Образование древнерусского государства
Работа из раздела: «
История»
СОДЕРЖАНИЕ
стр.
Введение 2
Колонизация страны как основной факт русской истории 3
Первый период русской истории. 4
Дославянское заселение южной России. 5
Расселение славян с Дуная 6
Военный союз на Карпатах в VI в. 7
Расселение по Русской равнине 9
Заключение. Следствия расселения 11
Список литературы 12
ВВЕДЕНИЕ.
Обширная восточноевропейская равнина, на которой образовалось русское
государство, в начале нашей истории не являлось на всем своем пространстве
заселенной тем народом, который живет здесь сегодня. Русская история
начинается с того момента, когда восточная ветвь славян спустилась на
русскую равнину с юго-запада, со склон Карпат. На протяжении многих веков
этого населения было далеко не достаточно, чтобы сплошь с некоторой
равномерностью занять всю равнину. Причем по условиям своей исторической
жизни и географической обстановки оно распространялось по равнине не
посредственно путем нарождения, не расселяясь, а переселяясь. При каждом
таком переселении оно попадало под влияние новых условий, вытекавших как из
физических особенностей ново занятого края, так и из новых внешних
отношений, которые завязывались на новых местах.
История России есть история страны, которая колонизуется.
Итак, переселение, колонизация страны была основным фактом нашей
истории, с которым в близкой или отдаленной связи стояли все другие ее
факты. Это ставило русское население в своеобразное отношение к стране,
изменявшееся в течение веков и своим изменением вызвавшим смену форм
общежития.
В нашей истории можно встретить немало явлений, обнаружеавющих
разностороннюю гибкость человеческого общества, его способность применяться
к данным условиям и комбинировать наличные средства согласно с
потребностями. История показывает как из древнерусского родственного союза
под действием экономической потребности выработалась идея торгового дома.
Под действием местных условий выработалась идея нравственного порядка для
удовлетворения хозяйственных нужд населения.
Таким образом, при сравнительной простате строя наше общество
строилось по-своему под действием местного подбора и соотношения условий
народной жизни. Рассматривая эти условия в самую раннюю пору сравнительно с
действовавшими в Западной Европе, найдем и первоначальный источник 2-х
особенностей нашей истории, которые облегчают изучение ее общественных
явлений. С первобытным запасом, принадлежавшим всем арийским племенам и
едва ли значительно умноженным в эпоху переселения народов, совсем не
похожей на ту, в которую несколько раньше попали их арийские родичи,
германские племена, начавшие историю Западной Европы. Там бродячий
германец усаживался среди развалин, которые прямо ставили его вынесенные из
лесов привычки и представления под влияние мощной культуры, в среду
покаранных ими римлян или романизованных провинциалов павшей империи,
становившимися для него живыми проводниками и истолкователями этой
культуры. Восточные славяне, напротив, увидели себя на бесконечной равнине,
своими реками мешавшей им плотно усесться, своими лесами и болотами
затруднявшей им хозяйственное обзаведение на новоселье, среди соседей,
чуждых по присхождению и низших по развитию, у которых было нечем
позаимствоваться и с которыми приходилось постоянно бороться, в стране
ненавиженной и нетронутой, прошлое которой не оставило пришельцам никаких
житейских приспособлений и культурных преданий, не оставило даже преданий,
а только одни бесчисленные могилы в виде курганов, которыми усеяна степная
и лесная Россия. Этими первичными условиями жизни русских славян
определилась и сравнительная медленность их развития и сравнительная
простота их общественного состава, а также и значительная своеобразность и
этого развития и этого состава.
КОЛОНИЗАЦИЯ СТРАНЫ как
основной факт русской истории
Приблизительно с VIII в. нашей эры, не раньше, мы можем с некоторой
уверенностью проследить за постепенным ростом нашего народа, наблюдать
внешнюю обстановку и внутреннее строение его жизни в пределах равнины.
Итак, с VIII до XIII вв. Масса русского населения сосредотачивалась на
среднем и верхнем Днепре с его историческим водным продолжением - линией
Ловать - Волхов. Все это время Русь политически разбита на отдельные более
или менее обособленные области, в каждой из которых политическим и
хозяйственным центром является большой торговый город. Господствующим
фактом периода этой жизни является внешняя торговля с вызванными ею лесными
промыслами, звероводством и лесовым пчеловодством. Это Русь Днепровская,
городская, торговая.
С VIII до середины XV вв. Приблизительно среди общего разброда и
разрыва народности главная масса русского населения находится на Верхней
Волге с ее притоками. Эта масса остается раздробленной политически уже не
на городовые общества, а на княжеские уделы. Господствующим фактом
экономической жизни является сельскохозяйственная, т.е. земледельческая.
Это Русь Верхне-Волжская, удельно-княжеская, вольно-землевладельческая.
С половины XV до второго десятилетия XVIIв главная масса русского
населения из области Верхней Волги растекается на юг и восток по донскому и
средневолжскому чернозему, образуя особую ветвь народа - Великороссию,
которая в месте с населением расширяется за приделы Верхнего Поволжья. Но,
расплываясь географически, великорусское племя впервые соединяется в одно
политическое целое под властью московского государя, который правит своим
государством с помощью боярской аристократии, образовавшейся бывших
удельных князей и удельных бояр. Это Русь великая, Московская, царско-
боярская, военно-землевладельческая.
С начала XVII до половины XIX вв. русский народ распространяется по
всей равнине от морей Балтийского и Белого до Черного, до Кавказского
хребта, Каспия и Урала и даже проникает на юг и восток далеко за Кавказ,
Каспий и Урал. Политически все почти части русской народности соединяются
под одной властью: к Великороссии примыкают одна за другой Малороссия,
Белоруссия и Новороссия, образуя Всероссийскую империю. Это период
всероссийский, императорско-дворянский, период крепостного хозяйства,
землевладельческого и фабрично-заводского.
Перечислим еще раз эти периоды, обозначая их по областям равнины, в
которых сосредотачивалась в разные времена главная масса русского
населения: 1) днепровский, 2) верхневолжский, 3) великорусский, 4)
всероссийский.
Первый период русской истории.
Если мы заглянем в «Русскую историю» Ключевского В. О., то увидим,
что I период русской истории ведется с древней их времен и до конца XII или
начала XIII в
Около половины XIв территория, на которой сосредотачивалась главная
масса русского населения, тянулась длинной и довольно узкой полосой по
среднему и верхнему Днепру с его притоками и далее на север через
водораздел до устьев Волхва. Эта территория политически раздроблена на
области, «волости», в каждой из которых политическим средоточением служил
большой торговый город, первый устроитель и руководитель политического быта
своей области. Эти города называются волосными. Вместе с тем эти города
служили средоточением и руководителями экономического движения,
направлявшего хозяйственный быт тогдашней Руси, внешней торговли. Все
другие явления этого времени, учреждения, социальные отношения, нравы,
успехи знания и искусства, даже нравственно-религиозной жизни, были прямыми
или отдаленными последствиями совокупного действия двух факторов, волосного
торгового города и внешней торговли. Основным вопросом, представляющимся
при изучении этого периода, является то, как и какими условиями создан был
данный склад политических и экономических отношений, когда появилось на
указанной полосе славянское население и чем вызваны к действию оба
указанных фактора.
В нашей исторической литературе существует два взгляда на начало нашей
истории. Один из них рассматривается в критическом исследовании нашей
истории о древнерусских летописях, составленный членом Академии наук XVIII
в., знаменитым ученым немцем Шлецером. Вот основные черты его
предположения, которого придерживались Карамзин, Погодин, Соловьев. До
половины IX в., т.е. до прихода варягов, на обширном пространстве нашей
равнины, от Новгорода до Киева по Днепру
на право и налево все было дико и пусто, покрыто
мраком: жили здесь люди, но без правления, подобно зверям и птицам,
наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселенную бедными, разбросано
живущими дикарями, славянами и финнами, зачатки гражданственности в первые
были занесены пришельцами из Скандинавии варягами около половины IX в.
Известная картина нравов восточных славян, как ее нарисовал составитель
повести о начале Русской земли, по-видимому оправдывала этот взгляд. В ней
мы можем увидеть, что восточные славяне до принятия христианства жили
«звериным образом, скотски» в лесах, как все звери, убивали друг друга, ели
все нечистое, жили уединенными, разбросанными и враждебными один другому
родами: «живяху кождо со своим родом и на своих местах, владеюще кождо
родом своим». Итак, нашу историю следует начинать не раньше половины IX в.
Другой взгляд на начало нашей истории прямо противоположен первому. Он
начал распространяться в нашей литературе несколько позднее первого,
писателями XIX в. Наиболее полное выражение его можно найти в сочинениях
профессора Московского университета Беляева и г. Забелина, в 1 томе его
«Истории русской жизни с древнейших времен». Восточные славяне искони
обитали там, где знает их наша Начальная летопись; здесь в приделах русской
равнины, они поселились может быть еще до несколько веков до Р. Х.
Обозначив так свою исходную точку, ученые этого направления изображают
долгий и сложный исторический процесс, которым из первобытных мелких
родовых союзов вырастали у восточных славян целые племена, среди племен
возникали города, из среды этих городов поднимались главные или старшие,
города составлявшие с младшими городами или пригородами племенные
политические союзы полян, древлян, северян и других племен, и, наконец,
главные города различных племен приблизительно около эпохи призвания князей
начали соединятся в один общерусский союз. При схематической ясности и
последовательности эта теория несколько затрудняет изучающего тем, что
такой сложный исторический процесс развивается ее вне времени и
исторических условий. Следуя этой теории мы должны начинать изучение нашей
истории задолго до Р. Х., едва ли не со времен Геродота, во всяком случае,
за много веков до призвания князей, ибо уже до их прихода у восточных
славян успел установиться довольно сложный и выработанный общественный
строй.
Дославянское заселение южной России.
Что понимается по началом истории какого-либо народа? С чего
начинается его история? Древние греческие и римские писатели сообщают нам о
южной степи России ряд известий, неодинаково достоверных, полученных ими
через посредничество греческих колоний по северным берегам Черного моря от
купцов или по личным наблюдениям. До нашей эры различные кочевые народы,
приходившие из Азии, господствовали здесь один за другим, некогда
киммериане , потом при Геродоте скифы, позднее, во времена римского
владытчества, сарматы. Около начала нашей эры смена пришельцев учащается,
номенклатура варваров в древней Скифии становится сложнее, запутаннее.
Сарматов сменили или из них выделились геты, языги, роксаланы, аланы,
бастарны, даки. Эти народы расселяются к нижнему Дунаю, к северным приделам
империи, иногда вторгаются в ее области, скучиваются в разноплеменные
рассыпчатые громады, образуя между Днепром и Дунаем обширные, но скоро
приходящие владения, каковы были перед Р. Х. Царства гетов, потом даков и
роксолан, которым римляне даже принуждены были платить дань или откуп.
Видно, что готовилось великое переселение народов. Южная Россия служила для
этих азиатских проходцев временной стоянкой, на которой они готовились
сыграть свою роль в Европе, пробравшись к нижнему Дунаю или перевалив за
Карпаты.
Расселение славян с Дуная
Начальная летопись не помнит времени прихода славян из Азии в Европу,
она застает их уже на Дунае. Из этой придунайской страны, которую она
называет землею Венгерскою и болгарскою, славяне расселились в разные
стороны. Оттуда же вышли и те славяне, которые поселились по Днепру, его
притокам и далее к северу. Летопись рассказывает, что, когда волхи напали
на славян дунайских, сели среди них и начали их угнетать, одни славяне ушли
и сели по Висле, прозвавшись ляхами, другие пришли на Днепр и прозвались
полянами, а последние в лесах - древлянами, и т. д. Волхи или волохи,-
это, по мнению исследователей, римляне. Речь идет о разрушении императором
Трояном царства даков, которым его предшественник Домициант принужден бал
платить дань. Это указание на присутствие славян в составе дакийского
царства о передвижении части их с Дуная на северо-восток от римского
нашествия в начале II в .по Р. Х. - одно из самых ранних воспоминаний
славянства и отмечено, только нашей летописью; трудно лишь догадаться из
какого источника оно заимствовано. Но и это нельзя принять за начало
истории.
Наша летопись не помнит явственно, чтобы восточные славяне где-либо
надолго останавливались по пути с Дуная к Днепру; но, сопоставляя ее
смутные воспоминания с иноземными известиями, узнаем о такой промежуточной
остановке. В III в. по Р.Х. наша страна подверглась новому нашествию, но с
необычной стороны, не с востока, из Азии, а из Европы, с Балтийского моря:
это были отважные мореходы готы, которые по рекам нашей равнины проникали в
Черное море и громили Восточную империю. В IV в. их вождь Германарих
завоеваниями образовал из обитателей нашей страны обширное царство. Это
первое исторически известное государство, основанное европейским народом в
пределах нынешней России. В его состав входили эсты, мере, мордва. Были
покорены Германарихом и венеты или венеды.
Латинский писатель VI века, хороший знакомый с миром задунайских
варваров, родом из Мизии, с нижнего Дуная, описывает современное ему
географическое размещение славян так: «по северным склонам высоких гор от
истоков Вислы на обширных пространствах сидит многолюдный народ венетов».
Они зовутся различными именами по разности родов и мест поселения, но
главное их название - склавены и анты. Первые обитают на севере до Вислы, и
на восток до Днестра. Вторые, самые сильные из венетов простираются по
изогнутому побережью Черного моря от Днестра до Днепра.
Значит славяне, занимали тогда Карпатский край. Карпаты были
общеславянским гнездом, из которого впоследствии славяне разошлись в
разные стороны. Эти карпатские славяне с конца V века, и продолжение всего
VI века громили Восточную империю, переходя за Дунай. Следствием этих
усиленных вторжений, начало которых относится еще к III веку и было
постепенное заселение Балканского полуострова славянами. Итак, прежде чем
восточные славяне с Дуная попали на Днепр они долго оставались на
Карпатских склонах; здесь была их промежуточная стоянка.
ВОЕННЫЙ СОЮЗ НА кАРПАТАХ в VI в.
Продолжительный вооруженный напор карпатских славян на империю смыкал
их в военные союзы. Карпатские славяне вторгались в пределы Восточной
империи не целыми племенами, как германцы наводняли провинции Западной
империи, а вооруженными ватагами или дружинами, выделявшимися из разных
племен. Эти дружины и служили боевой связью отдельных разобщенных племен.
Находим следы такого союза, в состав которого входили именно восточные
славяне. Повесть временных лет по всем признакам составлена в Киеве:
составитель ее с особенным сочувствием относится к киевским полянам,
отличая их «кроткий и тихий обычай» от зверинских нравов всех других
восточных славянских племен, да и знает о них больше, чем о других
племенах. Она ничего не говорит ни о готах Германариха, ни о гуннах, вскоре
после него затопивших его царство. Но она помнит ряд более поздних
вражеских нашествий, испытанных славянами, говорит о болгарах, обрах,
хозарах, печенегах, уграх. Однако до хозар она ничего не запомнила о своих
любимых полянах, кроме предания об основании Киева. Народные потоки,
пронесшиеся по южной России и часто дававшие больно чувствовать себя
восточным славянам, как будто ничем не задевали восточного славянского
племени, ближе всех к ним стоявшего, полян. В памяти киевского
повествователя XI в. уцелело от тех далеких времен предание только об одном
восточном славянском племени, но таком, которое жило далеко от Киева и в XI
в. не принимало видного участия в ходе событий. Повесть рассказывает о
нашествии аваров на дулебов (в VI—VII вв.):
«Те же обры воевали со славянами и покорили дулебов, тоже славян, и
притесняли женщин дулебских: собираясь ехать, обрин не давал запрягать ни
коня, ни вола, а приказывал заложить в телегу 3, 4, 5 женщин, и они везли
его; так мучили они дулебов. Были обры телом велики, а умом горды, и
истребил их Бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть
поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре».
Вероятно, благодаря этой исторической поговорке и попало в Повесть
предание об обрах, которое носит на себе черты былины, исторической песни,
составляющей, может быть, отдаленный отголосок целого цикла славянских
песен об аварах, сложившегося на карпатских склонах. Но где были во время
этого нашествия поляне и почему одним дулебам пришлось так страдать от
обров? Неожиданно с другой стороны идет к нам ответ на этот вопрос. В
сороковых годах Х в., лет за сто до составления Повести временных лет,
писал о восточных славянах араб Масуди в своем географическом сочинении
«Золотые луга». Здесь он рассказывает, что одно из славянских племен,
коренное между ними, некогда господствовало над прочими, верховный царь был
у него, и этому царю повиновались все прочие цари; но потом пошли раздоры
между их племенами, союз их разрушился, они разделились на отдельные
колена, и каждое племя выбрало себе отдельного царя. Это господствовавшее
некогда славянское племя Масуди называет валинана (волыняне), а из нашей
Повести мы знаем, что волыняне — те же дулебы и жили по Западному Бугу.
Можно догадываться, почему киевское предание запомнило одних дулебов из
времен аварского нашествия. Тогда дулебы господствовали над всеми
восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все
восточные славяне стали зваться Русью по имени главной области в Русской
земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область. Во время
аварского нашествия еще не было ни полян, ни самого Киева, и масса
восточного славянства сосредоточивалась западнее, на склонах и предгорьях
Карпат, в краю обширного водораздела, откуда идут в разные стороны Днестр,
оба Буга, притоки верхней Припяти и верхней Вислы.
Итак, мы застаем у восточных славян на Карпатах в VI в. большой
военный союз под предводительством князя дулебов. Продолжительная борьба с
Византией завязала этот союз, сомкнула восточное славянство в нечто целое.
На Руси во времена Игоря еще хорошо помнили об этой первой попытке
восточных славян сплотиться,
соединить свои силы для общего дела, так что арабский географ того
времени успел записать довольно полное известие об этом. Сто лет спустя, во
времена Ярослава 1, русский повествователь отметил только поэтический
обрывок этого исторического воспоминания. Этот военный союз и есть факт,
который можно поставить в самом начале нашей истории: она, повторю,
началась в VI в. на самом краю, в юго-западном углу нашей равнины, на
северо-восточных склонах и предгорьях Карпат.
РАССЕЛЕНИЕ ПО РУССКОЙ РАВНИНЕ.
Отсюда, с этих склонов восточные славяне в VII в. постепенно
расселялись по равнине. Это расселение можно признать вторым начальным
фактом нашей истории. И этот факт оставил некоторые следы в нашей Повести,
также значительно проясняющиеся при сопоставлении их с иноземными
известиями.
Византийские писатели VI и начала VII в. застают задунайских славян в
состоянии необычайного движения. Император Маврикий (582—602), долго
боровшийся с этими славянами, пишет, что они живут точно разбойники, всегда
готовые подняться с места, поселками, разбросанными по лесам и по берегам
многочисленных рек их страны. Прокопий, писавший несколько ранее, замечает,
что славяне живут в плохих хижинах, разбросанных поодиночке, на далеком
одна от другой расстоянии, и постоянно переселяются. Причина этой
подвижности открывается из ее следствий. Византийцы говорят о вторжениях
задунайских славян в пределы Империи во второй четверти VII в.;
приблизительно с этого времени одновременно прекращаются и эти вторжения, и
византийские известия о задунайских славянах: последние исчезают куда-то и
снова появляются в византийских сказаниях уже в IX в., когда они опять
начинают нападать на Византию с другой стороны, морским путем, и под новым
именем Руси. О судьбе восточных славян в этот длинный промежуток VII—IX вв.
находим у византийцев мало надежных известий. Прекращение славянских
набегов на Империю было следствием отлива славян с Карпат, начавшегося или
усилившегося со второй четверти VII в. Этот отлив совпадает по времени с
аварским нашествием на восточных славян, в котором можно видеть его
причину.
Наша Повесть временных лет не говорит ни о пятивековой карпатской
стоянке славян, ни об этой вторичной их передвижке оттуда в разные стороны;
но она отмечает некоторые отдельные ее признаки и следствия. В очерке
расселения славян с Дуная она отчетливо отличает западных славян, мораву,
чехов, ляхов, поморян, от восточных — хорватов, сербов и хорутан. Славян,
расселившихся по Днепру и другим рекам нашей равнины, она ведет от
восточной ветви, а местопребыванием племен, ее составлявших, где потом
знают византийские писатели этих хорватов и сербов, была страна Карпат,
нынешняя Галиция с областью верхней Вислы. Хорватов здесь знает и наша
Начальная летопись даже в Х в.: они участвуют в походе Олега на греков 907
г.; с ними воюет Владимир в 992 г.
Не помня ясно о приходе днепровских славян с Карпат, летопись, однако,
запомнила один из последних моментов этого расселения. Размещая
восточнославянские племена по Днепру и его притокам, она рассказывает, что
были в ляхах два брата, Радим и Вятко, которые пришли со своими родами и
сели — Радим на Соже, а Вятко на Оке; от них и пошли радимичи и вятичи.
Поселение этих племен за Днепром дает некоторое основание думать, что их
приход был одним из поздних приливов славянской колонизации: новые
пришельцы уже не нашли себе места на правой стороне Днепра и должны были
продвинуться далее на восток, за Днепр. С этой стороны вятичи очутились
самым крайним племенем русских славян. Но почему эти племена летопись
выводит «от ляхов»? Это значит, что они пришли из прикарпатской страны:
область указанного водораздела, Червонная Русь, древняя страна хорватов в
XI в., когда написана рассказывающая об этом Повесть временных лет,
считалась уже ляшской страной и была предметом борьбы Руси с Польшей.
Так, сопоставляя смутные воспоминания этой Повести с иноземными
известиями, не без усилий и не без участия предположений получаем некоторую
возможность представить себе, как подготовлялись оба начальных факта нашей
истории. Приблизительно ко 11 в. по Р. X. народные потоки прибили славян к
среднему и нижнему Дунаю. Прежде они терялись в разноплеменном населении
Дакийского царства и только около этого времени начали выделяться из
сарматской массы, обособляться в глазах иноземцев, как и в собственных
воспоминаниях. Тацит еще недоумевает, кому сроднее венеды: германцам или
кочевникам-сарматам, и Иорнанд припоминает, что Никополь на Дунае основан
Траяном после побед над сарматами. Но наша летопись помнит, что от волохов,
т. е. от римлян Траяна, тяжко пришлось славянам, которые вынуждены были
покидать свои дунайские жилища.
Но восточные славяне, принесшие на Днепр это воспоминание, пришли сюда
не прямо с Дуная, совершив непрерывную перекочевку: это была медленная
передвижка с остановкой на Карпатах, длившейся со II до VII в. Авары дали
толчок дальнейшему движению карпатских слав в разные стороны. В V и VI вв.
в Средней и Восточной Европе очистилось много мест, покинутых германскими
племенами, которых гуннское нашествие двинуло на юг запад в римские
провинции. Аварское нашествие оказало подобное же действие на славянские
племена, двинув их на опустелые места. Рассказ Константина Багрянородного о
призыве сербов и хорватов на Балканский полуостров императором Ираклием в
VII в. для борьбы с аварах заподозрен исторической критикой и наполнен
сомнительными подробностями; но в основе его, кажется, леж1 нечто
действительное. Во всяком случае VII в. был времене] когда в той или другой
связи с аварским движение возник ряд славянских государств (Чешское,
Хорватско Болгарское). В этот же век по местам, где прежде господствовали
готы, стали расселяться восточные славяне, как в стране, где прежде сидели
вандалы и бургунды, тогда ж расселялись ляхи.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СЛЕДСТВИЯ РАССЕЛЕНИЯ.
Изучая начало нашей истории, мы сейчас видели, как выделялись славяне
из этнографической массы с неопределенными племенными обликами, некогда
населявшей восточную припонтийскую Европу. В VII в., когда уже было
известно собственное родовое имя славян, мы замечаем признаки их
внутреннего видового разделения, местного и племенного. Трудно обозначить с
точностью время, к которому можно было бы приурочить обособление их
западной и восточной ветви; но до VII в. видим, что их судьбы складываются
в тесной взаимной связи, в зависимости от одинаковых или сходных
обстоятельств и влияний. С этого века, когда в жизни восточных славян
обозначились явления, которых можно признать начальными фактами нашей
истории, эта славяне, расселяясь с Карпат, вступают под действие особых
местных условий, сопровождающих и направляющих их жизнь на протяжении
многих дальнейших столетий.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Авт.кол. М.Ю.Брандт, М.М.Горинов 'Россия и мир',
часть I; изд.'Владос', г.Москва, 1994 г.
2. А.В.Муравьев, А.М.Сахаров 'Очерки истории
русской культуры'
3. журнал 'Очаг' 5/6 1993 г. (выборочно)
4. В.О.Ключевский 'Русская история' в 3-х томах;
изд.'Мысль', г.Москва, 1993 г.
5. С.Ф.Платонов 'Учебник русской истории',
изд.'Наука', г.Санкт-Петербург, 1994 г.
