Жуковский в. а. - Медный всадник. два героя.

Суть кнфл м/д гос. властью и частным челом. Поэма 'Медный всадник' была написана в 1833 году. В ней Пушкин в обобщённой образной форме противопоставляет две силы - государство, олицетворённое в Петре I (а затем в символическом образе ожившего памятника), и человека с его личными, частными переживаниями. С первых же строк вступления в поэме 'Медный всадник' появляется образ Петра-реформатора, 'полного великих дум', которые гений Пушкина отчеканил в литые формулы истории: Здесь будет город заложён Назло надменному соседу. Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно… Вступление к 'Медному всаднику', этот гимн Петру и Петербургу, принадлежит к числу самых знаменитых произведений Пушкина. Но в этой поэме впервые поэт задумывается над тем, что с годами начинает беспокоить его все сильнее. Это противоречие 'между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами'. В 'Медном всаднике' есть Петр-самодержец. Он представлен не в каких-либо конкретных деяниях, а в символическом образе Медного всадника как олицетворения бесчеловечной государственности. Даже в тех строках, где Пушкин как будто бы славит дело Петра, уже слышна интонация тревоги: О мощный властелин судьбы! Не так ли ты над самой бездной На высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы? 'Железная узда' в знаменитом памятнике Петру превращается в окаменевшего, бесчувственного истукана, который, сорвавшись с места, преследует бедного обезумевшего Евгения: И во всю ночь безумец бедный, Куда стопы не обращал, За ним повсюду Всадник Медный С тяжелым топотом скакал. Медный всадник - это, конечно, не Петр, который 'могущ и радостен, как бой', который 'весь, как божия гроза'. Медный всадник - это превращение Петра, которое произошло (с ним и его делом) за минувший век. Несомненно, главным для автора становится резкий контраст между вступлением и основной, сюжетной, повествовательной частью поэмы. Зачем же нужен этот контраст? Какова его смысловая нагрузка? На этот вопрос удивительно точно ответил Д. Гранин в очерке 'Два лика'. Через всю поэму, через весь её образный строй проходит двоение лиц, картин, смыслов: два Петра (Петр живой, мыслящий, 'мощный властелин судьбы' - и его превращение, Медный всадник, застывшее изваяние), два Евгения (мелкий чиновник, бедный, забитый, униженный властью, - и безумец, поднявший руку на 'строителя чудотворного'), две Невы (украшение города, 'державное течение' - и главная угроза городу и жизни людей), два Петербурга ('Петра творенье', 'юный град' - и город углов и подвалов бедноты, город-убийца). В этом двоении образного строя и заключена не только главная композиционная, но и главная философская мысль Пушкина - мысль о человеке, его самоценности, будь то Петр I или Евгений. Медный всадник противостоит и живому Петру I как его трагическое превращение, и Евгению как символ бездушной государственности. Как пишет Гранин, 'П-н с Петром против М-ого в-ка и с Е-ем против М-ого в-ка'. Евгений - это ещё один герой поэмы АСП 'Медный всадник', мелкий петербургский чиновник. В поэме не указаны ни его фамилия, ни возраст, ни чин, ни место службы, ничего не говорится о его прошлом, внешности, чертах характера. На этом фоне довольно многозначителен намёк на аристократическое происхождение Евгения, как и само его имя (Евгений - 'благородный' в переводе с греческого), напоминающее о петербургском аристократе Евгении Онегине. Несомненен глубокий художественный смысл подобных умолчаний. Лишив Евгения индивидуальных примет, автор превращает его в человека толпы - заурядного, 'каких встречаем всюду тьму'. Но та же обезличенность открывает возможности символического укрупнения образа мелкого чиновника, вырастающего в некий сверхтип аналог символической фигуры 'Медного всадника'. На этом противоречии и строится сюжет поэмы. Социальное и нравственное ничтожество Евгения чётко выявлено уже в начале 1-ой части поэмы. Это дворянин, вконец, кажется, забывший о прошлом, превратившийся в мещанина не только по своему достатку, но и по образу жизни, по своим идеалам. Намечающаяся в его мечтах перспектива 'мещанского счастья' должна как бы закрепитьсвязь героя с разночинной средой. Но в экстремальной, критической ситуации -разыгравшейся стихии и принесённых ею несчастий - Евгений словно пробуждается ото сна и сбрасывает с себя личину 'ничтожества'. И если в начале поэмы подчёркнута несоизмеримость личности Петра I, поглощенного мыслью о судьбах России, и Евгения, с его убогими планами личного благополучия, то уже в конце первой части дистанция между ними резко сокращается. Забывший о собственной безопасности, охваченный тревогой за судьбу близких, Евгений нравственно вырастает в глазах читателя, вызывает его сочувствие. Герой становится олицетворением несчастных и обездоленных людей-жертв наводнения. И это возвышение Евгения закреплено в символическом рисунке поэмы. Сидя среди бушующих волн 'на звере мраморном верхом', в классической наполеоновской позе ('руки сжав крестом') позади бронзового монумента, герой становится в этот миг как бы подобием великана Петра, отчасти уравнивается с ним в масштабах. Затем уже во 2-ой части Евгений совершает героический поступок, отправившись в лодке 'чрез волны страшные' к ветхому домику 'у самого залива' - жилищу своей невесты Параши. Потрясение его при виде катастрофы таково, что он сходит с ума. Наконец в кульминации поэмы, в момент когда 'прояснились в нём страшно мысли', герой, 'злобно задрожав', обращается с прямой угрозой к Медному всаднику -'державцу полумира'. И эта мятежная вспышка вновь сталкивает и уравнивает - пусть на мгновение - Евгения и Петра I. Таким образом, в своей поэме 'Медный всадник' Пушкин показывает конфликт между государством и частной личностью и отмечает, что этот конфликт неразрешим.