Отзывы | Похожие

Воспитание и обучение в Древнерусском государстве ХI-XV вв

Работа из раздела: «Педагогика»

Министерство образования РФ

Псковский государственный педагогический институт

Кафедра педагогики начального образования

Студентка V курса
дошкольного заочного
отделения факультета
начального образования
Михно Елена Юрьевна

Дипломная работа

«Воспитание и обучение в Древнерусском государстве ХI-XV вв.»

Руководитель:
преподаватель кафедры
ПНО Михайлова Арина
Евгеньевна

Псков. 2001.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Проблема славянской письменности
§1. Зачаточная письменность славян
§2. Происхождение кириллицы и ее вариантов
Глава II. Обучение в Древнерусском государстве
§1. Берестяные грамоты - свидетельство широкого распространения
грамотности в Древнерусском государстве
§2. Обучение грамоте
§3. Место и роль женщины в жизни новгородского общества XII-XV вв. на
материале берестяных грамот

Глава III. «Поучения» Владимира Мономаха (воспитание в Древнерусском
государстве)
Заключение
Литература
Приложения
ВВЕДЕНИЕ
Исторические сведения о русских школах скудны. Вплоть до XVII века,
когда святитель Димитрий Ростовский устроил первые народные школы.
Существенно то, что характер народного просвещения в Руси-государстве
изначально складывается как церковный и семейный. Церковным было искусство,
начинателем которого стал преподобный Алипий-иконописец, печерский монах.
Христианизация разом охватила все общественные структуры, начиная от семьи.
Вспомните Поучение Владимира Мономаха своим детям, объединившее в себе
основные положения Ветхого Завета (“Начало премудрости — страх Господень”),
Благой вести (учение о “милости”) и православного государственного
домостроительства. Все это скреплено примерами собственной жизни: “Что
надлежало делать отроку (слуге) моему, то сам делал — на войне и на охотах,
ночью и днем, в жару и в стужу, не давая себе покоя... И за церковным
порядком и за службой сам наблюдал”. Как видим, княжеское (а в дальнейшем —
царское) воспитание включает в себя начатки понимания необходимости
ограждения не только нравственности, но и самой Христовой Церкви. В ответ
на проповедь церковью аскетического идеала русское общество создало в конце
XV века “Домострой” — памятник того, насколько этот идеал вошел в плоть и
кровь русского народа. Своеобразный мирской устав семейной жизни и
общественной жизни “по заповедям Господним и отеческому преданию”. Многие
положения Домостроя вошли в законодательный сборник 1551 года, “Стоглав”.
Вплоть до XIX века любимым народным чтением остаются жития святых, а также
разнообразные Прологи и Цветники — сборники нравоучительных примеров из
жизни, рассчитанные на ежедневное чтение в течение года в семейном кругу.
Итак, мы видим, как и “Семья — малая церковь” (ап. Павел) и “Дом —
государство” возводятся по одному образцу.
Можно считать, что от первой попытки святого равноапостольного князя
Владимира организовать в Киеве школу для подготовки священников из детей
знати, вплоть до середины XVII века, школ, как таковых, на Руси нет. Все
образование остается либо семейно-церковным, либо монастырским, либо
специальным (учение ремеслу).
Если спросить сегодня у любого человека: 'Когда появилась русская
письменность?', то непременно последует ответ: 'Кирилл и Мефодий создали
первую русскую азбуку'. Именно отсюда и проистекает распространенное
суждение, что до вышеупомянутых греческих миссионеров на Руси царил мрак
невежества и безграмотности. К сожалению, не всем учителям литературы и
Русского Языка известно то, что давно уже известно ученым: историкам и
лингвистам. Последние знают, что история письменности у славян уходит в
глубь тысячелетий. Например, та же древнегреческая азбука проистекает из
общего санскритского корня, когда языки многих индоевропейских народов еще
не столь различались. Вообще, по большому счету, практически все народы,
жившие на территории современной Европы (и не только Европы), имели
собственный алфавит еще 3 тысячи лет назад, ибо у каждого народа всегда и
обязательно были посвященные - жрецы, которые обладали Знанием, в том
числе, естественно, и навыками по записи и хранению информации об истории
своего племени, народа.

До принятия крещения на Руси использовалась условно так называемая
'велесовица'. Название это дано условно, уже в 20 веке, по имени бога
Велеса. Ученым историкам известен факт, что в древние языческие времена на
Руси была почти 100% грамотность, а именно: Многочисленные раскопки
(берестяные грамоты, датированные дохристианским периодом) подтверждают тот
факт, что фактически каждый горожанин:

. обладал навыками простейшего арифметического счета;

. умел написать на бересте (пусть примитивное и краткое) бытовое
послание;

. средствами тогдашней 'почты' отправить его по адресу (Гаврилов,
Платов, 1998).

. Не только в городах, но и в деревнях многих детей 'ведуны'
(иерархи общин) обучали простейшей грамоте, необходимой в быту.
Такому достаточно высокому уровню грамотности у древних славян
способствовало то, что жили они общинным строем, обеспечивающим
взаимоподдержку каждого; у них не было феодального
имущественного расслоения, не было бедных. И потому любой
ребенок, независимо от крестьянского, ремесленнического или
княжеского происхождения, при желании имел возможность получить
'начальное образование', которое, собственно, и можно считать
'грамотностью'.

Именно этой древнейшей русской азбукой и была написана знаменитая
'Велесова книга'(Приложение №2). В конце 9-го века новгородские волхвы
переписали ее с более древних источников, раскрывающих нам историю
славянских народов, которая уходит на три с половиной тысячи лет в прошлое:
начиная с того времени, как произошло разделение индоевропейских народов.

Гипотеза. Решение проблем образования и воспитания требует специальной
подготовки, изучения истории образования в целом и исторических корней
российского образования в частности. Следовательно, для решения проблем
современности необходимо серьезное изучение методического материала,
создание и освоение новых технических разработок в области педагогики,
подготовка высококвалифицированных специалистов, исследование наработанного
опыта предков.
Цель исследования. Всестороннее изучение воспитания и обучения в
древнерусском государстве в XI – XV веках.
Задачи.
1. Изучение проблемы возникновения и развития славянской
письменности.
2. Изучение проблем обучения в Древнерусском государства.
3. Исследование основных принципов воспитания в Древней Руси.
Объект исследования. Особенности воспитания и обучения в
Древнерусском государстве.
Предмет исследования. Исторические источники воспитания и обучения в
Древнерусском государстве.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка
использованной литературы и приложений.

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ.
§1. Зачаточная письменность славян.
На первый взгляд может показаться, что история развития письменности у
славян имеет весьма отдаленную связь с историей славян. На деле это не так.
Наоборот, правильно подойти к пониманию истории славян можно, лишь выяснив
основные этапы письменности у них. В самом деле: для написания
действительной истории необходимо использовать не только исторические
хроники, грамоты, различные документы, но и отдельные, даже отрывочные
записи на камнях, металлических предметах, глиняных сосудах и т. д. Уже
одна находка предмета со славянской надписью часто доказывает, что в месте
ее обнаружения жили славяне или, самое, малое, что жители этой местности
были в общении со славянами. Такие отрывочные надписи, как правило, не
датированы. Поэтому, хотя сопутствующие факты и обстоятельства говорят в
пользу определенной эпохи, к которой относится находка, последнюю
игнорируют, ссылаясь на то, что в ту эпоху 'еще не было славянской
письменности'. В связи с этим находку относят либо к значительно более
поздней эпохе, либо ее замалчивают, либо, что еще чаще бывает,
квалифицируют ее как... подделку. Вследствие этого значительной ценности
исторические данные остаются не включенными в ткань истории. В результате
история оказывается беднее, чем она есть на самом деле, и ее развитие
замедляется.
Ниже мы попытаемся изложить в самых общих чертах историю развития
письменности у славян, не вдаваясь в подробности. Многое будет идти вразрез
с крепко установившимися представлениями, но мы напомним, что в науках, и
гуманитарных, и точных, случались и революции побольше, что это неизбежный
этап в постепенном приближении к истине.
Мы подчеркиваем также необходимость беспристрастности в отношении
славян: по способности к умственному развитию они были не ниже римлян,
греков, германцев, кельтов и т. д., они такие же люди, как и другие, а
главное то, что они издревле сталкивались с народами, имевшими
письменность. Следовательно, у них была полная возможность создать и свою
собственную.
В отношении прошлого нам свойственна одна, общая для всех народов
черта: рассматривать минувшее, как нечто гораздо более примитивное, чем это
было на самом деле. Нужно помнить, что даже в области техники мы не только
не изобретаем нечто новое, но и забываем то, что когда-то умели делать
превосходно. Поэтому нужно попытаться совершенно независимо разобраться в
имеющихся фактах.
В истории развития славянской письменности мы можем различать три
этапа и три группы разных алфавитов с множеством вариантов, но это и не
могло быть иначе, ибо нельзя ожидать единообразного решения проблемы на
пространстве от Эльбы и до Дона, от северной Двины до Пелопоннеса.
Эти три группы следующие: 1) руны, или 'руница', 2) 'глаголица' и 3)
'кириллица' и 'латиница', основанные на греческом или латинском письме.
Славянские руны, или 'руница'
Сведения наши о славянских рунах очень бедны и отрывочны. Русские
ученые этим не занимались. Одно несомненно: они существовали. В
скандинавских источниках они называются 'Venda Runis', т. е. 'вендскими
рунами'. Сохранились и сами надписи славянскими рунами. Количество их
невелико. Во-первых, рунами писали очень давно и они вышли из употребления
много веков тому назад, поэтому предметы, несшие рунические письмена, за
давностью времени погибли. Во-вторых, славянскими рунами мало кто занимался
в широком понимании этого слова. Однако не всякий ученый - 'рунист' мог
взяться за славянские руны: надо было знать хорошо и славянские языки,
поэтому надписи славянскими рунами остались просто непрочитанными. В-
третьих, литературы руническими письменами не существовало: руны
употреблялись лишь для кратких надписей на могильных камнях, на пограничных
знаках, на оружии, украшениях, монетах и очень редко на полотне или
пергаменте.
Откуда происходят руны, кто является их изобретателем, что означает
само слово и какого оно языка - неизвестно.
Мы остановимся лишь для примера главным образом на наскальной надписи
у Велестура в Кремницкой области Венгрии, перешедшей затем к Словакии.
Скала находится по течению реки Вага при впадении в Туроч. Мы приведем ее в
двух вариантах: Жунковича (1918) и Ружички (1924). По Жунковичу текст
гласит: 'прехах силиан от моране зрумих кременитю те туру и вся града и бье
годе по туру двесте те осемдет'. По Ружичке (в скобках пропущенные или
предполагаемые буквы): 'пр(и)ехах (в) Симиан от Поране (,) зрумих Кремениту
те туру и всиа (г)рада и бе годе по Туру двести те осимд(е)с(я)т'.
Жункович толкует свой текст как: 'Явился Силлейнер от границы,
разрушил Кремниц и Тур, равно как все города и все опорные пункты в области
Тура, в 280' (очевидно, году) (Жункевич, 1968).
Мы полагаем, что толкование, которое дал П. Н. Милюков, значительно
приемлемей, чем Жунковича. Милюков указывает, что г. Симиан (а не Силиан)
находится при впадении Туроча в Ваг; Кременица - вверх по течению Туроча и
т. д (Милюков, 1937).
Ружичка считает, что надпись сделана среднеевропейским вариантом рун,
а именно, как он называет, 'илли-рико-ретинско-паннонским'. Как ни читать
эту надпись, а славянство ее не вызывает ни малейшего сомнения. Время ее
написания неизвестно, но не исключена возможность, что 280 является не
числом, а датой. Приходит также в голову, что 'зрумих' вовсе не значит
'разрушил', а 'из Румих', т. е. из Рима или из ромеев. Смысл тогда
значительно меняется. Однако мы уклонились в сторону. Надпись в Велестуре
была сделана слева направо, тогда как в более древних рунах читать надо
было справа налево.
Жункович (1918) приводит следующие местности в Словакии со скальными
надписями, которые в то время еще не подвергались исследованию.
1) У Липтау на 'Гавранна скала' на границе комитата.
2) На границе Зволенско-Новгородско-Малогонтско-го комитатов, в
расстоянии около 4 часов ходьбы к юго-востоку от Гронеча.
3) В среднем Текове, севернее Иновеца.
4) В округе Гандль против Нова Льгота.
5) В округе Боглар у Бардижова около полянки 'на Баниску' имеются
непонятные наскальные надписи.
6) В окрестностях Сабинова - также рунические надписи.
7) На границе комитата 'на Заполе' под горой Кри-ван.
8) 'На Голах' (Жункевич, 1968)
Конечно, этот список далеко не полон. С другой стороны, нет
уверенности, что все упомянутые надписи непременно славянские. Однако ясно,
что перед нами дополнительный исторический материал, вовсе
неиспользованный.
Другой группой предметов, несущих рунические надписи, являются
культовые статуэтки, особенно частые в области поморских славян. На спинной
стороне одной из статуэток есть надпись 'ридегаст' и 'ретра', т. е. имя
божества и название города. Найдена она в Мекленбурге и сделана из бронзы.
Спереди - также надписи. Интересно отметить, что произведены почти
совершенные копии этой статуэтки, также с надписями (тождественными), что
помогает найти утраченные буквы или черты. Надписи сделаны так называемыми
'северно-вендскими' рунами.
Существует также бронзовая статуэтка с изображением льва и надписью
рунами 'чернебог'. На бронзовом ноже стоит надпись 'свантевит'. Краковский
медальон несет надпись 'белбог', и т. д.
Подобные предметы-документы доказывают неоспоримо существование у
среднеевропейских славян своей рунической письменности. Если о ней мы могли
догадываться, читая Адама Бременского, Гельмгольда и др., то здесь она
перед нами в наличии.
Северно-вендскими рунами, по-видимому, написано на камне - указателе
дороги, найденном у Мыкоржина в Познани: 'смир прявки аличт'. Это
переводят: 'указатель дороги на Галич'. Теми же рунами сделаны надписи на
нескольких монетах. На одной написано 'Рурик', на другой - 'Зобар'. Обе
они, будучи весьма отличными одна от другой, несомненно, относятся к какому-
то особому типу славянских монет: на них изображена лошадь (на одной из них
с весьма стилизованными ногами) и на ней большая голова всадника. Тип
головы у всадников одинаковый, хотя головы смотрят в разные стороны. На
одной монете ясный знак свастики. Уже одно упоминание имени Рурика должно
вызывать большой интерес к подобного рода находкам.
На трех других одинаковых монетах - надпись 'Вослов'. Нечего говорить,
что и нумизматические данные остаются в сущности неизученными или
истолкованными с позиций норманнской теории.
Наконец, встречаются на предметах быта. Например, на ручке пятипалой
фибулы на внутренней стороне написано: 'Бозо врает руна и влие а всяй я'.
Переводят это: 'Бозо начертал руны, вылил (фибулу) и уселся'. Хотя
прочтение нас не удовлетворяет, славянское происхождение надписи не
вызывает сомнений.
Обзор надписей не является нашей задачей. Мы лишь указываем на их
существование. Древность их, конечно, весьма различна. Вероятно, это была
первая, предварительная стадия развития письменности. Особой нужды в ней не
испытывали. Нужно было кого-то известить - посылали гонца. Жили все вместе,
никуда не разъезжая, надобности в письмах не было. Законы хранились в
памяти старейшин. Песни и были передавались изустно: по опыту современности
мы знаем, что память могла удержать по несколько тысяч стихов. Руны
употреблялись главным образом лишь для коротких сообщений: указание дороги,
пограничный столб, знак собственности и т. д. Но знали руны, очевидно,
многие, это не было тайнописью, иначе их не применяли бы в местах всеобщего
пользования.
Основой же для настоящей письменности, когда создалось уже
государство, развилась торговля, усложнились людские взаимоотношения и т.
д., явилась у славян, по-видимому, глаголица, которая с руницей имела мало
общего - может быть, потому, что была заимствована из чужого этнического
корня.
Происхождение глаголицы (буквицы)
Зародилась глаголица, по-видимому, на Адриатическом побережье
Балканского полуострова, где она в отмирающем виде существует и теперь. Так
как об ее истории бытуют неверные представления, то начнем с анализа
фактов, которые многими упущены или истолкованы ложно.
П. А. Лавровский приводит следующие слова польского хрониста Стрый-
ковского, пользовавшегося старыми русскими, до нас не дошедшими летописями,
об обучении сыновей Владимира Великого: '...i dal wazystkich przezczonych
synow i przy nich kilkoset synow bojarskich, pisma greckiego a hiaholskiego
(ktdrego dzis Rus uzywa), uczyc, przelozwazy nad ntmi diaki i miodzience
cwiczone', т. е. 'и дал всех вышеупомянутых сынов своих, и при них
несколько сот сынов боярских учить письму греческому, а также
глаголическому, поставивши над ними дьяков и обученную молодежь'
(Лавровский, 1856).
Б. С. Ангелов излагает этот отрывок вкратце так: '...Владимир отдал
своих сыновей и детей бояр учиться греческому и славянскому глаголическому
письму' (Ангелов, 1957).
Место это требует комментария, так как оно гораздо глубже и важнее по
содержанию, чем это на первый взгляд кажется. Во-первых, надо принять во
внимание размах мероприятий Владимира: он заставил учиться несколько сот
боярских детей. Во-вторых, в трактовке Ангелова можно понять, что дети
Владимира учились греческому языку, т. е. писать по-гречески. Это вовсе не
так: чтобы учиться писать по-гречески, надо прежде всего изучать греческий
язык. На деле же учили писать кириллицей, которая из-за схожести с
греческими буквами называлась 'греческим письмом', или глаголицей. Не могли
же дети Владимира учиться глаголице и греческому письму, а кириллице не
учиться. Они учились, несомненно, уже после 990 г. (года крещения Руси!),
т. е. когда среднеевропейские славяне уже имели более 100 лет литературу,
написанную кириллицей.
В школе Владимира (ум. в 1015 г.) изучали два славянских алфавита: 1)
кириллицу, поднимавшуюся вверх, и 2) глаголицу, шедшую уже вниз, но бывшую
при Владимире еще столь употребительной, что не изучать ее было нельзя, ибо
имелось множество рукописей, написанных глаголицей. По свидетельству
Стрьшковского (1582), это письмо Русь применяла еще в его время. Глаголица
отмирала весьма постепенно и на Балканах удержалась местами по сей день.
Находка 'влесовицы' позволяет догадаться, почему кириллица вытеснила
глаголицу: руссы не только писали или рисовали буквы, но и особенно часто
выдавливали их на дереве или березовой коре (новгородские находки последних
лет), втирая затем краску во вдавленные места, если собирались хранить
написанное долго. В этой связи кириллица, с ее прямыми или слегка округлыми
линиями, имела огромное преимущество перед глаголицей, с ее мелкими
завитками или петлями, которые вырезывать или выдавливать было очень трудно
(Лавровский, 1857).
Что глаголица старше кириллицы, видно из следующих прямых и косвенных
указаний.
В договоре Светослава Храброго с Иоанном Цимисхием мы находим: 'Это грамота
дана в Верестре месяца июля индикта 'д1', т. е. 14-го. Свидание Светослава
с Цимисхием состоялось не 14-го, а 15-го индикта, именно в 6480 (972)
г.(Лейбович, 1876). Почему произошла эта ошибка? И. И. Срезневский указал
ее причину: данный текст переписывался с глаголического письма на
кириллицу. В глаголице буквы 'д1' означали не 14, как в кириллице, а 15;
стало быть, никакой ошибки в оригинале не было (Срезневский, 1882).

Этот договор косвенно показывает, что еще в 972 г. некоторые
официальные документы на Руси писались глаголицей. Да и вряд ли могло быть
иначе: Светослав был ярьм врагом христианства, а кириллица была
христианским письмом.
2. В прошлом столетии существовала (возможно, что существует до сих
пор) Псалтырь, относящаяся к 1222 г. и переписанная монахом Николаем из
Арба (Раба) при папстве Гонория, императорах Фридрихе и Роберте, при короле
Андрее Венгерском, при архиепископе Гунцеллюсе из Спалато, глаголическими
буквами из старой славянской Псалтыри, написанной по приказу и коштом
Феодора, последнего архиепископа Салоны. Переписано, как сказано,
совершенно точно. Так как Салона была разрушена около 640 г., то славянский
глаголический оригинал относился по крайней мере к 1-й половине VII в., св.
Кирилл же родился в 827 г. Таким образом, глаголица существовала самое
малое за 200 лет до Кирилла.
Несомненно одно: глаголица на века древнее кириллицы. Именно поэтому
на старинных пергаментах (палимпсестах) всегда кириллица перекрывает
глаголицу.
Архидиакон Фома (католик) считал в XIII в., что готские буквы
изобретены еретиком Мефодием, который на этом славянском языке написал
много лживого против католической церкви. Совершенно очевидно, что Фома,
писавший через несколько столетий после Мефодия, допустил неточность: он
считал, что Мефодий изобрел какой-то алфавит для славян. На самом деле
изобретателем алфавита был брат Мефодия Кирилл. И Мефодий лишь после смерти
брата продолжал бороться против католицизма. Так, он утверждает, что
томитанцы придерживаются даже в его дни глаголицы. Можно предположить, что
именно глаголицей были написаны Мефодием статьи против католицизма, иначе
говоря, прийти к ложному выводу, что глаголицу изобрел Кирилл.
Глаголица на века древнее кириллицы. Зная это, много исторических
документов или отдельных надписей можно переоценить: если глаголицу, как
это принимают, создал кто-то в IX в., то всякий документ глаголицей до
этого времени будет отрицаться лишь потому, что, мол, глаголицы тогда еще
не было. Огромной ценности документы будут обесценены и отброшены
совершенно без оснований наукою.
Но следует сказать несколько слов о том, что существовали, по-
видимому, алфавиты очень древние и помимо глаголицы. Интересные сведения мы
находим в сочинении 'О письменах' болгарского монаха Храбра, писавшего не
позже начала Х в., ибо сказано, что еще живы те, кто видел Кирилла и
Мефодия. Он писал: 'Прежде убо словене не имеху книг, но чрътами и резами
чьтеху и гатааху, погани суще. Крътившежеся, римьсками и 1ръчъскими пис-
мены нужаахуся (писати) словенску речь без устроения'. Итак, черноризец
Храбр различал две ступени развития славянской письменности: 1) до принятия
христианства и 2) после того. С введения христианства (а хорваты, заметьте,
приняли его еще в 640 г.) славяне стали писать латинскими и греческими
буквами, но 'без устроения', т. е. беспорядочно, бессистемно, как кому это
было удобнее или казалось лучше.
Так продолжалось долго, сообщает далее Храбр. Действительно, прошло
более 220 лет (срок огромный), пока не появился Константин Философ. Началом
кирилловской письменности Храбр считает 863 г.
Так или иначе, а Храбр в начале Х в. определенно указывал на
существование в древности у славян своей особой письменности.
Продвигаясь далее в глубь древности, мы наталкиваемся на Грабана
Мавра, который был с 847 г. архиепископом в Майнце и который написал труд о
письменах - 'De inventione linguarum ab Hebreae usque Theodiscam et notis
antiquis'. В этом труде он сообщает, что нашел буквы философа Этика, по
национальности скифа. Об Этике известно, что он родился в Истрии, был
славянином и в 1-й половине IV в. изобрел буквы для славянского письма. Но
буквы эти не имели никакого сходства с глаголицей. Этик был видным ученым:
блаженный Иероним переводил его труд по космографии.
Итак, еще в IV в. ряд ученых (Этик, Ульфила, Иероним) писали для
славян различными славянскими шрифтами. О наличии у славян своей азбуки
можно почерпнуть сведения из 'Жития' св. Иоанна Златоуста. В своей речи в
398 г. он сказал, что 'скифы, фракийцы, сарматы, мавры, индийцы и те, что
живут на конце света, философствуют, каждый переводя Слово Божие на свой
язык'.
Принимая все сказанное во внимание, мы можем утверждать, что к концу
IV в. у славян (и не у одного племени) уже была своя письменность, и далеко
не примитивного характера, ибо переводить богослужебные книги могли лишь
народы, стоящие уже на очень высокой ступени культуры.

§2. Происхождение кириллицы и ее вариантов
Чтобы ознакомиться с положением дела, рассмотрим сначала, как
представляет себе вопрос современная советская наука, и возьмем для этого
труд 'История древнерусского языка' Л. П. Якубинского, 1953. Автор считает:
1) С самого начала славянской буквенной письменности существовало две
системы, два алфавита: глаголица и кириллица.
2) Глаголица была древнее кириллицы и в конце концов повсюду (за
весьма редкими исключениями) была вытеснена кириллицей.
3) Хотя кириллица и носит свое имя от св. Кирилла (Константина), якобы
ее изобретшего, в действительности им создана не кириллица, а глаголица.
4) Так как глаголица изобретена св. Кириллом, то естественно вытекает,
что славянская письменность родилась не раньше 863 г., когда Кирилл и
Мефодий направились в Моравию со специальной целью создать славянский
алфавит, перевести богослужебные книги с греческого на старославянский
(используя новоизобретенный алфавит) и приобщить западных славян к
православной вере (Якубинский, 1953).
Якубинский пишет: 'Когда ему (т. е. св. Кириллу, он же Константин)
поручили составить алфавит для славян, он понял эту задачу, как задачу
составить особый, специальный славянский алфавит. Для него, - продолжает
Якубинский:, - вопрос вовсе не стоял так, что, составляя славянский
алфавит, он должен непременно навязать славянам греческое письмо; если бы
вопрос перед Константином стоял так, то он непременно положил бы в основу
славянского письма, составляемого для перевода богослужебных книг,
греческий богослужебный устав, а этого как раз он и не делал' (Якубинский,
1953).
Но Кирилл был грек, работал по приказанию греческого императора и в
пользу греческой церкви, поэтому было бы совершенно неестественно
выдумывать алфавит против интересов ее. Кроме того, ему предстояло
перевести богослужебные книги в наикратчайший срок, а отсюда следует, что
он мог избрать лишь самую легкую скоропись. Греческий богослужебный устав с
его выписыванием каждой буквы был страшно громоздок и требовал много труда
и времени, поэтому-то он мог взять за основу нового алфавита лишь скоропись
любого типа.
Следует далее: 'Зачаточное славянское письмо, которое Константин
положил в основу составленного им славянского алфавита (глаголицы), было,
как это мы видели, письмом скорописного типа; оно отличалось поэтому
связным характером написания (без отрыва руки), разнообразием в начертаниях
отдельных букв, общей неоформленностью и текучестью' (Якубинский, 1953).
По мнению других ученых, эти утверждения неверны (Гаврилов, Платов,
1998)
1) Нет ни одного образца глаголицы, где бы написание совершалось без
отрыва руки (каждая буква выписывается отдельно, и это требует сложных
движений, невозможных без отрыва руки).
2) Начертание букв глаголицы гораздо сложнее и латинской, и греческой
скорописи.
'Перед Константином стояла сложная задача: на основе расплывчатого и
текучего материала скорописи он должен был создать единую и четкую систему
славянских графем (графических типов), стилизуя отдельные скорописные
написания; он должен был преобразовать скорописный материал в уставное
письмо, потому что он составлял алфавит для перевода богослужебных книг'
(Якубинский, 1953). Здесь Якубинский противоречит тому, что им сказано в
самой первой цитате и во всем дальнейшем.
Итак, по Якубинскому, вся заслуга Кирилла в том, что он стилизовал по
единому типу уже готовый алфавит.
'В этих условиях в Константинополе как бы вдогонку глаголице было
составлено так называемое «кирилловское письмо». Оно явилось
приспособлением греческого богослужебного устава для нужд славянских
языков. Не нужно, однако, думать, что кириллица была грубым приспособлением
греческого устава для славянских языков. Наоборот, кириллица была очень
тонким приспособлением греческого устава для славян. В кириллице в целом
сохранена внутренняя система замечательной Константиновой глаголицы.
Изменения заключались в основном в том, что глаголические буквы были
заменены новыми по типу греческих уставных, а внесенные Константином
дополнительные буквы для обозначения специальных славянских звуков
стилизованы под греческий устав. Это письмо (кирилловское) по своему
графическому типу было подлинно греческим; с внешней стороны греческие и
кирилловские тексты производят порой впечатление полного тождества'
(Якубинский, 1953).
По мнению некоторых критиков данной теории: (Гаврилов, Платов, 1998)
1. Якубинский совершенно игнорирует факты, что глаголица существовала
веками до Кирилла. Ни слова не говорит он и о большой западноевропейской
литературе, считающей, что глаголица изобретена св. Иеронимом.
2. Якубинский признает:
1) высокие достоинства кириллицы;
2) что она по времени моложе глаголицы;
3) что она по внутренней системе была вариантом последней, но
графически это было подобие греческого письма.
Возникает, естественно, вопрос: а кто же на самом деле изобрел
кириллицу? На него Якубинский отвечает: кто-то в Константинополе. Но ведь
для создания кириллицы, высокие достоинства которой признаются самим
Якубовским, изобретатель должен быть человеком весьма солидной учености.
Трудно себе представить, чтобы этот изобретатель умолчал о своей роли и
позволил назвать свое детище чужим именем. Не могли допустить этого,
конечно, и другие - ведь плагиат был очевиден. Нельзя забывать, что это
происходило, когда уже была создана славянская письменность, существовали
уже специальные сочинения (напр. Храбра) об ее истории. Зато в этих
сочинениях нет ни слова о глаголице или двух соперничающих славянских
алфавитах.
3. Если кириллица, принадлежавшая какому-то неизвестному создателю,
стала вытеснять глаголицу, на это не могли не реагировать ученики Кирилла и
Мефодия, которые не могли не чтить Кирилла. Следовательно, неизбежна была
официальная борьба в церкви, а следов ее нет ни малейших.
4. Наконец, такое важное событие, как переход с глаголицы на
совершенно новый алфавит (кириллица), не могло не найти отражения в
византийской, римской или славянской литературе. Ведь фактически это
сводило на нет всю работу Кирилла и Мефодия. Шутка сказать: переводить в
течение нескольких лет богослужебные книги, пользоваться ими по крайней
мере 20 лет (т. е. после смерти Мефодия) и вдруг бросить все и начать
переписывать всю литературу на 'кириллицу'. Ведь это была бы колоссальная
культурная революция... От которой не осталось ни малейших следов? Подобная
революция должна была вызвать ожесточеннейшую борьбу между сторонниками
нововведения и его противниками. Переход на новый шрифт был невозможен без
созыва специального церковного собора, без диспутов, споров, расхождения во
мнениях и решениях. Об этом же в истории - ни слова!
Перейдем теперь непосредственно к рассмотрению кириллицы, или, как ее
иначе называли, 'церковницы', и т. д. Название 'кириллица' происходит,
безусловно, от имени св. Кирилла. Однако в свете тех данных, которыми мы
сейчас располагаем, мы не можем приписывать Кириллу роль изобретателя. Роль
его более скромная: он - реформатор алфавита, существовавшего до него. И
только такая крупная и важная акция, как перевод священных книг на
славянский язык славянским шрифтом, дала всем основание считать его
изобретателем кириллицы.
Еще до Кирилла славяне употребляли алфавиты как негреческого, так и
греческого образца. Поэтому он взял в основу уже существовавший у славян в
обращении алфавит греческого типа, но дополнил его, а главное - создал на
нем целую церковную литературу. Положить в основу глаголицу он не мог: она
была непригодна для скорописи, за ней были Ульфила, Евзебий, Иероним и т.
д. - лица, с точки зрения православной церкви, либо прямые, либо
подозреваемые еретики. Наконец, глаголица не сближала греков со славянами,
а разъединяла.
На Руси были найдены абсолютно бесспорные следы глаголицы, но ни
одного памятника, ею писанного. Глаголицу знали, но ее намеренно избегали,
иногда употребляли как тайнопись.
Это отрывок из 'Атологиона Киево-Печерской лавры', 1619, под днем 14
февраля:
'Святой памяти Кирилла, епископа Моравии, Апостола Славян и Болгар,
что из греческого письма устроил славянскую азбуку и окрестил славян и
болгар'. В том же источнике под 11 мая сказано: 'Святой памяти Мефодия,
епископа Моравии, что был братом Кирилла Философа, Апостола славян, который
изобрел славянское письмо и объяснил его Василию Македонцу'. Первый отрывок
говорит прямо, что Кирилл создал славянское письмо из греческого, глаголица
же ничего с греческим общего не имеет. Второй отрывок уточняет время
создания кириллицы.
Таким образом, в цитадели русского православия - Киево-Печерской лавре
смотрели на вещи ясно и определенно еще в 1619 г., и никаких 'поправок'
текст не требует. Если же мы примем во внимание, что говорит монах Храбр в
1-й половине Х в., то сомневаться в том, что Кирилл изобрел именно
кириллицу, не приходится.
Теперь мы можем утверждать, что у славян уже по крайней мере с IV в.
был свой собственный алфавит - глаголица, изобретенная скорее всего
Ульфилой. Кроме того, имеется много данных, что до кириллицы
предпринималось много попыток (и серьезных) писать греческого типа письмом,
весьма похожим на кириллицу, т. е. что у кириллицы были предшественники.
Интересно отметить мнение Д. С. Лихачева: 'Древним алфавитом могла
быть глаголица, но это не значит, что рядом с глаголицей русское население
северного Причерноморья, тесно соприкасавшееся с греческими колониями, не
могло употреблять буквы греческого алфавита для письма на русском языке.
Именно эти буквы могли дать начало позднейшей кириллице' (Лихачев, 1951)
Можно сделать следующие выводы:
1. Оба алфавита (глаголица и кириллица) прошли очень долгую историю
развития, этапы которой нам мало известны. Поэтому нельзя их рассматривать
как нечто единое целое. Каждый из них постепенно обрастал дополнениями и
вариантами, притом не по одной линии развития: к письменности стремились в
разных углах славянского мира.
2. Оба алфавита составлены специально для славянского языка, т. е.
включают в себя и буквы, отражающие характерные у славян звуки и
отсутствующие у других народов или встречающиеся не столь часто.
3. Кириллица, хотя и коренным образом отличается графически от
глаголицы, являясь вариантом греческого письма, почему ее часто и называли
'греческим письмом', по своему строю является подражанием глаголице.
Кириллица - это комбинация двух алфавитов: как система фонем она копирует
глаголицу, как система начертаний (графем) - греческое письмо.
4. Что кириллица прошла долгий путь изменений, видно из того, что
черноризец Храбр (начало Х в.) писал, что в ней 'по чину греческих письмен
было 24 буквы, а по 'славянской речи' - 14, т. е. всего 38. Эти
дополнительные буквы развились, конечно, уже после Кирилла. В равной мере
изменялись начертания или появлялись новые варианты у уже существовавших
старых букв.
5. И у глаголицы, и у кириллицы трудно назвать их изобретателя,
настолько они стары и вместе с тем включают в себя все основное, что
заставляет нас считать их глаголицей или кириллицей. Следует отметить, что
глаголица - скорее порождение Запада. Там она развилась, там она все более
закреплялась, и там она еще и до сих пор существует.
Сходство греческих букв и кириллицы настолько велико, что
развернувшему и читающему славянский кириллический манускрипт кажется,
будто перед ним греческий текст. Поэтому неудивительно, что кириллицу
назвали 'греческим письмом'.
Однако глаголица веками старше кириллицы и совершеннее ее фонетически.
Глаголицу составлял, несомненно, славянин и человек глубоко образованный,
ибо глаголица отражает и древнееврейский алфавит. Отсюда главный вывод:
культура славян, достигшая уже стадии письменности, существовала по крайней
мере на 500 лет раньше Кирилла. Развитие этой письменности происходило в
разных местах славянского мира и шло неодинаковыми путями. Особенно успешно
развивались самостоятельные варианты, бравшие за основу графику греческого
письма. На долю Кирилла пало лишь возглавить и окончательно оформить то,
что было во всеобщем употреблении, но не имело правил и известного канона.
Кирилл дал не только это, но и основу церковной письменности, создав ее
своими руками (Гаврилов, Платов, 1998).

ГЛАВА II. ОБУЧЕНИЕ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ
§1. БЕРЕСТЯНЫЕ ГРАМОТЫ - СВИДЕТЕЛЬСТВО ШИРОКОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ
ГРАМОТНОСТИ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Берестяные грамоты ... Cамое загадочное явление русской истории. Они
открывают почти безграничные возможности познания прошлого в тех отделах
исторической науки, где поиски новых видов источников признавались
безнадёжными.
Берестяные грамоты позволяют заглянуть нам в отдалённые века нашего
прошлого. Чем дальше в глубь столетий, тем меньше письменных свидетельств.
Историки русской истории XII - XIV веков располагают лишь летописями,
сохранившимися, как правило, в поздних списках, очень немногими уцелевшими
официальными актами, памятниками законодательства, редчайшими
произведениями художественной литературы и церковными книгами. Эти
письменные источники составляют ничтожную долю процента от количества
источников истории новейшего времени.
Ещё меньше письменных свидетельств уцелело от X и XI веков.
Малочисленность древнерусских письменных источников - результат частых
пожаров, во время которых не однажды выгорали целые города со всеми их
богатствами, в том числе и книгами.
Нас интересует как жили и о чём думали много веков тому назад люди,
принадлежавшие к разным классам и сословиям. Какими были их
взаимоотношения? Как они учили своих детей? К чему стремились? Каковы были
источники их существования?
Об этом в летописях не упоминается. Зачем записывать то, что известно
каждому? Зачем останавливать внимание читателей на том, что знает уже не
только он, но и знали отцы и деды? Иное дело - война, смерть князя, выборы
епископа, постройка новой церкви, неурожай, наводнение, эпидемия или
солнечное затмение. И тут нам на помощь приходят берестяные грамоты.
Самые интересные берестяные грамоты - новгородские. Ведь Новгород -
город Александра Невского, Садко и Василия Буслаева. Новгород был одним из
крупнейших центров древней Руси, отличаясь тремя ещё не до конца изученными
особенностями. Он не был монархией, княжеством, каким был Киев, Владимир
или Москва, а был республикой. Город был теснейшим образом связан с
главными центрами международной торговли и сам был одним из таких центров.
И, наконец, в отличие от большинства древнерусских столиц, он был центром
громадной округи, где городская жизнь почти полностью сосредотачивалась в
самом Новгороде. Все эти особенности нуждались в тщательном изучении,
которое до находки берестяных грамот было чрезвычайно сложным.
Первая новгородская берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 года
на археологических раскопках в квартале на Дмитровской улице. В средние
века эта улица называлась Холопьей (Янин, 1975).
Грамота была найдена прямо на мостовой XIV века, в щели между двумя
плахами настила. Впервые увиденная археологами, она оказалась плотным и
грязным свитком бересты, на поверхности которого сквозь грязь просвечивали
чёткие буквы. Если бы не эти буквы, берестяной свиток был бы без колебаний
окрещён в полевых записях рыболовным поплавком.
Берестяные грамоты были привычным элементом новгородского
средневекового быта. Новгородцы постоянно писали и читали письма, рвали их
и выбрасывали, как мы сейчас рвём и выбрасываем ненужные или использованные
бумаги.
Для письма бересту специально подготавливали, ее варили в воде,
делавшей кору эластичнее, ее расслаивали, убирая наиболее грубые слои.
Подготовленный для письма лист бересты чаще всего обрезался со всех сторон
и имел аккуратные прямые углы. Наконец, надпись в большинстве случаев
наносили на внутренней стороне коры, то есть на той поверхности бересты,
которая всегда оказывается снаружи, когда берестяной лист сворачивается в
свиток (Янин, 1975).
Но вернемся к первой берестяной грамоте. Первая грамота, безжалостно
изодранная и выброшенная на мостовую Холопьей улицы во второй половине XIV
века, все же сохранила большие участки связанного текста. Это вообще одна
из самых больших грамот когда - либо найденных в Новгороде. В ней
тринадцать строк - 38 сантиметров. Если вытянуть строки в одну линию, то
получится пять метров! Правда, почти все строки изуродованы. Но содержание
документа улавливалось легко. В нем были перечислены села, с которых шли
подробно обозначенные повинности в пользу какого-то Ромы.
Первый результат оказался внушительным. До сих пор древнейшие сведения
о системе феодального обложения в Новгороде относились лишь к концу XV
века, когда Новгород уже утратил самостоятельность и навсегда стал частью
Московского государства. А здесь - запись повинностей, сделанных на сто лет
раньше! (Янин, 1975).
В грамоте №2 снова запись феодальных повинностей или долгов, но
исчисленных не в деньгах и продуктах, как в первой грамоте, а в мехах. И
плательщиками там оказываются карелы, а не русские.
Находка грамоты №3 дала археологам первое древнерусское письмо
шестисотлетней давности: Поклон от Грихша к Есифу. Прислав Онанья. молви...
Яз ему отвечал: На реки ми Есиф варити перевары ни на кого. Он прислал к
Федосьи : вари ты пив, седишь на безатьщине, не варишь жито (Янин, 1975).
Грамота оборвана. У нее нет конца, и из первой строки вырван большой
кусок. Но взаимоотношения участников запечатленного в ней события понятны.
Есиф, которому послана грамота, - господин, феодал, землевладелец.
Грихша, автор письма, - приказчик Есифа. Федосья - зависимая от Есифа
крестьянка, она сидит на безатьщине, то есть пользуется каким-то выморочным
участком земли, прежний владелец которого обязан был варить пиво в пользу
Онаньи.
Онанья потребовал у Грихши, а затем и у самой Федосьи. чтобы она
варила для него пиво. Однако времена перемешались. Выморочный участок
оказался в руках Есифа, который поместил на него Федосью. На этот участок
распространилось исключительное право Есифа взимать доходы в свою пользу -
иммунитет нового владельца, отрицающий права любых других лиц на
вмешательство в его владения. Вслушайтесь в текст грамоты - и вы услышите
живой разговор, звучавший шесть веков тому назад. Грихша в своем письме
цитирует и Онанью, и самого себя, не утруждаясь переводом прямой речи в
косвенную.
Еще одна разновидность берестяных надписей из находок 1951 года -
грамота №10. Это не письмо, не деловая записка, а ободок небольшого
берестяного туеса. По ободку нацарапано: Есть град между небом и землею. а
к ному еде посол без пути, сам ним, везе грамоту непсану (Янин, 1975).
Загадка. Вот она в переводе: Есть город между небом и землей, а к нему
едет посол без пути, сам немой, везет грамоту неписаную. Эту загадку
загадывали еще в прошлом веке, да и в начале нынешнего, когда библейские
легенды были общеизвестны. Город между небом и землей - это ковчег, в
котором Ной спасался во время потопа. Немой посол - голубь, посланный
узнать, не показалась ли земля. А грамота неписаная - масличная ветвь,
которую голубь несет в клюве как знак, что земля близка.
В следующей экспедиции главным видом берестяной грамоты, по-прежнему,
остается частное письмо. Но в дополнение к уже известным разновидностям
записей - еще несколько. Вот хозяйственное письмо приказчика своему
господину: Поклон от Михаили к осподину Тимофию. Земля готова, надобе
семяна. Пришли, осподине, целовек спроста, а мы смием имать ржи без твоего
слова (Янин, 1975).
Л.В. Черепнин привел много свидетельств того, что в средние века
семена для посева находились под особым контролем владельца земли. Ведь от
их сохранности и правильного распределения зависели урожай и главные доходы
владельца. Без специального распоряжения феодала даже приказчик не рисковал
поступить по своему усмотрению. Пришли это распоряжения поскорее, - просит
Михаил Тимофея, - Земля уже вспахана.
Вот духовное завещание: Во имя отца и сына и святого духа. А аз раб
божии Михаиль, отхождя живота сего, пишю рукопсание при своем животе, что
ми Кобилькеи 2 рубля ведати (Янин, 1975).
Вот начало закладной грамоты: Се соцетеся Бобр с Семёном на полотерея
рубля на 3 годы полоцветертынатуя гриви, а рубл... - Сошлись Бобр и Семён
на два с половиной рубля на 3 года 13 с половиной гривен, а рубль (Янин,
1975).
Вот берестяной ярлык, привязывающийся, вероятно, к каким-то вещам,
чтобы обозначить их владельца, - грамота №58. На ней только одно слово:
Маремеяне (Янин, 1975).
А грамоты № 43 и №49 решительно перечёркивают расстояние в шесть
веков, отделяющих их от сегодняшнего дня до рубежа XIV - XV веков, когда
они были написаны. Из-за строк берестяных листов отчётливо звучат живые
голоса: мужской решительный, не любящий ждать и привыкший распоряжаться,
другой - женский, плачущий в тоске, ищущий сочувствия и утешения.
Грамота №43: От Бориса к Ностасии. Како приде ся грамота, тако пришли
ми целовек на жерепце, зане ли здесе дел много. Да пришли сороцицю,
сороцице забыле (Янин, 1975).Борису, находящемуся где-то вне Новгорода,
понадобился конь для разъездов. Он просит немедленно прислать ему слугу на
жеребце. Очевидно, Борис богатый человек и у него много слуг. Если бы слуг
было немного он позвал бы по имени того, который ему нужен; здесь же Борис
полагается на выбор самой Настасьи. Заодно она должна прислать ему забытую
дома рубашку.
Одни считают древнюю Русь чуть ли не поголовно безграмотной, другие
допускают возможность признать распространение в ней грамотности. Источники
дают нам слишком мало сведений, чтобы можно было с их помощью доказать
верность того или другого взгляда, но весь контекст явлений русской
культуры говорит скорее в пользу первого взгляда, чем в пользу последнего.
Изучение высших достижений древней Руси в области литературы, зодчества,
живописи, прикладного искусства делало всё более несостоятельной мысль о
том, что удивительные цветы древнерусской культуры цвели на почве
поголовной безграмотности и невежества. Новые выводы о высоком техническом
уровне древнерусского ремесла, изучение дальних торговых связей древней
Руси с Востоком и Западом позволили отчётливо увидеть фигуру грамотного
ремесленника и грамотного купца. Исследователи пришли к признанию более
широкого проникновения грамо тности и образованности в среду древнерусских
горожан. Однако даже в год открытия берестяных грамот это признание
сопровождалось оговорками, что всё же грамотность была в основном
привилегией княжеско - боярских и особенно церковных кругов. Дело в том,
что факты, накопленные наукой, были малочисленными и давали самую скудную
пищу для раздумья исследователям. Важные теоретические построения питались
главным образом умозрительными заключениями. Попы по самой природе своей
деятельности не могут обходиться без чтения и письма - значит, они были
грамотны. Купцы, обмениваясь с Западом и Востоком, не могут обходиться без
торговых книг, значит, они были грамотны. Ремесленникам, совершенствовавшим
свои навыки, нужно записывать технологическую рецептуру - значит, они были
грамотны. Первый существенный результат открытия берестяных грамот -
установление замечательного для истории русской культуры явления:
написанное слово в новгородском средневековом обществе вовсе не было
диковинкой. Оно было привычным средством общения между людьми,
распространённым способом беседовать на расстоянии, хорошо осознанной
возможностью закреплять в записях то, что может не удержаться в памяти.
Переписка служила новгородцам; занятым не в какой-то узкой, специфической
среде человеческой деятельности. Она не была профессиональным признаком.
Она стала повседневным явлением. Феодалы пишут своим управляющим,
ключникам. Ключники пишут своим господам. Крестьяне пишут своим сеньорам, а
сеньоры своим крестьянам. Одни бояре пишут другим. Ростовщики переписывают
своих должников и исчисляют их долги. Ремесленники переписываются с
заказчиками. Мужья обращаются к жёнам, жёны - к мужьям. Родители пишут
детям, дети - родителям.
Вот грамота, написанная в середине XIII века: От Микиты к Улиану.
Пойди за мьне. Яз тьбе хоцю, а ты мьне. Ана то послух Игнат Моисиев (Янин,
1975). Это обрывок самого древнего дошедшего до нас брачного контракта.
Микита просит Ульяну выйти за него замуж, называя здесь же Игната
Моисеевича свидетелем со стороны жениха.
Любопытно, что за всё время раскопок найдено всего лишь два или три
богослужебных текста - каких-нибудь полпроцента от всей прочитанной теперь
бересты.
Оказалось, грамотность в Новгороде неизменно процветала не только в
домонгольское время, но и в ту эпоху, когда Русь переживала тяжёлые
последствия монгольского нашествия.
§3. МЕСТО И РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ В ЖИЗНИ НОВГОРОДСКОГО ОБЩЕСТВА XII – XIV вв. НА
МАТЕРИАЛЕ БЕРЕСТЯНЫХ ГРАМОТ
Одной из наиболее актуальных тем в микроистории в настоящее время
является проблема частной жизни и места конкретного человека в системе
общественных отношений и в частности места и роли в обществе женщины.
В последнее время появляется ряд интересных публикаций о видении
частной жизни женщин на основании различных источников. В этом отношении
берестяные грамоты, открытые впервые экспедицией профессора
А.В.Арциховского в Новгороде Великом в 1951 г, являются интереснейшим, но
ещё мало изученным источником для изучения частной жизни женщин древнего
Новгорода.
Всего со времени открытия первой берестяной грамоты было найдено около
восьмисот грамот, датируемых XI-XV веками. Подавляющее большинство
берестяных грамот – это частные письма, посвященные различным делам
повседневной жизни новгородцев. Значительная часть грамот либо адресована
женщинам, либо написана ими самими, либо содержит упоминание о них. На
основании этих грамот можно составить яркое представление о том, какое
место и роль в жизни новгородского общества принадлежали женщине.
Фигура женщины на фоне всей жизни древнего Новгорода XII – XIV вв. по
берестяным грамотам выглядит очень значительно и объемно. Её участие
заметно во всех сферах новгородской жизни: и на семейно-бытовом уровне, и
во внесемейных отношениях в деловом “мужском мире”. И в каждой из этих сфер
новгородка принимала активное участие, имела своё лицо, свои интересы.
То, что женщина являлась юридически грамотным и ответственным перед
законом лицом, подтверждает ряд грамот. Женщина могла обратиться за помощью
к судебному исполнителю в том случае, если были нарушены её права в сфере
семейных отношений, т. е. когда она терпела притеснения от кого-либо из
членов семьи.
Так, Гостята в грамоте № 9 расценивает действия своего мужа, который
прогнал её, как явно противозаконные. Причём акцент делается Гостятой на
тот факт, что муж присвоил её имущество (приданное). Т. о., Гостята
предъявляет прежде всего материальные претензии к своему мужу относительно
её имущества. Февронья же в грамоте № 415 потерпела моральный и физический
ущерб от пасынка, избившего её. И она с юридической точки зрения тоже
права, т. к. ряд статей “Русской Правды” определяют наказание различными
штрафами за рукоприкладство и избиение (Зализняк, 1995).
Но если мужчины-новгородцы первоначально старались решить все
экономические и юридические конфликты между собой, не вынося дела на суд,
то для женщины такой способ отстоять свою правоту, не прибегая к помощи
суда, был практически не приемлем по причине субъективно- предвзятого
отношения к ней. Поэтому оптимальным способом восстановить справедливость
для неё было обращение к судебному разбирательству. Многие новгородки сами
предлагали придать делу судебную огласку, дабы при свидетелях выяснить
истинное положение дел: кто прав, кто виноват.
Так, Анна, обвиненная в поручительстве за своего зятя и вынужденная
заплатить вместо него штраф, с полным сознанием своей невиновности, требует
от обвинителя Коснятина при свидетелях доказать её преступление (грамота №
531). Но особенно задело женщину то, что Коснятин оскорбил нецензурными
словами саму Анну и её дочь. Наказание же за оскорбление горожанки
предусмотрено Церковным Уставом Ярослава (XV в.) в размере трёх гривен
серебра (Зализняк, 1995).
Нежка в грамоте № 644, добиваясь получения заказа у ювелира Завида,
предполагает, что он считает её своей должницей. Нежка ничего не доказывает
Завиду, но предлагает для выяснения истины прислать к ней судебного
исполнителя, который бы расставил всё на свои места (Зализняк, 1995).
Т. е., обращение за помощью к суду не только не пугало женщину, но
было для неё самым эффективным способом доказать свою правоту.
Но, естественно, не каждая женщина, даже обладая определенными
правами, знала, как ими воспользоваться и видела в этом необходимость. Так,
автору грамоты № 227 приходится уговаривать свою мать обратиться в суд,
чтобы доказать своё законное право владения на какой-то участок земли.
Наряду с юридической, можно говорить и об определенной экономической
самостоятельности новгородской женщины. Обладая собственными финансами, она
свободно ими распоряжалась: передавала по наследству, давала в долг,
тратила на необходимые покупки и т.п. Примеров этого в берестяных грамотах
достаточно: Ярошкова жена попала в список должников, задолжав кому-то 9
векш (грамота № 228); Ефимья расплатилась с кем- то полтиной (грамота №
328); жена Смолига уплатила штраф в 20 гривен за своего мужа (грамота №
603) и т. д. (Зализняк, 1995).
Но полная экономическая самостоятельность предусматривает источник
денежного дохода. Значит женщина должна была заниматься какой-либо
деятельностью, которая приносила бы ей этот доход и выходила бы за пределы
её семейных и домашних функций и обязанностей.
Как показывают берестяные грамоты, очень многие новгородки занимались
каким-либо прибыльным делом. Одним из них была ростовщическая деятельность.
Но, очевидно, женщине здесь доверяли меньше, чем ростовщику - мужчине и
часто возводили незаконные обвинения, как в случае с Анной и её дочерью
(грамота № 531). Более типичным занятием для женщины было ремесло,
например, ткачихи или белильщицы полотна (Зализняк, 1995).
В грамоте № 125 Мария, мать Гюргия, могла быть портнихой. Возможно,
она шила дорогую одежду на заказ для чего и просит сына купить ей зеньдяни
- дорогой шелковой ткани, привозимой из Бухары. Поэтому, посылая сыну
деньги на ткань, она просит его очень тщательно произвести покупку
(Зализняк, 1995).
Но вовсе не каждая женщина искала средства к существованию, производя
что-либо. Достаточно выгодным для женщины делом было оказание услуг свахи.
Например, свахе Ярине (грамота № 731) мать жениха Янка обещает хорошее
вознаграждение в случае успешного исхода дела: “…а где мне хлеб, там и
тебе” (Зализняк, 1995).
Женщина также могла владеть землей, доход с которой можно было
получать разными способами: “кормясь” за счет урожая с нее, или сдавая
землю в аренду, или продав часть земли. Землю эту женщина обычно получала
по завещанию, а также сама могла завещать её кому- либо из детей.
Наиболее важным для нас является то обстоятельство, что целый ряд
грамот говорит о том, что именно женщина являлась владелицей земли, а не её
супруг или сыновья, поэтому она и могла распоряжаться ей по своему
усмотрению. От имени женщины составлялся договор о передаче или продаже
земли, оригинал которого и хранился у неё.
Разумеется, нельзя говорить, что главенствующее место в новгородской
жизни принадлежало женщине. Но её роль была достаточно заметной и
проявлялась во всех сферах городской жизни: семейной, правовой,
экономической, а возможно, косвенно даже и в политической. И её участие в
общественных процессах заставляло и мужскую половину общества учитывать её
интересы, считаясь с её правами и требованиями.
Исследование в области частной жизни древних новгородцев (и конкретно
частной жизни женщин) нельзя считать законченным, так как возможности
берестяных грамот, как исторического источника, ещё далеко не исчерпаны.
Всё это позволяет говорить о перспективности дальнейшего изучения проблемы
частной жизни новгородцев XII-XV вв. на основании берестяных грамот.

§ 2. ОБУЧЕНИЕ ГРАМОТЕ
Обнаружив столь высокое распространение грамотности в Новгороде, мы не
можем не заинтересоваться, как эта грамотность пробивала себе дорогу, как
происходило обучение грамоте. Кое-какие сведения можно было почерпнуть из
известных и раньше письменных источников.
Летопись 1030 года сообщает, что князь Ярослав Мудрый, придя в
Новгород, собрал от старост и поповых детей 300 учити книгам (Энциклопедия
для детей, 1995). В житиях некоторых новгородских святых, написанных ещё в
средние века, рассказывается о том, что они учились в школах, причём об
этом говорится как о вещи, вполне обычной. Наконец, на знаменитом Стоглавом
соборе в 1551 году прямо заявлено: Прежде сего учишица бывали в российском
царствии на Москве и в Великом Новгороде и по иным градам (Энциклопедия для
детей, 1995). Обилие берестяных грамот дало новую жизнь этим
свидетельствам, показав, что обучение грамоте действительно было в
Новгороде хорошо поставленным делом. Нужно было искать на самой бересте
следы этого обучения.
Первая такая грамота найдена ещё в 1952 году. Это небольшой обрывок.
На нём неуверенным, неустановившимся почерком нацарапано начало азбуки.
Потом писавший запутался и вместо нужных ему по порядку букв стал
изображать какие-то их подобия.
Самая значительная находка запечатлённых на бересте ученических
упражнений была сделана в 1956 году. Опираясь на данные дендрохронологии
эти грамоты попали в землю между 1224 и 1238 годами, около 760 лет тому
назад.
Первой нашли грамоту №199. Это не был специально подготовленный для
письма лист бересты. Длинная надпись грамоты сделана на овальном донышке
туеса, берестяного сосуда, который, отслужив срок, был отдан мальчику и
использован им как писчий материал. Овальное донышко, сохранившее по краям
следы прошивки, было укреплено перекрещивающимися широкими краями бересты.
Вот эти-то полосы и заполнены записями.
На первой полосе старательно выписана вся азбука от а до я, а затем
следуют склады: ба, ва, га, да,... и так до ща, потом: бе, ве, ге, де... до
ще. На второй полосе упражнение продолжено: би, ви, ги, ди... и доведено
только до си. Дальше просто не хватило места. Иначе мы прочли бы и бо, во,
го, до..., и бу, ву, гу, ду (Энциклопедия для детей, 1995).
Способ учения грамоте по складам был хорошо известен по свидетельствам
XVI - XVII веков, он существовал и у нас в XIX и даже в начале XX века. О
нём часто рассказывали писатели, изображавшие первые шаги в овладении
грамотой. Все знают, что буквы на Руси назывались а - аз , б - буки , в -
веди , г - глаголь и так далее. Ребёнку было необычайно трудно осознать,
что аз означает звук а, буки - звук б . И только заучивая слоговые
сочетания: буки-аз - ба, веди-аз - ва, ребёнок приходил к умению читать и
понимать написанное (Энциклопедия для детей, 1995).
Мальчик, записывавший азбуку и склады в этой грамоте, просто
упражнялся, ведь он уже умел читать и писать. В этом можно убедиться,
перевернув это берестяное донышко. Там в прямоугольной рамке написано
знакомым почерком: Поклон от Онфима к Даниле (Энциклопедия для детей,
1995).
Потом мальчик принялся рисовать, как рисуют все мальчишки, когда
наскучит писать. Он изобразил страшного зверя с торчащими ушами, с
высунутым языком, похожим на еловую ветку или на оперение стрелы, с
закрученным в спираль хвостом. И чтобы замысел нашего художника не остался
непонятным возможными ценителями, мальчик дал своему рисунку название: я
звере - я зверь. Наверное, у взрослых художников остаётся что-то от
неуверенности в себе мальчиков. Иначе зачем прекрасным мастерам, вырезавшим
в XV веке великолепные матрицы для свинцовых государственных печатей
Новгорода, рядом с изображением зверя писать: А се лютый зверь, а рядом с
изображением орла - Орёл.
Следующая грамота №200 почти целиком заполнена рисунком маленького
художника, уже знакомого нам своей творческой манерой. Маленький художник
мечтал о доблести и о подвигах. Он изобразил некое подобие лошади и
всадника на ней, который копьём поражает брошенного под копыта лошади
врага. Около фигуры всадника помещена пояснительная надпись: Онфиме
(Энциклопедия для детей, 1995). Мальчик Онфиме нарисовал свой героический
автопортрет. Таким он будет, когда вырастет мужественным победителем же,
Онфим родился в героический век Ледового побоища, в эпоху великих побед
Александра Невского. И на его долю наверняка с лихвой досталось схваток и
подвигов, свиста стрел и стука мечей. Но, помечтав о будущем, он вспомнил
настоящее и на свободном клочке бересты рядом с автопортретом написал А Б В
Г Д Е Ж S З И I К (Энциклопедия для детей, 1995).
Грамота №202. На ней изображены два человека. Их поднятые руки
напоминают грабли. Число пальцев - зубцов на них - от трёх до восьми. Онфим
ещё не умел считать. Рядом надпись: На Домире взятия доложзиве
(Энциклопедия для детей, 1995). Ещё не умея считать, Онфим делает выписки
из документов о взыскании домов. Прописями для него послужила деловая
записка, самый распространённый в средневековом Новгороде вид берестяной
грамоты. И в то же время в этой грамоте хорошо чувствуется, как Онфим набил
руку в переписывании азбуки. В слово доложив он вставил ненужную букву з,
получилось доложзив. Он так привык в своей азбуке писать з после ж, что
рука сама сделала заученное движение.
А вот одна из интереснейших грамот. И её текст написан почерком
Онфима: Яко с нами бог, услышите до послу, яко же моличе твоё, на раба
твоего бы(Энциклопедия для детей, 1995).
На первый взгляд, здесь только бессмысленный порядок слов, подражающий
церковным песнопениям. Первое впечатление такое, что Онфим заучил на слух
какие-то молитвы, не понимая их содержания и смысла звучащих в них слов. И
эту абракадабру перенёс на бересту. Однако возможно и другое толкование
безграмотной надписи. Известно, что в старину обучение носило в основном
церковный характер. Чтению учились по псалтырям и часослову. Может быть,
перед нами один из диктантов, ещё один шаг Онфима в овладении грамотой уже
усвоенных упражнений в письме по складам.
Потом были ещё найдены берестяные листы с рисунками Онфима
(Энциклопедия для детей, 1995).
[pic]
Итак, мы познакомились с мальчиком Онфимом. Сколько ему лет? Точно
установить этого нельзя, но, вероятно, около шести - семи лет. Он ещё не
умеет считать, и его не учили цифрам. Сам рисунок, пожалуй, указывает на
тот же возраст. Эти наблюдения подтверждаются и некоторыми письменными
свидетельствами в известных ранее источниках. В житиях святых, составленных
в средние века, рассказ об обучении грамоте на седьмом году превратился
даже в своего рода шаблон. Тот же возраст называют и рассказы о времени
обучения царевичей. Алексей Михайлович получил в подарок от своего деда
патриарха Филарета азбуку, когда ему было четыре года. В пять лет он уже
бойко читал часослов. Когда Фёдору Алексеевичу было шесть лет, его учитель
получил награду за успехи в обучении царевича, а Пётр I читал уже в четыре
года. Это сведения XVII века. Но сохранились достоверное свидетельство
более раннего времени об обучении в Новгороде в 1341 году грамоте Тверского
княжича Михаила Александровича, которому тогда было около восьми лет.
На этом Неревском раскопке спустя год в 1957 году были найдены первые
ученические упражнения в цифровом письме. Нужно сказать, что цифры в
древней Руси не отличались от обычных букв. Цифру 1 изображали буквой А,
цифру 2 - буквой В, 3 - буквой Г и т. д. Чтобы отличить цифры от букв, их
снабжали особыми значками, чёрточками над основным знаком, однако так
делали не всегда. Некоторые буквы в качестве цифр не использовались,
например Б, Ж, Ш, Щ, Ъ, Ь. И порядок цифр несколько отличался от порядка
букв в азбуке. Поэтому, когда мы видим, например, такую запись: А В Г Д Е
З, мы, из-за того, что пропущены буквы Б и Ж, знаем, что это цифры, а не
начало азбуки (Южаков, 1896).
В грамоте XIV века воспроизведена вся система существовавших тогда
цифр. Сначала идут единицы, затем десятки, сотни, тысячи и, наконец,
десятки тысяч вплоть до обведённой кружочком буквы Д. Так изображалось
число 40000. Конец грамоты оборван (Южаков, 1896).
Ещё одна берестяная грамота ценна тем, что воскрешая крохотный эпизод
XIV века, перебрасывает мостик от обычаев и шуток школяров времени Ивана
Калиты к обычаям и шуткам современников Гоголя. В 1952 году на Неревском
раскопке была обнаружена грамота, вначале поставившая всех в тупик. В этой
грамоте нацарапаны две строки, правые концы которых не сохранились. В
первой строке следующий текст: нвжпсндмкзатсут.... Во второй не менее
содержательная запись: ееяиаеуааахоеиа.... Что это? Шифр? Или бессмысленный
набор букв? Не то и не другое.
Напишем эти две строчки одну под другой, как они написаны в грамоте:
Н В Ж П С Н Д М К З А Т С У Т
Е Е Я И А Е У А А А Х О Е И А
и прочитаем теперь по вертикали, сначала первую букву первой строки,
потом первую букву второй строки, затем вторую букву первой строки и так до
конца. Получится связная, хотя и оборванная фраза: Невежя писа, недуми
каза, а хто се цита - Незнающий написал, недумающий показал, а кто это
читает.... Хотя конца и нет, ясно, что того, кто это читает, обругали. Не
правда ли, это напоминает известную школярскую шутку: Кто писал, не знаю, а
я, дурак, читаю? Представляете себе ученика, который придумывал, как бы ему
позамысловатее разыграть приятеля, сидящего рядом с ним на школьной скамье?
(Южаков, 1896).
Чтобы закончить рассказ о том, как средневековые новгородцы обучались
грамоте, нужно разобраться ещё в одном интересном вопросе. Всем известно,
как много бумаги требует обучение грамоте, как много каждый школьник пишет
упражнений, выбрасывает испорченных листов. Почему же тогда среди
берестяных грамот ученические упражнения встречаются сравнительно редко?
Ответ на этот вопрос был получен при раскопках на Дмитриевской улице. Там в
разное время и разных слоях земли нашли несколько дощечек, отчасти
напоминающих крышку пенала. Одна из поверхностей таких дощечек, как
правило, украшена различным орнаментом, а другая углублена и имеет бортик
по краям, а по всему донышку образовавшейся таким образом выемки - насечку
из штриховых линий. Каждая дощечка имеет на краях по три отверстия. Ей
соответствовала такая же парная дощечка, при помощи дырочек они связывались
друг с другом орнаментированными поверхностями наружу. На одной из
найденных таких дощечек в первой половине XIV века вместо орнамента
тщательно вырезается азбука от а до я, и эта находка дала нужное толкование
этим загадочным предметам. Они употреблялись для обучения грамоте. Выемка
на них заливалась воском, и маленькие новгородцы писали свои упражнения не
на бересте, а на воске, подобно тому, как сейчас при обучении используется
чёрная доска. Стало понятным и назначение лопаточки. Этой лопаточкой
заглаживалось написанное на воске. Азбука, помещенная на поверхности одной
из дощечек, служила пособием. На нее ученик смотрел, списывая буквы. И
снова аналогия с современными пособиями - с таблицей умножения, которую
печатают на обложках школьных тетрадей (Южаков, 1896).
Понятным становится почему Онфим, уже умея писать, снова и снова
выписывает на бересте азбуку и склады. Письмо на бересте было не первым, а
вторым этапом обучения. Переход от воска к бересте требовал более сильного
нажима уверенной руки. И научившись выводить буквы на мягком воске, нужно
было снова учиться технике письма на менее податливой березовой коре.
Наш обзор новгородских грамот довольно краток. Берестяные грамоты
очень разнообразны по содержанию. Ведь они писались людьми разных
социальных уровней и занятий, разных наклонностей, охваченных разными
заботами и разным настроением. Порой рукой писавшего водил гнев, порой -
страх. Береста сохраняет всё - от первых робких шагов в овладении грамотой
до духовного завещания и извещения о смерти.
Была найдена при раскопках берестяная книжка XIII века. Известно, что
в древней Руси рядом с официальной книжной культурой, насквозь пронизанной
элементами церковного мироощущения, развивалась светская культура,
отразившаяся и на страницах официальных летописей, и в рассказах о святых
сподвижниках, но, в основном, жившая вне стен монастырских библиотек и
смыкавшаяся с поэтическим устным творчеством. Но светская литература плохо
сохранилась, так как она, в основном, бытовала в светской среде, т.е. в
деревянном доме, и горели они в пожарах чаще, чем духовные книги.
ГЛАВА III. «ПОУЧЕНИЯ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА (ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕРУССКОМ
ГОСУДАРСТВЕ)
'Поучение к детям' или 'Завещание' князя Владимира Мономаха было
написано им в 1117 году. Этим произведением заканчивалась третья редакция
'Повести временных лет', составленная в Переяславле Южном по заказу князя
Мстислава Владимировича (1118 год). 'Поучение' соединяет в одном ряду
различные жанры - автобиографию, исповедь, нравоучение, завещание - и
представляет собой образец средневековой княжеской этики.
Неполный текст 'Поучения' сохранился только в Лаврентьевской летописи
под 1097 год в середине рассказа новгородца Гюряты Роговича о легендарных
народах Гог и Магог, заключенных Александром Македонским в горном ущелье. В
других летописях это произведение отсутствует.
Важной чертой 'Поучения' Мономаха является его гуманистическая
направленность, обращённость к Человеку, его духовному миру, что тесно
связано с гуманистическим характером авторского мировоззрения. Более того,
защищённое на 100 процентов как надёжный рукописный литературный источник,
'Поучение' по своему содержанию высоко патриотично и высоко пристрастно к
судьбам Русской земли в целом и каждого человека в отдельности - будь то
князь, духовное лицо или любой мирянин. Кроме того, 'Поучение' прочно
вписано в общеевропейскую средневековую литературную традицию королевских,
императорских наставлений наследникам и потомкам - английским и
французским, византийским (например, трактат византийского императора
Константина Багрянородного 'Об управлении империей' X в. написан в форме
наставления сыну-наследнику).
Каждая из 3-х частей произведения (видимо, сознательно) строилась как
бы вокруг одного из событий, но не простых, а судьбоносных, значимых в том
числе и по своему жизненному уроку и лично для князя и для Русской земли в
целом. Для того, чтобы лучше понять великие духовные откровения 'Поучения'
Мономаха (а не некий бытовой суррогат), необходима предметность, которая
позволила бы раскрыть содержание и нравственный урок трёх ключевых
жизненных ситуаций, реальных опытов жизни, положенных Владимиром Мономахом
в основу каждой из 3-х частей своего произведения. Охарактеризуем эти три
событийные ситуации.
В первой части своего произведения Владимир Мономах как бы
отталкивается от драматической коллизии столкновения с братьями-князьями,
которые прислали к нему (он при этом, по словам автора 'Поучения',
находился зимой на санном пути по Верхней Волге) посла с ультиматумом: 'Или
ты присоединяешься к нам в походе против Ростиславичей, чтобы отобрать их
земли, или между нами всё кончено'. За этой фразой - целая драматическая
эпоха междукняжеских отношений: клятва князей 1097 года на съезде в Любече
жить в мире, любви и согласии, нарушение этой крестной клятвы - ослепление
одного из братьев, участников съезда, князя Василька Ростиславича
Теребовльского, последовавшие распри, возмездие от Бога крестопреступникам
(Владимир Мономах в этой трагической истории - инициатор съезда, жертва
клеветы, миротворец, выстрадавший и восстановивший согласие и любовь в
Русской земле). На предложение князей идти и отобрать земли у ослеплённого
Ростиславича Мономах ответил отказом, что неизбежно было связано с
душевными терзаниями и муками сомнений. Чтобы заглушить боль души, исцелить
душевные раны, Мономах обращается к гаданию на Псалтири (так было принято
тогда на Руси, да, кстати, и в более поздние времена). Он открывает наугад
святую книгу, и вот что ему вынулось: 'Что печалуеши, душе, что тревожишь
меня. Уповай на Бога, яко исповедуемся ему,' - вынулась исповедь души Богу.
И Мономах исполняет обет - создаёт своё 'Поучение' - исповедь души,
подборку выписок учительного характера из книг Писания, направленных против
творящих зло и беззаконие (Лихачев, 1987).
Во второй части - другие записки: хроника его дружинных путей –походов
- деяний. И снова только один эпизод как бы развёрнут - добровольный уход
из Чернигова, осаждённого войсками князя Олега Святославича и половцами,
чтобы спасти, не дать им загубить невинные души осаждённых мирян и
окрестных крестьян, а также монахов близлежащих монастырей. Снова -
душевная рана, принятая во спасение людей, снова гуманистический поступок.
Заканчивается 2-я часть характерной фразой: 'Душа ми моя выше всего света
сего' (Лихачев, 1987).
Третья часть - особенная, заключительная (если не считать
молитвенного обращения, в принадлежности которого Владимиру Мономаху,
кстати, некоторые учёные сомневаются). Мономах даже не пишет эту часть
заново (в 1117 г.), а использует своё же старое послание (1096 г.) к князю
Олегу Святославичу - убийце его сына, молодого князя Изяслава. И снова - о
драматическом событии из личного опыта жизни, и снова о душе: 'О
многострастный и печальный азъ! Долго боролась моя душа с сердцем, и
одолела душа сердце мое'. Внутреннее единство 'Поучения' достигается не
механическим сцеплением разновременных и разножанровых частей этого
произведения, а единым духовным стержнем, характеризующим те разнообразные
жизненные ситуации, которые автор выделяет в каждой из 3-х частей. Духовный
поступок, нравственнная позиция христианина - вот истинный стержень,
сюжетно и жанрово скрепляющий все части произведения (Лихачев, 1987).
Вообще 'Поучение' старается воздействовать на читателя простыми, но
сильными по средневековым (и не только средневековым) понятиям эпизодами,
событиями из собственного опыта жизни автора. Драматичные сами по себе, эти
факты, принадлежащие истории Руси, вместе с тем составляют и эпизоды
биографии самого автора, пропущенные жизнью через его судьбу и душу.
Поэтому личное и общечеловеческое переплетены в 'Поучении' так тесно, делая
его гениальным человеческим документом. А это всегда способно волновать
душу, особенно детскую.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Грамота стала средством письменности не только церковной, но и
светской, гражданской, стала средством литературы. Распространение грамоты
с самого начала было предметом заботы князей. Владимир Святой основал
первую школу. Не видно, чтобы потом школьное дело получило правильную
постановку; оно оставалось предметом лишь отрывочных попечений князей,
епископов, монастырей; учение шло и частное. Вероятно, с этой поры
установилось обучение по букварю, часослову и псалтыри, удержавшиеся до
наших дней. Впоследствии упоминаются специалисты обучения - 'мастера' (в
Новгороде). Во всяком случае, грамотность росла; книги были нужны для
умножавшихся церквей и монастырей, для дел правления, наконец, для частных
дел и любознательности. Были ревнители книжного дела не только между
князьями, но и между княгинями; уже в первые века собирались библиотеки.
Таким образом, первой основой просвещения было христианство. Источником
новой веры, знаний, умственных и нравственных возбуждений была Византия,
как прямо, так и посредственно: прямо, потому что русская церковь в первые
века была подчинена константинопольской патриархии, и первые митрополиты
были греки, приходившие, без сомнения, с греческой свитой и клириками
(частью, вероятно, также южнославянами); посредственно, потому что первые
церковные книги, послужившие основанием русской грамоты и литературы, были
южнославянские и моравские переводы с греческого, начиная с переводов
Святого писания и богослужебных книг святого Кирилла и Мефодия. С течением
времени количество этих произведений все возрастало: в древнюю Русь
приходили новые труды письменности южнославянской, затем появляются и
собственные труды. Воздействие южного славянства продолжалось в течение
всего древнего периода и до половины среднего; последние его факты
принадлежат XV столетию. Русские книжники также переводили с греческого,
учась языку от приезжих греков; при чрезвычайном распространении
паломничества, книжники бывали в Константинополе, на Афоне, приносили
книги, а также и легенды. Так собралась обширная литература церковного
содержания, составляющая наибольшую долю древней русской письменности:
книги Святого писания и толкования к ним, церковные уставы, книги
богослужебные, творения святых отцов, догматические и учительные, жития
святых, в отдельности и целыми собраниями (Патерики, Прологи), переводы
греческих летописцев (Амартол, Малала, Манассия), сборники мудрых изречений
и т. д. Эта литература имела видное историческое значение. При слабом
развитии школы и других сторон литературной деятельности, церковная
письменность оставалась, в течение веков, главной, почти единственной
пищей, нравственной и умственной, для русских книжников, а при их
посредстве - и для самого народа, когда после известного периода
'двоеверия' христианство, хотя в популярной форме, возобладало над умами.
Церковное мировоззрение, на разных степенях понимания и чувства, стало
всеобщим и, рядом с непосредственным влиянием церкви, сильно содействовало
образованию народного характера. Народ стал понимать себя как 'святую
Русь'. Это представление уже с первых веков нашей истории возымело великое
значение и в международных столкновениях с Востоком, и в самое время
татарского ига, внушая русскому народу, при всех бедствиях, чувство
превосходства над всеми 'погаными' и 'неверными' и давая ему нравственную
силу в тяжелых исторических испытаниях. Здесь развивался и нравственный
мотив для основания русского царства. Была и обратная сторона: как
церковное благочестие, так и эта письменность, не просвещенные и не
уравновешенные школой, впадали в обрядовую внешность, крайнюю
исключительность, которые впоследствии, в московском периоде, развились в
нетерпимость, мешавшую самим успехам образования. С другой стороны,
церковная письменность получала значение междуславянское: в ней собралось
почти все содержание южнославянской православной письменности, болгарской и
сербской. После падения южнославянских царств, в конце XIV века, их
литературная деятельность стала падать и наконец совсем заглохла, так что
их древнее наследие сохранилось только в письменности русской. Как с
возвышением Московского царства, сюда стали направляться политические
ожидания православного Востока, а также славянского юга, так последний
находил в единстве церковной письменности залог общения. Наконец, эта
письменность послужила школой для русских писателей: из Святого писания,
отцов церкви, житий святых они почерпали и содержание, и форму, и стиль
своих произведений. Славные учителя: Василий Великий, Григорий Богослов,
Златоуст, были великими образцами и авторитетами в церковном поучении;
жития и легенды дали образец душевного спасения; в рассказе летописи
неизменно приводятся примеры и поучения из Писания, отцов церкви,
византийского хронографа; сама история представляется исполнением
божественной воли, в благополучии - Божьей милостью, следствием молитвы и
заступничества святых угодников, в бедствии - наказанием за грехи. В таких
условиях начиналась литература. Как во главе русской иерархии стояли первые
митрополиты-греки, так они стоят в ряду первых русских писателей, в
переводах. Таковы были в XI веке Леонтий, Георгий (около 1065 - 79), Иоанн
II (1080 - 89), в начале XII века - Никифор (1104 - 1121). С половины XI
века являются и первые русские писатели, из церковного круга и в том
направлении, которое определялось церковным служением. Это были Лука Жидята
, новгородский архиепископ (1035 - 59), первый поставленный из русских, по
воле великого князя Ярослава, автор краткого поучения о христианской
нравственности, и первый митрополит из русских, поставленный по воле того
же Ярослава, Иларион (около 1051 - 54), автор поучений и похвалы князю
Владимиру. Жизнь и школа древних писателей русских обыкновенно
малоизвестна; некоторые из них в это первое время обнаруживают вместе с
дарованием и большое искусство стиля. Таков был Иларион: он воспитался на
византийских образцах, но достигал истинного одушевления и красноречия.
Киево-печерский игумен Феодосий (1062 - 74) был автором нескольких
поучений, посланий (к великому князю Изяславу) и молитв; указаны греческие
образцы некоторых поучений, носящих в рукописях его имя. Рядом с поучениями
общего церковного характера, в XI веке мысль писателей обращается к самой
русской жизни, в форме жизнеописания святых подвижников и в опытах истории.
Таковы были описания Иакова Мниха, которому принадлежат житие и похвала
князю русскому Володимиру и житие святых страстотерпцев Бориса и Глеба, и
писания знаменитого Нестора Летописца (родился 1056, умер около 1114),
который составил другое житие Бориса и Глеба, житие Федосия Печерского и
сказание о перенесении его мощей; ему же приписывалось написание 'Повести
временных лет'. В Киево-Печерском Патерике, заключающем жития печерских
подвижников, упомянут именно 'Нестор, иже написал летописец': в Патерик
вошли его сказания о печерских подвижниках, как и в летопись, но самая
повесть, как теперь вообще полагается, в ее ныне известном объеме,
составлена не им. Князь Владимир, утвердивший русское христианство, был уже
ближайшим поколением понят как великое историческое лицо и послужил
предметом нескольких житий и восхвалений: летопись сообщила и сказания,
получавшие уже легендарный характер, о самом крещении князя Владимира и
русского народа. Для потомства князь Владимир стал святым и
равноапостольным, для народной поэзии - ласковых князем и Красным
Солнышком, средоточием богатырской былины. На рубеже двух столетий стоит
писатель-князь Владимир Мономах (1053 - 1125). В Лаврентьевском списке
летописи, под заглавием 'Поученье', соединены три сочинения Мономаха:
Поучение детям, Послание к князю Олегу Святославичу и молитва. Поучение в
высокой степени любопытно, как произведение древнего русского князя,
игравшего деятельную историческую роль; здесь отразились и его нравственные
начала, и черты княжеского быта; поучение замечательно и живым языком,
свободным от церковной книжности. В половине XII столетия действовал
Климент Смолятич , киевский митрополит, избранный без сношения с
константинопольским патриархом (и потому не признанный некоторыми князьями
и епископами). Древняя летопись говорила о нем, как о философе и книжнике,
какого еще не бывало в русской земле; имя его, однако, было потом мало
известно. В последнее время издано его Послание к смоленскому пресвитеру
Фоме, посвященное толкованию писания. По наклонности к притчам и
прообразам, он считается предшественником Кирилла Туровского, как бы
представителем особой литературной школы, а по форме послание является
началом тех вопросо-ответных произведений, которых образчиком была
чрезвычайно потом распространенная 'Беседа трех святителей'. Сочинения
Кирилла, епископа Туровского (жившего около 1130 - 82 гг.), своими особыми
достоинствами могут действительно внушать мысль о литературной школе.
Уроженец города Турова и сын богатых родителей, он принял пострижение и
святостью жизни приобрел великое уважение; он заключился даже в 'столпе',
куда перенес и свои книги. Киевский митрополит, по просьбе князя Туровского
и жителей, поставил его епископом Турова. Его писания состоят из молитв,
сочинений об иноческой жизни и 'слов' (с достоверностью считают
принадлежащими ему восемь или девять 'слов'). 'Слова' Кирилла Туровского,
еще более нежели поучения Илариона, представляют чрезвычайно замечательное,
даже единичное явление в древней письменности по их высокой литературной
обработке. Старые книжники, с той поры и после, вообще близко держались
греческих (переводных) образцов, но Кирилл, хотя также отчасти с ними
связанный, является самостоятельным писателем крупного дарования: это -
оратор, знакомый с приемами искусства. Новейшим исследователям древнего
периода он кажется почти загадкой или явлением исключительным: это - ученик
византийских церковных ораторов, но вообще он своих образцов не повторял.
Едва ли кто из последующих церковных ораторов может сравниться с Кириллом
по изяществу речи, принимающей иногда и поэтические оттенки. Древнему
периоду принадлежат еще несколько других произведений замечательного
достоинства: они свидетельствуют о живом поэтическом творчестве, еще не
подавленном церковно-аскетическими запрещениями, и о разнообразных
литературно-народных интересах. Таково, во-первых, знаменитое 'Слово о
полку Игореве', повествующее, как настоящая поэма, о походе князя Игоря
против половцев, в конце XII века. Это - произведение единственное в своем
роде во всей допетровской письменности, произведение высокого достоинства,
к удивлению - не оставившее никакой поэтической традиции: в древней
письменности мало следов его влияния. Найденное случайно в конце XVIII века
гр. А.И. Мусиным-Пушкиным в рукописи XV - XVI века, сгоревшей потом в
пожаре 1812 г., 'Слово' было издано весьма неумело. С тех пор оно вызвало
множество изданий и комментариев; последние приобретают некоторую почву
только теперь, с развитием изучения народной поэзии, к которой 'Слово'
различным образом примыкает. Оно открывается обращением к 'соловью старого
времени', вещему Бояну, и дает нам красивый, хотя неясный, намек на старого
народно-дружинного певца. Рассказ о походе, о битве, о скорби покинутой
Ярославны исполнен поэтическими чертами редкой красоты, параллели которых
отыскиваются теперь в народно -поэтическом предании. 'Слово' было написано
книжником, над которым, однако, еще владычествовала народно - поэтическая
стихия, почему рядом с 'Богородицей Пирогощей' являются на сцене Даж-бог,
Хорс, оборотень Всеслав, народное причитание, призывы сил природы и т. д.
Автор 'Слова' - вместе с тем горячий патриот: он с гордой радостью
вспоминает имена князей, прославлявших русскую землю, и, рассказывая о
поражении и плене князя, скорбит о раздорах, которые делят русскую землю и
отдают ее насилию поганых. Во всей поэме неизменно господствует тон
высокого одушевления. Отрывочный остаток княжеской литературы древнего
периода представляет 'Слово' или 'Моление' Даниила Заточника , обращенное к
князю Ярославу Всеволодовичу, вероятно, в первой четверти XIII века. Это -
моление провинившегося дружинника, сосланного на озеро Лаче: но Даниил был
человек книжный, и свое моление обставил нравоучительными текстами из
Писания, народной мудростью и замысловатым остроумием, вследствие чего
личное послание стало весьма распространенным памятником литературы
нравоучительных изречений. К началу XII столетия относится замечательный
памятник древней письменности - 'Хождение' Даниила игумена, ходившего в
Иерусалим в 1106 - 1108 годах. Паломничество стало распространяться с
первых веков русского христианства, и до такой степени, что церковная
власть нашла нужным воздерживать странников (чтобы противодействовать
бродяжничеству), объясняя, что душу можно спасти и дома доброй жизнью (так
- в 'Вопросах Кирика' к архиепископу Нифонту ). Паломники, как особый
разряд людей, подлежали церковному ведению и суду. 'Хождение' Даниила,
впоследствии самый распространенный памятник паломнической литературы,
занимает в ней первое место и по своему литературному достоинству. Оно
проникнуто благочестивым настроением, написано 'верных ради человек',
чтобы, слыша о святых местах, о них скорбели и получили равную мзду с теми,
кто доходил до них. Автор прибавляет, однако, что большую мзду можно
получить, оставаясь дома добрыми людьми. В Святой земле у Гроба Господня,
Даниил молится за русскую землю и русских князей. Рассказ его отличается
точностью описаний и полной верой в легендарные сказания, какие он раньше
знал и здесь слышал и в которых, как в то же время в летописи, мы имеем
первые свидетельства о широко распространенной потом апокрифической
литературе. Около 1200 г. странствовал в Царьград новгородский архиепископ
Антоний, в миру Добрыня Ядрейкович (Андрейкович). Антоний видел в Царьграде
только нескончаемое множество святынь, великолепные храмы, наполненные
священными предметами библейской и евангельской истории, мощами святых и
мучеников и пр., - и хождение его опять сполна принадлежит области легенды
и апокрифического сказания. Кроме исторического значения в судьбах русской
древней письменности, хождение Даниила имеет большое значение для
исследований палестинской топографии и археологии, а хождение Антония
доставляет важные указания для археологии Царьграда. Из этого периода
сохранились еще любопытные летописная запись от 1163 года (с продолжением
от 1329 г.), как в том году из Великого Новгорода от святой Софии ходили 40
мужей-калик ко граду Иерусалиму, ко гробу Господню, как они гроб Господень
целовали и рады были, взяли у патриарха благословение и святые мощи, и
принесли их в Новгород; невольно вспоминаются при этом сорок калик в
былине. Наконец, замечательным памятником древнего периода была летопись.
Основанием ее была знаменитая 'Повесть временных лет, откуда есть пошла
русская земля, кто в Киеве начал первое книжити и откуда русская земля
стала есть'. По новым исследованиям, 'Повесть' не была первым началом
летописания; ей предшествовал свод известий, составленный в Киеве в
половине XI столетия на основании русских записей и греческих источников.
Впоследствии 'Повесть', имевшая не одну редакцию, стала обычным началом
летописи, в ее различных разветвлениях. Где было начало летописи, кто были
летописцы? Эти вопросы вызывали разные решения; писцами, которые несколько
раз себя назвали, были духовные лица, от игумена до пономаря; классическим
древним летописцем представляется монах Нестор, как в поэтической
реставрации Пушкина - монах Пимен; древним средоточием летописания является
монастырь, но в том его значении (особливо Печерского монастыря в Киеве),
какое имел он в Киевском периоде: монастырь был уже ознаменован святостью
подвижников, он был близок к князю как нравственный, затем и политический
авторитет; в нем собраны были ученые книжники, в нем стекались известия.
Некоторые исследователи полагали, что по живости политических интересов
летопись может считаться именно делом самих городов. Как бы то ни было,
древнейшая летопись свидетельствовала о живой литературной деятельности и
широких интересах. Летописец, почти единственный раз в древней
письменности, хотел дать понятия о целом славянском племени; он исчисляет
русские племена, с любовью собирает предания о древних князьях, приводит
документы княжеского архива (договоры Олега и Игоря), рассказывает о
печерских подвижниках, дает нередко живой рассказ о событиях текущих. Все
это освещено благочестивым настроением. История начинается с библейского
рассказа о сотворении мира; после Вавилонского столпотворения, когда языки
разделились, в Иафетовом племени выделилось славянство, и среди его племен
- русский народ. Вся история совершается по воле Божьей: княженья и народ
держатся милосердием Божьим и молитвой; за грехи Бог казнил всякими
бедствиями - голодом, мором, трусом и нашествием иноплеменных. Летописец
восхваляет князей благочестивых и книжных. Старейшая летопись, веденная в
Киеве, и летопись галицко-волынская отличаются от позднейшего летописания
своей народной свежестью. Как христианин, и вероятно, лицо духовное,
летописец не дает внимания тому народному быту, в котором хранились еще
остатки язычества, но он с любовью рассказывает предания исторические о
первых князьях, о борьбе с иноплеменниками, о первых святых подвижниках; у
него еще хранится память о целом славянстве, к которому принадлежит русский
народ; он рассказывает о начале славянской грамоты и, раньше, о посещении
русской земли апостолом Андреем, предсказавшем величие Киева, матери
русских городов, и будущий свет христианства в русской земле. Летопись
галицко-волынская своим оживленным, иногда поэтическим рассказом напоминает
в некоторых чертах 'Слово о полку Игореве'... С первых веков своего
христианства русская земля имела святых подвижников, как Антоний и Феодосий
Печерские, как еще раньше, два мученика-варяга, как мученики-князья святой
Борис и Глеб; доходили даже сказания о святых западнославянских, как
чешские Вячеслав и Людмила. Почитание памяти святых людей еще в древнем
периоде положило начало литературе житий, весьма распространившейся
впоследствии: жития давали историю, но вместе и легенду, так как сказания о
святых иногда еще при их жизни получали в народной фантазии поэтическую
окраску в церковном направлении. Святость обыкновенно проявлялась чудесами,
так что обычным заглавием таких жизнеописаний было 'Житие и чудеса'. С
укреплением христианства, при сильном возбуждении религиозного чувства
область житий, - агиография, - распространилась по всей русской земле:
каждый большой город имел свою святыню, в виде местного святого,
чудотворной иконы, знаменитого храма (как святая София киевская и
новгородская, святая Троица псковская, Богородица владимирская) и т. п. В
древнем периоде возникла и мысль о собрании в целое таких сказаний,
результатом чего был знаменитый 'Патерик Печерский', сборник житий
печерских подвижников, составившийся из трудов Симона , первого епископа во
Владимире (умер в 1226 г.), и монаха Поликарпа : впоследствии он был
распространен в чтении и подвергся разным редакциям. Древний период русской
письменности, как и жизни, носит вообще своеобразный характер, которого уже
не встречаем потом в народной жизни и письменности. Это была пора свежей
непосредственности, деятельной боевой жизни, оставившей след в поэтических
преданиях народа; пора международного общения, еще не возбуждавшего
вероисповедных опасений; пора оживленной и разнообразной письменной
деятельности, создавшей типы литературного труда для последующих веков
(летопись, житие, учительное слово, хождение), которые, однако, не умели
развить поэтического наследия древней Руси (такова одинокость Слова о полку
Игореве). Владимир Святой, Ярослав и другие князья заботились о школе;
летопись упоминает князей - книголюбцев; князь Всеволод знал пять языков;
творения таких писателей, как Иларион и Кирилл Туровский, указывают, по-
видимому, на правильное изучение словесного искусства (по византийским
образцам); Владимир Мономах оставил чрезвычайно любопытную автобиографию;
'Слово о полку Игореве' свидетельствует о высоком поэтическом настроении
писателя-патриота. Удельная форма государства стала источником политической
слабости целого, но уделы, располагавшиеся по естественным областям
'земель', открывали возможность местного развития. Древняя Русь имела уже
несколько центров политических, которые становились и культурными: Киев,
Галич, Новгород, Ростов, Тверь, наконец, Москва. Древний период
представляет и примеры живого общения с Западом: любопытные намеки 'Слова о
полку Игореве' о немцах и венедицах, греках и Мораве, поющих славу
Святослава, имеют параллель во влиянии западного искусства, доходившем до
отдаленного Владимира. Не выяснен вопрос о частных свойствах племени,
игравшего наиболее деятельную роль в Киеве. Некоторые исследователи
предполагают, что это племя были также великорусы, отступившие впоследствии
на север; более вероятно другое мнение, что в Киеве действовала та же южная
отрасль племени, которую видим здесь в последующие века, и упомянутые
особенности культурного характера древнего периода подкрепляют это
предположение. Политическая несостоятельность удельно-вечевой формы, из
которой не выработалась федерация, движение народной колонизации на северо-
восток частью по условиям первобытного экономического быта, вследствие,
частью необходимости отграничить финно-тюркских инородцев, частью по
внушениям богатырского удальства, - еще с XII века наметили новую
политическую систему, которая и стала мало-помалу утверждаться на северо-
востоке, где не были так сильны удельно-вечевые предания. Это было
зарождавшееся стремление к сосредоточению, к утверждению земли во власти
одного княжеского рода. Оно едва возникало, когда совершилось нашествие
монголо-татар, на время подействовавшее оглушающим образом. В конце концов,
под татарским игом процесс завершился возвышением Москвы, которая положила
конец и самому игу (Амусов, 1999)

ЛИТЕРАТУРА.
1. Адити А., Адити Е., Руны. Толкование Старшего Футарка. 1993. С. 31-
33.

2. Алферова Н.И. Владимир Мономах. Тюмень, 1997. С. 51.
3. Амосов С.Ю. История славянской письменности. Екатеринбург, 1998. С.
24.
4. Амусов Ю.С. История России с древнейших времен: Учебное пособие.
Саратов, 1999. С. 56 – 59.
5. Ангелов Б.С. Труды отдела древнерусск. литер. Ак. наук, 1958. К.14.
С. 136.
6. Афанасеко В.В. Летописи. М., 1978. С. 44 – 49.
7. Басов Р.Т. История России. Л., 1985. С. 35.
8. Бегунов Ю. Обретение Велесовой книги / в кн. Кайсаров А. С., Глинка
Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян. Велесова книга. Сост.
А.И.Баженова, В.И.Вардугин., Саратов, 1993.
9. Биркин В.И. Славянская письменность. // Вопросы истории. №3. 1989.
10. Большая Энциклопедия под редакцией С. Н. Южакова в 22 томах. Т. 1,
3. СПб., 1896. С. 58-69.
11. Боянов гимн Словену.// Наука и религия. N4, 1995. С. 15.
12. Брюсов С.С. Глаголица. // Вопросы философии. №5. 1998.
13. Вакутин А.Е. Велесова Книга. Тюмень, 1996.
14. Велесова книга. Перевод и комментарии А.И.Асова. Изд. 2-ое
исправленное. М., 1995.
15. Владимиров С.О. Славяне. Тюмень, 1998.
16. Внукова Н.В. Учитель. М., 1995. С. 14-17.
17. Воронов Т.А. Воспитание на Руси. Екатеринбург, 1999.
18. Гаврилов Д.А., Один - Велес - Шива - великий бог индоевропейцев /
Елкин С., Протоязык и традиционализм. Пути реконструкции. М., 1997.
19. Гаврилов Д.А., Платов А.В., К основаниям традиционализма через
морфологический анализ мифов о Великом боге индоевропейцев /
Материалы XVI Зигелевcких чтений, доклад, 23 марта 1998.
20. Гладышев Т.Д. Древнерусские памятники. Тюмень, 1993.
21. Горин В.Н. Несколько слов о воспитании…М., 1996. С. 53-55.
22. Грин Г.В. Первая русская азбука…Тюмень, 2000.
23. Грицков В.В., Сказания русов. ч.1. Велесова Книга, М., 1992.
24. Грицков В.В. Гимн Бояна - древнеславянский рунический текст / Мифы
и магия индоевропейцев, Сб., вып.1. М., 1995.
25. Грицков В., Велесова Книга: подделка или отзвуки далекого прошлого?
/ Мифы и магия индоевропейцев, Сб., Вып.3. М., 1996.
26. Громов Н.Н. История русской культуры. Саратов, 1998.
27. Гуськова Н.И. Поучения Владимира Мономаха. Тюмень, 1998.
28. Данилова Ю.Б. Русские князья. Екатеринбург, 2000.
29. Жуковская Л.П., Новгородские берестяные грамоты. М., 1959.
30. Жункович К вопросу письменности у славян. // Вопросы истории.
1968. №6. С. 23-26.
31. Зализняк А.А. Древне-Новгородский диалект. М. 1995. С. 36-48.
32. Зелинский Л.О. Древний Новгород. М., 1997. С. 3.
33. Зеркало Д.Ю. Женщина в Древней Руси. Екатеринбург, 1998.
34. Зибров Т.Ю. История России. Саратов, 1998. С. 17-19.
35. История руссов в неизвращенном виде. М., 1857. Вып. 6.
36. История России с древнейших времен: Учебное пособие. Под ред
Сахарова. М., 1983.
37. Космынина Т.В. Летописи. М., 1996.
38. Краскова О.В. Воспитание детей: традиции, истоки. Тюмень, 2000.
39. Крестьянинов М.Ю. Технология педагогической деятельности.
Екатеринбург, 2000.
40. Лавровский П.А. Исследование о летописи Якимской. Ученые записки 2-
го Отд. Ак. Наук. 1856. К. 2. С. 23.
41. Лапаев Г.П. Владимир Мономах. Екатеринбург, 1989.
42. Лапенков А.Ю. Споры по поводу…(записки о происхождении письменности
у славян). Екатеринбург, 1998. С. 79-83.
43. Лейбович Л.И. Сводная летопись. М., 1876. Вып.1. С. 63-64.
44. Лихачёв Д.С. Владимир Всеволодович Мономах. Словарь книжников и
книжности Древней Руси. XI - первая половина XIV вв. Вып. I /Отв.
ред. Д.С.Лихачёв. Л., 1987. С. 98-102.
45. Лихачев Д.С. История письменности славян. // Вопросы истории, 1951,
№12. С. 14.
46. Матюшенков А.Н. История русской культуры. СПб., 1999.
47. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1937. С. 227.
48. Миролюбов Ю. Новгородская дохристианская письменность / Русский
языческий фольклор. В кн. Ю. Миролюбов. Сакральное Руси. 1-2 тт.
М., 1997.
49. Михалева М.Э. История России. М., 1998.
50. Нагаева Л.Г. История России с древнейших времен. Екатеринбург,
2000.
51. Нечаев Л.Д. История педагогики. Тюмень, 1998.
52. Норенко И.С. Педагогика. Новосибирск, 1999.
53. Осинин Д.Ю. Педагогические проблемы. М., 1999.
54. Орлова Л.Ю. Роль женщины в Древнерусском государстве. Саратов,
1989. С. 73-75.
55. Патрушев В.В. Современная педагогика: проблемы, задачи, решения.
Екатеринбург, 2000.
56. Платов А. Руническая магия. М., 1994.
57. Платов А. Памятники рунического искусства славян / Мифы и магия
индоевропейцев. Вып. 6. М., 1998.
58. Платунов А.В. Руны. Тюмень, 2000.
59. Русские Веды. Песни птицы Гамаюн. Велесова книга. Реставрация,
перевод, комментарии Б.Кресеня. М.,1992.
60. Русь глазами восточных авторов / Гудзь-Марков А.В. История Славян.
М., 1997.
61. Рыжов К. Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний. М.,
1999.
62. Савин Э.А. Педагогика. М., 1998.
63. Соболевская Ю.Э. Женщина в истории: очерки. Тюмень, 1998.
64. Соколов А.Ю. Древняя Русь. Екатеринбург, 1999.
65. Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка. СПб.,
1882. С. 10.
66. Старшая Эдда, пер. А.Корсуна / Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о
Нибелунгах. М., 1975.
67. Татьянина О.В. История педагогики. Саратов, 1998.
68. Творогов О.В., Велесова книга, ТОДРЛ, т.43. Л., 1990.
69. Телегин О.Ю. Велесова книга. Тюмень, 1991.
70. Тороп В. Ладожский рунический документ / Мифы и магия
индоевропейцев. Вып 2., М.,1996.
71. Унжаков Е.Л. Летописи. Екатеринбург, 1989.
72. Утеганов А.А. Правда и вымысел Велесовой Книги. Л., 1989.
73. Факел А.Р. Летописи: тайны и разгадки. М., 1990. С. 73-80.
74. Фролов М.Ю.Азбука. М.,1994.
75. Шарова Л.Ю. Тайны предков. Екатеринбург, 1998.
76. Шитов П.Л. Вспомогательные исторические дисциплины. М., 1998.
77. Щербаков В.И., Встречи с Богоматерью (пер. избр. глав 'Лебединой
Книги') / Утро богов, М., 1992.
78. Энциклопедия для детей. История России и её ближайших соседей. Т.
5. М., 1995. С. 75-109.
79. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953. С. 27-67.
80. Янин В.Л. Я послал тебе бересту. М., 1975. С. 24-90.

ПРИЛОЖЕНИЕ №1
«ПОУЧЕНИЕ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА
Я, худой, дедом своим Ярославом, благословенный, славным, нареченный в
крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленный и матерью
своею из рода Мономахов... и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл
по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях,
помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, который меня до этих дней,
грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не
посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце
свое и не станет лениться, а будет трудиться.
Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце
своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра. Если
же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на
дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу молвил.
Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: 'Поспеши
к нам, и выгоним Ростиславичей и волость их отнимем; если же не пойдешь с
нами, то мы - сами по себе будем, а ты - сам по себе'. И ответил я: 'Хоть
вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить'.
И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне
вынулось: 'О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня?' - и прочее. И
потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал.
Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите.
'Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо
верю в него'. 'Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие,
ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей'. И
еще немного: 'И не будет грешника; посмотришь на место его и не найдешь
его. Кроткие же унаследуют землю и многим насладятся миром. Злоумышляет
грешный против праведного и скрежещет на него зубами своими; Господь же
посмеется над ним, ибо видит, что настанет день его. Оружие извлекли
грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, заклать
правых сердцем. Оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Лучше
праведнику малое, нежели многие богатства грешным. Ибо сила грешных
сокрушится, праведных же укрепляет Господь. Как грешники погибнут, -
праведных же милует и одаривает. Ибо благословляющие его наследуют землю,
клянущие же его истребятся. Господом стопы человека направляются. Когда он
упадет, то не разобьется, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и
состарился, и не видел праведника покинутым, ни потомков его просящими
хлеба. Всякий день милостыню творит праведник и взаймы дает, и племя его
благословенно будет. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони
зло, и живи во веки веков'.
'Когда восстали бы люди, то живыми пожрали бы нас; когда прогневалась
бы на нас ярость его, то вуды бы потопили нас'.
'Помилуй меня, Боже, ибо попрал меня человек; всякий день, нападая,
теснит меня. Попрали меня враги мои, ибо много восстающих на меня свыше'.
'Возвеселится праведник и, когда увидит отмщение, руки омоет свои в крови
грешника. И скажет человек: 'Если есть награда праведнику, значит есть Бог,
творящий суд на земле'. 'Освободи меня от врагов моих, Боже, и от
восстающих на меня защити меня. Избавь меня от творящих беззаконие и от
мужа крови спаси меня, ибо уже уловили душу мою'. 'Ибо гнев в мгновение
ярости его, а вся жизнь в воле его: вечером водворится плач, а наутро
радость'. 'Ибо милость твоя лучше, чем жизнь моя, и уста мои да восхвалят
тебя. Так благословлю тебя при жизни моей и во имя твое воздену руки мои'.
'Укрой меня от сборища лукавых и от множества делающих неправду'.
'Возвеселитесь все праведные сердцем. Благословлю Господа во всякое время,
непрестанна хвала ему', и прочее.
Ибо как Василий учил, собрав юношей: иметь душу чистую и непорочную,
тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово Господне: 'Есть и пить без
шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с
равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше
разуметь; не свирепствовать словом, не хулить в беседе, не смеяться много,
стыдиться старших, с нелепыми женщинами не беседовать, глаза держать книзу,
а душу ввысь, избегать суеты; не уклоняться учить увлекающихся властью, ни
во что ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести
пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится'. 'О
Владычица Богородица! Отними от сердца моего бедного гордость и дерзость,
чтобы не величался я суетою мира сего' в ничтожной этой жизни.
Научись, верующий человек, быть благочестию свершителем, научись, по
евангельскому слову, 'очам управлению, языка воздержанию, ума смирению,
тела подчинению, гнева подавлению, иметь помыслы чистые, побуждая себя на
добрые дела, Господа ради; лишаемый - не мсти, ненавидимый - люби, гонимый
- терпи, хулимый - молчи, умертви грех'. 'Избавляйте обижаемого, давайте
суд сироте, оправдывайте вдовицу. Приходите, да соединимся, говорит
Господь. Если будут грехи ваши как обагренные, - как снег обелю их', и
прочее. 'Воссияет весна поста и цветок покаяния; очистим себя, братья, от
всякой крови телесной и душевной. Взывая к светодавцу, скажем: 'Слава тебе,
человеколюбец!''.
Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и
премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы
хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь; а Господь наш, владея и
жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу
жизнь. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же
и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми
избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это
вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться
от грехов своих и царствия небесного не лишиться.
Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки
ведь они; ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные
добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию.
'Что такое человек, как подумаешь о нем?'. 'Велик ты, Господи, и чудны
дела твои; разум человеческий не может постигнуть чудеса твои', - и снова
скажем: 'Велик ты, Господи, и чудны дела твои, и благословенно и славно имя
твое вовеки по всей земле'. Ибо кто не восхвалит и не прославит силу твою и
твоих великих чудес и благ, устроенных на этом свете, как небо устроено,
или как солнце, или как луна, или как звезды, и тьма, и свет, и земля на
водах положена, Господи, твоим промыслом! Звери различные, и птицы, и рыбы
украшены твоим промыслом, Господи! И этому чуду подивимся, как из праха
создал человека, как разнообразны человеческие лица; если и всех людей
собрать, не у всех один облик, но каждый имеет свой облик лица, по Божьей
мудрости. И тому подивимся, как птицы небесные из рая идут, и прежде всего
в наши руки, и не поселяются в одной стране, но и сильные и слабые идут по
всем землям, по Божьему повелению, чтобы наполнились леса и поля. Все же
это дал Бог на пользу людям, в пищу и на радость. Велика, Господи, милость
твоя к нам, так как блага эти сотворил ты ради человека грешного. И те же
птицы небесные умудрены тобою, Господи: когда повелишь, то запоют и людей
веселят; а когда не повелишь им, то, и имея язык, онемеют. 'И благословен,
Господи, и прославлен зело!'. Всякие чудеса и эти блага сотворил и
совершил. 'И кто не восхвалит тебя, Господи, и не верует всем сердцем и
всей душой во имя Отца и Сына и Святого Духа, да будет проклят!'.
Прочитав эти божественные слова, дети мои, похвалите Бога, подавшего
нам милость свою; а то дальнейшее - это моего собственного слабого ума
наставление. Послушайте меня; если не все примете, то хоть половину.
Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря:
'Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал ты, так и нас, грешных,
помилуй'. И в церкви то делайте, и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, -
если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не
забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек
побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется.
Если и на коне едучи не будет у вас никакого дела и если других молитв не
умеете сказать, то 'Господи, помилуй' взывайте беспрестанно втайне, ибо эта
молитва всех лучше, - нежели думать безлепицу, ездя.
Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам
кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте
сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не
повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой
христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом,
не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды'. Если же вам придется
крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем
можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы,
преступив, не погубить души своей. Епископов, попов и игуменов (чтите), и с
любовью принимайте от них благословение, и не устраняйтесь от них, и по
силам любите и заботьтесь о них, чтобы получить по их молитве от Бога. Паче
же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы,
сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что ты нам дал, не наше, но твое,
поручил нам это на немного дней. И в земле ничего не сохраняйте, это нам
великий грех. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. В дому своем
не ленитесь, но за всем сами наблюдайте; не полагайтесь на тиуна или на
отрока, чтобы не посмеялись приходящие к вам ни над домом вашим, ни над
обедом вашим. На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни
питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и
ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте
рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености,
внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, от
того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям,
не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам,
чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите
и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел,
простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его
подарком, - то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем
землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо
все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе
слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте им власти над собой. А
вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего.
Если не будете помнить это, то чаще перечитывайте: и мне не будет
стыдно, и вам будет хорошо.
Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь -
как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран.
Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому
не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к
церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой
блаженный и все добрые мужи совершенные. На заутрене воздавши Богу хвалу,
потом на восходе солнца и увидев солнце, надо с радостью прославить Бога и
сказать: 'Просвети очи мои, Христе Боже, давший мне свет твой прекрасный'.
И еще: 'Господи, прибавь мне год к году, чтобы впредь, в остальных грехах
своих покаявшись, исправил жизнь свою'; так я хвалю Бога и тогда, когда
сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на
охоту или на сбор дани, или лечь спать. Спанье в полдень назначено Богом;
по этому установленью почивают ведь и зверь, и птица, и люди.
А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в
разъездах и на охотах с 13 лет. Сначала я к Ростову пошел сквозь землю
вятичей; послал меня отец, а сам он пошел к Курску; и снова вторично ходил
я к Смоленску, со Ставком Гордятичем, который затем пошел к Берестью с
Изяславом, а меня послал к Смоленску; а из Смоленска пошел во Владимир. Той
же зимой послали меня в Берестье братья на пожарище, что поляки пожгли, и
там правил я городом утащенным. Затем ходил в Переяславль к отцу, а после
Пасхи из Переяславля во Владимир - в Сутейске мир заключить с поляками.
Оттуда опять на лето во Владимир.
Затем послал меня Святослав в Польшу: ходил я за Глогов до Чешского
леса, и ходил в земле их 4 месяца. И в том же году и сын родился у меня
старший, новгородский. А оттуда ходил я в Туров, а на весну в Переяславль и
опять в Туров.
И Святослав умер, и я опять пошел в Смоленск, а из Смоленска той же
зимой в Новгород: весной - Глебу в помощь. А летом с отцом - под Полоцк, а
на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к
Новгороду, а я с половцами на Одреск войною и в Чернигов.
И снова пришел я из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда,
из Владимира выведенный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигове,
на Красном дворе, и дал отцу 300 гривен золота. И опять из Смоленска же
придя, пробился я через половецкие войска с боем до Переяславля и отца
застал вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом
и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега. И
опять пошли в Переяславль и стали в Оброве.
И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами верхом с поводными конями
помчался и не застали... в Смоленске. В том походе за Всеславом пожег землю
и повоевал ее от Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною и опять в
Чернигов.
А в ту зиму повоевали половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговцами и
со своими половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а
дружину их перебили. И на следующий день за Новым Городом разбили сильное
войско Белкатгина, а семечей и пленников всех отняли.
А в Вятичскую землю ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его и к
Корьдну ходили первую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за
Микулин, и не настигли их. И на ту весну - к Ярополку на совет в Броды.
В том же году гнались за Хорол за половцами, которые взяли Горошин.
На ту осень ходили с черниговцами и с половцами - читеевичами к
Минску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины.
В ту зиму ходили к Ярополку на сбор в Броды и дружбу великую
заключили.
И на весну посадил меня отец в Переяславле выше всей братии и ходили
за Сулой. И по пути к Прилуку городу встретили нас внезапно половецкие
князья с 8 тысячами, и хотели было с ними сразиться, но оружие было
отослано вперед на возах, и мы вошли в город; только семца одного живым
захватили да смердов несколько, а наши половцев больше убили и захватили, и
половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на
следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, Бог нам помог и святая
Богородица: перебили 900 половцев и двух князей взяли, Багубарсовых
братьев, Осеня и Сакзя, и только два мужа убежали.
И потом на Святославль гнались за половцами, и затем на Торческ город,
и потом на Юрьев за половцами. И снова на той же стороне, у Красна,
половцев победили, и потом с Ростиславом же у Варина вежи взяли. И затем
ходил во Владимир опять, Ярополка там посадил, и Ярополк умер.
И снова, по смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с
половцами до вечера, бились у Халепа, и потом мир сотворили с Тугорканом и
с другими князьями половецкими, и у Глебовой чади отняли дружину свою всю.
И потом Олег на меня пришел со всею Половецкою землею к Чернигову, и
билась дружина моя с ними 8 дней за малый вал и не дала им войти в острог;
пожалел я христианских душ, и сел горящих, и монастырей и сказал: 'Пусть не
похваляются язычники'. И отдал брату отца его стол, а сам пошел на стол
отца своего в Переяславль. И вышли мы на святого Бориса день из Чернигова и
ехали сквозь полки половецкие, около 100 человек, с детьми и женами. И
облизывались на нас половцы точно волки, стоя у перевоза и на горах. Бог и
святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до
Переяславля.
И сидел я в Переяславле 3 лета и 3 зимы с дружиною своею, и много бед
приняли мы от войны и голода. И ходили на воинов их за Римов, и Бог нам
помог, перебили их, а других захватили.
И вновь Итлареву чадь перебили, и вежи их взяли, идя за Голтав.
И к Стародубу ходили на Олега, потому что он сдружился с половцами. И
на Буг ходили со Святополком на Боняка, за Рось.
И в Смоленск пошли, с Давыдом помирившись. Вновь ходили во второй раз
с Вороницы.
Тогда же и торки пришли ко мне с половцами-читеевичами, и ходили мы им
навстречу на Сулу.
И потом снова ходили к Ростову на зиму, и 3 зимы ходили к Смоленску.
Из Смоленска пошел я в Ростов.
И опять со Святополком гнались за Боняком, но <...> убили, и не
настигли их. И потом за Боняком же гнались за Рось, и снова не настигли
его.
И на зиму в Смоленск пошел; из Смоленска после Пасхи вышел; и Юрьева
мать умерла.
В Переяславль вернувшись к лету, собрал братьев.
И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину; мы пошли за ними из
Переяславля за Сулу, и Бог нам помог, и полки их победили, и князей
захватили лучших, и по Рождестве заключили мир с Аепою, и, взяв у него
дочь, пошли к Смоленску. И потом пошел к Ростову.
Придя из Ростова, вновь пошел на половцев на Урусобу со Святополком, и
Бог нам помог.
И потом опять ходили на Боняка к Лубну, и Бог нам помог.
И потом ходили к Воиню со Святополком, и потом снова на Дон ходили со
Святополком и с Давыдом, и Бог нам помог.
И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы
с Олегом и с детьми на них, и они, узнав, убежали.
И потом к Минску ходили на Глеба, который наших людей захватил, и Бог
нам помог, и сделали то, что задумали.
И потом ходили к Владимиру на Ярославца, не стерпев злодеяний его.
А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, за один день
проезжая, до вечерни. А всего походов было восемьдесят и три великих, а
остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без
одного двадцать, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много
одежды своей. И отпустил из оков лучших князей половецких столько:
Шаруканевых двух братьев, Багубарсовых трех, Осеневых братьев четырех, а
всего других лучших князей 100. А самих князей Бог живыми в руки давал:
Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй и иных витязей
молодых 15, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню. А
врозь перебил их в то время около 200 лучших мужей.
А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Чернигова
выйдя и до этого года по сту уганивал и брал без трудов, не считая другой
охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в
пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по
равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня
рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами
топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне
у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною
опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову
себе дважды разбивал, и руки и ноги свои повреждал - в юности своей
повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Что надлежало делать отроку моему, то сам делал - на войне и на
охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не
полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в
доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам
устанавливал, и у конюхов, и о соколах, и о ястребах заботился.
Также и бедного смерда, и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за
церковным порядком и за службой сам наблюдал.
Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я
ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость его за то,
что он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных
опасностей и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие
годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя
Бога со святыми его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело
исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо, если я от войны, и от зверя, и
от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить
себя или быть убитым, пока не будет от Бога поведено. А если случится от
Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но
если и хорошее дело - остерегаться самому, то Божие обережение лучше
человеческого.
О я, многострадальный и печальный! Много борешься, душа, с сердцем и
одолеваешь сердце мое; все мы тленны, и потому помышляю, как бы не
предстать перед страшным Судьею, не покаявшись и не помирившись между
собою.
Ибо кто молвит: 'Бога люблю, а брата своего не люблю', - ложь это. И
еще: 'Если не простите прегрешений брату, то и вам не простит отец ваш
небесный'. Пророк говорит: 'Не соревнуйся лукавствующим, не завидуй
творящим беззаконие'. 'Что лучше и прекраснее, чем жить братьям вместе!'.
Но все наущение дьявола! Были ведь войны при умных дедах наших, при добрых
и при блаженных отцах наших. Дьявол ведь ссорит нас, ибо не хочет добра
роду человеческому. Это я тебе написал, потому что понудил меня сын мой,
крещенный тобою, что сидит близко от тебя; прислал он ко мне мужа своего и
грамоту, говоря в ней так: 'Договоримся и помиримся, а брату моему Божий
суд пришел. А мы не будем за него мстителями, но положим то на Бога, когда
предстанут перед Богом; а Русскую землю не погубим'. И я видел смирение
сына моего, сжалился и, Бога устрашившись, сказал: 'Он по молодости своей и
неразумию так смиряется, на Бога возлагает; я же - человек, грешнее всех
людей'.
Послушал я сына своего, написал тебе грамоту: примешь ли ты ее по-
доброму или с поруганием, то и другое увижу из твоей грамоты. Этими ведь
словами я предупредил тебя, чего я ждал от тебя, смирением и покаянием
желая от Бога отпущения прошлых своих грехов. Господь наш не человек, но
Бог всей вселенной, - что захочет, во мгновение ока все сотворит, - и все
же сам претерпел хулу, и оплевание, и удары и на смерть отдал себя, владея
жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? - сегодня живы, а
завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты, -
другие собранное нами разделят.
Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды?
Только и есть у них, что сделали душе своей. С этими словами тебе первому,
брат, надлежало послать ко мне и предупредить меня. Когда же убили дитя,
мое и твое, перед тобою, следовало бы тебе, увидев кровь его и тело его,
увянувшее подобно цветку, впервые распустившемуся, подобно агнцу
заколотому, сказать, стоя над ним, вдумавшись в помыслы души своей: 'Увы
мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света
сего суетного нажил я грех себе, а отцу и матери его принес слезы!'.
Надо было бы сказать тебе словами Давида: 'Знаю, грех мой всегда
передо мною'. Не из-за пролития крови, а свершив прелюбодеяние, помазанник
Божий Давид посыпал главу свою и плакал горько, - в тот час отпустил ему
согрешенья его Бог. Богу бы тебе покаяться, а ко мне написать грамоту
утешительную да сноху мою послать ко мне, - ибо нет в ней ни зла, ни добра,
- чтобы я, обняв ее, оплакал мужа ее и ту свадьбу их, вместо песен: ибо не
видел я их первой радости, ни венчания их, за грехи мои. Ради Бога, пусти
ее ко мне поскорее с первым послом, чтобы, поплакав с нею, поселил у себя,
и села бы она, как горлица на сухом дереве, горюя, а сам бы я утешился в
Боге.
Тем ведь путем шли деды и отцы наши: суд от Бога пришел ему, а не от
тебя. Если бы тогда ты свою волю сотворил и Муром добыл, а Ростова бы не
занимал и послал бы ко мне, то мы бы отсюда и уладились. Но сам рассуди,
мне ли было достойно послать к тебе или тебе ко мне? Если бы ты велел сыну
моему: 'Сошлись с отцом', десять раз я бы послал.
Дивно ли, если муж пал на войне? Умирали так лучшие из предков наших.
Но не следовало ему искать чужого и меня в позор и в печаль вводить.
Подучили ведь его слуги, чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добыли
зла. И если начнешь каяться Богу и ко мне будешь добр сердцем, послав посла
своего или епископа, то напиши грамоту с правдою, тогда и волость получишь
добром, и наше сердце обратишь к себе, и лучше будем, чем прежде: ни враг я
тебе, ни мститель. Не хотел ведь я видеть крови твоей у Стародуба; но не
дай мне Бог видеть кровь ни от руки твоей, ни от повеления твоего, ни от
кого-либо из братьев. Если же я лгу, то Бог мне судья и крест честной! Если
же в том состоит грех мой, что на тебя пошел к Чернигову из-за язычников, я
в том каюсь, о том я не раз братии своей говорил и еще им поведал, потому
что я человек.
Если тебе хорошо, то... если тебе плохо, то вот сидит подле тебя сын
твой крестный с малым братом своим и хлеб едят дедовский, а ты сидишь на
своем хлебе, об этом и рядись; если же хочешь их убить, то вот они у тебя
оба. Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле. А что ты
хочешь добыть насильем, то мы, заботясь о тебе, давали тебе и в Стародубе
отчину твою. Бог свидетель, что мы с братом твоим рядились, если он не
сможет рядиться без тебя. И мы не сделали ничего дурного, не сказали:
пересылайся с братом до тех пор, пока не уладимся. Если же кто из вас не
хочет добра и мира христианам, тому от Бога не видать мира душе своей на
том свете!
Не от нужды говорю я это, ни от беды какой-нибудь, посланной Богом,
сам поймешь, но душа своя мне дороже всего света сего.
На Страшном суде без обвинителей сам себя обличаю. И прочее.
'Премудрости наставник и смысла податель, неразумным учитель и нищим
заступник! Утверди в разуме сердце мое, Владыка! Дай мне дар слова, отче,
устам моим не запрещай взывать к тебе: милостивый, помилуй падшего!'.
'Упование мое - Бог, прибежище мое - Христос, покров мой - Дух Святой!'.
'Надежда и защита моя, не презри меня, благая! Тебя имею помощницей в
печали и в болезни и во всех бедах, и тебя славлю, воспетая! Разумейте и
видьте, что я Бог, испытующий сердца и ведающий мысли, обличающий дела,
опаляющий грехи, дающий суд сироте, и убогому, и нищему'. 'Преклонись, душа
моя, и о делах своих помысли, содеянных тобою, глазами своими обозри их и
каплю испусти слез своих, и поведай открыто все дела свои и мысли Христу, и
очистись'. Андрей честной, отче преблаженный, пастырь Критский! Не престань
молиться за нас, чтущих тебя, да избавимся все от гнева и печали, и тления,
и греха, и бед, чтущие память твою верно. Град свой сохрани, Дева, Матерь
чистая, который царствует честно под твоим покровительством, пусть он тобой
укрепляется и на тебя надеется, побеждает во всех битвах, ниспровергает
врагов и заставляет их подчиняться. 'О воспетая Матерь, родившая святейшее
из святых Слово! Приняв нынешнее приношение, защити нас от всякой напасти и
от грядущей муки - к тебе взывающих. Молимся тебе, рабы твои, и преклоняем
колена сердца нашего: склони ухо твое, чистая, и спаси нас, вечно в скорбях
погруженных, и соблюди от всякого пленения вражеского твой город,
Богородица! Пощади, Боже, наследие твое, прегрешения наши все прости, видя,
что мы молимся теперь тебе, на земле родившей тебя без семени, земную
милость, соблаговолившую воплотиться, Христе, в человека'. Пощади меня,
Спасе, родившийся и сохранивший родившую тебя нетленною по твоем рождении,
когда воссядешь судить дела мои, как безгрешный и милостивый, как Бог и
человеколюбец! Дева Пречистая, неискушенная браком, Богом обрадованная,
верующим наставление! Спаси меня, погибающего и к сыну твоему вопиющего:
'Помилуй меня, Господи, помилуй! Если хочешь судить, не осуждай меня на
вечный огонь, не обличай меня яростью своею, - молит тебя Дева чистая,
родившая тебя, Христе, и множество ангелов и мучеников сонм.
Во имя Христа Иисуса, Господа нашего, которому и подобает честь и
слава. Отцу и Сыну и Святому Духу, всегда и ныне и вечно во веки!'.
Теперь же хочу поведать, о чем слышал 4 года назад и что рассказал мне
Гюрята Рогович новгородец, говоря так: 'Послал я отрока своего в Печору, к
людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда
пошел в землю Югорскую, Югра же - это люди, а язык их непонятен, и соседят
они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: 'Дивное мы
нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад;
есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в
горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из
нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять
языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто
даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор
непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до
них; идет он и дальше на север'. Я же сказал Гюряте: 'Это люди, заключенные
<в горах> Александром, царем Македонским', как говорит о них Мефодий
Патарский: 'Александр, царь Македонский, дошел в восточные страны до моря,
до так называемого Солнечного места, и увидел там людей нечистых из племени
Иафета, и нечистоту их видел: ели они скверну всякую, комаров и мух, кошек,
змей, и мертвецов не погребали, но поедали их, и женские выкидыши, и скотов
всяких нечистых. Увидев это Александр убоялся, как бы не размножились они и
не осквернили землю, и загнал их в северные страны в горы высокие; и по
Божию повелению окружили их горы великие, только не сошлись горы на 12
локтей, и тут воздвиглись ворота медные и помазались сунклитом; и если кто
захочет их взять, не сможет, ни огнем не сможет сжечь, ибо свойство
сунклита таково: ни огонь его не может спалить, ни железо его не берет. В
последние же дни выйдут 8 колен из пустыни Етривской, выйдут и эти скверные
народы, что живут в горах северных по велению Божию''.
Но мы к предыдущему возвратимся, - о чем ранее говорили. Олег обещал
пойти к брату своему Давыду в Смоленск, и прийти с братом своим в Киев, и
договор заключить, но не хотел того Олег сделать, а, придя в Смоленск и
взяв воинов, пошел к Мурому, а в Муроме был тогда Изяслав Владимирович.
Пришла же весть к Изяславу, что Олег идет к Мурому, и послал Изяслав за
воинами в Суздаль, и в Ростов, и за белозерцами, и собрал воинов много. И
послал Олег послов своих к Изяславу, говоря: 'Иди в волость отца своего к
Ростову, а это волость отца моего. Хочу же я, сев здесь, договор заключить
с отцом твоим. То ведь он меня выгнал из города отца моего. А ты ли мне
здесь моего же хлеба не хочешь дать?'. И не послушал Изяслав слов тех,
надеясь на множество воинов своих. Олег же надеялся на правду свою, ибо
прав был в этом, и пошел к городу с воинами. Изяслав же исполчился перед
городом в поле. Олег же пошел на него полком, и сошлись обе стороны, и была
сеча лютая. И убили Изяслава, сына Владимирова, внука Всеволодова, месяца
сентября в 6-й день, прочие же воины его побежали, одни через лес, другие в
город. Олег же вошел в город, и приняли его горожане. Изяслава же, взяв,
положили в монастыре святого Спаса, и оттуда перенесли его в Новгород, и
положили его в церкви святой Софии, на левой стороне. Олег же по взятии
города перехватал ростовцев, и белозерцев, и суздальцев, и заковал их, и
устремился на Суздаль. И когда пришел в Суздаль, сдались ему суздальцы.
Олег же, замирив город, одних похватал, а других изгнал и имущество у них
отнял. Пошел к Ростову, и ростовцы сдались ему. И захватил всю землю
Муромскую и Ростовскую, и посажал посадников по городам, и дань начал
собирать.
И послал к нему Мстислав посла своего из Новгорода, говоря: 'Иди из
Суздаля в Муром, а в чужой волости не сиди. И я с дружиною своей пошлю
просить к отцу моему и помирю тебя с отцом моим. Хоть и брата моего убил
ты, - неудивительно то: в бою ведь и цари и мужи погибают'. Олег же не
пожелал его послушать, но замышлял еще и Новгород захватить. И послал Олег
Ярослава, брата своего, в сторужу, а сам стал на поле у Ростова. Мстислав
же посоветовался с новгородцами, и послали Добрыню Рагуиловича вперед себя
в сторужу; Добрыня же прежде всего перехватал сборщиков дани. Узнал же
Ярослав, стоя на Медведице в сторуже, что сборщики схвачены, и побежал в ту
же ночь, и прибежал к Олегу, и поведал ему, что идет Мстислав, а сторожи
схвачены, и пошел к Ростову. Мстислав же пришел на Волгу, и поведали ему,
что Олег повернул назад к Ростову, и пошел за ним Мстислав. Олег же пришел
к Суздалю и, услышав, что идет за ним Мстислав, повелел зажечь Суздаль
город, только остался двор монастырский Печерского монастыря и церковь
тамошняя святого Дмитрия, которую дал монастырю Ефрем вместе с селами. Олег
же побежал к Мурому, а Мстислав пришел в Суздаль и, сев там, стал посылать
к Олегу, прося мира: 'Я младше тебя, посылай к отцу моему, а дружину,
которую захватил, вороти; а я тебе буду во всем послушен'. Олег же послал к
нему, притворно прося мира; Мстислав же поверил обману и распустил дружину
по селам.
И настала Федорова неделя поста, и пришла Федорова суббота, и когда
Мстислав сидел за обедом, пришла ему весть, что Олег на Клязьме, подошел,
не сказавшись, близко. Мстислав, доверившись ему, не расставил сторожей, -
но Бог знает, как избавлять благочестивых своих от обмана! Олег же
расположился на Клязьме, думая, что, испугавшись его, Мстислав побежит. К
Мстиславу же собралась дружина в тот день и в другой, новгородцы, и
ростовцы, и белозерцы. Мстислав же стал перед городом, исполчив дружину, и
не двинулся ни Олег на Мстислава, ни Мстислав на Олега, и стояли друг
против друга 4 дня. И пришла к Мстиславу весть, что 'послал тебе отец брата
Вячеслава с половцами'.
И пришел Вячеслав в четверг после Федорова воскресенья, в пост. А в
пятницу пришел Олег, исполчившись, к городу, и Мстислав пошел против него с
новгородцами и ростовцами. И дал Мстислав стяг Владимиров половчанину,
именем Кунуй, и дал ему пехотинцев, и поставил его на правом крыле. И
Кунуй, заведя пехотинцев, развернул стяг Владимиров, и увидал Олег стяг
Владимиров, и испугался, и ужас напал на него и на воинов его. И пошли в
бой обе стороны, и пошел Олег против Мстислава, а Ярослав пошел против
Вячеслава. Мстислав же перешел через пожарище с новгородцами, и сошли с
коней новгородцы, и соступились на реке Кулокше, и была сеча крепкая, и
стал одолевать Мстислав. И увидел Олег, что двинулся стяг Владимиров, и
стал заходить в тыл ему, и, убоявшись, бежал Олег, и одолел Мстислав. Олег
же прибежал в Муром и затворил Ярослава в Муроме, а сам пошел в Рязань.
Мстислав же пришел к Мурому, и сотворил мир с муромцами, и взял своих
людей, ростовцев и суздальцев, и пошел к Рязани за Олегом. Олег же выбежал
из Рязани, а Мстислав, придя, заключил мир с рязанцами и взял людей своих,
которых заточил Олег. И послал к Олегу, говоря: 'Не убегай никуда, но пошли
к братии своей с мольбою не лишать тебя Русской земли. И я пошлю к отцу
просить за тебя'. И обещал Олег сделать так. Мстислав же, возвратившись в
Суздаль, пошел оттуда в Новгород, в свой город, по молитвам преподобного
епископа Никиты. Это было на исходе 6604 года, индикта 4-го наполовину.
ПРИЛОЖЕНИЕ №2
ВЕЛЕСОВА КНИГА
Перевод: Бус Кресень(Александр Игоревич Асов)

Оглавление

Прославление великого Триглава

Глава 1. ИСХОД ИЗ СЕМИРЕЧЬЯ

Глава 2. РУСИЧИ В СИРИИ И ЕГИПТЕ

Глава 3. СЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА

Глава 4. ВОЙНЫ С ГРЕКАМИ И РИМЛЯНАМИ

Глава 5. БОРЬБА С ГОТАМИ И ГУННАМИ

Глава 6. АВАРСКОЕ ИГО, ХАЗАРСКИЙ КАГАНАТ И ПРИХОД ВАРЯГОВ

Прославление великого Триглава :

II 11а

'И вот начните,

во-первых - главу пред Триглавом склоните!'

- так мы начинали,

великую славу Ему воспевали,

Сварога - Деда богов восхваляли,

что ожидает нас.

Сварог - старший бог Рода божьего

и Роду всему - вечно бьющий родник,

что летом протек от кроны,

зимою не замерзал,

живил той водою пьющих!

Живились и мы, срок пока не истек,

пока не отправились сами к Нему

ко райским блаженным лугам!

И Громовержцу - богу Перуну,

Богу битв и борьбы

говорили:

'Ты, оживяющий явленное,

не прекращай колеса вращать!

Ты, кто вел нас стезею правой

к битве и тризне великой!'

О те, что пали в бою,

те, которые шли, вечно живите вы

в войске Перуновом!

И Свентовиту мы славу рекли,

он ведь восстал богом Прави и Яви!

Песни поем мы Ему,

ведь Свентовит - это Свет.

Видели мы чрез Нем Белый Свет.

Вы посмотрите - Явь существует!

Нас Он от Нави уберегает -

Мы восхваляем Его!

Пляшущего мы воспевали,

к нашему Богу взывали мы,

ибо тот Бог - Землю нашу носил,

звезды держал,

Свет укреплял.

Славу творите во всем Свентовиту:

'Слава Богу нашему!'

Скорбите же сердцем нашим -

этим вы смели отречься

от злого деяния нашего,

и так притекли к добру.

Пусть обнимаются дети!

И творите:

'Все сотворенное

не может войти в расторгнутый ум!'

Чувствуйте это, ибо лишь это умеете,

ибо тайна та велика есть:

как Сварог и Перун -

- есть в то же время и Свентовит.

Эти двое охватывают небо,

сражаются тут Чернобог с Белобогом

и Сваргу поддерживают,

чтоб не был повержен тот бог Свентовит.

За теми двумя - Велес, Хорс и Стрибог.

Затем - Вышень, Леля, Летеница.

II 11б

Затем Радогощ, Крышень и Коляда,

за ними - Удрзец, Сивый Яр и Дажьбог.

А вот Белояр, Ладо, также Купала,

и Сенич, и Житнич, и Венич,

и Зернич, Овсенич, и Просич,

и Студич, и Ледич, и Лютич.

За ними вслед Птичич, Зверинич, и Милич,

и Дождич, и Плодич, и Ягодинич,

и Пчелич, Ирестич, и Кленич,

Озернич, и Ветрич, Соломич,

и Грибич, и Лович, Бесидич,

и Снежич, и Странич, и Свендич,

и Радич, Свиетич, Корович,

и Красич, и Травич, и Стеблич.

За ними суть -

Родич, Масленич, и Живич,

и Ведич, и Листвич, и Цветич,

и Водич, и Звездич, и Громич,

и Семич, и Липич, и Рыбич,

Березич, Зеленич, и Горич,

и Страдич, и Спасич, Листвеврич,

и Мыслич, и Гостич, и Ратич,

и Стринич, и Чурич - Родич,

и тут Семаргл-Огнебог -

он чистый и яростный, быстро рожденный.

То суть - Триглавы всеобщие.

Сюда ты придешь,

и тут же служитель ворота откроет,

и пустит сюда -

в прекрасный сей Ирий.

Течет Ра-река там,

та, что разделяет небесную Сваргу и Явь.

И Числобог наши дни здесь считает.

Он творит свои числа богам,

быть дню Сварожьему, быть ли ночи.

И дни отсекает,

поскольку он - явский,

он сам в божьем дне.

В ночи ж никого нет,

лишь бог Дид-Дуб-Сноп наш.

Славься Перун - бог Огнекудрый!

Он посылает стрелы в врагов,

верных ведет по стезе.

Он же воинам - честь и суд,

праведен Он - златорун, милосерд!

II 7е

Как умрешь,

ко Сварожьим лугам отойдешь,

и слово Перуницы там обретешь:

'То никто иной - русский воин,

вовсе он не варяг, не грек,

он славянского славного рода,

он пришел сюда, воспевая

Матерь вашу,

Сва Матерь нашу, -

на твои луга,

о великий Сварог!'

И Сварог небесный промолвит:

'Ты ступай-ка, сын мой,

до красы той вечной!

Там увидишь ты деда и бабу.

О как будет им радостно, весело

вдруг увидеть тебя!

До сего дня лили слезы они,

а теперь они могут возрадоваться

о твоей вечной жизни

до конца веков!

Той красе ты еще не внимал,

ибо вои (вы?) Ясуни не знали(?).

Вы же все не такие, как греки,

вы имели славу иную

и дошли до нашего Ирия,

здесь цветы увидели чудные,

и деревья, а также луга.

Вы должны тут свивать снопы,

на полях сих трудиться в жатву,

и ячмень полоть,

и пшено собирать

в закрома Сварога небесного.

Ибо то богатство иное!

На земле вы были во прахе,

и в болезнях все, и в страданиях,

ныне ж будут мирные дни'.

Мы стояли на месте своем,

и с врагами бились сурово,

и когда мы пали со славою,

то пошли сюда, как и те.

И вот Матерь Сва бьет крылами

по бокам своим с двух сторон,

как в огне вся сияя светом.

И все перья Ее - иные:

красные, синие, рыже-бурые,

желтые, и серебряные,

золотые, и белые.

И так же сияет, как Солнце-царь,

и идет Она близ ясуни,

и так же сияет седьмой красой,

завещанной от богов.

И Перун, увидев Ее, возгремит

громами в том небе ясном.

И вот это - наше счастье,

и мы должны

прилолжть все силы,

чтоб видеть,

как отсекают

жизнь старую нашу от новой,

так точно, как рассекают

дрова в домах огнищанских.

И Матерь Слава

крылами бьет.

Идем мы под наши стяги,

и это - стяги ясуни!

Глава 1. ИСХОД ИЗ СЕМИРЕЧЬЯ.
8/2 - 1. Прилет птицы, поющей о битвах и медоусобицах.

Вот прилетела к нам птица, и села на древо, и стала петь, и всякое перо ее
иное, и сияет цветами разными. И стало в ночи, как днем, и поет она песни о
битвах и междоусобицах. Вспомним о том, как сражались с врагами отцы наши,
которые ныне с неба синего смотрят на нас и хорошо улыбаются нам. И так мы
не одни, а с отцами нашими. И мыслили мы о помощи Перуновой, и увидели, как
скачет по небу всадник на белом коне. И поднимает Он меч до небес, и
рассекает облака, и гром гремит, и течет вода живая на нас. И мы пьем ее,
ибо все то, что от Сварога, - то к нам жизнью течет. И это мы будем пить,
ибо это - источник жизни божьей на земле. И тут корова Земун пошла в поля
синие и начала есть траву ту и давать молоко. И потекло то молоко по хлябям
небесным, и звездами засветилось над нами в ночи. И мы видим, как то молоко
сияет нам, и это путь правый, и по иному пути мы идти не должны. И было так
- потомок, чувствуя славу свою, держал в сердце своем Русь, которая есть и
пребудет землей нашей. И мы ее обороняли от врагов, и умирали за нее, как
день умирает без Солнца и как Солнце гаснет. И тогда становилось темно, и
приходил вечер, и вечер умирал, и наступала ночь. А в ночи Велес шел в
Сварге по молоку небесному, и шел в чертоги свои, и к заре приводил нас до
врат (Ирия). И там мы ожидали, чтобы начинать петь песни и славить Велеса
от века до века, и храм Его, который блестит огнями многими, и стояли мы
(пред Богом), как агнцы чистые. Велес учил праотцов наших землю пахать, и
злаки сеять, и жать солому на полях страдных, и ставить сноп в жилище, и
чтить Его как Отца божьего.

Отцам нашим и матерям - слава! Так как они учили нас чтить богов наших и
водили за руку стезей правой. Так мы шли и не были нахлебниками, а были
русскими - славянами, которые богам славу поют и потому - суть славяне.

9а - 2. Легенда о происхождении древлян, кривичей, полян, северян и русов.

В те времена был Богумир - муж Славы, и имел он троих дочерей и двух
сыновей. Они привели скот в степи и там жили среди трав, как и во времена
отцов. И были они послушны богам, и имели разум, все схватывающий. И там
мать их, которую звали Славуня, им приготавливала все необходимое. И
сказала она Богумиру на седьмой день: 'Мы должны выдать своих дочерей
замуж, чтобы увидеть внуков'. Так сказала она, и запряг Богумир повозку и
поехал куда глаза глядят. И доехал до дуба, стоящего в поле, и остался
ночевать у костра. И увидел он в вечерних сумерках, что к нему подъезжают
три мужа на конях. И сказали они: - Здрав будь! Что ищешь ты? И поведал им
Богумир о печали своей. А они ему ответили, что сами - в походе, дабы найти
себе жен. И вернулся Богумир в степи свои и привел трех мужей дочерям.
Отсюда начало трем родам. И соединились они, и славны были. Отсюда идут
древляне, кривичи и поляне, ибо первая дочь Богумира имела имя - Древа, а
другая - Скрева, а третья - Полева. Сыновья же Богумира имели имена - Сева,
и младший - Рус. От них идут северяне и русы. Три же мужа были, все три -
Утренник, Полуденник и Вечерник. Создались роды те в Семиречье, где мы
обитали за морем в крае зеленом, когда были скотоводами. И было это за
тысячу триста лет до Германареха. И в те времена была борьба великая за
берега моря Готского, и там праотцы наши возводили курганы из белых камней,
под коими погребли мы бояр и вождей своих, павших в сече.

9б - 3. А до этого были отцы наши на берегах моря у Ра-реки.

Мы пришли из края зеленого к Готскому морю, и тут растоптали готов, которые
были преткновением на нашем пути. И так мы бились за эти земли и за жизнь
нашу. И так мы бились за эти земли и за жизнь нашу. А до этого были отцы
наши на берегах моря у Ра - реки (Волги). И с великими трудностями для нас
мы переправили своих людей и скот на сей берег, и пошли к Дону, и там готов
увидели на юге и Готское море. И увидели мы против себя вооруженных готов и
так были принуждены биться за жизнь и проживание свое, когда гунны шли по
стопам отцов наших и, нападая на них, людей били и забирали скот. И так род
славен ушел в земли, где солнце спит в ночи, и где много травы и тучных
лугов, и где реки от рыб полны, и где никто не умирает. Готы же были тогда
в крае зеленом и немного опередили отцов наших, идущих от Ра-реки. Ра -
река - великая, она отделяет нас от иных людей и течет в море Фасисте
(Каспийское). Тут муж рода Белояру перешел на ту сторону Ра - реки и
упредил там синьских купцов, идущих к фряженцам, поскольку гунны на острове
своем поджидали гостей - купцов и обирали их. И было это за полстолетия до
Алдореха. А еще раньше, в древности, род Белояров был сильным. И от гуннов
торговцы прятались за мужами Белояровыми и говорили, что дают серебро и два
коня золота, чтобы пройти и избежать угрозы гуннской, и так пройти мимо
готов, также суровых в битве, и дойти до Днепра. И кони у них бесчисленны,
и дважды берут они дань. Из-за того купцы, стекавшиеся к нам, вернулись в
Китай и не приходили уж никогда более.

3 22 - 4. Легенда о даровании Квасуре и Богумиру сурицы.

Также расскажем о том, как Квасура получил от богов тайну -как
приготавливать сурину. И мы должны на Радогоще около богов радоваться, и
плясать, и венки подбрасывать к небу, и петь, славу богам творя. Квасура
был мужем сильным и от богов вразумляемым. И тут Ладо, придя к нему,
повелела вылить мед в воду и осуривать его на солнце. И вот Солнце - Сурья
сотворило то, что он забродил и превратился в сурицу. И мы пьем ее во славу
божью. И было это в века докиевские, и муж тот был во сто крат весьма
выделен (богами), и передал он (тайну) отцу Богумиру (Благомиру), и тот
получил поучение от Сварожича, как творить квасуру, называемую сурыней. И
это (мы вспоминаем) на нашем Радогоще. И вот когда наступают дни Овсеня, мы
оканчиваем жатву и радуемся этому. И если иной не удержит своего естества в
этот раз и скажет безумное - то это от Чернобога. А другой получит радость
- и это от Белобога. И так мы должны искать друзей и врагов... Куя мечи
наши на силу вражью, мы получаем силу божескую, чтобы поразить врагов наших
с обеих сторон. И этот Богумир сурью сотворил, когда те предрекли ему
славу. И были они, и она (сурья) была, когда боги рекли хвалу... И вот
установили они роды для себя, и потому боги - причина родов, и так стали
иметь они родные те роды. И так Сварог - Отец, а прочие - суть сыны Его. И
мы должны были покоряться Ему, так же как покорялись Родителю, потому что
Он - Отец нашего рода. И этот род - воины от Кия до князей киевских.

5а - 5. Видели Орея, по облакам ходящего.

Вот жертва наша - это мед Сурья о девяти силищ, людьми на Солнце - Сурье
оставленный на три дня, затем сквозь шерсть процеженный. И это - есть и
будет нашей жертвой богам истинной, какую суть наши праотцы (давали). Ибо
мы происходим от Даждьбога, и стали славны, славя богов наших, и никогда не
просили и не молили их о благе своем. И вот боги говорят нам: 'Ходите по
Руси и никогда к врагам!' Матерь Сва славу поет нам, чтобы мы воспевали
походы на врагов, и мы верили ей, так как эта слава (исходит) от птицы
вышней, по небу России летящей от нас. И вот князя нашего избрали, чтобы он
заботился о нас. Так как перейдет враг за границу нашу, если он ее не будет
оберегать, созывая рать. А какие мы сами - то Сноп знает, так как мы
молили, славу вознося, но никогда не просили Его, и никогда не требовали с
Него то, что необходимо нам для жизни. И вот смотрите на отца нашего Орея,
по облакам ходящего, восхищающегося силою кованья Перунова. И видел там
Орей, как Перун ковал мечи на врагов. И Он говорил ему во время кованья:
'Вот мы имеем стрелы и мечи на воинов тех. И не смейте их бояться, так как
повергнут они очи долу, и (число) воинов у них будет уменьшено до
количества пальцев на руках, так как к земле они согнутся, и станут
зверями, как поросята измазанные грязью, и смрад свой понесут по следам
своим. И будут говорить о них, что они - смрадные поросята и свиньи!' Так
говоря, Перунько ковал мечи. И Орей об этом говорил, и то Орей поведал
отцам нашим. И такова была наша борьба за жизнь и бои витязей много веков
назад. А ныне поверили, будто все было не так.

3а - 6. Воспоем славу Сурье!

Мы молили Велеса, Отца нашего, чтобы Он пустил в небо коней Сурьи, чтобы
Сурья взошла над нами вращать вечные золотые колеса. Ибо она и есть наше
Солнце, освещающее дома наши, и пред ним бледен лик очагов в наших домах. И
сему богу Огнику Семарглу говорим мы: 'Покажись и восстань на небесах и
свети аж до мерцающего рассвета!' Мы называем его именем Огнебоже и идем
трудиться. И так всякий день, сотворивши молитву и удовлетворивши тело
едой, идем в поля наши трудиться, как боги велят всякому мужу, которому
предназначено работать ради хлеба своего. Даждьбоговы внуки - любимцы
божеские, и, божий плуг в деснице держа, воспеваем мы славу Сурье, и думаем
об этом до вечера. И пять раз в день прославляем мы богов, и выпиваем
сурицу в знак благости и общности с богами, которые во Сварге также пьют за
наше счастье. Как воспоем славу Сурье, так золотой конь Сурьи вскочит на
небеса. А когда мы приходим домой, потрудившись, там огонь зажигаем и идем
ужинать. Говорим, что есть любовь божеская к нам, и затем мы отходим ко
сну, ибо день прошел и настала тьма. Так отдавали мы десятую часть отцам
нашим и сотую - властям. И так мы пребываем славными, ибо славим богов
наших, и молимся с телами, омытыми чистой водой.

2 10 - 7. После Богумира был Орей с сынами.

Богумиру же боги давали земные блага, и их мы не имели. И было у нас по-
иному. Старшего в роде мы избирали в князья, который в старое время
становился нашим вождем, нанятым в тот раз всеми. Те же князья были долгое
время, пока греки не пришли и не настал этому конец, и (ныне) мы должны
обеспечивать из (княжьего) рода потомков, чтобы они правили нами. А после
Богумира был Орей с сынами. А когда гунны затеяли великую войну за
образование своей великой земли, мы ушли оттуда на Русь. Ныне пришли иные
времена, и мы должны браться за гужи и тянуть вперед. И не будет о нас
сказано, что мы оставили наши земли и взяли иные, но скажут о нас, что мы
сильно бились за себя. Борусичи не оставили грекам земли свои и бились за
них. В те времена Ра - река (Волга) была границей с иными землями, и тогда
возжаждали враги наши идти на нас, и должны мы были бороться за внучат
наших, чтобы удержать степи наши и не отдать землю иным. Так же и мы должны
были делать. Чтобы не сжигать дубы и поля свои, а сеять на них и жать жниву
в полях, ибо имели мы степи травные и должны были водить скот, оберегая его
от врагов.

26 - 8. Орей приказал сыновьям своим быть впереди родов.

И был в те времена осевший огнищанин. И был он благ, и боги дали ему много
овец и скота, пасущегося в степях. И было (в степях) много травы, и боги
давали его скоту приплод и умножали его. И вот предстал пред его очами
странник и сказал ему, чтобы его сыны пошли в землю иную в край чудесный-
туда, где заходит Солнце, туда, где оно спит на золотом одре. И когда
прискачет туда всадник, он скажет Солнцу: 'Иди, Солнце, в свои синие луга.
Ты должно подняться в колесницу свою и взойти с Зарей на Востоке'. И так
сказав, скачет он в иные края. И вечер прискакивает вслед за ним. И этот
всадник говорит: 'Солнце зашло за горы свои и покинуло свою золотую
колесницу. И ее ворожеи желают утаить'. И тут приближается всадник,
скачущий в иные края. И так Заря идет, и несет искры свои, и одежды
Даждьбоговы трясет, и искры разлетаются до края небесного. Так он сказал. И
тогда двое сыновей пошли туда, куда заходит солнце, и видели они там много
чудес и злачные травы. И возвратились к отцу и сказали ему, как прекрасен
тот край. И многие племена и роды изъявили желание следовать по тропе той,
и пришли они все к тому осевшему (огнищанину). И тут приказал отец Орей
сыновьям своим - быть впереди всех родов. И не захотели они делиться на
этих и тех. И тогда князь единый повел своих людей на полдень - отец Орей
повел их в край морской. И была там сушь великая и пустыня. И пошли они в
горы, и там поселились на полвека, и собрали большую конницу, прежде чем
идти в края чужие. И в тех краях воины встали на их тропе, и они принудили
их сражаться и были разбиты. И тогда они пошли дальше, и увидели теплые
земли, и пренебрегли ими, так как многие чужие племена там сидели. И шли
они дальше. И так боги вели их как своих людей. И добрались они до горы
великой. И, повоевав там с врагами, двинулись далее. И с тех пор мы должны
были помнить об этом и тянулись за своими, и так же как отцы наши очищались
мольбой, омываясь, и , умываясь, мольбы творили о чистоте души своей и
тела, поскольку это умывание установил для нас Сварог, и Купалец указывал
нам на это. И мы не смели этим пренебрегать, и мыли свои тела, и умывали
дух свой в чистой воде живой. И шли мы трудиться, и всякий день мольбы
творили, и сурью пили, которую прежде брали. И ее пили пять раз в день и
хвалили богов наших радостно, потому что сурья - молоко наше и пропитание
наше, и корм, который идет от коровы к нам, и тем мы живем, и травы злачные
варим в молоке, и принимаем каждый свою часть. И тогда приходили мы к синей
реке, стремительной, как время, а время не вечно для нас, и там видели
пращуров своих и матерей, которые пашут в Сварге, и там стада свои пасут, и
снопы свивают, и жизнь имеют такую же как наша, только нет там гуннов, ни
эллинов, и княжит там Правь. И Правь эта истинная, так как Навь совлечена
ниже Яви. И это дано Свентовитом, и пребудет так во веки веков. И это
Заребог шел в этот край и говорил нашим пращурам, которые жили на этой
земле и страдали повсюду, где приходилось быть и где пережили много зла. И
здесь они не имеют зла, они видят зеленые травы. И внимают шелестам на воле
божьей, и это счастье для тех людей. И так мы должны будем увидеть степи
райские в небе синем. И эта синь идет от бога Сварога. И Велес идет там
править стадами, и ступает по золоту и живой воде, и никому там не надо
платить дань, и нет там рабов, и жертву приносят, которую неверные не
знают, - дают для моленья виноград, и мед, и зерно. И так провозглашали мы
славу богам, которые суть - отцы наши, а мы - сыны их. И будем достойны их
чистотой телес и душ наших, которые никогда не умрут. И не умирают они в
час смерти наших тел. И падшему в поле Перуница давала выпить воду живую. И
выпивший ее отправлялся к Сварге на белом коне. И там Перунько его встречал
и вел в благие свои чертоги. И там он будет пребывать в это время, и
достанет себе новое тело, и так станет жить, радуясь и творя молитвы за нас
ныне, и присно, и от века до века. Когда Сурья сияет, мы поем хвалу богам,
а также огненному Перуну, которого называем губителем - потятичем на
врагов. И провозглашаем великую славу отцам нашим и дедам, которые сейчас
во Сварге. Скажем так трижды и поведем стада свои на разнотравье. А если
надо вести скот в иные степи, идем, другую хвалу богам вознося. Славу поем
до полудня и возглашаем великую славу Хорсу златорунному, коловращающему
Сурью. Пьем ее до вечера, а вечером, если костры сложены - зажигаем их, и
славу вечернюю поем Даждьбогу нашему, которого называем прадедом нашим, и
идем мыться, чтобы быть чистыми, и, совершив омовение, отойдем ко сну - и
так мы будем объяты великим ничто.

1а - 9. Орей и Кисек. Заселение Голуни. Борьба с язами.

Это беспокойная совесть наша причиной тому, что мы своими словами обличаем
деяния. И так говорим во истину благое о роде нашем и не лжем! И ту истину
рассказываем о первом господине нашем - с него пошли князи избираемые и
сменяемые. Киська же тот шел, и вел родичей по степям со скотом своим на
полдень, и туда, где солнце сияет, прибыл. И придя к нему, отец Орей
сказал: 'Мы оба имели детей, и мужей и жен. А старшие имели войны с
врагами. И так решали, чтобы племена соединяли овец своих и скот и
становились племенем единым. И это боги предлагают нам. Мы же видели
доблесть их с тех пор и во веки вечные'. А когда подсчитывать стали
(голоса), одни - рекли иначе. И тогда отец Орей отвел стада свои и людей от
них. И увел их далеко и там сказал: 'Здесь мы воздвигнем град. Отныне здесь
Голунь будет, которая прежде была голой степью и лесом'. И Киська ушел
прочь. И также увел людей своих в иные места, чтобы не смешались они с
людьми отца Орея. И те предки наши, так сотворив, на землях тех осели. И
так Киська отошел со своими людьми и создал землю иную. И там поселились
они, и таким образом отделились и отмежевались, и решили быть чуждыми один
другому. Все они хлеб и соль имели и не перечили друг другу.

И был Киська так славен, и люди Орея славны, так как в ту пору слава текла
к ним и поля знали их мечи и стрелы.

1 16

И пришли язи в его край, и начали забирать скотину. И тогда Кисек напал на
них. Бился с ними сначала день, потом второй, и люди его бились. И грех
пришел в те места, и многие ели останки, и людей убивали. И так сказал отец
Орей: 'Грешим мы с родичами своими, и потому от мертвых черно и мертвечину
едят, что мы сдерживаем себя'. (?) И стало мерзко на сердце Ориевом, и
возопил он родичам: 'Поддержите Кисека и людей его! Седлай те все коней!' И
тогда бросились все на язов и бились с ними до тех пор, пока не разбили их.
И тут начали ведать истину, что мы имели силу лишь когда были вместе -
тогда никто не мог одолеть нас. То же истинно, что нас не одолели обоих,
ибо мы - русские и себе славу получили от врагов, проклинающих нас. Они же,
видя житье наше, искушались взять братьев наших, и серебро с наших мечей, и
гончарные горшки, из которых их сыны ели бы. Но житье наше в степях до
конца нашего! Нам предрекали они иную жизнь, а сами - нужды в Свете не
имеют. И эти слова наши - суть истина, а их слова ложны, ибо они ложь
говорят и не внимают (истине).

7а

Кисек (обращался) к людям своим перед нападением, и они возненавидели
врагов, и пошли на них, и победили. И это мы имели знак того могущества,
которого не могла дать Явь врагам. Сами мы были слабыми - и так получили
большую силу, а враги не такую большую, ибо мы -русские, а враги - нет. И
там, где пролита кровь наша, - там и земля наша. И это враги знают. И так
они стремятся ( захватить землю). Но их старания к смерти приведут, как это
было в старину во времена отцов наших. Говорили мы эти слова наизусть, и ни
одно слово из тех слов не было утрачено. И говорили мы братьям нашим, что
сила божеская будет на вас, и вы окончательно победите врагов ваших,
которые хотят ваших земель. И тогда они уста свои наполнят, полакав жидкой
грязи, и не будут браниться. Будьте сынами своих богов, и сила их пребудет
на вас до конца! Не имели мы хлеба, чтобы насытить наше чрево, ибо он
сожжен огнем. И коровы наши страдали, так же как и мы, пока быстро мы не
охватили юг сталью и не стали сильнее врагов наших.

4г - 10. Кий, Пащек и Горовато отправляются в земли, где течет мед и
молоко.

И тот Орей старый отец сказал: 'Идет из земли той, где наших братьев
убивают. А то они и старого отца забьют, как забивают коров и зверей. Они и
скотину нашу крадут, и детей убивают'. Как только старый отец это изрек, мы
ушли в иные земли, в которых течет мед и молоко. И эти земли искали все три
сына Орея. И были это - Кий, Пащек и Горовато, от коих истекли три славных
племени. (...) сыновья были храбрыми, водили дружины, садились на коней и
ехали... И за ними шли дружины юношей, скот, коровы, повозки с запряженными
в них быками... овцы... дети, охраняемые старцами, а также больные люди.
Так шли на юг к морю и мечами разили врагов, шли до горы великой, до долины
с травами, где много злаков. И там освоился Кий, который начал обустраивать
Киев, ставший русским... вести... пренебрегли злом, и пошли туда, куда Орей
говорил... коровы есть... и кровь ваша просто... Русичи, не слушайте
врагов, которые говорят недоброе... отец Орей, идем...

7а - 11. Кий уселся в Киеве.

Так говорим мы, что имеем прекрасный венец нашей веры и не должны мы
принимать чужую. И тут князь наш говорил, что мы должны идти к ясуни
боярской, чтобы мы предохранили ее от вражеской победы. Рано или поздно
наступит время последнего, и пусть мы будем иметь силу нашу во степи Матери
Солнца. Она стережет (охраняет) нас и крылья распускает во все стороны, а
тела (наши) в середине, и голова ясуни на плечах в венце славном, она не
может ее лишиться в сече. Голова (Матери) Сва - ясунь, и уберегали ее до
этого дня. И когда чехи (пошли) к закату солнца с воинами своими и хорваты
забрали своих воинов, тогда некоторая часть чехов поселилась с русскими, а
также их земля не отделилась, и с ними образовалась Русколань.

Кий же уселся в Киеве. И мы ему подчинились, а с ним Русь собралась
воедино, а если будет с нами иная сила (?), то не пойдем на нее, потому что
она с Русью.

15б - 12. Вначале были там, где заходит Солнце. Отход к Днепру. Кий берет
Киев. Борьба с язами.

Вначале мы были там, где заходит Солнце, а оттуда пошли к Солнцу до Непры -
реки (к Днепру), и взял там Кий укрепленный град, в котором пребывали иные
славянские роды. И там мы поселились, огни зажигая Дубу и Снопу, которые и
есть Сварог - пращур наш. И в тот раз напал на нас новый, который в этой
сечи кровь пращуров наших пил. И рати свои устремил на них Кий, увидя
вражеских воинов. И воины Перуна бросились на них, и тратили силу до тех
пор, пока те не побежали, показывая свои зады. И вот племя язов напало на
нас, и сеча была великая, и похищено было все до последнего. И видя это,
наши воины говорили: 'Боги наши прогонят врагов наших, ибо Вышень грядет на
смертных!' И говорил он нам: 'Дети, огораживайте свои города от нападений,
чтобы были они суровыми и крепкими! И это Сварог посылает меня к вам...
чтобы сила небесная была с вами... также говорил вам... бережет...'

2б - 13. Орей шел перед нами... Кий умер, тридцать лет владев нами.

И вот отец Орей шел перед нами, а Кий вел русов, и Щек вел свои племена, а
Хорев своих хорват, и шли они из земель тех. И так было внушено богами,
когда отошли Хорев и Щек отсюда, чтобы мы сели в Карпатских горах. И там
были другие города, построенные иными, и нажили иные соплеменники богатство
великое. И вот враги напали на нас, и мы побежали к Киеву-граду и до
Голуни, и там поселились, огни свои возжигая до Сварги и жертвы творя в
благодарность богам и также себе. И тут Кий умер, тридцать лет владев нами.
А после него был Лебедян, его же называли Славер, и тот жил двадцать лет.
Потом был Верен из Великограда - также двадцать. Затем Сержень - десять. С
теми львами побеждали витязи врагов, несшихся лихими тысячами - тьмами на
сынов наших и грядущих на нас и на вас. И тут готы пришли в степи, зло
творя нам. И тогда доблесть получили праотцы наши, борясь за жизнь. И стали
славянами, ибо славили богов. И так мы -от богов внуки Сварога нашего и
Даждьбога. И тогда мы терпели зло, а прежде силу имели великую и защищались
от нашествия готов - врагов почти шесть лет. И тут ильмеры нас поддержали,
и мы побили вражеских витязей. И так десять царей взяли - тех, что были как
волки, принявшие львиную храбрость. Когда мы на них напали, те стали менять
овец и овощи, и клялись самим небом.

2а - 14. Предрешено было в старые времена, чтобы мы сплотились

Предрешено было в старые времена, чтобы мы сплотились с иными и создали
Русколань великую. Рождена была Русколань наша близ Голуни, где стало у нас
триста городов и сел - дубовых домов с очагами. Там и Перун наш, и земля
наша. И вот птица Матерь Сва поет о дне том. И мы со всеми ждали время
оное, когда завращаются Сварожьи колеса у нас. Это время после (песни)?
Матери Сва наступит. Говорили мы Матери Сва, когда терпели беды: 'Хорошо
обороняй землю нашу!' Вендов, которые ушли на запад Солнца, и там перед
врагами землю пашут и шаткую веру имеют, всегда побеждают из-за иной веры.
Боровин же говорил, что он силен, и люди его верят словам тем. А иные
глупцы изумленные и не верили в это до тех пор, пока не прозрели. Венды!
Вернитесь на земли наши в степи древние! И поглядите на вспаханные поля,
которые были бедными до прихода нашего из Семиречья, пока от врагов - дасу
нами не были очищены. И птица Сва говорит, когда огонь и смерть несется к
нам, превращая Голунь в погорелище: 'Боги, поливайте и дождем дождите! Ибо
та земля бедная, и разоренная, и конями затоптанная, так как язи забирают
сыновей ее, протекая на конях по земле'. Это боги посылают в степи демонов
- дасу, из-за того что мы пренебрегаем богами. И мы должны были их
слушаться не так, как во времена антов. Те анты многих побеждали мечом, а
ныне погребены и лежат в домах ваших, которые чужды нам и которые строят по-
иному.

Глава 2. РУСИЧИ В СИРИИ И ЕГИПТЕ
15а - 1. Переселение в Сирию и Двуречье и отход к Карпатским горам.
Наречены скифами.

Принеся в жертву белых коней, ушли мы из Семиречья с гор Ирийских из
Загорья и шли век. И так как пришли в Двуречье, мы разбили там всех своей
конницей, и (затем) пошли в землю Сирии. И там остановились, а после шли
горами великими, и снегами, и притекли в степи со своими стадами. И там
скифами перво-наперво были наречены наши пращуры. Правь их охраняла от
Нави, ибо в великой борьбе она силы дает отражать врагов. И вот после этих
битв мы пришли к Карпатским горам, и там поставили над собой пять князей,
игорода и села (строили), и были теснимы многими врагами.

2 бв - 2. Русичи из-за войн уходят из Сурожа. Русичи в Сирии под
Навуходоносором-Набсуром. Поход в Египет.

Эта земля за Явью. Мы решили строить сто городов: Хорсунь и иные, затем
возведенные. Но Русколань раздирали смуты, творившиеся на юге, а борусы на
севере много претерпели. Потому что (враги) не хотели нашего породнения,
чтобы русские роды соединились. А в Русколани те же два рода оборонялись на
Суроже, и звали суренжане русов и борусов на битву и борьбу. И была эта...
(суровой)? Битва и борьба. И долгая вражда между родами раздирала Русь... И
вот праотцы наши были словно медведи с мечами. И так им в старые времена
говорили: делайте железо и берите коней, которые текут от богов к нам. И
так была Русколань сильной и твердой. И было это из-за Перуна,
поддерживавшего нас. Сколько раз мы извлекали меч и отражали врагов от
себя, ибо вожди Ориевых родов были сильны, как после питья солнечной сурьи.
Было это в старину. В это же время мы не имели единства. И были мы как овца
без Велеса... А он говорил нам, что мы должны ходить прямо, и никогда-
криво, но мы его не послушали. И напрасно мы не остерегались, и потому
(нас) праотцов забрали - и были угнаны русы Набсуром. И случилось это из-за
вражеских (нашествий), и напали на нас отсюда и до светлого моря, и пошли
мы клонить головы свои под вражеские бичи. И те сильные (враги) на Русь
напали с трех сторон. И наши люди пошли под Набсура - царя. А затем ушли в
солнечный Египет. И долго в те годы давали мы дань. Но прошли дни, и русы
убежали от Набсура! Ибо (мы) праотцы... ... не потекли за ним, а пошли к
краям нашим. И там мы сложили песни наши об Индре и Валу. И бились мы, как
львы... бились вместе с богами, и к своим богам наших отцов не принуждал
никто. Единственно к смеху то, что мы должны были платить подать - мыто, и
никогда не смели... если дань терпели. А князем был тогда Набсур, который
нас под себя взял. И мы отдавали ему своих юношей для войны, и тогда мы
претерпевали побои палками по половым органам, и чреслам, и щекам, и не
могли это стерпеть. Мы не могли так. И говорили, что это нам не по сердцу.
И было это в тот день, когда случилось великое землетрясение, и земля
вертелась, и многие возносились к Сварге. И тогда кони и волы метались и
ревели. И забрали мы свои стада, и бросились к северу, и спасли наши души.
И так, если мы будем хранимы богами, не утратим мы своих сынов, дочерей, а
также жен, и будем мы просто передавать им наследство. И не будем мы
сметены, потому что не пойдем впереди рати (Набсура). И дань будет наша. Мы
ходили, словно потомки псов, и могли быть горды, что не берегли себя.

И вот Магура поет песни свои о сече. И эта птица от Индры изошла, ибо Индра
был и пребудет навеки тем самым Индрой, который вместе с Перуном все брани
(начинает). И было так, и вещала она правду ярую до полуночи. И лучше нам
погибнуть, нежели быть под и жертвы приносить их богам!

25 - 3. Рассказ о борьбе с эллинами у Карани.

Были они у Карани, и это был маленький город на берегах морских русских. И
там был князь, который повелел бить эллинов и отогнать их от Руси. И он
снарядил рать и конницу, и пошел на них, и боролся с ними. А эллины плакали
о печали своей и просили, чтобы им платить дань. И собирали с них дань -
овец на заклание и вино. И тогда эллины, видя, что русичи много пьют,
решили на них наброситься и побороть их. И пришел волхв на заклание и брат
его Соловей. И они сказали русичам: 'Не напивайтесь этими дарами!' Но
русичи их не послушали. И вот напились. И в тот день эллины набросились на
них и разбили их. И, погибель свою видя, русичи отошли в степи. И там
осели, и силы свои собрали, и пошли обратно на врагов, и победили их, ибо
боги нас поддержали, и руки наши укрепили, и мы одержали победу. И вот
бьются враги и так говорят, что они расстригут овец и сами будут тем краем
владеть, так как он прекрасный и они его не отдали. И вот мы Триглаву
молились великому и малому. И тот Триглав предостерегал нас, и быстро он
скакал на коне, врагов поражая. И мы увидели то, что боги берут верх над
врагами. И увидели, что убитые богами мертвы. И нам за ними следует убивать
и видеть много мертвых тел и то, как великая рать Перунова набросится на
них и их разобьет. И вот Сварожичи слева идут, и принесли они нашу победу в
своих руках роду славному, поддержавшему славу отцов. И до сего дня на поле
(не могут) противостоять враги могучему (Богу). И вот Желя жалуется над
врагами, и Горыня горюет о смерти, в которую повергаются они руками
божьими. И вот Карна плачет о тех мертвых, которые стояли на тропе божьей и
умерли. И поля эти заполнены мертвыми кощунниками и отсеченными головами, и
членами, отрезанными от тел. И все это лежит на траве, и смрад идет от
этого поля. И вороны летят сюда клевать останки мертвых тел и есть нежное
человечье мясо. И вот Сварог, который создал нас, сказал Орею: ' Сотворены
вы из пальцев моих. И будут про вас говорить, что вы - сыны творца, и
будете как дети мои, и Даждьбог будет отцом вашим. И вы должны слушаться, и
он вам скажет, что вам иметь, и о том, что вам делать, и как говорить, и
что творить. И вы будете народом великим, и победите вы весь свет, и
растопчете роды иные, которые извлекают свои силы из камня, и творят чудеса
- повозки без коней, и делают разные чудеса без кудесников. И тогда всякий
из вас будет ходить словно кудесник, и пропитание для воинов будет
создаваться с помощью заклятий. Но воины станут рабами многословия, и от
многих тех словес вы лишитесь мужества, и станете рабами дани и золотых
монет, и за монеты захотите продаться врагам. И тогда вам боги скажут:
'Любите завет отца Орея! Он для вас - свет зеленый и жизнь! И любите друзей
своих, и будьте мирными между родами!' ' И с тех пор было семьдесят князей
наших, таких как Мезислав, Боруслав, Комонебранец и Горислав. И тогда иных
избирали на вече, а других отлучали, если люди не хотели их. В то время
князи много трудились. И был тогда Кышек велик и мудр. И умер он, а после
него были иные, и каждый творил что-нибудь хорошее. И русичи это удержат в
памяти, потому что мы всегда их славим на каждой тризне. Трижды почитается
память их сыновьями, и никто не смеет об этом забыть, так как получит
проклятье божеское и человеческое и люди имя его охают навеки.

2-13 - 4. Исход русичей на восток.

И вот, умом и храбростью окрепнув, пошли мы к восходу Солнца, с обеих
сторон реки видя. И там осели, где Матерь Сва указала, и она обе стороны
крыльями отвоевала, и также забрала землю ту, и оборонила ее от дасу и
гуннов, а также к готам обратила стрелы и мечи отточенные...

82 - 5. Дошли до Днепра. Видели племена гуннов и языгов.

От морских берегов Готского моря шли мы до Днепра, и нигде не видели иных
бродяг, таких же как русские, а видели свободные племена гуннов и языгов. И
сами их увидели, которые с нами стали воевать и раздирали нас на части. От
утра до утра мы видели зло, которое творилось на Руси, и ждали, когда
придет добро. А оно не придет никогда, если мы силы свои не сплотим, и не
дойдет до нас одна мысль, которую глаголет нам глас праотцов. Внимайте ему
- и потому ничего другого не делайте! И тогда пойдем мы в степи наши
бороться за жизнь нашу, ибо мы - воины княжеские, а не скоты
бессловесные,которые не ведают (что творят).

Глава 3. СЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА
I. Легенда о происхождении древлян, кривичей, полян, северян и русов

9а

В те времена был Богумир - муж Славы, и имел он троих дочерей и двух
сыновей. Они привели скот в степи и там жили среди трав, как и во вреиена
отцов. И были они послушны богам, и имели разум, все схватывающий. И там
мать их, которую звали Славуня, им приготавливала все необходимое. И
сказала она Богумиру на седьмой день: 'Мы должны выдать своих дочерей
замуж, чтобы увидеть внуков'. Так сказала она, и запряг Богумир повозку и
поехал куда глаза глядят. И доехал до дуба, стоящего в поле, и остался
ночевать у костра. И увидел он в вечерних сумерках, что к нему подъезжают
три мужа на конях. И сказали они: -Здрав будь! Что ищешь ты? И поведал им
Богумир о печали своей. А они ему ответили, что сами - в походе, дабы найти
себе жен. И вернулся Богумир в степи свои и привел трех мужей дочерям.
Отсюда начало трем родам. И соединились они и славны были. Отсюда идут
древляне, кривичи и поляне, ибо первая дочь Богумира имела имя - Древа, а
другая - Скрева, а третья - Полева. Сыновья же Богумира имели имена - Сева,
а младший - Рус. От них идут северяне и русы. Три же мужа были, все три-
Утренник, Полуденник и Вечерник.

II. Новгородские легенды о словенах.

а66 - 1. Скифы и словене. Основание Новгорода. Затем о вендах и сколотах.
Избрание сколотами вождя Кола (Колаксая).

И были князья Славен с братом его Скифом. И тогда узнали они о распре
великой на востоке и так сказали: 'Идем в землю Ильмерскую!' И так решили,
чтобы старший сын остался у старца Ильмера. И пришли они на север, и там
Славен основал свой город. А брат его Скиф был у моря, и был он стар, и
имел сына своего Венда, а после него был внук, который был владельцем южных
степей. И крови много там лилось оттого, что была распря великая за посевы
и пашни по обе стороны от Дона и до гор русских, и до пастбищ Карпатских. И
там они начали рядить и выбрали Кола, и был он для них вождем, а также он
отпор врагам творил. И поразил он их, и отбился от них. И о том с родом
своим говорил, созвав единое вече, чтобы создалась земля наша. И после
стояла земля та пятьсот лет, а затем началась между русскими усобица, и
враждовали мы, и силу тратили, и имели между собой беспокойство и разлад. И
тогда пришли враги на отцов наших с юга и сразились с Киевской землей за
морское побережье и степи. После отошли на север и сговорились с фряжцами,
которые тоже пришли на помощь врагам. И в таком положении Скифия оказалась,
и сразилась с вражьей силою, и победила ее. И так были гунны попраны,
которые на Русь наступали, и были они в тот раз отбиты. И это был знак:
мол, если будем то и ныне творить, это же будем иметь.

Мы вернулись, чтобы хранить степные пастбища, так же как отцы наши и
праотцы, которые пастбища брали, имея свои степи. И они травы свои и цветы
умели хранить, кровь свою проливая. И так Голунь нашу мы оставили врагам. И
та Голунь кругом (валом) была (окружена), но враги притекли прямым путем. И
мы должны были наши грады кругами ставить (валами окружать?), также как и
отцы наши, которые в старину боролись за землю нашу. И всякий отрок - воин
припадал к земле и целовал ее, и там же умирал. И на степь нашу не шли
воины, потому что куда бы они не пошли - нигде не нашли бы укрытия. И это
мы говорили о том, как отцы наши боролись. И если мы были тогда повержены-
Перун приходил к нам. И он вел нас, и тогда сколько бы ни было праха на
земле - столько же воинов Сварожьих. ,то была помощь от рати, идущей от
облаков к земле. И это дед наш Даждьбог был впереди их. И как было тогда не
победить отцам нашим! А мы не понимали, мог ли быть он впереди? И так
возносили молитву богам нашим, чтобы они поспешили на помощь нам и дали
победу над врагами! Молились еще о земле нашей, которая попрана погаными
ногами вражескими. И так мы видели, как это было и как сколоты (?) потекли
на оных (врагов), и окунали их в грязь, и не позаботились о ранах
вражеских, пока не убили тех, которые на них нападали. О том мы поведали
вам!

2а - 2. Словене поселились среди ильмерцев, после того как Русь и Борусь
были разбиты.

Муж правый не тот, кто совершает омовения и хочет быть правым, а тот, у
кого слова и деяния совпадают. О том было сказано в древности, чтобы мы
всегда творили хорошее, также как деды наши. И мы вспахиваем полосы и будем
со временем весьма славными. Но Борусь и Русь были разбиты рукой вражеской,
и творились тогда злодеяния. И князь наш был немощен, и послал он сынов
своих на брань, и полегли они, сраженные врагом, ибо пренебрегли тем, что
решило вече. Не уважили (решение) и потому были разбиты, и потому у нас
взяли дань. И не так ли мы решаем ныне:' Князья - суть наши, и не следует
им ходить на полдень (на юг), чтобы добывать землю для нас и для наших
детей'. А там (на юге) греки нападали на нас, как только Борусь от нас
отделилась. И была сеча великая, и много месяцев (она продолжалась). Сто
раз возрождалась Русь - и сто раз была разбита от полуночи до полудня (от
севера до юга). И так водили скот праотцы наши, и были отцом Ореем уведены
в край русский, потому что оставаясь претерпели бы многое. И кончились
ранения, и не стало холода, как только дошли до сего места и поселились
огнищанами на земле русской. И вот прошли две тьмы, а за этими двумя тьмами
пришли варяги и отобрали землю у хазар, на которых мы работали и кому
платили дань. И еще был народ ильмерский, имевший от ста до двухсот краев.
Народ же наш позднее пришел из русской земли и поселился среди ильмерцев. И
были они нам братьями, подобными нам. И даже если они от нас отличались,
все же охраняли нас от зла. И не раз собиралось вече. И то, что было
постановлено, то провозглашалось и принималось за истину. А что не было
принято, не должно было быть. Избирали мы князя от собрания и до собрания,
и так мы жили и им помогали, и было так. И много мы знали и делали в очагах
сосуды гончарные, взяв хорошей земли (глины), а также мы умели разводить
скот, как и отцы наши. И пришел на нас злой род. И...

2 2б

...мы были принуждены укрыться в лесах, и жили мы там охотниками и
рыболовами. И там мы могли уклониться от угрозы. Там мы переждали одну тьму
- и начали грады и огнищанские села ставить повсюду. После другой тьмы был
великий холод, и мы отправились на полдень, потому что там места злачные. И
там римляне забирали наш скот по цене, которая была нам угодна, и перед
нами они держали слово. И отправились мы к южному зеленотравью и имели
много скота.

15а - 3. Пошли к озеру Ильмень и основали Новгород.

После пошли к озеру Ильмень и там основали Новгород. И отныне мы здесь
пребываем. И тут Сварога - первого пращура молили среди рождающихся
родников и просили его, ибо он - источник хлеба нашего, - Сварога, который
сотворил свет. Он есть Бог Света, и Бог Прави, Яви и Нави. И вот имели мы
их воистину, и эта истина переборет силы темные и приведет к благу, так же
как вела праотцов.

III. О потомках Щека.

5а - 1. Об исходе чехов к полянам и ильмерцам.

Подробнее о начале нашем мы расскажем так. За тысячу пятьсот лет до Дира
прадеды наши дошли до Карпатской горы, и там они осели и жили спокойно,
потому что роды управлялись отцами родичей, и старшим в роде был Щеко из
иранцев. И Паркун нам благоволил, и тут мы стали чехами и так жили пятьсот
лет, а потом ушли от чехов на восход Солнца, и шли до Непры (Днепра). Река
же та течет к морю, и мы у нее уселись на севере - там, где (речка),
именуемая Припятью, втекает (в Днепр). И там мы поселились, и пятьсот лет
вечем управлялись, и были богами хранимы от многих, называемых языгами. И
было там много ильмерцев- оседлых огнищан. И так мы скот водили в степи и
там были хранимы богами. Может быть, это предвидел Орей - что мы будем
иметь много золота и будем жить богато.

2 56 - 2. Об исходе чехов к ляхам. Германарех пил вино за дружбу.

И вот языцы отошли на полдень и оставили нас одних. И так шли мы туда, куда
выводят скот и быков наших. И вещали тут птицы Сирины, во множестве
прилетая к нам. И галки, и вороны над едой летали, и было в степях много
еды, так как напало на нас племя костобоких. И открылись многие раны, и
пролилась кровь. Те внезапно отсекали головы врагам своим, и их ели вороны.
И так Стрибы свищут во степях, и бури гудят до полуночи. Небезопасна была
та сеча великая. Языцы и костобокие разили и со злобой отсекали и воровали
быков наших. И так продолжалась эта борьба двести лет.

И наши родичи тогда ушли к ляхам и там осели за сто лет до готов
Германареха. А те озлобились на нас, и тут была борьба великая, и готы были
потеснены и отогнаны к Донцу и Дону. И Германарех пил вино за дружбу с нами
после наших воевод. И так была утверждена новая жизнь.

IV. Легенды о тиверцах.

1 16 - 1. Легенда об отце тиверцев.

Велесову книгу сию посвящаем Богу нашему, который есть наше прибежище и
сила. В оны времена был муж, и был он благ и доблестен, и назвали его отцом
тиверцев. И тот муж жену и двоих дочерей имел, а также скотину, коров и
множество овец. И жили они во степях, где не было мужей для дочерей его. И
молил он богов о том, чтобы род его не пресекся. И Дажьбог услышал мольбу
ту и по мольбе дал ему измоленное, так как настало для того время. И вот
прошел Он между ними и начал ворожить. И наворожил ясну тучу. И тут бог
Велес принес отрока. И мы пошли к Богу нашему и стали Ему возносить хвалу:
'Будь благословен, вождь наш, и ныне и присно, и от века до века!' Изречено
это кудесниками. Они прочь уходили и назад возвратились.

1 56 - 2. Поход тиверцев в Сурож.

И дошли тиверцы до синя моря и Сурожа к вам - и вам сказали: 'Как мы сами
помним, в старые времена сплотились анты, от язов (спасаясь). И также было
много крови пролито, и на ней Русь стоит, поскольку мы кровь- руду пролили,
и так на веки до конца и будет. От земли нашей (пошли) славянские племена и
роды. И мы славили богов, никогда не прося их, лишь славя их силу. А также
величали мы пращура нашего Сварога, который был, есть и пребудет вождем
нашим навеки и до конца'.

2 7э - 3. О кравенцах: скифах, антах, русах, борусинах и сурожцах. А также
о рыбоедах - костобоких, лирах, дулебах и вендах.

Там Перун идет, тряся золотой головой, молнии посылая в синее небо, и оно
от этого твердеет. И Матерь Слава поет о трудах своих ратных. И мы должны
ее слушать и желать суровой битвы за Русь нашу и святыни наши. Матерь Слава
сияет в облаках, как Солнце, и возвещает нам победы и гибель. Но мы должны
радеть о вечном, потому что земное против него - ничто. Мы сами на земле,
как искра, и сгинем во тьме, будто не было нас никогда. И так слава отцов
наших придет к Матери Славе, и пребудет в ней до конца веков земных и иной
жизни. И с этим мы не боимся смерти, ибо мы - потомки Дажьбога, родившего
нас через корову Земун. И потому мы - кравенцы (коровичи): скифы, анты,
русы, борусины и сурожцы. Так мы стали дедами русов, и с пением идем во
Сваргу Сварожью синюю. В старые времена рыбоеды нас оставили, не желая идти
в наши земли и говоря, что им и так хорошо. И так они погибли и не стали
плодиться с нами, умерли, потому что от неплодных ничего не осталось. И
неизвестно (ныне) о тех костобоких, которые ждали помощи от самой Сварги и
перестали трудиться, и вышло так, что они были поглощены лирами. И тут мы
сказали, что это правда, что ничего от них обоих не осталось, так как лиры
были поглощены нами - и не имеем мы теперь их. И так дулебы повернули от
нас на Борусь. Мало осталось лиров, и они были наречены нами ильмерцами,
потому что поселились они возле озера. Тут венды уселись дальше, а ильмерцы
остались там. И так их было мало.И говорила Сва в поле нашем, и била
крыльями Матерь Сва, и пела песни к сече, и та птица не есть Солнце, она -
та, из-за которой все стало.

Глава 4. ВОЙНЫ С ГРЕКАМИ И РИМЛЯНАМИ
11 - 1. Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен... О Прави, Яви и
Нави.

Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен и идем неведомо куда. И так
мы смотрим назад и говорим, будто бы мы стыдились познавать обе стороны
Прави и Нави и быть думающими. И вот Дажьбог сотворил нам это и то, что
свет зари нам сияет, ибо в той бездне повесил Дажьбог землю нашу, чтобы она
была удержана. И так души пращуров сияют нам зорями из Ирия... Но греки
нападают на Русь и творят злое во имя их богов. Мы же сами - мужи, не
ведающие куда бежать и что делать. Ибо что положено Дажьбогом в Прави, нам
неведомо. А поскольку битва эта протекает в Яви, которая творит жизнь нашу,
а если мы отойдем - будет смерть. Явь - это текущее, то, что сотворено
Правью. Навь же-после нее, и до нее есть Навь. А в Прави есть Явь.
Поучились мы древней (мудрости),вверглись душами в это, поскольку это
вокруг нас сотворено силой богов. Это мы узрели в себе, и это дано как дар
богов, и это требуется нам, ибо (делать) это - значит, следовать Прави.

И вот души пращуров сияют нам из Ирия. И там Жаля плачет о нас, и говорит
нам, что мы пренебрегали Правью, Навью и Явью... Пренебрегали мы сим и были
глухи к истине... И мы не достойны быть Дажьбоговыми внуками. Ибо лишь моля
богов да имея чистые души и тела наши, будем иметь жизнь с праотцами
нашими, в богах слившись в единую Правду. Так лишь мы будем Дажьбоговыми
внуками. Смотри, Русь, как велик ум божеский, единый с нами, и ему творите
(славу), и провозглашайте ее с богами воедино... Бренная есть наша жизнь, и
мы сами также, и словно коням нашим, нам придется работать, живя на земле с
тельцами и овцами в сытости и убегая от врагов на север.

3 19 - 2. Борьба с Навью и Боспором.

И вот виделось в Нави; там Огнебог влачась уходил от причудливого Змея. И
затопляя землю, текла кровь из Змея, и он лизал ее. И тут пришел сильный
муж, и рассек Змея надвое - и стало два (Змея), и рассек еще раз - и стало
четыре. И этот муж возопил богам о помощи.

И те пришли на конях с неба и того Змея убили, потому что сила его не
людская, не божеская, а - черная. И этот Змей - суть враги, приходящие с
юга. Это боспорские воины, с которыми наши деды сражались. Они хВ Суроже
свет будет над нами. И мы идем туда, где видим горящую землю... у Лукоморья
всякий день обращаем взор к богам, которые есть - Свет. Его же мы называем
Перун, Дажьбог, Яр и иными именами. И поем мы славу богам и живем милостью
божьей, до тех пор пока жизнь имеем. В Суроже были враги наши, которые
змеями ползли и грозили нам болями, и смертью, и лишением живота. И всем им
явился бог сильный, и бил их мечом - молнией, и они испустили дух.

И Сурья светит на нас и к нам, и все увидели сначала, как славу Сурьи
застилает Дедова тень, приносящая зло, и как от той тьмы изошло злое племя
демонов - дасу. И то злое племя на пращуров наших натекло, и напали они, и
потому многие ушли и умерли. отят, чтобы земля наша отошла к грекам, но мы
ее не отдадим, потому что она наша, и мы не упустим ее. А сотворенный тот
Змей - есть погибель наша.

Мы должны сражаться и животы положить за землю нашу. Она тянется от нас до
полян, и дреговичей, и русов, тянется до моря и гор, до степей полуденных.
И это есть Русь. И только от Руси мы имели помощь, потому что мы -
Дажьбоговы внуки. Мы молили Патара Дыя, чтобы он низверг огонь, чтобы он
позволил Матери Сва славу принести на крыльях своих праотцам нашим.

И ей мы песни поем возле костров вечерних, где мы рассказываем старыми
словами о славе нашей, о святом Семиречье нашем, где мы имели города, где
отцы наши сражались. И эту землю мы покинули, идя к земле иной, где мы
должны теперь удержаться. И в древности мы взяли Голунь нашу, и в этой
земле сотворили и города, и села, и очаги.

И вот омоем телеса наши и души наши, чтобы была чистою Русская Голунь, где
сильно бьются и на врагов наводят страх и изумление. Ибо от пастбищ, где
овцы ходят, простирается земля на день пути от нас до иных, где творится
иное, где были мы в старые времена, где одолели нас. И там мы узрели руку,
угрожающую нам, и видели суровый день, который хотел крови. И мы ее прольем
за землю свою русскую... В русских городах камни вопиют нам, и мы решились
идти и смотреть смерти (в глаза)... Почтите сына моего, который умер за
нее.

2 4г - 3. В Суроже свет будет над нами.

В Суроже свет будет над нами. И мы идем туда, где видим горящую землю... у
Лукоморья всякий день обращаем взор к богам, которые есть - Свет. Его же мы
называем Перун, Дажьбог, Яр и иными именами. И поем мы славу богам и живем
милостью божьей, до тех пор пока жизнь имеем. В Суроже были враги наши,
которые змеями ползли и грозили нам болями, и смертью, и лишением живота. И
всем им явился бог сильный, и бил их мечом - молнией, и они испустили дух.

3 22 - 4. О Квасуре и Богумире. Затем - основание Киева, Голуни и Сурожа.

Также расскажем о том, как Квасура получил от богов тайну - как
приготавливать сурину. И она - есть утоление жажды, которую мы имели, и
должны на Радогоще около богов радоваться, и плясать, и венки подбрасывать
к небу, и петь, славу богам творя. Квасура был мужем сильным и от богов
вразумляемым. И тут Ладо, придя к нему, повелела вылить мед и воду и
осуривать его на Солнце. И вот Солнце - Сурья сотворили то, что он забродил
и превратился в сурицу. И мы пьем ее во славу божью. И было это в века
докиевские, и муж тот был во сто крат весьма выделен (богами), и передал он
(тайну) отцу Богумиру (Благомиру), и тот получил поучение небесное, как
творить квасуру, которую называют сурыня. И это (мы вспоминаем) на нашем
Радогоще. И вот когда наступают дни Овсеня, мы оканчиваем жатву и радуемся
этому. И если иной не удержит своего естества в этот раз и скажет безумное
- то это от Чернобога. А другой получит радость - и это от Белобога. И так
мы должны искать друзей и врагов... Куя мечи наши на силу вражью, мы
получаем силу божескую, чтобы поразить врагов наших с обеих сторон. И этот
Богумир сурью сотворил, когда те предрекли ему славу. И были они, и она
(сурья) была, когда боги рекли ему хвалу... И вот установили они роды для
себя, и потому боги - причина родов, и так стали иметь они родные те роды.

И теперь Сварог - Отец, а прочие - суть сыны его. И мы должны были
покоряться ему, так же как покорялись родителю, потому что Он - Отец нашего
рода. И этот род - воины от Кия до князей киевских. И когда после готской
войны обрушилась Русколань, мы ее оставили, и притекли к Киеву, и уселись
на земле той, где мы вступили в борьбу со степными врагами. И тут мы
оборонялись от них. И так было через тысячу триста лет после века Кия,
через триста лет после жизни в Карпатах и тысячу - после основания Киева.
Тогда одна часть ушла к Голуни и там осталась, а другая (дошла) до града
Киева. И первые - это русколаны, а другая - те, которые сурень чтили,
ходили за скотом и стада водили десять веков по земле нашей. И вот та
Голунь была градом славным и имела триста городов сильных. А Киев - град
имел меньше: десять городов на юге, они сеяли, жали жито. И там отдавали
(продукты) грекам в обмен на золотые цепи, монеты и ожерелья. И сами носили
их в обмен на пиво и вино грекам и разводили овец для этого обмена. И те
русы создали на юге град сильный Сурож, который не создать грекам, но они
его разрушили и хотели русских побить, и потому мы ходили на них и
разрушали села греческие. Эллины же сии - враги русколанам и враги богам
нашим. В Греции ведь не богов почитают, а людей высеченных из камня,
подобных мужам. А наши боги - суть образы. И когда бились с готами, которые
надевали на головы свои воловьи и коровьи рога, и кожами облекали чресла
свои, и мнили этим устрашить русских, тогда мы снимали свои портки, и,
оголя чресла свои, шли в бой, и их побороли. И с тех пор мы ходим
оголенными на сражения и побеждаем. И также, когда греки стояли, боясь
вынуть меч из ножен, они были измождены своим одеянием, и были словно
жертва, которая должна пасть на землю, и та будет пить ее кровь, когда из
нее при умерщвлении будет исходить жизнь.

3 8 - 5. Греки захватывают Сурож.

Когда наши пращуры сотворили Сурож, начали греки приходить гостями на наши
торжища. И, прибывая, все осматривали, и , видя землю нашу, посылали к нам
множество юношей, и строили дома и грады для мены и торговли. И вдруг мы
увидели воинов их с мечами и в доспехах, и скоро землю нашу прибрали к
своим рукам, и пошла иная игра. И тут мы увидели, что греки празднуют, а
славяне на них работают. И так земля наша, которая четыре века была у нас,
стала греческой. И мы сами оказались как псы, и выгоняли нас оттуда
каменьями вон. И та земля огречилась. И теперь мы должны были снова ее
доставать, проливая кровь свою, чтобы она опять стала родной и богатой. И
летела в небе Перуница, и несла рог славы, и мы его выпили до дна. И
витязей у нас стало в десять раз больше, чем у врагов наших. И та Перуница
сказала: 'Как же вы, русские, проспали пашню свою? С этого дня вы должны
бороться за нее!' И тогда Сурья сказала: 'Идите, русские, и делайте это!' И
когда мы пришли в край свой, то ударились в (городскую) стену, и проделали
в ней дыру для себя и для наших, и оказались тогда сами у себя. (И решили:)
'Кому присудил Перун, тот попадет в рай - есть яства вечные в Сварге. Быть
может, мы сегодня погибнем, но мы не имеем иных ворот к жизни. И лучше быть
мертвым, чем быть чужим и рабствовать на чужих. И никогда не живет раб
лучше деспота, даже если тот ему потакает. Мы должны были слушаться князей
наших и воевать за землю нашу, как они говорят нам'. И тут Индра пришел к
нам, чтобы мы сохранили свою силу в бою и стали твердыми, чтобы витязи наши
одолели, ибо сила наша - божеская, и нам не быть побежденными на поле.
Принесли мы жертвы богам своим на Руси, и гадали, смотря на полет птиц, и
увидели, что враги должны быть повержены долу в прах и кровь. И если мы
кольцо (стен) пробить осмелимся, то за ним окажутся греки, которые не имеют
силы, ибо они обабились - и мечи имеют тонкие, и щиты легкие, и скоро они
устают и на землю бросаются по слабости своей. И не успеют они получить
помощь от василийцев, и потому они должны будут сами встать на защиту свою.
И та Сурож нашей была - и станет нашей, и не должны мы их слушать. Они
говорили, что установили у нас письменность, чтобы мы приняли ее и утратили
свою. Но вспомните о том Иларе, который хотел учить детей наших и должен
был прятаться в наших домах, чтобы мы не знали, что он учит наши письмена и
то , как приносить жертвы богам нашим. И я вам поведал о том, что вы
победите греков. И будет так, как было, ибо я ясно видел Кия - отца нашего,
и он сказал мне, что мы уничтожим их, и унизим Хорсунь - для нас постыдную
мерзость, и будем великой державой с князьями нашими, городами великими,
несчетным железом, и будет у нас без числа потомков, а греков уменьшится, и
будут они на былое дивиться и качать головами. Делайте так, ибо будут у нас
и грозы многие, и громы гремящие, и два (княжества) объединятся, и встанет
многое другое. И так мы победим окончательно, утвердимся навеки. Многое
дадут нам боги, и ничто нас не унизит. Встаньте, как львы, - один за
одного! И держитесь за князя своего. И Перун будет с вами и даст вам
победу. Слава богам нашим до конца веков! И земле той - Руси отцовской,
земле нашей - всяких благ! И так будет всегда, ибо эти слова от богов.

3 21 - 6. В Суроже боги повержены в прах.

И вот храбрый поборол ту злую силу - обе сотни опоясанных воинов. И мы
должны были сохранить порванные одежды и поставили для богов хранилище. И
приходили к стене дубовой и к другой стене - и там хранили подобия наших
богов. Мы имели много хранилищ в Новгороде на реке Волхове, имели и в Киеве-
граде в Божьих лесах. А также имели на Волыни дулебское хранилище и в
Суроже на синем Сурожском море. И это великое оскорбление для нас, что в
сурожских хранилищах, добытых врагами, боги наши повержены во прах и должны
валяться, так как русичи не имеют сил, чтобы одолеть врагов в бою. И мы
имели рваные одежды такие же, как у странника, который ходил ночью по лесам
и порвал одежду свою на куски. Также и русские имели лохмотья на теле
русском. И мы не берегли одежды, лишь стремились славить богов, которые не
приемлют от нас жертв, потому что они раздражены нашей леностью. И все же
птица Матерь Сва славу нам предрекла и молила нас уберечь славу отцов. Но
не имели мы дерзости двинуться на рать и мечами своими взять землю нашу,
очистив ее от врагов. И вот тысячу триста лет мы храним наши святыни, а
ныне жены наши говорят, что мы - блаженные, что мы утратили разум свой и
стоим мы как агнцы перед врагами. Что не смеем пойти на брань и мечом
разить врагов наших. И вот грядет к нам Купала и говорит нам, что мы должны
стать воинами с чистыми телесами и душами нашими. И пошли мы по стопам его,
который пришел к нам и, нас охраняя, повел к суровой битве. И там мы
(погибнув) предстали б перед ликом Сварога. И так, идя к сече, мы хвалили
богов наших перед бранью, как в мирные дни. И вот Купалич сказал нам, что
мы достигли оное время, и будем теперь почитаемы за славу свою, и также с
отцами нашими пребудем.

2 7ж - 7. Не отдадим землю ни варягам ни грекам!

И мы ведали, что русский род должен собираться в десятки и в сотни, чтобы
напасть на врагов и снять с них головы. И тогда злые полягут, и звери
хищные, их поев, сдохнут. Текут реки великие по Руси, и журчат многие воды,
и поют они о стародавнем. О тех боярах, что не боялись идти к полям
готским, что многие лета боролись за вольность русскую, о тех, что не
берегли ничего, даже жизни своей, - о них говорит Берегиня. И бьет крыльями
Матерь Сва, славу поет та птица воинам борусинским, которые от римлян пали
около Дуная возле Троянова вала.

И они на прямом пути к тризне полегли, и Стрибоговы внуки пляшут над ними,
и плачут о них осенью, а студеной зимой о них причитают. И голуби дивные
так говорят, что погибли они славно и оставили земли свои не врагам, а
своим сыновьям. И так мы потомки их, и не лишимся мы земли нашей, не
отдадим ее ни варягам ни грекам. И тут Заря Красная пришла к нам, как жена
благая, и дала нам молоко, чтобы крепость и сила наша удвоилась. Ибо Заря
возвещает Солнце. И также слышали мы, как скачет вестник на коне к
солнечному закату, чтобы направить золотой челн к ночи, чтобы (солнечный)
воз был смирными волами влеком по синей степи. И так же Солнце ляжет спать
в ночи. И когда день приходит к вечеру, другой наездник появляется и так
говорит Солнцу, что воз и волы готовы и ожидают его на отмеченном пути, и
что Заря пролилась в степь, и позвала Мать, чтобы Сва поспешила...

3 8 - 8. Пришла Красная Заря. Греки злое говорят, но мы имеем имя славы.

И тут пришла Красная Заря, нанизывая драгоценные камни на убранство свое. И
ее мы приветствовали от сердца - как русские, а не как греки, которые не
знают о богах наших и говорят злое по невежеству. Но мы имеем имя славы- и
славу ту доказали на вражьем железе, когда приходили на их мечи. И даже
медведь остановился, чтобы услышать славу ту, и скакавшие аланы
остановились и потом говорили иным о русских: ' Они не начали бы убивать,
если б не было нужды, - и этим русские гордятся, а греки воюют ради похоти
своей. И дают хлеб они не как греки, которые берут, а сами злобу таят на
дающих'. И о славе той орлы кличут во все стороны, ибо русские вольны и
сильны в степях.

2 7а - 9. Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих жертв. О
войнах с греками и римлянами.

Слава богам нашим! Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих
жертв. Это же делается у варягов, приносящих такие жертвы и именующих
Перуна- Перкуном. И мы ему приносили жертвы, но мы смели давать лишь
полевые жертвы, и от трудов наших просо, молоко, жир. А также подкрепляли
Коляду ягненком, а также во время Русалий в Ярилин день, а также на Красную
гору. Тут же мы начинали вспоминать о Карпатских горах. В то время наш род
именовался - карпени. Те, которые от страха жили в лесах, именовались по
названию- древичи, а на полях мы назывались - полянами. Так всякий, который
слушает греков, скажет про нас, что мы - людоеды. Но это - ложная речь,
поскольку это воистину не так! Мы имели иные обычаи. Тот же, кто хочет
победить другого, говорит о нем злое, и тот - глупец, кто не борется с
этим, потому что и другие это начнут говорить. И так долго управлялись мы
родами, и старшие из всякого рода шли судить родичей под Перуновым древом.
И также имели мы в тот день игрища перед очами старших: и силу юноши
показывали, они быстро бегали, пели и плясали. В тот день огнищане ходили
на промысел и приносили дичь старцам, которые делили ее с прочими людьми. И
волхвы жертву делали богам, восхваляли их и славу провозглашали. Во время
же готов, или когда являлись варяги, избирался князь в вожди. И этот вождь
вел юношей к суровой сече. И вот римляне, поглядев на нас, замыслили злое.
И пришли со своими колесницами в железных бронях и напали на нас. И потому
мы долго оборонялись от них и отваживали...

2 7б

...их от нашей земли. И ромеи узнали, как мы дорожим жизнью нашей, и потому
оставили нас. Но тогда греки захотели биться с нами около Хорсуни. И бились
мы сурово против рабства нашего, и была борьба и распря великая тридцать
лет, и они оставили нас. И тогда греки пришли на торжища наши и сказали
нам: 'Обменивайте коров ваших на мазь и серебро, которые требуются женам и
детям'. Так мы меняли бороны на их снедь. После еды греки старались нас
ослабить и стремились взять с нас дань. Но мы не ослабились и не отдали
землю нашу, как и землю Трояню не дали ромеям. Дабы не встала Обида
Дажьбоговым внукам, беспокоящихся о вооруженных врагах. Так и сегодня мы не
заслуживаем хулы, как и отцы наши, ибо мы рубились у берега Готского моря и
тут одержали над ними победу. Песнь хвалебную поет Матерь . Она -
прекрасная птица, которая несла пращурам нашим огонь в дома, а также агнца
принимала. Над готами, болью нашей, мы одерживали верх силой. И должны мы
врагов рассекать и прогонять их, как псов. Погляди, народ мой, как мы
оберегли (иные) народы. И мы не ошиблись, получая раны, и не бросались
рядиться. А мы сами врагов прогоняли, и беду избыли, и имели иную жизнь,
потому что сами бились за сто городов и не отходили от них. И тягчайшее
поражение было нам, но мы тысячу пятьсот лет должны были переносить многие
битвы и распри, а все же остались живы из-за свирепости и жертвенности
юношей и воевод.

3 23 - 10. Греция пришла на землю ту и не заботилась о Руси. Затем - время
Германареха.

И вот пришли новояры от старых пашен, где были такие же русские. И они
пришли на юг и сражались в степи десять веков. И это также русские, которые
избирают своих князей. Это делалось в каждом роде, и роды давали от каждого
племени своего князя, а князи избирали старшего князя. И тот был вождем в
сражениях. И так мы жили в земле той до тех пор, пока враги не пришли к нам
и не разбили нас.

Это Греция пришла на ту землю, и осела на ней, и не заботилась о Руси. И
вот русы вынули мечи, и напали на греков , и отогнали их от своих морских
берегов. И тогда греки привели рати, защищенные железными бронями. И была
сеча великая, и вороны там граяли при виде человечины, разбросанной по
полю. И ели они останки, и граяли враны над врагами, и великий грай стоял в
поле том. И ели они останки греческие, русские не трогая. Там они защиту
имели, так как боги не желали гибели русских. И там сражалось Солнце с
Месяцем за землю ту. И небо сражалось за поле битвы, чтобы земля та не
попала в руки эллинские, а осталась русской. И там плачет мать о детках
своих, которые пролили кровь на поле сражения, и то поле стало русским.
Новояры находятся там до сего дня, и земля та - наша из-за крови, пролитой
мечами. И там сказали эллины нашему старшему князю, что они не хотят ходить
в землю неров, а также брать рабов аланских, ибо имеют берега морские (и
этого достаточно). И про это мы имели предсказание в наши дни - поскольку
праотцы наши, умершие на поле битвы, не взяли землю у врагов наших, значит,
и сегодня, согласно предсказанию, ее никто не возьмет. И вот Германарех
пришел на север к нам, и мы должны были оборонять земли свои, а также идти
на него, ибо готская земля - наша. Ее белогоры сеяли и усеивали костями
своими и кровью своей поливали - и потому она наша. И вот поет птица Матерь
Сва и славу предрекает нам: нам самим и мечам нашим. И мы пошли до святого
поля, и одолели врагов полночных, и отразили врагов полуденных. И пошли на
врагов и сошлись с ними, и были германцы повержены русскими, потому что мы
- Отца Перуна сыны и Дажьбога - внуки. И вот Сварог указал нам, куда ушли
эллины и Германарех. И тот Германарех отошел на север, а эллины на юг. И
так мы обрели землю нашу и собрали ее воедино, и не давали мы сыновей
своих, ибо цены не имеют сыны наши. И вот идет в степи наши великое
множество иных родов, и не должны мы быть мирными, и не должны просить
помощи, ибо она в мышцах наших и на конце мечей, и ими мы сечем врагов. И
это поет птица Матерь Сва нам, чтобы мы подняли мечи свои на защиту свою. И
она бьет крыльями о землю, и прах подымается к Сварге. И на этой земле -
враги, и она бьет их, и она сражается за нас. И их мы одолели, как она нам
кричала, ибо крик ее был в сердце нашем. И мы ведали, как пить сурью и идти
до сечи, и там одолевали питье иное, сотворенное богами. И оно будет нам,
как живая вода в последний час великой тризны, которая будет у всякого, кто
умер за землю свою. И вот Сварожич смотрит на нас от своей чудесной Сварги
и , видя рати наши пересчитывает их. И если не хватает для счета пальцев на
руках, то он считает по пальцам на ногах. И ведает Пращур наш, что мы- сила
великая и не могут одолеть нас враги наши. И так мы текли на них и
дожидались, пока они упадут на землю и умрут от Мары. А эту Марь мы знаем!
И вот говорили мы в сердцах наших, что не вернемся мы к очагам своим,
доколе еще враги рыщут, доколе не бросимся телами нашими на врагов, пока
еще враги забирают земли наши. И говорим мы, что боги заботятся о нас. И
если будут убиты передовые воины, то лучше детей своих бросить на копья,
чем повернуть зады врагам нашим. И вот люди наши одержали победу, и потекла
земля наша к нам, чтобы мы смогли удержать ее до смертного часа и узреть
Мару. И чтобы Мара отступилась от нас и сказала, что я не имела силу и
потому не одолела витязей русских. И тогда слава потечет к Сварге. И там
боги скажут, что русичи храбрые, и есть им место подле бога войны Перуна и
Дажьбога - их отца.

1 8а - 11. Воспоминание о карпатском исходе. Бобрец привел русских в
Голунь. Времена Алдореха и Бравлина.

Посмотрите вокруг - увидьте птицу ту на челе вашем! И та птица поведет вас
к победам над врагами, ибо вы - сыны ее и потому одержите победу! И она,
красуясь перед нами, влекла нас к себе светом. И так было в иные времена,
когда русские шли с вендами и те хотели унести богов своих к морю. И мы там
угнездились. И там были города и храмы - помолья, и там же были многие
здания, и были мы богаты. И те помолья были украшены златом и серебром, и
мы почитали многих деревянных богов и уходили от искушений. И это было
ведомо иным, которые видели это, которых это задевало и им перечило , - и
потому родичи наши не имели покоя. Арабы приходили и терзались на торжищах
о богатстве и дани, дающейся навсегда поселившимся там отрокам (рабам и
воинам). И та земля, говорят, также опротивела нам войнами и трудной
жизнью. И тогда мы отошли к горам Карпатским, ища покоя, но и там также мы
враждовали с злыми язычниками. Там пели мы, что мы русские, и о славных
днях тех. И имеем мы песни те от отцов наших - о прекрасном житье в степях
и славе отцов. И вот воевода Боброк повел русских в Голунь и обрел после
смерти чин в храбром войске Перуна. Это мы не забудем никогда, ибо мы -
сыны отцов наших и имеем любовь к их памяти. И мы говорили о них , так как
они были силой нашей, и силы той, что шла к нам от них, даже у львов нет, а
львиную мы перемогли. Мы сказали...

1 8б

...о тех, которые заботились о нас. Мы тогда не имели мольбищ и служили
перед колодцами и родниками, где текла живая вода. И там волшебство есть, и
волки хищные туда не заходят. Теперь вспомним времена Алдореха. Его призвал
жрец, так как мы не радели о благочестии и не держали слово. И красавиц
наших тогда внезапно брали и похищали - и увозили девушек. А между нами
были распри из-за готов. И там мы жили, и были под готами. А в те века мы
управлялись родами и князьями. И был князь Бравлин, который отобрал у
эллинов берега морские. И после битвы мы пришли туда, и там разводили
скотину, и скифам давали попасти скотину в степях. И тогда терпели беду
они, потому что греки снова сидели в Голуни, а когда приходили в города-
злобствовали на нас. В те времена мы ушли прочь на север, и там были двести
лет, и там мы остались с тех пор и доныне. И сейчас мы имеем другого князя
Бравлина, правнука своего деда, который говорил: 'Идите на юг, на греческую
Голунь! Ибо греки между эллинами - племя особое, и продают они нас, поймав
в степях, и скотину нашу хотят взять задаром. Это мы имели от них.
Стряхните же их в море и гоните в свои края, так как земля та, русская, и
там русская кровь лилась вниз на землю, и та пила кровь нашу. На нас
надейтесь! И мы будем ее защищать во все дни, как и ранее хотели'

Глава 5. БОРЬБА С ГОТАМИ И ГУННАМИ
2 13 - 1. Матерь Сва обороняет землю нашу от дасу и гуннов.

И вот, умом и храбростью окрепнув, пошли мы к восходу Солнца, с обеих
сторон реки видя. И там осели, где Матерь Сва сказала, и она обе стороны
крыльями отвоевала, и также забрала землю ту и оборонила ее от дасу и
гуннов, а также к готам обратила стрелы свои и мечи отточенные...

3 8 - 2. Кий ушел от нас - и притекла беда... Готы усилились.

И тут родичи начали делить - кому быть старшим. Кий отошел к отцам и
праотцам умершим. Кий ушел от нас - и притекла беда. И тут великая свара
одолела русских, которые принялись биться за разделение - и разделились. И
тут греки от своих земель жать стали. А мы на битву не имели сил, чтобы
сойтись в круг и по крыльям. И всякий был сам по себе, поглядывая на
соседей своих. И от того веры не имели, что мужи, идя к сече и идя обратно,
принимались браниться - мол, при походах Кия было лучше, при Кие с вечера
заранее шла речь о победе. И тогда пели о походах отцов своих, о том, что
когда Русколань пала ниц из-за сражений с готами и гуннами, тогда создалась
Киевская Русь и Антия, и готы этого устрашились и ушли вон к своему краю. И
мы ведали про два края - один вендов, а другой - готов. И тут готы пришли к
нам, и готы эти усилились, а венды ослабели. А вокруг нас была чудь, а
также была литва, и они назывались ильмами, а от нас они были наречены
ильмерцами.

1 6а - 3. Германарех пришел к нам.

От Орея - это общий наш отец с борусами - от Ра - реки (Волги) до Непры
(Днепра) роды управлялись родичами (старейшинами) и вечем. Всякий род
назначал себе родича, который был суть правящим. А когда мы пошли к горе,
тогда (избрали) князя, воеводу над людьми, чтобы он воевал с врагами во
славу Перуна. И это Дажьбогова помощь возвратилась к нам! Так земля та
стала русской из-за борьбы русов и борусов. И великая непрестанная битва
шла во всякий час. И многие были в то время убиты, но вражий натиск был в
то время окончательно сокрушен. И тут Германарех пришел к нам и напал на
нас. И так нас сровняли с землей, когда мы бились. И пришлось нам из-за
готов между двух огней тлеть и воспламеняться. И тут пришла великая беда, и
жниво наше было опалено, и не осталось селения, где бы не было дыма и
пепелища. И тут прилетела к нам птица божеская и сказала: 'Идите на полночь
и набросьтесь на тех, которые приходят к селам нашим и пашням'. И так
сотворили мы - ушли на полночь и постарались (бороться ) с ними. И в этой
распре мы победили. И так пришли мы к ним, и встали станом на реке Дон -
там, где были римляне, и так набросились на них и бились много. Тут
некоторые хотели нас быстро опростоволосить - вместо этого сами
опростоволосились. И тут была тьма опростоволошенных воинов. Великие шли
снега, голод мучил наших людей, оставшихся у реки и лишившихся всего. В тот
раз волки страдали, потому что не могли заглатывать тварей...

1 6б - Так сто двадцать лет (продолжалась) война. Готы пришли на 'плечах'
гуннов, и (отошли) на полночь, и осели между Ра-рекой и Двиной. Германарех
и Гуларех привели их в новые земли, ибо гунны с бредущими быками своими
стали станом в том краю. Там было много коней и быков, трава злачная, вода
живая. И тут Гуларех привел новые силы свои и отразил... главные силы
гуннов, многие из которых текли на нас. И тут родичи собрались на конях
идти на них. И была суровая сеча там тридцать дней. И русы пустили готов в
свои земли. И от этого злые пошли времена. Напали на нас римляне...
ополчились и готы с севера и юга. И тогда великая кровь лилась... И там
борьба была... Там много травы полегло, угодной богам и людям. И вот не
могли мы ни к чему иному прибегнуть, кроме как выбрать князя из вождей,
который был бы от осени до весны, и которому мы платили бы дань от полюдья.
А в старые времена мы водили стада свои и обрабатывали землю. И была такой
наша жизнь сто десять лет, и творили мы всякий день борьбу с гуннами. И...
пришел (Сах)? ... и ничего не взял. И вот мы стали иметь князя Саха, и был
он премудрый... в ладах с русами, и был нашим другом.

1 3а - 4. Германарех отступил за малую Калку.

Это бьет крыльями птица Матерь Сва, когда тягости новые идут на нас. И
враги раздвигают щель (на границе) и начинают, и прорываясь, нападают на
нас. И вот течет печаль великая в крае нашем, будто дым степной, виденный
нами, который поднимается к Сварге. Когда Жаля плачет о нас и кличет Матерь
Сва к Всевышнему, посылающему ветер лесам и огонь очагам нашим, тогда Он
приходит на помощь, и вместе с ним отцы наши бьются с врагами. И вот
Германарех отступил, и готы ушли за малую Калку и утекли к берегу моря. И
так земля освободилась до Дона и по ту сторону Дона - реки. И это Калка
великая - есть граница между нами и прочими племенами. И там готы бились
четыреста лет со своими врагами. И тогда мы начали засевать землю нашу,
начали пахать спокойно землю для эллинов, торговать с ними - совершать
обмен скота, шкур и сала на серебряные и золотые монеты, и питье, и яства
всяческие. И жизнь наша после того была спокойная и мирная. И вот готы
напали на нас еще раз. И была распря десять лет. И мы удержали землю нашу.
Также мы имели брань от врагов, уклоняющихся от святых волхвований. А те
святые приходят к нам. И первый святой - Коляда, а другие - Яр и Красная
гора, и Овсень великий и малый. И идут те святые, как муж от града до села
огнищанского, и с этим на землю мир грядет от нас к иным и от других к нам.

1 3б

Сотекайтесь и идите, братья наши, племя с племенем, род с родом, и
сражайтесь - как это и надлежит нам - за себя на землях наших. И никогда не
должно быть по-иному! Ибо мы - русские, славящие богов наших песнями нашими
и плясками, и зрелищами, которые мы устраиваем во славу богов. И вот мы
осели на землях и начали перстами прикладывать ее к ранам своим и толочь
ее. И после смерти представали перед Марморой, которая рекла нам: 'Я не
буду винить того, кто наполнен землей, и не могу его отделить от нее'. И
боги, находившиеся там, после нее говорили: ' Оттого ты русич и останешься
им, что набрал землю в свои раны и принес ее в Навь'.

В те времена, пока князей избирали, многие вожди и князи были. И всякое то
княжение на вече утверждалось простыми мужиками. И так постановляли: 'Землю
пашите - себе, а князь пусть, согласно решению, защищает людей'. А хлеб, и
еду, и все, что нужно для жизни, он от своих людей каждый день имел. (Ныне
же) иные князи и подати берут, и сынам своим власть дают от отца к сыну и
также от деда к правнуку.

2 6а - 5. Борьба с Гуларехом.

И так жрец сказал, что демоны - дасу умножились. И от них спасения не было
б ныне, если б мы не имели наших воинов. Так мы окончательно узнали- откуда
мы. И это был боярин Гордыня, который бил готов Триедора. И было это через
десять столетий и три года после Карпатского исхода. И он, как и Триедор,
шел без страха на них. А боярин Сегеня, который убил сына Германареха и
отрока Гулареха, пошел к Воронежцу. Там осталась Русь Борусская и
Русколань.

И так нам придется стыдиться из-за слов врагов наших, если мы их получили,
но не смогли возвратить вдесятеро за всякое слово, сказанное нам. И вот
Заря светит нам, и Утро идет к нам, и так мы имеем вестника, скачущего по
Сварге. И рекли мы хвалу и славу богам! И вот Сурож 'огречилась', и не
будет она теперь русской. И там боги греческие. Но жизнь в степи- к благу
нашему, получили мы от нее твердость и крепость, дабы враги отведали, что
есть истина. И Гуларех пошел на новые земли.

2 7в - 6. Гуларех напал с полночи, а гунны - с полдня.

Тогда не было иных гостей, а ныне прибывают и беспокоят нас. Тогда мы могли
отразить врагов. И ежедневно так и отражали, и брали (в плен) и этих и тех.
Сначала мы звали под стяги вождей наших, которые еще не обабились, а были
воинами... Приходили эти воины на площади и говорили, что не будет по-иному
- и мы должны идти на греков, как постановило вече. И просили мы в Ясуни, и
Индра шел за нами, как шел за отцами нашими на ромеев в Трояновой земле. И
ничего не было бы, если б варяги вели наших воинов на Троянову землю, так
как мы и сами могли их вести. Тысячу лет мы отбивались от ромеев и готов. И
Сурью антскую, которая была с нами, мы никогда не забудем, и то как готы
соединились с гуннами против нас. И Гуларех напал с полночи, а гунны - с
полдня. И тут заплакала Русколань, Борусия, потому что гунны соединились
(сроились) с готами. Тут Русь поднялась своей силою и отразила гуннов,
сотворив Край Антов и Скуфь Киевскую. И до сего дня из-за сражений сердце
наше обливается кровью от утра и до вечера. И ходили мы, и роняли слезы о
судьбе нашей жизни. И не были мы немы в час тот, и ведали, что придет
время, когда мы должны будем идти на сечу с врагами - будь то греки либо
гунны. И только если нас охомутать? и охранять, тогда лишь не будет у нас
врагов, которые - мерзость перед очами нашими. Гуларех же заплатил за то, и
должны мы принудить Хорсунь заплатить за слезы дочерей наших уведенных и
сынов, взятых как дань. И плата же та - не серебром и не золотом, поскольку
следует отсекать их головы и 'рубать их в щепу'.

3 14 - 7. Пришел Германарех, внук Отореха. Войны с варягами и языгами.

И вот другой враг Германарех пришел на нас с севера. Он внучатый внук
Отореха. Новые враги с рогами на лбах на нас напали. А варяги говорят нам,
чтобы мы шли на них. Но мы не станем воевать на оба поля, ведь (и варяги, и
готы) - враги, и мы не можем разделить между ними - кто из них первый. И
вот языги пришли на нас с Танаиса (Дона) и Тмутаракани с сильною конницей и
бесчисленной ратью. И тьма за тьмой потекла и продолжала течь на нас. И не
имели мы иной помощи, кроме как от богов. Боги повелели нам - и
удесятерились силы, и потекли мы на них. Это Белобог повел наши рати и
конницу. И тут мы увидели бывших в лесах волшебников, пришедших к рати и
взявших мечи.

И видели мы кудесников, творящих великое чудо, как из перстов, поднятых к
небу, встают рати небесные. И текут они на врагов и ввергают их в могилу. И
тут мы видели птиц великих, летящих к нам. И бросается на врагов, бьет
крыльями Матерь Сва и кличет нам, чтобы мы шли за землю нашу, и бились за
очаги нашего племени, ибо мы - русичи. Собирайтесь и теките, братья наши, -
племя за племенем, род за родом! И боритесь с врагами на земле нашей, как и
надлежит нам и никогда иным. Здесь и умрите, но не поворачивайте назад! И
ничто вас не устрашит, и ничего с вами не станется, потому что вы в руках
Сварожьих. И он поведет вас во всякий день к схваткам и сражениям многим. И
каждый раз, когда приходил враг на нас, мы сами брали мечи и одерживали
победы. Было возвещено от Матери Сва, что будущее наше - славно. И мы
притекали к смерти, как к празднику. Было предсказано это нам в старые
времена, когда у нас были храмы свои в Карпатах, когда мы принимали купцов-
арабов и иных. И те гости почитали Радогощ, и мы брали в те дни пошлину и
собирали ее честно, потому что чтили богов. И нам было велено чтить их.

И мы имели на то указание в наше время, чтобы мы не принимали шаткую (веру)
и отцам нашим почести воздавали, а не просто от безделья приходили к
деревьям. И будут руки наши утруждены не от плуга, а от тяжелых мечей, так
как нам повелено идти к границам нашим и стеречь их от врагов. И вот дымы,
воздымаясь, текут к небу. И это означает скорбь великую для отцов, детей и
матерей наших. И это означает - пришло время борьбы. И мы не смеем говорить
о других делах, а только об этом. И вот пришли враги к Днепру, и забрали
землю нашу, и увели людей. И земля теперь под ними. Не угоняйте людей! А
если согласитесь на это, испробуете наши мечи. Отвадьте Рюрика от земель
наших, гоните его с глаз долой туда, откуда пришел. И вот границы наши
врагами сокрушены, и землю нашу попирает враг. И это обязанность наша
(защищать землю), и мы не желаем иной рати.

1 9б - 8. Воспоминание о приходе к Готскому морю. О Белояре, жившем за
полстолетия до Алдореха.

Готы же были тогда в крае зеленом и немного опередили отцов наших, идущих
от Ра - реки. Ра - река великая отделяет нас от иных людей и течет в море
Фасисте (Каспийское). Тут муж рода Белояру перешел на ту сторону Ра - реки
и упредил там синьских купцов, идущих к фряженцам, поскольку гунны на
острове своем поджидали гостей - купцов и обирали их. И было это за
полстолетия до Алдореха. А еще раньше этого был род Белояров сильным. И от
гуннов торговцы прятались за мужами Белояровыми и говорили, что дают
серебро и два коня золота, чтобы пройти и избежать угрозы гуннской, и так
пройти мимо готов, также суровых в битве, и дойти до Днепра. И кони у них
бесчисленны, и дважды они берут дань. И потому после купцы, стекавшиеся к
нам, вернулись в Китай и не пришли больше никогда.

Глава 6. АВАРСКОЕ ИГО, ХАЗАРСКИЙ КАГАНАТ И ПРИХОД ВАРЯГОВ
1. Аварское иго.

1 4а О борьбе с готами, гуннами и обрами... Обры пришли и князя нашего
убили.

И вот грядет с силами многими Дажьбог на помощь людям своим. И не имеем мы
страха, поскольку издревле, как и сейчас, он печется о тех, о ком
заботился, когда хотел того. И как мы ожидали дня своего - того, о котором
имели (предвестие?).

И вот был Вороножец местом, где готы усилились. А Русь там билась, и в том
граде нас было мало. И так после битвы, сожегши его и прах, и пепел ветрами
развеявши во все стороны по полям, готы место сие оставили. Не
благословляйте ту землю русскую! Не озирайтесь на нее, но и не забывайте
ее! Там же кровь отцов наших лилась, и потому мы по праву приходили туда. И
от этого Воронежца слава течет по Руси, и ее Сварог имеет. Берите ее всеми
силами, возвратите ее со своими князьями, освободите блаженную русскую
землю! Ибо это прекрасные пашни, которые могут дать пропитание - ругу для
князей и огнищан - их слуг. (Сделаем так, чтобы) от нее имели те, кто
освободит ее в сече, ругу особую - еду и питье, которую будут давать от
своего времени и до смерти. И полегли они. И так многие сложили кости свои
на равнине, и мы получили урок также, как анты во времена Мезенмира. И мы,
славу поющие богам, так и называемся славянами, мы никогда не просили
ничего, лишь славу пели. И когда моление творили, омывали телеса наши и
рекли славу, а также...

1 4б

...пили сурью - напиток во славу (богов), пять раз в день огонь зажигали (в
святилищах) - жгли Дуб. И также Сноп величали и говорили хвалу ему, ибо мы
- Дажьбоговы внуки и не смели противиться славе своей. А несколько веков
тому назад мы были антами на русской равнине, а в древности были русами - и
ныне пребываем ими. ...вот на Волынь пришли и придя бились с врагами, так
как мы - храбрые. Та Волынь - (место) первейшего Рода. И тогда осерчали
вои, и анты Мезенмира одержали победу над готами, развеяли их на все
стороны. А за ними потекли гунны, жаждущие славных коров, и была борьба с
ними суровой. И тут готы соединились с гуннами, и с ними на отцов наших
напали, и были разбиты нами и уничтожены. Затем пришли обры и князя нашего
убили. И так сине море отошло от Руси. Боги русские не берут ни жертв
людских, ни животных, только плоды, овощи, цветы и зерна, молоко, питную
сурью, на травах забродившую, и мед, и никогда живую птицу, рыб. И это
варяги и эллины дают богам жертву иную и страшную - человеческую. Мы же не
желали делать это, так как мы сами - Дажьбоговы внуки и не стремились
красться по стопам чужеземцев.

2.Хазарский каганат.

2 4а

1. Боярин Скотень.

И был в степи боярин Скотень, живший своим трудом, и не попал он под власть
хазар. И потому что был он иранцем, он попросил помощь у иранцев. И они
прислали конницу и разбили (хазар). Рассказывают, что некоторые русичи
остались под хазарами, а некоторые добрались до града Киева и там
поселились. Те же русичи, кто не хотел ходить под хазарами, пошли к
Скотеню. И так Русь собралась на равнине. Иранцы издревле с нас не брали
дань, а также разрешали русским жить по-русски. А хазары русичей брали на
работы, взимали с нас дань, и брали и детей, и жен, и очень зло били, и
творили зло. И тут готы пришли и напали на Русь, а Скотен был рядом... И он
препоясался мечом, и пращуры наши выступили против них, и тогда иранская
конница потекла к ним и разбила готов. И были готы рассеяны и бежали с
поля, ибо кровь тут лилась русская, черемная. И землю ту мы забрали.
Растеклась Русь в готской земле, и мечами мы уничтожили всякого, и земли их
себе присвоили. И тут хазары напали на нас, утративших вече, и 'пояли' нас.
И тут русичи ринулись в битву, как львы , говоря: 'Мы пропали, если о нас
не позаботится Перун'. И он помог нам. И готы были побеждены, а до них
первыми - хазары были низвержены в прах и рассеяны. И тут Русь затихла, но
говорили мы: это ли еще будет... Хазары же убежали до Волги, Дона и Донца.
И там срам они поимели, и повергли мечи свои в землю, и потекли куда глаза
глядят. И в тот раз готы переместились, и отошли на север, и там изгнали
язов, идя далее, ибо Русь устроилась на их земле, взятой и реками русской
крови политой.

Мы пришли, чтобы говорить, и сказали мы придя о милости божеской. И хвалим
мы Дажьбога нашего и Перуна за то, что они были с нами. И так впервые
воспели мы славу богам на той земле, которую нарекли затем Русколань. И на
той земле мы имели большие заботы, и была утверждена земля наша. И хазары
боялись подходить к земле той и никогда не нападали на Русколань, опасаясь,
что утвердятся готы.

1 4в

2. Хазары обратились к Скотеню, но он это отверг. О походе Криворога на
Сурож.

Русь же узрела землю ту. До этого времени пришли в Киев варяги с торговцами
и побили хазар. Хазары же обратились к Скотеню, чтобы он оказал им помощь.

Но Скотень это отверг и сказал, что вы сами себе поможете, а также то, что
им в Русколани нечего делать около нас.

Тогда вражья сила пришла на земли Воронежца. В древности Воронежец этот
много веков строился и был огражден от окрестных нападений. (И тогда)
варяжцы приходили к Воронежцу брать его, и так стала Русь отгороженной от
запада Солнца. И некоторые пошли к Сурье на юг отвоевывать Сурож - град...
у моря, где греки имели укрепленный град Сурож. Белояр Криворог был в то
время русским князем и белого голубя выпускал. Куда тот летит, туда идти. А
полетел он к грекам, и Криворог напал на них и разбил их. Тут греки, как
лисы, стали вертеть хвостом, давая Криворогу золотое руно и коней
серебряных. И тот Криворог остался в Сурожи. Греки же были в Голуни, а
Криворог (не?) догадался, что Русь открыта там. И тогда греки напустили на
нас воинов в железных бронях и побили нас. Много было пролито крови русичей
вниз на землю, и не было числа стенаниям русским. Ильмерцы говорили, что мы
- глупцы, они бы прибежали к нам на помощь... Так почтим же память тех,
которые полегли в землю русскую и удобрили ее и стали своими для наших
старцев - праотцов, тех, которые отдали силы свои Руси. На сечах с врагами
их кровь удобряла землю нашу. Они же суть те, которые с Перуном ковали на
наковальне мечи на врагов наших. Мы же им помолимся, и они нам помогут.

2 4б

3. Явился каган...

Многие воины с мечами шли с нами, и также они потрудились, и от того мы
стали вольными и грозными, как и пращуры наши. И Велес научил их землю
пахать, а также сеять зерно, ибо хотели наши пращуры стать огнищанами и
быть земледельцами. Говорим же это, как говорят в нашей земле, но не как
греки, жаждущие русской земли из корысти. Булгары начали... должны свой
скот водить в полях злачных. И должны были избирать старшего из рода в род,
и так было бы правильно. (Но) за десять веков забыли мы кто - свои, и
потому роды стали жить особыми племенами, так образовались поляне, а на
севере - древляне, они же все русичи из Русколани, которые разделились как
безумные. И из-за того пришла на Русь усобица. А в другое тысячелетие мы
подверглись разделению, и тогда убыло самостоятельности и пришлось
отрабатывать чужим дань; вначале - готам, которые крепко нас обдирали, а
затем хазарам, которые убивали. Явился каган, и он не радел о нас. Вначале
он пришел с купцами на Русь, и были они велеречивы, а потом стали злы и
стали русичей притеснять. И мы стали говорить: 'Куда мы пойдем от них? Где
будем мы вольными? Мы сиры весьма, и рука божеская от нас отвратилась, ибо
тысячу двадцать лет не могли мы сотворить Русь, и потому к нам пришли
варяги и забрали у нас эти места.' Мы сыновья великой Руси, которая
создавалась от севера, так как не было у нас иной возможности. Мы собрались
в лесах ильмерских, куда пришла небольшая часть людей из Киева, ибо в нем
уселись варяги, которые суть - хищники, повесившие Свентояров. И сделали
они это, чтобы увидели мы тело боярина Гордыни нашего, который поразил
готов вместе со Скотичем. И было это славное деяние после прихода
славянских людей на Русь после десяти столетий и трех лет, ибо, наглея и
грабя, они на нас напали. И было это, когда Свентояр, один из князей,
которого выбрали борусичи в Русколани, взял русколан, и (алан?), и борусов,
и вооружил их, и пошел на готов из Воронежца, и было их десять тысяч
отборных конных воинов и ни одного пешего. И так набросились на них, и была
сеча злой и краткой. И она становилась все суровей к вечеру, и готы были
поражены.

Приход варягов.

2 7г

1. После тысячи трехсот лет от Карпатского исхода Аскольд злой пришел к
нам.

И так вели мы роды, куда говорила птица. Греческая лиса хитростями
отвернула нас от трав наших, объяснив нам, что солнце нам вредит. Но и тут
количество (народа) у нас умножилось, а не уменьшилось. И вот после тысячи
трехсот лет от Карпатского исхода Аскольд злой пришел к нам. Тут согнулся
народ мой от ладони его, и сделал он так, что любой пошел под стяги наши.
Захвачены врагами мы можем быть на Руси, но Сварог - Бог наш, а не иные
боги, а без Сварога мы не имеем ничего, кроме смерти. А она не страшила
нас, коль мы на нее были обречены, ибо Сварог звал нас, и мы шли к нему. И
вот мы шли, ибо Матерь Сва пела песнь ратную, и должны мы были ее слушать,
чтобы не пришлось отдавать грекам наши травы и скот наш. А они нам каменья
дают грызть, потому что у нас зубы очень твердые и острые. Это нам говорят
сами враги, что мы страшно рычали по ночам на людей, которые суть греки. И
спрашивали нас народы: кто есть мы? И мы отвечали им, что мы - люди, не
имеющие края и правят нами греки и варяги. И что же мы поведаем детям
нашим, которые будут нам плевать в глаза - и будут правы? И вот дружина
собралась под наши стяги, и скажем мы всякому, что не должны мы есть,
будучи на поле брани, чтобы мы отбирали греческую еду, а не брали то, что
не съедим (с собой).

Ибо Матерь Сва поет над нами, и должны мы стягам нашим дать трепетать на
ветру, и коням нашим - скакать по степям. И подняли мы прах военный за
собой и дали врагам вдохнуть его. И в тот первый день сечи имели мы двести
убитых за Русь. Вечная им слава! И приходили к нам люди, но не имели мы
бояр, чтобы прийти...

2 7а

... и справить тризну славную по врагам. Налетим соколами на Хорсунь, чтобы
взять еду, и добро, и скот, но не будем греков полонить. Они же нас знают
как злых, но мы - добрые на Руси. И не будет с нами тот, кто, взяв чужое,
говорит, что делает добро. И не будем мы такими, как они, ведь нас ведет
наша Ясунь, и потому постараемся трудами нашими победить всех врагов до
единого. Словно соколы нападем на них и бросимся в битву, ибо Матерь Сва
поет во Сварге о подвигах ратных. Мы ушли от своего дома, и потекли мы на
врагов, и дали им отведать русского меча, (и увидели они) как секут ясуни.
Не говорите же, что мы не могли ничего иного делать, а только идти вперед.
Не должны мы это говорить, ибо не могли мы повернуть вспять перед Матерью
Сва. И быстро мы шли, а кто быстро идет, тот имеет славу, а кто идет
потише, на того вороны каркают и куры кличут. Но мы не быки, а русы чистые.
И это иным научение, они теперь будут знать, что Правь в союзе с нами, а
Нави мы не боялись, потому что Навь не имеет силы против нас. И потому мы
должны были стараться и молить богов о помощи в трудах ратных наших. И вот
Матерь Сва бьет крылами о подвигах ратных и о славе воинов, которые испили
воды живой от Перуницы в крутой сече. И эта Перуница прилетала к нам, и она
давала рог, полный воды жизни вечной, (любому) воину нашему, пораженному
мечом и потерявшему буйную голову. И так смерть мы не имели, но имели жизнь
вечную, и братья - вожди трудились для братьев.

2 8

2. Аскольд и Рюрик по Днепру ходят.

И вот мы покорились иным, потому что был голод и мы были сирыми и нищими.
Те же железо наточили, чтобы наши животы вспороть. От этого все и
произошло, и потому Аскольд и Рюрик по Днепру ходят и людей наших вызывают
на бой. Но так как мы Дира имели у себя, мы не хотели сами идти к ним. И
это будет нам уроком, чтобы мы осознали наши ошибки, чтобы все было иначе в
наше время. И вот Аскольд воинов своих посадил на ладьи и пошел грабить в
другие места. И стало так, и пошел он на греков, чтобы уничтожить города их
и приносить жертвы богам в их землях. Но нам не следует делать так, ибо
Аскольд не русич, а варяг, и хочет он попрать мощь русскую, но погибнет,
делая зло. И Рюрик не русич, потому что он, как лис, рыскал с хитростью в
степи и убивал купцов, которые ему доверялись. Мы на старые погребалища
ходили и там размышляли, где лежат наши пращуры под травой зеленой. И
теперь мы поняли, как быть и за кем идти.

3 14

3. Отвадьте Рюрика от земель наших!

Было возвещено от Матери Сва, что будущее наше - славно. И мы притекали к
смерти, как к празднику. Было предсказано это нам в старые времена, когда у
нас были храмы свои в Карпатах, когда мы принимали купцов - арабов и иных.
И те гости почитали Радогощ, и мы брали в те дни пошлину и собирали ее
честно, потому что чтили богов. И нам было повелено чтить их. И мы имели на
то указание в наше время, чтобы мы не принимали шаткую (веру) и отцам нашим
почести воздавали, а не просто от безделья приходили к деревьям. И будут
руки наши утруждены не от плуга, а от тяжелых мечей, так как нам повелено
идти к границам нашим и стеречь их от врагов. И вот дымы, воздымаясь, текут
к небу. И это означает скорбь великую для отцов, детей и матерей наших. И
это означает - пришло время борьбы. И мы не смеем говорить о других делах,
а только об этом. И вот пришли варяги к Днепру, и забрали землю нашу, и
увели людей. И земля теперь под ними. Не угоняйте людей! А если не
согласитесь на это, испробуете наши мечи. Отвадьте Рюрика от земель наших,
гоните его с глаз долой туда, откуда пришел. И вот границы наши врагами
сокрушены, и землю нашу попирает враг. И это обязанность наша (защищать
землю), и мы не желаем иной рати.

2-6е

4. Аскольд и Дир уселись как непрошеные князья. Греки хотят нас окрестить.

Время было весьма спокойное, дни же те были ясные, и сушь была у нас
суровая. И потому жатва та не уродилась, и мы ушли в иную землю и там
задержались. Русь была растоптана греками и римлянами, которые шли по
берегам морским до Сурожи. И там создали они сурожский край, ибо там был
град Сурож, подданный Киеву. И было это создание не добрым, а злым, потому
что из-за него начались битвы. И тут впервые варяги пришли на Русь. Аскольд
силою разгромил нашего князя и победил его. Аскольд, а после него - Дир
уселись у нас как непрошеные князья. И они начали княжить над нами и стали
вождями самого Огнебога, очаги хранящего. И потому отвратил он лик свой от
нас, что мы имели князя, крещенного греками. Аскольд - темный воин и так
сегодня греками просвещен, что никаких русов нет, а есть варвары. Но мы
могли это осмеять, так как были же кимры, также наши отцы, и они римлян
потрясали, а греков разметали, как испуганных поросят!

2-6э

Тот вождь предлагал каждому по его потребности.

Но тут наступала или засуха или иная беда. А этот Аскольд приносил жертвы
чужим богам, а не богам нашим, как было заведено отцами нашими - и не
должно быть по иному! А греки хотят нас окрестить, чтобы мы забыли богов
наших и так обратились к ним, чтобы стричь с нас дань, подобно пастырям,
стекающимся в Скифию. Не позволяйте волкам похищать агнцев, которые суть
дети Солнца!

Трава зеленая - это знак божеский. Мы должны собирать ее в сосуд для
осуривания, дабы на собраниях наших воспевать богов в мерцающем небе и отцу
нашему Дажьбогу жертву творить. А она в Ирии уже священна во сто крат.

Примечания:

Воронежец - по одной из версий, находился на территории современного
Шосткинского района Сумской области, где до сих пор сохранились
остатки древнего вала.

Германарех - король остготов из рода Амалов, основатель собственной
недолговечной захватнической империи (5-ый век) на территории
современной Южной Украины.

Голунь - название города и места в скифских степях. По наиболее
распространенной версии, Голунь - это так называемое 'Бельское
Городище' на реке Ворскле - притоке Днепра, где проживало племя,
упоминаемое греческими авторами как 'гелоны'.

Карань - по одной из версий, поселение близ современного города Керчь.

Край Антов - согласно хронисту Иордану, 'могущественнейшие из антов
живут близ лукоморья Понта от Днестра до Днепра' (то есть, близ
Черного моря).

Матерь Сва - по одной из версий перевода, на санскрите означет 'Сама
Матерь', то есть, Великая Матерь.

Скуфь Киевская - земля Киевская.

Сурица - священный напиток, употребляемый в ритуальных целях и на
празднествах; по одной из версий, это название проиходит от
индоевропейского 'сурья' - солнце.

Сурож - поселение тавров 4-го века до н.э.; с 3 века до н.э. -
греческий город Сугдея.

Семиречье - легендарная область, местонахождение которой до сих пор
однозначно не установлено: есть версия, что Семиречье находилось на
Южном Урале; есть версия, что в районе озера Балхаш; есть версии,
относящие Семиречье в район близкий к Алтаю, и даже в район
субтропиков на территории современной Индии.

Сварог - 'дид божий' (дед богов), входит в Триглав Правь-Явь-Навь,
олицетворяя собой Законы Вселенной (Правь). Упоминаемые имена: Белояр,
Ладо, Купала, Синич, Житнич, Венич, Зернич, Овсенич, Просич, Сгудич,
Ледич, Лютич - как названия месяцев так и, одноврменно, имена богов,
приходящих в эти месяцы и покровительствующих соответствующим сезонным
явлениям природы.

Хорсунь - Херсонес, Херсон, Корсунь - древнегреческая колония на
территории Крыма.

ПРИЛОЖЕНИЕ №3
Кириллица

[pic]