил молодых ученых, которые не находили в себе сил для
выращивания овощей
И все-таки стужа в квартире и на работе, неполноценное питание,
тягостные раздумья о будущем России подточили здоровье Павлова. Осенью
1919 г (в 70 лет) он перенес тяжелую пневмонию, первую из нескольких на
протяжении 17 лет оставшейся жизни, а последняя из них в феврале 1936 г.
явилась причиной его преждевременной смерти В 1919 г организм Ивана
Петровича справился с тяжким недугом
Родственники и знакомые, ученые США, Германии, Швеции, Чехословакии,
обеспокоенные состоянием здоровья Павлова, настойчиво звали его за
границу Даже Совнарком предлагал ему покинуть РСФСР, но он отказался
Однако летом 1920 г его намерения изменились В июне он написал письмо в
Совнарком с просьбой о 'свободе оставления России'.
Ленин сделал все для того, чтобы удержать Павлова от эмиграции Он
потребовал от Зиновьева 'под его личную ответственность
совершенно немедленно обеспечить Павлова и личную жизнь, его
лаборатории, его животных, его помощников всем, что он только найдет
нужным '. Начали с предоставления Ивану Петровичу и его семье особого
спецпайка, надеясь заткнуть ему рот пирогом. Месяч
ный 'особый улучшенный паек', назначенный Павлову, включал 70 фунтов
пшеничной муки, 25 фунтов мяса, 12 фунтов свежей рыбы, 3 фунта
черной икры, 10 фунтов бобов, 4 фунта сыра, 5 фунтов сухофруктов, 750
папирос. Но Павлов отказался от пайка и написал еще одно письмо в
Совнарком, 'полное, — как писал В.Д.Бонч-Бруевич ЦО], — негодования,
глубокой грусти и великого достоинства', в котором сетовал на непонимание
правительством главного в его предыдущем прошении Своим письмом он
стремился привлечь внимание правительства не к своей личности, а к
бедственному положению отечественных ученых и науки, что ускоряло движение
России к пропасти Во имя спасения Родины Павлов требовал, чтобы
работа ученого признавалась государством как одна из высших форм служения
народу, чтобы ученых не считали представителями эксплуататорских классов.
Благодаря письмам Павлова в Совнарком Комиссия по улучшению быта
ученых (КУБУ), работавшая с начала 1920 г. с весьма скромным успехом,
была преобразована в ЦЕКУБУ, которую возглавил Горький и которая
действительно начала принимать посильные меры.
В конце августа Павлову возвратили конфискованные у него шесть
золотых медалей 24 января 1921 г. Совнарком принял постановление о соз
дании академику Павлову особых условий для исследовательской деятельности.
Это постановление за подписью Ленина стало для Ивана Петровича охранной
грамотой Оно сделало его в течение всей жизни неприкасаемым для
репрессивных органов.
Однако материализация основных положений ленинского декрета сильно
затянулась. В октябре 1921 г. Совнарком ассигновал на павловские
лаборатории 942 млн 50 тыс руб., но по назначению дошли только 30 млн руб
Это была ничтожная сумма — ведь тогда 1 фунт муки стоил 300 тыс руб
Остальные деньги петроградские власти во главе с Зиновьевым израсходовали
по своему усмотрению. Иван Петрович не убоялся известить об этом
безобразии Совнарком Результатом стало учреждение новой комиссии
содействия павловским лабораториям под председательством наркома
здравоохранения Н.А.Семашко. Комиссия подтвердила обоснованность
павловских претензий. Срочно было выделено 65 тыс. руб золотом, и эти
деньги дошли до лабораторий В конце 1923 г Иван Петрович писал за
границу своему ученику Б П Бабкину. 'Моя работа разворачивается в широких
широких масштабах. У меня собралось
много работников, и я не в состоянии принять всех желающих' Уже в 1924
г объем научной продукции павловского коллектива достиг уровня 1913 г
Вместе с тем Ленин задался целью сделать Павлова лояльным советской
власти и возложил эту миссию на Бухарина. Задача была не из легких.
25 сентября 1923 г Павлов читал вступительную лекцию студентам
второго курса Военно-медицинской академии. Незадолго до этого он посетил
Париж,Нью-Йорк, Чикаго, Баттл-Крик, Эдинбург, нигде не допуская ни единого
нелояльного высказывания в адрес Советской России и большевиков, хотя его
провоцировали на это. А приехав домой, заявил студентам, что 'не нашел
следов мировой революции'. Напротив, в Европе под влиянием нашей
революции зародился фашизм.
Свою лекцию Павлов построил на критическом анализе двух брошюр
Бухарина (одна из них имела соавтора — Е.А Преображенского): 'Азбука
коммунизма' и 'Пролетарская революция и культура' Здесь уместно
заметить, что Павлов, конечно же, не знал о ленинском поручении Бухарину
и невольно поставил его в труднейшее положение
На следующий день стенограмму лекции изучали ответственные товарищи
в Кремле и Смольном. Первым (27 сентября) проявил себя Троцкий,
приславший Ивану Петровичу письмо, в котором просил разъяснить различия
между учениями Павлова и Фрейда. В начале 1924 г последовала реакция
официальной прессы: появились статьи Зиновьева и
Бухарина, в отличие от письма Троцкого, — ругательные.
Статья Бухарина, опубликованная в журнале 'Красная новь' и
перепечатанная в 'Нашей искре' (журнале Военно-медицинской академии),
вызвала гнев Ивана Петровича, которого возмутили бухаринские 'литературные'
приемы — передергивание, купюры и пр. Теперь Павлов еще яростнее
нападал на политическое руководство страны, клеймил революционные идеи и
средства достижения большевиками своих целей Так, 20 апреля 1924 г. он
читал лекцию в здании бывшей Городской думы на тему: 'Несколько
применений новой физиологии мозга к жизни' В лекции прямо
говорилось о несовместимости инстинкта свободы, с которым рождается каждый
человек, и окружающей его действительности в условиях диктатуры
пролетариата.
Процитировав Ленина, утверждавшего, что 'диктатура пролетариата
обеспечит себе победу путем террора и насилия ', Павлов
заявил, что насилие — это палка о двух концах. Подавляя врожденный
инстинкт свободы, 'террор, да еще в сопровождении голода <.. > прививает
населению условный рефлекс рабской покорности'. В результате такой
'бесспорно скверной воспитательной практики' нация будет забита, рабски
принижена. Ее будут составлять не свободные люди, а жалкие рабы. Но нужно
знать, говорил Иван Петрович, и о другом конце этой палки: 'Инстинкт
свободы живуч <...> до конца его не вытравить никакими террорами '. Он
будет жить даже в рабских душах и возродится в самый неподходящий для
насильников исторический момент.
Вместе с тем преследование частной собственности, попрание
традиций, верований и других святынь гражданина прежде великой России
вызывает в головах многих людей 'сшибки' процессов возбуждения и
торможения, чем 'приводится в полное расстройство вся нервная система
населения, это почва для сплошных неврозов'. В таком состоянии, продолжал
свою мысль Павлов, в деятельности мозга возникает парадоксальная фаза,
для которой характерно прекращение ответов на сильные стимулы
(действительность) при сохранении и даже усилении реакций на слабые
раздражители (слова). Поэтому к седьмому году революции у многих
людей утратилась восприимчивость к действительности и обострилась
восприимчивость к словам: 'Их условные рефлексы координированы не с
действительностью, а со словами. Слова для них значат больше, чем факты. '
В подтверждение своих выводов Иван Петрович приводил пример поведения
тяжелого невропата — пациента клиники нервных болезнен. На
включение красной лампочки он совсем не реагировал, а слово 'красный'
вызывало у него бурную реакцию.
Текст павловской лекции 1924 г не сохранился Я воспроизвел его по
цитатам из упомянутой критической статьи Н А Гредескула, опубликован-
ной в журнале 'Звезда'.
'Насилие даже над наукой'
Иван Петрович продолжал шокировать партийное руководство и
правительство страны (в первую очередь — Ленинграда) своими речами,
поступками и письмами в Совнарком
'Вы в Вашей работе, — писал Павлов Бухарину в 1931 г, — слишком
упрощаете человека и рассчитываете его сделать истинно общественным,
запирая его, например, на всяческих и бесконечных собраниях для
выслушивания выслушивания одних и тех же поучений < > Революция для меня
это действительно что-то ужасное по жестокости и насилию, насилию даже
над над наукой; ведь один
ваш диалектический материализм по его теперешней жизненной постановке ни
на волос не отличается от теологии и космогонии инквизиции' [Ц]. В
другом письме утверждал 'А введенный вустав Академии [наук] параграф, что
вся научная работа Академии должна вестись на платформе учения о
диалектическом материализме Маркса и Энгельса, разве это не величайшее
насилие даже над научной мыслью Чем это отстает от средневековой
инквизиции и т.д., и т.д., и т.д. ?'
Отказываясь выполнять рекомендации управления делами Академии наук по
укреплению трудовой дисциплины, Иван Петрович заявил 'Научная
лаборатория — не фабрика, а я не надсмотрщик... нельзя третировать
умственный труд вполне по шаблону физического' Так же резко он отверг
требования аппарата Академии наук составлять многолетние детальные планы
научной работы
Иван Петрович болезненно реагировал на отмену в начале 20-х годов
докторских диссертаций, не считал правильной организацию в стране в
течение 1929—1930 гг. более 30 медицинских институтов, считая, что для них
нет ни кадров, ни материальной базы, и протестовал против существования
вузовских кафедр, на которых не ведется научная работа. 'В конце концов
должна восторжествовать здравая мысль, — писал он в Академию наук, — что
в высших учебных заведениях необходимы не только преподаватели, но и
научные деятели с исследовательскими лабораториями. Иначе наши высшие
учебные заведения превратятся в гимназии, и мы, не в пример всему
культурному миру, будем лишены высших учебных заведений'
Протесты Павлова вызывали досаду и озабоченность правительства,
особенно на рубеже 20—30-х годов, когда он выступил против планов
такой реорганизации Академии наук, которая должна была усилить влияние
партии.
6 октября 1928 г он писал в Совнарком
'Я считаю своим долгом обратить ваше внимание на важную черту
приближающихся выборов в Академию наук. Впервые в истории нашей
Академии, насколько мне известно, государство перед выборами заявляет о
желательности избрания тех или иных кандидатов. Все органы государства
(пресса, руководство высших учебных заведений и общественных организаций)
воинственно настаивают на исполнении его желаний. Мне кажется, что это
оскорбляет достоинство Академии и ляжет тяжелым грузом на совесть
академиков. Было бы справедливее, если бы государство прямо назначало в
Академию лучших, с его точки зрения, людей. А как действует на людей его
нынешний образ действий? I
Я приведу в пример событие, происшедшее три или четыре года назад.
Тогдашний председатель Горисполкома Зиновьев подверг работников
образования следующей процедуре: 'Выдвинута резолюция. Кто против
Молчание. Резолюция принята единогласно '.
В те дни я встретил одного моего товарища-профессора и поделился с ним
своим возмущением по этому поводу. Я должен добавить, что этот мой товарищ
имел репутацию человека исключительной чести. Ответ его был следующим: 'А
чего вы хотите Разве вы не знаете, что сейчас любое возражение это
самоубийство Нельзя не признать, что наша текущая ситуация возлагает на нас
огромную ответственность '
Непременный секретарь Академии наук С.Ф Ольденбург считал, что во имя
спасения Академии нужно покориться требованиям властей Во время одного
особенно жаркого спора В И Вернадский выступил за то, чтобы принять
настойчивые указания компартии и голосовать за баллотирующихся
кандидатов не персонально, а по спискам Павлов взорвался 'То, что вы
предлагаете, — это лакейство!' Попытки успокоить его не увенчались
успехом 'Павлов почти кричал, что мы должны заявить о себе
большевикам, что нечего их бояться, что не нужно никаких предварительных
переговоров, что каждый может и должен действовать самостоятельно и т.д.
Сергей (Ольденбург) решительно заявил, что ему, Ивану Павлову, позволено
говорить все, что угодно, его не тронут, поскольку он находится в
привилегированном положении, поскольку, как всем известно и как
утверждают сами большевики, он идейный лидер их партии. Павлов снова
вскипел. Это было ужасно!'
После этого инцидента Иван Петрович до конца своей жизни не посетил ни
одного общего собрания Академии наук, считая поведение своих
академических коллег в 1928—1929 гг штрейкбрехерством и капитуляцией перед
грубой силой
На горькие раздумья об одиночестве Ивана Петровича в научной среде
наводит ответ президента Академии наук СССР А П Карпинского Пред
седателю Совнаркома В М Молотову, который переслал ему один из
павловских протестов против репрессий в Ленинграде после убийства Кирова и
требовал дать оценку этому письму.
'Я высоко ценю научные заслуги моего коллеги, — отвечал Карпинский
Молотову, —уважаю его независимый характер и способность создавать как
для работы его Института, так и для его личной исключительно
благоприятные условия; я всегда сожалел,
что он не принимает участия в общей академической жизни. Письмо акад.
И.П.Павлова меня глубоко огорчило не потому, что будучи таким же плохим
политиком, как я, если не хуже, он возражает против мероприятий
Правительства... Я неоднократно хотел просить у Вас свидания, чтобы
побеседовать с Вами как о делах Академии, так и по ряду общих вопросов
жизни нашей страны, ибо, мне думается, почему не выслушать иногда
мнение хотя и недостаточно компетентного, но исключительно и искренно
благожелательного лица. Вот этой благожелательности я не нахожу в
письме моего коллеги И.П.Павлова, отделяющего себя и свою родину от нашей
общей страны и нашего общего дела, и это именно то, что меня глубоко
опечалило '.
'Факт повального арестования'
Иван Петрович постоянно обращался в Совнарком с требованиями
освободить из-под ареста знакомых ему людей (от академика
Д.Н.Прянишникова до уборщицы институтского вивария А.И.Бархатовой),
прекратить репрессии и террор в стране, а также гонения на церковь.
'Привязанный к своей Родине, — писал он в Совнарком 20 августа 1930
г., — считаю моим долгом обратить внимание Правительства на
следующее. Беспрерывные и бесчисленные аресты делают нашу жизнь
совершенно исключительной. Я не знаю цели их (есть ли это безмерно
усердное искание врагов режима или метод устрашения, или еще что-нибудь),
но не подлежит сомнению, что в подавляющем числе случаев для ареста нет ни
малейшего основания, то есть виновности в действительности. А
жизненные последствия факта повального арестовывания совершенно
очевидны. Жизнь каждого делается вполне случайной, нисколько не
рассчитываемой. А с этим неизбежно исчезает жизненная энергия, интерес к
жизни. В видах ли это нормального государства? '
Не менее жестким предостережением воспринимается обращение в
Совнарком 21 декабря 1934 г. Оно уже частично цитировалось в начале
статьи. Здесь уместно продолжить:
'Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Но
надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но
трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе
подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем,
насильственно приучаемым участвовать в этом. едва ли возможно остаться
существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем,
которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться
существами с чувством собственного человеческого достоинства '.
В архиве сохранился вариант этого письма, содержащий такие слова:
'Это бесспорно скверная людская практика. Люди порядочные в этой школе
делаются позорными рабами... С рабами, конечно, ничего хорошего не сделать
сделать, а рабский дух, основательно натренированный, скоро потом не
выгонишь '. Письмо достигло адресата, поскольку есть ответ Молотова
17 октября 1928 г. Павлов направил официальный запрос
правительству, намерено ли оно советоваться с образованными людьми,
осуществляя оренную перестройку всей жизни российского общества 'В каком
резком противоречии при нашей республике, — писал он в этом запросе, —
стоит прилагательное 'советская', не в его официальном, а в
общеупотребительном смысле! Образованные люди превращены в
безмолвных зрителей и исполнителей. Они видят, как беспощадно и
большею частию неудачно перекраивается вся жизнь до дна, как громоздится
ошибка на ошибке, но они должны молчать и делать только то, что
приказано. < > Можно без преувеличения сказать, что прежняя интеллигенция
частию истребляется, частию и развращается'
Вероятно, многие представители правящей партии рады были бы
пренебречь и Павловым с его всемирной известностью, и научным престижем
России, но ленинская охранная грамота не только надежно его защищала, но и
позволяла ему требовать от правительства того, чего почти никому в стране
даже просить не позволялось Приведу только два характерных примера
В 1933 г в одну из павловских лабораторий прибыл профессор из Секции
научных работников, чтобы уведомить Павлова о предстоящей 'чистке
антисоветских элементов' Иван Петрович вышвырнул его, схватив за
шиворот и дав пинка, из лаборатории с криком 'Вон отсюда, подонок!'
Секция была возмущена оскорблением, нанесенным их сотоварищу, и
направила делегацию к Кирову с требованием наказать Павлова, на что глава
ленинградской партийной организации ответил лаконично 'Ничем не могу вам
помочь'
Едва узнав об аресте своего сотрудника коммуниста Ф П Майорова,
Павлов схватил телефонную трубку и потребовал от телефонистки соединить
его с 'главным жандармом' Поначалу она отказывалась выполнить это
требование, но Павлов был непреклонен Ему ответил сам Ф Д Мед
ведь, начальник Ленинградского ОПТУ Иван Петрович фальцетом прокричал
'Вот что, господин хороший, если завтра утром Федор Петрович Майоров не
будет на своем рабочем месте, то я буду жаловаться господину Молотову
или господину Сталину'. К вечеру того же дня Майоров уже
работал в лаборатории и больше никогда не арестовывался В 1948 г он
написал 'Историю учения об условных рефлексах'
О деградации физического и духовного здоровья народа
Редкие павловские среды (еженедельные собрания сотрудников всех его
лабораторий) обходились без критики Павловым большевиков, методов их
руководства страной, без противопоставления интернационализма
патриотизму, без осуждения социальных условий жизни в СССР и слепого
поклонения Сталину 9 мая 1934 г Иван Петрович писал академику Н
С.Державину 'Первая задача государства охранение народного здоровья,
обеспечение основных условий существования населения, а этого-то и нет
(прошлогодний голод до степени людоедства со всесоюзным ужасающим сыпным
тифом и теперешнее недоедание в массе, отсутствие достаточного топлива,
теснота и грязь, недостаток в самых обыкновенных лекарствах и т.д., и
т.д.) '
В том же году письмо Павлова наркому здравоохранения Г Н Каминскому
содержит такие обвинения:
'Думаете ли Вы достаточно о том, что многолетний террор и безудержное
своеволие власти превращает нашу и без того довольно азиатскую натуру в
позорно-рабскую?.. А много ли можно сделать хорошего с рабами? Пирамиды —
да, но не общее истинно человеческое счастье.
Останавливаете ли Вы Ваше внимание на том, что недоедание и
повторяющееся голодание в массе населения с их непременными спутниками
повсеместными эпидемиями — подрывают силы народа? В физическом
здоровье нации, в этом первом и непременном условии, — прочный фундамент
государства, а не только в бесчисленных фабриках, учебных и ученых
учреждениях и т.д., конечно, нужных, но при строгой разборчивости и
надлежащей государственной последовательности'.
Привлекая внимание правительства к ухудшению физического здоровья
нации после революции, Иван Петрович предупреждал и о деградации
духовного здоровья, об опасности падения нравов. Среди других причин
духовного оскудения он указывал на освобождение от всех тормозов,
называемое почему- то демократией, и насильственное искоренение
религиозного воспитания.
'По моему глубокому убеждению, — писал Павлов, — гонение нашим
Правительством религии и покровительство воинствующему атеизму
есть большая и вредная последствиями государственная ошибка. Я сознательный
атеист-рационалист и потому не смогу быть заподозрен в каком бы то ни было
профессиональном пристрастии Религия есть важнейший охранительный
инстинкт, образовавшийся, когда животное превращалось в человека <...> и
имеющий огромное жизненное значение'.
'Вершиной человечества' являлся для Ивана Петровича Иисус
Христос, 'осуществивший в себе величайшую из всех человеческую истину —
истину о равенстве всех людей <...> и чем всю историю человека разделил
на две половины: до него рабскую и после него — культурную
христианскую... '
Павлов протестовал против разрушения церковных храмов. Сохранилось
его негодующее письмо в Совнарком, когда уничтожили на Троицкой площади,
неподалеку от дворца Кшесинской, петербургскую святыню — деревянную
Троицкую церковь, построенную Петром Великим при основании города.
Многие павловские письма в Совнарком содержат требования о
прекращении преследований священослужителей и их семей. Отчисление из
Военно-медицинской академии сыновей священников послужило Павлову в 1924
г. поводом к прекращению работы в своей, хотя причины его ухода оттуда
были гораздо масштабнее. Однако и борьбу за изменение отношения
правительства к духовенству он считал очень важной и вел ее до последних
дней жизни. За два с половиной месяца до кончины он писал Молотову:
'Прежнее духовное сословие одно из наиболее сильных и здоровых
сословий России. Разве оно мало работало на общую культуру Родины? Разве
первые наши учителя книжной правды и прогресса не были из духовного
сословия: Белинский, Добролюбов и др. ? Разве наше врачебное сословие до
революции не состояло едва ли не на 50 процентов из лиц духовного сословия?
А разве их мало и в области чистой науки и т.д., и т.д.? Почему же
они какое-то отверженное сословие даже в детях (фраза зачеркнута — В.С.У О
нашем (зачеркнуто о Вашем — В.С.) государственном атеизме я считаю моим
долгом говорить моему Правительству потом... и более пространно' [У].
Ответ Молотова от 28 декабря 1935 г свидетельствует, что
требования Павлова не остались гласом вопиющего в пустыне В начале
письма предсовнаркома обещал разобраться, насколько была оправдана высылка
из Ленинграда 'несколько лиц', за которых ручался Иван Петрович 'Теперь, —
продолжал Молотов, — насчет ограничений в отношении детей лиц из
духовенства. На это могу Вам ответить только одно: теперь,
действительно, в этих ограничениях нет никакого смысла, кроме
отрицательного. Они нужны были в свое время, а теперь подле-
жат безусловной отмене' И на самом деле, отношение советского
правительства к духовенству и религии несколько изменилось в предвоенные
годы, (а не во время воины, как пишут некоторые современные историки)
Полагаю, что Павлову принадлежит здесь не последняя роль
'Роман со стариком'
Выполняя ленинский завет и преодолевая последствия полемики в
1923—1924 гг с Павловым, Бухарин предпринял усиленные попытки завоевать
его доверие Я уже описывал бесцеремонное вторжение Бухарина в павловскую
квартиру и его участие без приглашения в семейном обеде Вначале обед
проходил в гнетущем молчании Потом, когда незваный гость компетентно
оценил коллекцию бабочек, развешанную на стенах столовой, Иван Петрович
заинтересовался разговором. Описание этого эпизода Бухарин закончил
фразой 'Так начался мой роман со стариком '.
Сначала Бухарин попытался отделить учение Павлова от него самого и
объявил, без согласия на то автора, рефлекторную теорию естественно
научной платформой диалектического материализма и политической доктрины
коммунистической теории Далеко не все руководители государства,
официальные философы и даже ученые приняли бухаринскую интерпретацию
Например, НА. Семашко утверждал 'Слабая сторона его (Павлова. — В.С)
учения состоит в том, что он механический, а не диалектический
материалист ... И как бывает с механистами, механист-материалист
Павлов, много поработавший над разрушением идеализма и поповщины,
смыкается с самым доподлинным идеализмом '
В 1929 г. В В Куйбышев вслед за Горьким обозвал Павлова
черносотенцем Бухарин тут же отпарировал 'Что он 'Интернационал'
не поет, это я знаю. Но он все же воспитывался на Писареве, продолжает
дело Сеченова, а антибольшевистские тенденции его — существующие —
скорее демократ— буржуазного] характера. Но он самый крупный физиолог в
мире, материалист и, несмотря на все свое ворчанье, идеологически
работает на нас (в своих сочинениях, а не в речах)' Наверное, в этих
словах содержится преувеличение значимости работ Павлова для правящей
партии, а значит, и заслуг самого Бухарина в выполнении задания ее
основателя О цели этого преувеличения 'любимец всей партии'
проговорился в некрологе 'Павлов наш целиком, и мы его никому не отдадим
'.
Прочитав летом 1931 г 'Материализм и эмпириокритицизм', Иван Петрович
говорил Никитину, что считает рассуждения автора здравыми, но его коробит
грубость ленинских выражений. Эту книгу принес Павлову Бухарин, который
последовательно в своей настойчивости, но деликатно и не торопя событий,
старался изменить его отношение к советской власти.
'Любимец партии' протежировал Ивану Петровичу в научно-организационных
делах — в строительстве новой павловской лаборатории в Колтушах, на что
были ассигнованы огромные суммы денег, передаче Физиологическому
институту АН СССР большого двусветного зала и помещений геологической
лаборатории самого президента Академии наук Карпинского в доме №б на
Тучковой набережной (набережной Макарова) в Ленинграде. В 1927 г. было
подготовлено решение о присвоении Институту экспериментальной медицины
имени Павлова, но он отказался от такой чести. Через два года в
ознаменование его 85-летия Лопухинская улица была переименована в улицу
Академика Павлова.
Бухарин усмирял страсти обеих сторон. Куйбышева он убеждал в том, что
Павлов 'идеологически работает на нас', а его самого умолял 'не ссориться с
революцией'. Обратимся, например, к цитате из его письма Ивану Петровичу
в конце 1931 г.:
'За Вами готовы ухаживать как угодно, все готовы идти навстречу
всякой Вашей работе, а Вам обязательно хочется вставить революции перо.
Не делайте этого ради Бога. Вы не сердитесь на меня за эту интервенцию. Но
мы условились с Вами насчет откровенности. Так уж разрешите обратиться к
Вам и с этой горячей просьбой. Не ссорьтесь с революцией. Вы ведь
окажетесь неправы, не говоря о всем прочем. Я уж так Вас об этом прошу. Это
важней всего прочего. Ну, до свидания, не гневайтесь '
На рубеже 20—30-х годов Бухарин аккуратно приступил к вовлечению
Павлова в пропаганду успехов Советского Союза, играя
на государственном патриотизме человека, не скрывавшего своей
безграничной любви к России — даже тогда, когда это расценивалось как
шовинизм.
Заняв в 1934 г. пост ответственного редактора 'Известий', Бухарин
стал систематически, причем все чаще и чаще, публиковать в своей газете
беседы с академиком Павловым. Направлял к нему умных и изощренных в своем
деле журналистов, которые интервьюировали Ивана Петровича так, что он не
мог их упрекнуть в искажении его мыслей и речей Вместе с тем они тонко
обходили вопросы, в ответах на которые ему пришлось бы проявлять
нелояльность к советской власти. Постепенно круг таких вопросов становился
все уже.
В 1923 г. Павлов во вступительной лекции к курсу физиологии
студентам Военно-медицинской академии заявлял, что 'по теперешним
газетам составить себе понятие о жизни едва ли можно: они слишком
пристрастны. И я их не читаю'. А в 30-е годы он стал сотрудничать с
советскими журналистами, выступал с обращениями к молодежи, шахтерам,
колхозникам. В этих обращениях не было ничего противного советскому
государству. Вместе с тем они всегда содержали мысли, далеко не
общепринятые.
Бухарин точно выждал время для начала своей 'атаки' на Павлова. Если
первые послереволюционные годы прошли под знаком разрушения
российской государственности, то в конце 20-х годов наметилось ее
возрождение. Иван Петрович не мог этого не заметить и был не одинок в
своей оценке событий.
'Я хочу верить... '
Смею утверждать, что Павлов в 30-е годы начал изменять свое
отношение к советской власти. Не потому, что приспособился к ней, а
благодаря кардинальной коррекции ею самой своей внешней государственной
политики. Официальная пропаганда стала утверждать, что социализм может
победить в отдельной стране, а для сохранения себя во враждебном
окружении необходимо укреплять государство. Мотивы укрепления
государственности у Павлова и советской власти были разные, но 'реальная
действительность', направленная на восстановление могучей российской
державы, его устраивала
Ознакомившись с проектом первой советской Конституции, Иван Петрович
стал надеяться на 'приближение зари демократической эры в СССР', о чем
сказал на собрании своих сотрудников:
'Я много раз жаловался на тягость жизни. Теперь хочу сказать другое. Мне
кажется, что в нашей жизни наступает хорошее <. >. Сколько раз мне
приходилось сетовать на тяжелое положение обывателя, когда его всяческими
мерами принуждали голосовать за что угодно. Теперь это отменено <..> я хочу
верить, что действительно происходит поворот к нормальному строю
жизни'. В этих словах не чувствуется уверенности, но в них
присутствует надежда, которую заронил в душу Бухарин, один из основных
авторов Конституции. Позднее не менее сильное влияние на Ивана Петровича
стал оказывать другой видный партийный и государственный деятель —
Г.Н.Каминский, о котором Павлов говорил: 'Умный большевик, с ним все охотно
сотрудничают '.
Однако сильнее словесных убеждений этих людей действовали на Павлова
факты. Только им он доверял и в лаборатории, и в повседневной жизни. А
факты были таковы, что весь мир называл в 30-е годы 'русским чудом'
колоссальные темпы индустриализации страны и достижения в новом
устройстве общества. Это отметил профессор Эдинбургского университета Д.
Барджер в своей речи на заключительном пленарном заседании XV
Международного конгресса в Московской консерватории 17 августа 1935 г.;
именно в этой речи Павлов был назван 'первым из физиологов мира' —
Поведение Павлова на конгрессе в присутствии 1500 человек невоз-
можно интерпретировать иначе как признание заслуг советского правительства
и убеждение, что 'большевистский эксперимент' заслуживает право на
проведение.
4 октября 1934 г. он писал в Совнарком: 'Я очень желаю жить и дальше
— и применю для этого как мои знания о животном организме, так и всю мою
волю — прежде всего, чтобы видеть на возможно большем периоде результат
Вашего грандиозного эксперимента. Результат этого эксперимента, по
моему разумению, конечно, далеко еще не определился. А он ведь касается
судьбы родины!' В 1935 г. (до конгресса) Павлов говорил И.М.Майскому,
советскому послу в Лондоне: 'Пожалуй, ведь вы, большевики, своего
добьетесь. Я раньше в этом сомневался, но сейчас уверен — вы
выиграете '
Таким образом, за 18 лет, прожитых Павловым при советской власти,
его политические взгляды претерпели глубокие изменения. Павлова не
запугали, не подкупили и не обманули, хотя большевики боролись за него —
долго, терпеливо и настойчиво Однако хитроумные спекуляции на его
державном патриотизме не могли привести к желанному результату. Только
приближение объективной реально
сти к его мечтам о Родине, с которой считается весь мир, позволило ему
видеть себя гражданином Советского Союза со всеми вытекающими
отсюда последствиями в мыслях и делах. При этом он сохранил за собой
право говорить правительству правду, протестовать против того, что считал
неправильным и вредным для российского государства. Думаю, что никто в
СССР не спас от репрессий столько человек, сколько Павлов.
Нередко Павлова называли диссидентом. По существу так оно и было. Но
что- то в душе и сознании мешает мне применить к Ивану Петровичу это слово.
Почему? Не могу пока понять причину Может быть, дело в том, что у многих
известных мне современных диссидентов не было и нет государственного
российского патриотизма, составлявшего стержень личности Ивана Петровича
Павлова, которому 'и дым Отечества' был 'сладок и приятен'.
А он, великий гражданин России, имел все основания сказать с
достоинством и гордостью: 'Что ни делаю, постоянно думаю, что служу
этим, сколько позволяют мне мои силы, прежде всего моему Отечеству'
ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКИЙ
СОЮЗ
[pic]
В нашем третьего тысячелетия Россия переживает, быть может, один из
самых сложных периодов своего развития. Переходный период всегда
исторически сложен, потому что это путь проб и ошибок и не каждая личность
способна быть выше мелкого и меркантильного, но служить высшему назначению
человечества - прогрессу правдивому и сознательному.
Иногда обстоятельства побеждают человека, но сила духа и человеческого
достоинства личности определяет смысл его жизнедеятельности, его значение
как личности, и это помогает ему в борьбе за справедливость.
В нашем городе, на мой взгляд, тоже есть люди, обладающие принципиальной
жизненной позицией, стойкостью своих убеждений, а в иных случаях
инакомыслием, что позволяет причислить их к мышлению диссидентов.
В нашем городе теперь уже каждый знает о военно - патриотическом союзе
'Рубеж'. Начальником штаба которого является Хорьяков Владимир
Владимирович. В программном заявлении Всероссийского общественного
движения 'Наше право' говорится: 'Переход российского общества к демократии
и рыночным реформам, связанный с вопиющими издержками и ошибками
объективного и субъективного характера, резко ухудшил правовую защиту
интересов граждан, вызвал взрывоопасную волну преступного беспредела и
коррупции, и открыто поставил на повестку дня страны реальную возможность
прорыва криминалитета во власть'.
В этих условиях особенно остро встает вопрос о необходимости принятия
самых срочных мер по качественному повышению уровня борьбы с преступностью
и коррупцией и созданию современной надежной государственной системы защиты
личных и имущественных прав каждого члена общества.
Судя по деятельности патриотического движения 'Рубеж', там объединились
очень энергичные люди, целеустремленные и глубоко патриотические, за
плечами у которых - нелегкая военная служба
К 'Рубеж' в нашем городе отношение неординарное. Многие обвиняют их в
открытом национализме. 'Мы хотим жить, а не бояться жизни' - говорят члены
патриотического союза. Может быть, у них бывают заблуждения, потому что
путь к истине всегда труден, но они мыслят свободно и тот 'рефлекс
свободы', о котором говорит академик Павлов, у них есть, поэтому они не
бездействуют, наблюдая беспорядки в обществе, а всеми силами борются с
ними. Именно этими чертами в своей деятельности привлекают меня члены
'Рубежа'. Страшно видеть с утра бегающих в поисках 'дозы' мальчишек и
девчонок, заплаканные лица матерей, просящих о помощи, крепких здоровых
мужчин, пьющих с утра до вечера 'горькую', ребят с дипломами , которые не
могут найти нормально оплачиваемую работу и уходят в 'криминал'. Вот что
пишут об этом в своих сочинениях орские
школьники. Пишет Якимец Саша, учащийся школы №15: 'Такая организация, как
'Рубеж' борется с наркоторговцами, преступниками, защищает молодое
поколение, пытаясь направить их на путь истинный, доказывает, что в жизни
есть много интересного и прекрасного, что это все лучше, чем начинать
губить свою жизнь'. Или что пишет Пименова Настя: ' Я очень одобряю работу,
которая выполняет организация 'Рубеж'. Наркомания захватывает все
подрастающие поколение. Если бы можно было за один раз уничтожить все
наркотики, то не было бы грабежей , ни убийств... не только в стране, но и
во всем мире. Но ведь есть такие люди, которые за эту 'гадость' могут
получать большие деньги. Я считаю, что таких организация, как 'Рубеж'
должно быть побольше, тогда будет все нормально.'
Союз 'Рубеж' помогает семьям погибших в Чечне ребят, проводит большую
антинаркотическую и антиалкогольную пропаганду, вовлекает в спорт
подростков.
Мне хочется познакомить Вас с одним из членов Союза - с Владимиром
Хорьяковым.
Родился Владимир 24 февраля 1970 года. Учился в школе № 56, окончив 9
классов, поступил в училище № 1 Владимир любил учиться и особенно увлекался
спортом. Характерной чертой по его словам было стремление к справедливости,
чувство правды - истина всегда волновала Владимира. И вот армия. Служил в
Афганистане, после армии закончил Тольятинский техникум. Сейчас Владимир
Владимирович директор КДЦ 'Молодежный', женат, имеет дочь.
Или вот Андрей Чубаров -- энергичный, волевой человек. Родился в1972
года. Работал руководителем физвоспитания. Затем армия, попал в Чечню.
Занимался бизнесом, но ушел оттуда. В январе 2000 года вновь воевал в
Чечне. Много перепитий в судьбе Андрея. Но импонирует то, что, он ни смотря
ни на что умеет отстаивать свои принципы. Противоречивость характера не
мешает иметь главное -- глубокую любовь к Родине.
В статье газеты 'Комсомольская правда' 'Молодые ветераны чеченской войны
наводят в Орске 'русский порядок', говорится: 'Рубеж' поднялся громкой и
полезной для общества компании по борьбе с наркотиками. Ведь после распада
СССР Орск превратился в золотые ворота для наркобаронов. Героин
переправляют из Паки-
стана и Афганистана через Таджикистан и Казахстан в Москву. От Орска до
границы с Казахстаном не более 20 км. Кругом степь и КАМАЗу нечего не стоит
объехать таможенные посты. Героин везут в мешках с луком и чесноком - так
легче отбить нюх у таможенных собак. Часть перевозимого неизбежно попадает
в Орск. Если еще два года назад здесь курили анашу и кололи раствор опия,
то сейчас в считанные месяцы Орск подсел на героин. Целлофановые пакетики,
перевязанные ниткой, можно купить даже у
торговки семечками на рынке. Если в Москве один грамм героина стоит около
100 долларов, то здесь транзитный 'герыч' можно взять по 200 рублей за
грамм.'
В Орске много лиц кавказской национальности. Для чего они к нам
приезжают? Если они приехали работать у станка, зарабатывать деньги честным
путем, то 'рубежовцы' ничего не имеют против. Начальник штаба В. В.
Хорьяков говорит: 'Сегодня, чтобы быть русским воином, необходимо снова
стать воином русского духа, защитником русской нации. Возрождение нашего
народа зависит лишь от уничтожения системы, которая обкрадывает здоровые
силы нации. Мы нациолисты потому, что мы видим в нации единственную
возможность защиты поддержки всего нашего существования. Тот кто понимает
эти слова как дело - тот часть нации'.
Будущее он видит в объединении всех братских народов, не только славян,
но и татар, башкир, таджиков, киргизов и т. д. Организация 'Рубеж' состоит
из нескольких возрастных групп: это молодежь в возрасте от 16 до 20 лет,
это люди среднего поколения /40-45 лет/, но основной костяк составляют
парни 20-25 лет.
Патриотический Союз объединил этих людей, их интересы, стремления;
привлек и других, у которых есть 'рефлекс свободы', инакомыслие, твердость
в принципах и глубокий патриотизм, огромная любовь к Родине, своему городу.
Штаб союза состоит из 20 человек. Остальные члены работают в отделах,
которых более 20 по 7 человек в каждом. Задумывался он сначала как военно
- патриотический союз, основная цель которого - подготовка парней к службе
в армии. Молодежь потянулась в организацию, один из главных принципов
которой: 'наркотикам, алкоголю, бандитизму решительное нет!'. Постепенно,
благодаря усиленным действиям В. В. Хорьякова, ВПС 'Рубеж' выделили
помещение для встреч, места для занятий. Организация продолжает расти.
Вот тогда и пришло понимание, что занятие военным делом это мало. Этим
проблему не решить, и Союз 'Рубеж' начал заниматься активной политической
жизнью города. Когда его спросили, как бы он охарактеризовал основную цель
'Рубежа' он ответил: 'В двух словах
этого не скажешь , так как Россия в основном русская страна, то по понятиям
сознания, в первую очередь за то, что детям нашим доставалось бы хорошее
будущее без войн, без наркотиков, без алкоголя и бандитизма'.
В России разворачивается движение по борьбе с наркотиками, принимающее
самые разные формы. Этот 'русский бунт' охватил Свердловскую область,
Татарию, и Поволжье. И в каждом регионе свои методы. Да, милиция борется,
но этого на сегодня мало. Общественность, до сих пор дремавшая и
выжидающая, словно спохватилась: до каких пор мы будем хоронить юное
поколение, сколько еще терпеть, наблюдая, как молодые, сев на
'иглу', становятся изгоями, ворами, смертниками?
Помоему, в этом плане 'Рубеж' надо поддержать. И мы - молодое
поколение должны стать их помощниками и в этом, вместе с общественностью
сделать все, чтобы защитить родной город от наркотической заразы, а 'Рубеж'
- это зеленый росток надежды нашего общества
Хорьяков Владимир Владимирович
Родился 24 февраля 1970 года. Учился в школе №56, окончив
9 классов, поступил в №1 училище, после училища попал в
армию. После армии закончил Тальятинский техникум, сейчас
учится в государственном институте управления. Владимир
Владирович - директор КДЦ 'Молодежный'. Женат имеет дочь
В. декабре 2000 года баллотировался в м.ры г Орска, но потом
отдал свои голоса Юрию Александровичу Черноусову.
Интервью с членом патриотического союза 'РУБЕЖ' г. Орска Хорьяковым
Владимиром Владимировичем
- Первые члены ПС 'Рубеж' (Фамилия, имя, краткая биография в первый год
организации.
- Инициаторами движения был Курочкин Александр 1976 года рождения и Чубаров
Андрей 1972 года рождения. Александр и Андрей родились в Орске. Оба прошли
войну в Чечне и награждены орденами мужества.
- Кто из городской администрации поддерживал это движение? Кто был лидер
движения его биография.
- Из городской администрации никто не поддержал движение. Лидер движения
был Андрей Чубаров. Родился и проживает в Орске. Андрей 2 раза воевал в
Чечне в 1996 году и в январе 2000 года.
- Как складываются взаимоотношения с другими молодежными организациями?
- Нормальное рабочее взаимоотношение.
- Сколько человек насчитывает организация в настоящее время?
- Около 70 человек.
- Сколько человек награждены различными знаками отличия?
- Точное число не знаю, но многие награждены различными знаками отличия.
- Под каким девизом развивается движение?
- Не отступать и не сдаваться
- Краткая история движения (успехи, неудачи, трудности, мечты, планы, как
создавался штаб и где находиться)
- Поддерживать всех кто пришел с Чечни, поддержать родителей и
родственников погибших. Здесь собрались люди, которые болеют за это. Штаб
находится в КДЦ 'Молодежный'
З а к л ю ч е н и е.
Изучив этот историко - краеведческий материал, мне многое стало
понятно в социальной обстановке нашего общества. Я горжусь, что в моей
стране были и есть люди, которые 'свою жизнь'
измеряют часами 'истории' т. е. умели и умеют ориентироваться в
политической обстановке, проявляя настоящий патриотизм к своей Родине,
родному краю; в тоже время не изменяя своим принципам.
Биографии, мировоззрение тех, о ком я веду повествование, достойны
высокого звания, патриота своей Родины.
И для моих одноклассников понятно: любовь к Отечеству, верность, долг --
это не просто банальные слова. Это высокое понятие самого важного и
ответственного, что есть в жизни.
Мы все любим смотреть на небо, а оно существует миллионы лет, но все мы
испытываем прекрасные возвышенные чувства, когда следим за игрой облака,
когда видим чудо рассвета, заката или любуемся чистой глубиной синевы. Мы
радуемся, что есть это прекрасное в жизни, и мы должны жить ради этого. Так
и чувство любви к Родине, свобода собственного мышления, которую не
сковывают оковы трусости, меркантильности, все угодничества и другой
различной пошлости. Мы любим Родину, свою Россию, любим, как мать, как это
высокое небо, как воздух. И я уверен, что это никогда не станет банальным,
как не станет для меня бональным мой собственный, жизненный путь, как не
бывает банальным это высокое чистое небо над моим родным краем
Список используемой литературы
1. Энциклопедия по истории.
2. Сборник документов о суде над диссидентами
3. Павлов И. П. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1951 Т I с 19
4. Павлова С. В. Из воспоминаний
5. Ленинский сборник М., 1942 Т. XXXIV С 326
6. Бонч- Бруевич В. Д. об отношение В. И. Ленина к деятелям науки и
искуства
7. Черновые записки И. П. Павлова во время его болезни.
8. Сборник стихов О. Мандельштама
9. Сборник стихов М. Цветаевой
10. Сборник стихов А. Ахматовой
11. Сборник стихов Ю. Галанского
12. Книга 'Диссиденты'
13. СПФ АРАН.Ф.259. Оп.1а.Ед.хр.30.л.1-2 об.
14.Письмо Павлова о революции
15. Орбели Л. А. Воспоминания М.;
16. Три письма Н. И. Бухарина к И. П. Павлову
17. СПФ АРАН Ф,.256 Оп. 1а. Ед. 14.Л.1
18. СПФ АРАН Ф,.265 Оп. 1а. Ед. 15.Л.1
13.INTERNET
http://www.vivoco.nns.ru/VV/PAPERS/BIO/PAV_PART.HTM
14. Газета 'Орская хроника'
15. Газета 'Комсомольская Правда'
16. Газета NEW Ведомости'
