Государственное предпринимательство в РБ
Работа из раздела: «
Экономика»
Минест
Содержание
Введение…………………………………………………………………………………………………...3
1. Масштабы и формы организации……………………………………………………………………..5
2. Юридические формы государственных предприятий……………………………………………….6
3. Причины существования государственного
предпринимательства……………………………….12
4. Проблемы низкой эффективности……………………………………………………………………21
5. Механизмы обеспечения эффективного функционирования………………………………………26
6. Предложения по реформированию экономической системы в
РБ………………………………...32
6.1 Реформирование промышленности на этапе перехода к
рынку……………………………...32
2. Основные направления реформирования предприятий легкой
промышленности……...…33
3. Проблемы акционирования белорусских предприятий……………………………………...36
4. Рынок ценных бумаг и приватизация………………………………………………………...40
7. Результаты преобразования предприятий легкой промышленности и его
влияние на экономику РБ………………………………………………………………………………………………………….44
Заключение……………………………………………………………………………………………….49
Литература………………………………………………………………………………………………..50
Введение
Государственное предпринимательство можно определить как участие
государства в производстве товаров и услуг, не представляющих собой услуги
по государственному управлению, поддержанию правопорядка в обществе и т.п.
Вопрос об оправданности его существования был и остается предметом
острых теоретической полемики и политической борьбы. Неолиберальная
(неоклассическая) экономическая доктрина, оказывающая сейчас большое
влияние на экономическую политику во многих западных странах, исходит из
необходимости освободить государство от несвойственных ему функций, одной
из которых и считается предпринимательство. Но есть и сторонники
государственного предпринимательства, которые полагают, что эта
деятельность для государства вполне органична. Тем не менее, в последние
годы наблюдается повсеместное сокращение государственного сектора в
результате приватизации. Таким образом, на современном этапе под влиянием
объективных потребностей социально-экономического развития и субъективных
факторов доминирует тенденция к расширению сферы частного
предпринимательства и сужению сферы государственного предпринимательства.
Хотя эта смена тенденций вызвана тем, что государственное
предпринимательство во многом не оправдывает возлагавшихся на него надежд,
однако вряд ли кто рискнет утверждать, что эта смена тенденций носит
окончательный и бесповоротный характер.
В Беларуси, исходя из длительного советского опыта огосударствления
экономики, выявившего устойчивую тенденцию к снижению эффективности
производства, медленно побеждает политика приватизации. Лишь малая часть
принадлежавших государству предприятий акционировалась, хотя и их в силу
слабого развития рыночных отношений, специфически складывающихся отношений
собственности и т.д. их нельзя считать в полном смысле
'разгосударствленными', частными предприятиями.
Концептуальное же отношение к государственной собственности у
представителей различных политических сил различно. Существует
представление, что у государства не должно быть собственнических интересов,
что оно призвано создавать условия для функционирования производства и
контролировать соблюдение определенных правил хозяйственной деятельности.
Отдельные радикальные экономисты утверждают, что в экономике не существует
отраслей, где было бы оправдано сохранение государственной собственности.
Но есть и противоположная точка зрения, приверженцы которой требуют
воссоздания мощного государственного сектора в экономике. Некоторые
полагают, что государственная собственность должна составлять 20-30%, а
некоторые считают необходимым сделать эту долю гораздо выше.
Некоторую пищу для размышлений и тем, и другим может дать зарубежный опыт
анализа причин существования, определения принципов функционирования и
эмпирических оценок эффективности и государственного предпринимательства.
1. Масштабы и формы организации
Если рассматривать всю совокупность развитых стран, то до недавнего
времени практически не было такой сферы производства, в которой в той или
иной мере не участвовало бы государство. Государственными в отдельных
странах были и предприятия лесного хозяйства, и винные лавки и табачные
компании, и бензоколонки, и банки и аэрокосмические концерны, и порты и
аэропорты, и строительные организации. (Примерное представление о масштабах
государственного сектора и его структуре дает табл. 1.)
Пожалуй, стоит особо прокомментировать наличие коммерческих
государственных финансовых учреждений, хотя о нем вообще мало известно. В
Японии в собственности государства находится ряд специализированных
финансовых институтов долгосрочного кредитования. Во всех 'старых' землях
Германии существуют принадлежащие правительствам земель банки этих земель.
В целом на них приходится примерно пятая часть банковского бизнеса страны.
Во Франции под контролем государства остаются 'Марсейез де креди', 'Креди
эндюстри-эль э коммерсьяль', 'Креди лионне', страховые компании 'Труп
дес'ас-сюранс насьяналь' (ГАН) и 'Касс сантраль де реассюрене' и др. И это
после того, как в последние годы уже были проданы частному капиталу 'Банк
насьяналь де Пари', страховые компании 'Юнион дес'ассю-ранс де Пари' (ЮАП)
и 'Ассюранс женераль де Франс' (АЖФ). В Италии государство владеет вторым
по величине активов банком 'Банко ди Рома', а также 'Банка национале дель
лаворо'. В недавнем прошлом под его контролем находились также 'Банко ди
Наполи', группа 'Медиобанка', группа страховых компаний 'ИНА'. В Швеции
государственным является второй по величине банк 'Нордбанкен'. В Австрии
государству пока еще принадлежит 70% второго по величине банка страны
'Кредитанштальт'. В Австралии государство имело значительные участия в
четвертом по величине в стране 'Коммонуэлс оф Аустралия'. В Греции во
владении государства находится ряд банков, крупнейший из которых -
Национальный - контролирует треть банковского рынка.
2. Юридические формы государственных предприятий
Рассматривая государственный сектор экономики, необходимо учитывать его
разнородность. Существуют три основные юридические формы государственных
предприятий: бюджетные предприятия (называемые иногда казенными или
административными), предприятия публичного права и, наконец, предприятия
частного права.
Бюджетные предприятия обычно являются административными подразделениями тех
или иных министерств, ведомств или муниципалитетов, т.е. эти предприятия
существуют без образования юридического лица. Как правило, они либо вовсе
не обладают, либо обладают весьма незначительной хозяйственной, финансовой
и юридической самостоятельностью. Результаты их деятельности чаще всего
даже не становятся достоянием гласности. Отдаленным российским аналогом
таких предприятий являются унитарные (государственные и муниципальные)
предприятия, основанные на праве оперативного управления (казенные
предприятия).
Наиболее экономически значимым типом компаний публичного права являются
государственные корпорации (иногда именуемые в отечественной литературе
публичными или общественными). Они представляют собой создаваемые, как
правило, на основе специальных парламентских актов юридически независимые и
экономически самостоятельные предпринимательские организации,
функционирующие на принципах самоокупаемости.
Однако государство (в лице министра финансов, отраслевого 'курирующего'
министра или какого-либо другого лица или органов ) сохраняет за собой
право вмешиваться в ряде специально оговоренных случаев в деятельность этих
предприятий, а также назначает председателя совета управляющих (или даже
весь совет целиком). В некоторых случаях в законах прямо поименованы
должностные лица, которые в обязательном порядке входят в управляющие
органы государственных предприятий, в других описаны процедуры их создания
безотносительно к соответствуют унитарные предприятия, основанные на праве
хозяйственного ведения.
Форма ведомственного предприятия и государственной корпорации по
определению предполагает единственного собственника - правительство,
конкретное ведомство, штат (землю, провинцию в странах с федеральным
устройством) или муниципалитет.
Наряду с бюджетными предприятиями и предприятиями публичного права в
развитых капиталистических странах государство (в лице тех или иных его
институтов) является собственником - единственным, или совместно с частными
юридическими и физическими лицами - компаний частного права. Это, как
правило, акционерные, а также коммандитные общества и общества с
ограниченной ответственностью.
Нередко доли участия в таких предприятиях принадлежат не одному, а
нескольким государственным субъектам. Так, во Франции ряд компаний был
целиком в совместной собственности правительства и других государственных
же компаний. Перекрестные держания (взаимопереплетение капитала) с
государственным капиталом были особенно распространены в Италии и Франции.
В последнее время во многих странах в связи с превращением в акционерные
общества иных форм государственных предприятий и частичной продажей их
акций возросло число смешанных, частно-государственных компаний. Но и
раньше во многих странах государство (в тех же Италии, Франции, а также
Великобритании, Швеции и др.) участвовало своим капиталом в тех или иных
акционерных компаниях. В некоторых случаях в уставах таких компаний
предусматривалось ограничение доли частных держателей (например, во
французских 'Аэроспасьяль'- аэрокосмическая отрасль и 'Снекма', -
производство авиамоторов - ЗО-тью процентами акций).
|2) Сберегательные банки и кредитные институты являлись полугосударственными. | | | | |
Статистика относит к находящимся в собственности государства те
предприятия со смешанной собственностью, в которых ему принадлежит 51 и
более процентов акций, хотя для контроля нередко достаточно и значительно
меньшего участия.
Наряду с производственными государство владело и управленческими,
холдинговыми компаниями. Особенно велики их число и значимость были в
Италии. Крупнейшие из них - 'ИРИ' (Институт промышленной реконструкции),
'ЭНИ' (газовая и нефтяная индустрия), 'ЭНЭЛ' (электроэнергетика), страховая
группа 'ИНА'. 'ИРИ' в свою очередь состояла из холдингов 'Финсидер' (черная
металлургия), 'Финмекканика' (машиностроение),
'Финкатиери'(судостроение), 'СТЕТ' (телефонная связь),
'Финмаре'(судоходство) и 'СМЕ' (диверсифицированный концерн Юга Италии).
Кроме того, в группу 'ИРИ' входил ряд банков ('Банка ди санспирито', 'Банка
коммерциале ита-льяна', 'Кредите итальяно'). В Великобритании действовали в
60-х годах 'Транспортная холдинговая компания' (с 1968 г. - 'Национальная
автобусная корпорация'), а во второй половине 70-х-первой половине 80-х
годов государственный холдинг 'Национальное управление предприятиями'. В
Швеции в 70-е годы существовал холдинг 'Статсфоретаг', преобразованный
впоследствии в 'Прокордиа'. Во Франции Комиссариат по ядерной энергии (КЭА)
имел свой промышленный холдинг - 'КЭА-эндюстри'. Государственные холдинги
существовали и в других странах.
В одних странах преимущественной формой государственных предприятий были
государственные корпорации (Франция, Великобритания, Япония), в других
(Германия и Италия) государственные компании частного права. Это не значит,
что, во-первых, государственные предприятия создавались с нуля, а во-
вторых, возникали в результате перехода в собственность государства уже
существующих. Повсеместно преимущественной формой появления на свет
государственных предприятий было преобразование частных (путем
национализации, муниципализации и т.п.).
Статистики, учитывающей государственные предприятия всех юридических
организационных форм и всех уровней подчинения, практически ни в одной
стране мира не ведется. Приведенные оценки доли государства носят
приблизительный характер, поскольку основаны на учете предприятий,
подконтрольных только центральным правительствам (федеральным в странах с
федеративным устройством). Второй и более низкие 'эшелоны' государственных
предприятий - на уровне штатов (земель) и местных органов власти - в
национальной статистике не регистрируется.
Поэтому показанные в табл. 1 размеры государственного сектора США,
возможно, несколько занижены. Ведь в США (как и еще в ряде стран, например,
в Германии) доминируют предприятия регионального (штатного, земельного),
тогда как в других (Франция, Великобритания) - национального масштаба.
Впрочем, общепринято, что государственный предпринимательский сектор США
был и остается наименьшим из семерки ведущих стран. Не случайно, что и в
Японии, восстановление которой после второй мировой войны происходило под
жестким патронажем США, позиции государства в производстве также были
относительно невелики. Иное дело Европа. В начале 80-х годов, до периода
развертывания нынешней волны приватизации, доля государственных предприятий
в ведущих европейских странах (Франции, Италии, Великобритании) составляла
15-25% в производстве ВВП, 20-45% - в капиталовложениях, 10-25% - в
численности занятых. В ФРГ все эти показатели были на уровне примерно 10-
12%.1
В силу различной подчиненности государственных предприятий единого
центра управления ими нигде не существует. Государственные корпорации
подконтрольны министерству финансов и 'курирующим' отраслевым министрам,
холдинги и участия - специально создаваемым министерствам по делам участий
государства в предприятиях (как в Италии), муниципальные предприятия -
соответствующим муниципальным властям.
_____________________________________________
1 - Государственный сектор в развитых капиталистических странах. Сб.
обзоров. Части 1-11. М., ИНИОН, 1982; Клинова М.В. Государственный
предпринимательский сектор в странах Европейского сообщества. Экономическая
роль и тенденции развития. М„ 'Наука', 1988.
С первой половины 80-х годов государственный сектор во многих странах
стал сокращаться в результате проведения приватизации. Волны приватизации
наблюдались и в прошлом. Но они не были столь длительны, не охватывали
столь большое число стран, да и по масштабам были гораздо скромнее. С
позиций сегодняшнего дня их можно охарактеризовать как поиски оптимального
соотношения между частным и государственным предпринимательством. Нынешняя
же кампания приватизации ставит под вопрос само существование последнего. В
частный сектор передаются предприятия естественно-монопольных отраслей, в
отношении которых еще недавно считалось, что, безусловно, предпочтительно
их сохранение в государственной собственности.
В Японии, Канаде, многих странах Европы и Латинской Америки
приватизированы телефонная связь, водоснабжение, производство (добыча) и
распределение электроэнергии и газа. В Японии уже осуществлена, а в
Великобритании развертывается передача в частный сектор железных дорог. В
Голландии и Германии частный капитал внедряется в почтовую службу. Впрочем,
позиции государства в отраслях естественных монополий пока еще значительны
(см. табл. 2).
В результате приватизации масштабы государственного предпринимательского
сектора повсеместно существенно сократились. Так, в Германии с 1982 г.
количество предприятий, в которых прямо или косвенно участвует государство,
уменьшилось более чем вдвое - с 958 до 400.
В отличие от капиталистических стран, где, несмотря на свое
превалирование в ряде отраслей, государственное предпринимательство в целом
занимало подчиненное по отношению к частному положение, в бывших
социалистических странах оно абсолютно доминировало. Причем, в ряде из них
(в частности, в СССР) частный сектор был полностью ликвидирован.
Продиктовано это было не прагматическими, а идеологическими соображениями.
Однако и развернувшаяся в 90-е годы в России приватизация не имела в
своей основе четкой концепции. Так и не были определены оптимальные границы
государственного предпринимательства применительно к условиям современной
России. Сильное влияние на политику в отношении государственной
собственности оказывало ее идеологическое неприятие, питаемое тем, что
огосударствленная экономика зашла в тупик. В течение нескольких лет
правительство не могло определиться с тем, должны ли вообще быть сохранены
государственные предприятия - статус казенных предприятий был установлен
только в 1994 г. В собственности государства по-прежнему остается ряд
предприятий прежде оборонного комплекса, приватизация которых запрещена.
Участвует оно и в капитале значительного числа (на середину 1996 г. - более
чем в 4,5 тыс.) акционерных обществ, но эти собственнические права
государства в большинстве случаев закреплены на сравнительно короткий
(трехлетний) срок.
3. Причины существования государственного предпринимательства.
При прочих равных условиях существенную роль в определении границ между
частным и государственным секторами играют национальный менталитет,
национальные традиции. Последние, хотя и неотделимы от особенностей
политического и экономического развития, но не сводимы к ним. Вряд ли
случайно, что именно в США, традиционно признаваемым 'бастионом
либерализма', государственный сектор невелик, а во Франции, где сильна
традиция дирижизма, он, напротив, весьма значителен.
Но, конечно же, своеобразием традиций, 'национальным менталитетом'
причины существования государственного предпринимательства далеко не
исчерпываются. Оно возникает в силу троякого рода обстоятельств.
Первая группа обстоятельств определяется некоторыми действительными или
предполагаемыми (мнимыми) преимуществами государственной организации
производства над частной вообще или в определенных условиях.
Вторая группа обстоятельств возникает в случаях невозможности
организовать требуемое производство (или производство на требуемом уровне)
на частной основе. В эту категорию попадают ситуации дезорганизации
экономической жизни, нехватки факторов производства (частного капитала и
предпринимательских кадров), высокого риска (неопределенность будущего) и
т.д. Эти обстоятельства особенно остры в периоды масштабной социальной
трансформации (например, индустриализации) и восстановления хозяйства после
экономических кризисов, войн и других крупных социальных катастроф и
стихийных бедствий. В эту группу следует отнести случаи, когда развитие
производства сдерживали длительные сроки окупаемости, когда налицо острая
необходимость защиты национального рынка от внешней конкуренции и т.п.
Третья группа обстоятельств связана с так называемыми несовершенствами
или провалами рынка. В качестве таковых трактуются следующие отклонения от
состояния совершенной конкуренции - специфика производства общественных
благ с неполной присваиваемостью результатов экономической деятельности,
внешние эффекты (экстерна-лии), искусственные или естественные монополии,
неполная информированность агентов, высокие трансакционные издержки и т.п.
Иногда сюда же относят неудовлетворительное с общественной точки зрения
распределение доходов.
Невозможность организовать производство на частной основе и
неспособность противостоять конкуренции извне дали путевку в жизнь большей
части государственных предприятий. Характерно, что в Западной Европе
масштабный государственный сектор возник непосредственно после второй
мировой войны. Упомянутая 'ИРИ' и ряд других итальянских холдингов были
образованы именно в кризисные 20-е годы. В начале 80-х годов относительное
ослабление позиций ряда французских компаний на внутреннем и международном
рынках продиктовало их переход под контроль государства. Возможно, именно
конкуренция со стороны более мощных и передовых в экономическом отношении
стран, грозящая для малых и менее развитых утратой национального контроля
над экономикой, объясняет тот факт, что доля государственного сектора в
последних была выше.
Преимущества государственного предпринимательства усматривались, прежде
всего, в устранении конкуренции за счет сведения предприятий отрасли в
единую организационно-производственную структуру. Ожидалось также, что
национализация приведет к изменению ценностных установок работников,
которые, ощутив себя сособственниками с остальными гражданами общества,
станут более интенсивно трудиться. Один из ведущих британских идеологов
национализации Г. Моррисон полагал, что для успешного функционирования
государственных предприятий необходимо 'новое осознание со стороны
управляющих, техников и рабочих своих обязанностей' перед страной. По его
мнению, работники национализированного сектора должны были 'черпать
удовлетворение из того факта, что они имеют привилегию работать во благо
всего общества и ради благосостояния собратьев-граждан'2. Однако на
практике не было проявлено достаточной изобретательности по части создания
у работников чувства особой гордости и ответственности. Им даже не были
предоставлены те ограниченные права, по управлению, которые обязательны в
крупных частных компаниях Германии. Их, правда, планировали предоставить во
Франции, но так и не сделали этого.
Наиболее теоретически разработан анализ причин возникновения
государственных предприятий в связи с несовершенствами рынка.
Общественные блага суть те, которые не могут быть присвоены одним лицом
(лицами), следовательно, блага, потребление которых не исключает и не
уменьшает их потребление другим лицом (лицами). Чистые общественные блага -
услуги государственного управления, обороны, охраны окружающей среды,
охраны общественного порядка и т.п. Между чистыми частными и чистыми
общественными благами лежит широкая промежуточная область коллективных благ
(дороги, парки и. т.п.). Даже перечисленные выше в качестве чистых
общественных благ могут не быть
таковыми в той мере, в какой направлены не на общество в целом, а на
некоторую его часть.
Из особенности природы общественного блага следует, что субъект
потребляет его вне зависимости от того, оплачивает ли он издержки его
производства или нет. Это означает, что возможна ситуация, когда ни один
потребитель общественного блага не станет добровольно финансировать его
производство, а следовательно, при частной организации производства таких
благ они производиться не будут (или в лучшем случае будет наблюдаться их
дефицит)'.
Но даже общественный в вышеуказанном смысле характер благ не является
достаточным основанием для того, чтобы обязанности по его производству
брало на себя государство. Оно может финансировать их производство, но не
участвовать в нем непосредственно. Так, в США некоторые муниципалитеты
отказались от собственной и нанимают частную пожарную охрану, в ряде стран
частному бизнесу передано содержание тюрем. В Техасе планируется провести
конкурс на передачу на пять лет в частные руки обслуживание штатной системы
социального вспомоществования.
Практически всякая деятельность в той или иной мере сопряжена с
отрицательными или положительными внешними эффектами, (экстерналиями). В
одних случаях они велики и их принимают во внимание, а в других столь
незначительны, что ими пренебрегают.
Внешние эффекты характеризуют ситуацию неполной присваиваемости субъектом
или субъектами результатов их деятельности (издержек и выгод),
следовательно, сказываются на благосостоянии другого(их) субъекта(ов).
Хрестоматийным примером отрицательного внешнего эффекта является
загрязнение окружающей среды, положительного - научные исследования,
особенно фундаментальные.
Известно, что компании - 'первопроходцы' несут большие издержки, чем
идущие следом. Последние экономят на издержках получение нового
технического знания и освоения новых процессов производства. 'Утечка'
информации - прямая (в форме 'ноу-хау') или косвенная (в форме подсказок
конкурентам самими свойствами продукта, что и как производить) -
практически неизбежна. Чем больше ее вероятность, тем меньше
заинтересованность частной фирмы в финансировании получения такого знания.
В силу этого чисто рыночное его финансирование будет оборачиваться
недопроизводством.
_____________________
2 - Morrison Н. Foreword. - In: Efficiency in the Nationalis industries.
L., 1952, p. i.
| | | |Таблица 2 | | | |
| | | | | | | |
|Доля государственной собственности (в%) в отраслях естественных монополий. |
| | | | | | | |
|Страна | | |Отрасль | | |
| |Почта |Железные дороги|Телефонная |Электро- и газоэнергетика|Водоснабжение |
| | | |связь |и снабжение | |
|США |10 |25-75 |<25' |25-75 |<25 |<25 |
|Япония |100 |25-75 |<25 |<25 |<25 |100 |
|Германия |100 |100 |80 |<25 |<25 |25-75 |
|Франция |100 |100 |100 |100 |100 |25-75 |
|Италия |100 |100 |100 |100 |100 |100 |
|Великобрит|100 |25-75 |<25 |25-75 |<25 |<25 |
|ания | | | | | | |
|Канада |100 |25-75 |25-75 |100 |* |* |
|Швеция |100 |100 |100 |25-75 |* |100 |
|Испания |100 |100 |<25 |25-75 |25-75 |100 |
|Голландия |25-75 |100 |25-75 |100 |25-75 |100 |
|Австралия |100 |100 |100 |100 |25-75 |100 |
|* - величина незначительна. Источник: The Economist, | | | |
|9.12.2000, p. 72 | | | |
Именно это обстоятельство подводит теоретическую основу под участие
государства в финансировании НИОКР, поддержку им передовых производств,
новых отраслей и т.п.3
Но и наличие отрицательных или положительных внешних эффектов само по
себе не может быть основанием для того, чтобы та или иная деятельность
автоматически находилась в государственной собственности. Оно может
представлять собой необходимое, но недостаточное условие.
Частная организация производства неэффективна в условиях монополизации,
ибо субъект получает возможность злоупотреблять своим положением на рынке.
Именно поэтому одними из первых кандидатов на национализацию были отрасли
естественных монополий (водо- и газоснабжение, подача электроэнергии,
проводная телефонная связь, железные дороги и т.п.). Переход их под
контроль государства был призван гарантировать общество от злоупотреблений
частных монополистов. В то же время сохранение самого факта монополизации
означает возможность сохранения негативных последствий, и вопросом является
лишь то, в какой мере государство, выступая собственником монополии,
способно снизить уровень негативных проявлений монополизма либо может
усугубить их.
Следствием такого несовершенства рынка как неполная информированность и
конфликтности интересов сотрудничающих субъектов являются трансакционные
издержки. Конфликтность интересов имеет своим следствием недобросовестное
(оппортунистическое) поведение, т.е. несоблюдение сторонами контрактных
отношений принятых на себя или подразумеваемых обязательств. Отсюда
возникает необходимость в
несении издержек принуждения к соблюдению контрактов. Размер трансакционных
издержек и распространенность недобросовестного поведения при прочих равных
условиях определяются этикой поведения субъектов, в частности,
укорененностью экономического индивидуализма.
Возможные издержки определения государством того, насколько производимые
по его заказу частной компанией товары и услуги соответствуют согласованным
требованиям, могут быть столь высоки, а потери в результате несоблюдения
договоренностей столь значительны, что дешевле и надежнее будет
организовать их государственное производство.
Жертвой недобросовестности со стороны частных предпринимателей может
быть не
только государство (правительство), но и третьи лица. Поэтому, вероятно, во
многих странах системы сберегательных касс находились в собственности
государства, что в известной мере гарантировало то, что средства вкладчиков
не будут разворованы.
Опасением, что собственник может оказаться недобросовестным, вызвано и
закрепление за национальным государственным капиталом стратегических
отраслей и производств, в частности, существование государственных
предприятий по производству вооружений (например, 'Аэроспасьяль' во Франции
и 'КАСА' в Испании) и государственных ядерных реакторов 'Фраматом' (во
Франции).
Впрочем, сейчас правительства в своем большинстве довольно спокойно
относятся к тому, что ключевые отрасли экономик их стран переходят в руки
иностранных компаний. Это особенно видно на примере Латинской Америки, где
приватизация сопровождается массированной экспансией компаний развитых
стран. Пример иного рода дает Франция, правительство которой в конце 1996
г. отказалось продать многопрофильный концерн 'Томсон' южнокорейской фирме
'Дэу'. Наряду с прочими факторами в принятии такого решения сыграли свою
роль и опасения, что благодаря этой сделке 'Дэу' овладела бы новейшей
военной технологией.
_____________________
3 - Савас Э.С. Приватизация: ключ к рынку. Пер. с англ., М.,'Дело',
1992, Гл. 3. 2 cm. Grossman G.M. Promoting Industrial Activities: A
Surveyof Recent Arguments and Evidence. - OECD Economic Studies,
1990,Spring, N 14.
В качестве формы недобросовестного поведения может рассматриваться и
противоречащее интересам общества использование доходов от собственности.
Если прибыль, процент, дивиденды, рента, роялти и т.п. по большей части
потребляются или переводятся за рубеж, то переход собственности к
государству может обеспечить как их реинвестирование внутри страны, так и
более социально приемлемое распределение доходов. Альтернативой такому
переходу может служить национализация не самих предприятий, а финансовых
учреждений, через которые проходят их денежные потоки.
Неприемлемое с точки зрения общества распределение доходов также
представляет собой своеобразное несовершенство рынка. Для преодоления
такого несовершенства могут использоваться перераспределительные функции
государственных предприятий. Однако именно эти функции рассматриваются их
критиками как еще большее зло.
Британский экономист С. Литтлчайлд, возглавляющий ныне Управление
регулирования электроэнергетики, утверждал, что основная цель
национализации не в повышении эффективности, а в перераспределении дохода.
Американский экономист Л. Де Алесси называет государственные предприятия
политическими, имея в виду, что они либо прямо возникают, либо в дальнейшем
используются для реализации политических целей (целей перераспределения
доходов и богатства).
На практике это чаще всего означает занижение цен государственных
предприятий, а значит, субсидирование либо их завышение, следовательно,
экспроприацию прибылей.
Возражения против заниженных цен государственных предприятий обычно
обосновываются утверждением, что потребитель должен нести фактические
издержки потребляемого блага, иначе де деформируется действие рыночного
механизма. (Под схожим предлогом в ЕС практикуется ограничение
государственных субсидий и частным предприятиям.) На этом же основании
признается порочным и перекрестное субсидирование, т.е. занижение цен на
одном рынке за счет их завышения на другом.
Однако в практике любой диверсифицированной частной компании,
производящей несколько близких и даже разнородных товаров, не редкость
занижение цен на один товар при завышении цены другого. Это может быть
вызвано различной остротой конкуренции на соответствующих рынках,
сознательной маркетинговой политикой по продвижению продукта на рынок и
т.п. Другое дело, что в отличие от государственных предприятий устойчивое
перекрестное субсидирование в частных компаниях представляет собой все же
исключение, а не правило.
Важнейшей характеристикой ряда предоставляемых государством благ (услуги
почты и телефонной связи, снабжение электроэнергией и т.п.) традиционно
является их всеобщая и равная доступность. Под этим понимается их
доступность всем без исключения лицам, независимо от их места жительства и
достатка. Недаром во Франции их предпочитают называть 'социальными
услугами'. В отсутствие перекрестного субсидирования часть граждан просто
лишится возможности потреблять эти услуги.
Существуют аргументы и в пользу распределения доходов в форме завышения
цен с направлением прибыли на известные общественные нужды.
Но все же почему надо создавать именно государственные предприятия, а не
условия для выполнения вышеназванных функций частными предприятиями? Ведь
если высок риск, можно разделять его (не путем участия в капитале) или в
тех или иных формах страховать; если невелика доходность, можно повышать ее
за счет предоставления субсидий; если высока монополизация, можно усиливать
контроль над монополиями и/или поощрять конкуренцию; если складывающееся
распределение доходов социально неприемлемо, можно корректировать его с
помощью налогов и т.п.
Некоторые необходимые условия, из которых вытекает целесообразность в
тех или иных случаях государственного предпринимательства, были
сформулированы выше. Достаточным же условием для того, чтобы отдать
предпочтение государственному предпринимательству, можно считать чрезмерно
большой в отдельных случаях объем издержек государственного регулирования
(трансакционных издержек регулирования). Они во многом зависят от полноты
информации о предприятии (что отчасти определяется сферой деятельности, ибо
одни более 'прозрачны', чем другие) и того, кому оно принадлежит. Принято
считать, что контроль над предприятием сопряжен с меньшими издержками
получения информации, принятия и доведения решений. Кроме того, там и
тогда, где и когда необходимо оперативное вмешательство, государственное
предпринимательство предпочтительнее частного.
Выбор между полным (в форме национализации, муниципализации) или
частичным огосударствлением (в форме регулирования) определяется (или, во
всяком случае, в теории должен определяться) сравнительной эффективностью
(соотношением общих издержек и выгод) этих альтернативных форм организации.
Но не только.
'Предпочтение [созданию - B.C.] государственной корпорации перед другими
стратегиями (такими как стимулирование или регулирование) для исправления
ли 'естественных' рыночных провалов или же достижения- иных общественно
желательных целей, - писал американский исследователь французского
государственного сектора X. Фейгенбаум, - представляет собой по сути
политический выбор, поскольку различные решения сопряжены с различным
распределением выгод'4.
Итак, дело не только в общем размере, но и в распределении выгод,
сопряженных с той или иной формой организации предприятия. Если
национализация нередко была ориентирована на повышение социального бремени
государства, то приватизация направлена на его снижение.
Но это не единственная причина того, что последняя столь активно идет
практически во всех странах мира. К настоящему времени сформировалась
совокупность факторов,
обусловивших резкое сужение либо утрату экономических и социальных выгод от
использования государственного предпринимательства и уменьшение самих
возможностей его целесообразного использования.
Во-первых, во многих странах государственный сектор со временем потерял
внутреннюю логику развития, стал слишком громоздким и диверсифицированным,
а потому трудноуправляемым.
Во-вторых, преимущества государственного сектора оказались обесцененными
в силу того, что последние несколько десятилетий прошли без серьезных
политических и социальных потрясений (войн, катастроф и прочих катаклизмов
мирового масштаба).
В-третьих, в этом же направлении действует повысившаяся за счет
интернационализации возросшая эффективность рыночного регулирования.
В-четвертых, рост интернационализации и, в частности, создание крупных
транснациональных компаний сделали если не невозможным, то затруднили
успешное противостояние зарубежной конкуренции со стороны чисто
национальных по капиталу (каковыми по определению являются государственные)
компаний. Одним из следствий этого стал отказ правительств от попыток
сохранить национальный контроль над стратегическими отраслями и
предприятиями.
В-пятых, в силу повсеместного роста напряженности и дефицитности
государственных финансов, правительствам стало недоставать средств,
необходимых для развития государственных предприятий. Если в свое время
именно государственная казна была крупнейшим источником инвестиционных
средств, то теперь эта роль во многих странах перешла к национальным
фондовым рынкам и международному рынку капитала. Но даже если бы у
правительств и были средства, они не могли бы их использовать для поддержки
государственных предприятий, ибо этому сейчас препятствуют международные
организации (ЕС, ВТО и др.).
____________________
4 - Feigenbaum Н.В. The Politics of Public Enterprise. Oil and
theFrench State. Princeton, 1985, p. xiv.
В-шестых, вследствие финансовых ограничений не только сузились
возможности правительств по оказанию поддержки государственным
предприятиям, но и возникла необходимость в изыскании дополнительных
источников пополнения казны. Приватизация и стала таким источником.
В-седьмых, преимущества государственного предпринимательства в части его
регулирования отчасти сходили на нет по мере совершенствования режима
регулирования частного сектора.
В-восьмых, государственные предприятия во многих случаях оказались (или,
во всяком случае, стали считаться) менее эффективными, чем частные.
4. Проблемы низкой эффективности.
С начала 80-х годов широко распространилось мнение, что государственные
предприятия заведомо менее эффективны, чем частные. Это суждение опирается
на многочисленные свидетельства низкой доходности (или прямой убыточности)
и высоких издержек предприятий государственного сектора. Однако делать из
этого вывод, что государственные предприятия, безусловно, во всех
отношениях менее эффективны, чем частные, было бы опрометчиво.
Сравнение государственных и частных предприятий может быть корректным,
если бы те и другие были нацелены на достижение одних и тех же финансовых и
технико-экономических результатов. Но их цели часто противоположны.
Вне зависимости от того, по каким причинам возникали государственные
предприятия, со временем они превращались в средство решения глобальных
народнохозяйственных задач. Их принуждали содействовать решению
конъюнктурных и структурных, макро- и микроэкономических задач
государственного регулирования, осуществлению региональной политики и
политики доходов, стимулированию научно-технического прогресса посредством
внедрения новой техники, поддержанию 'полной' занятости и т.п. Не было
такого направления экономической политики, поддержки которого правительства
не требовали бы от государственных предприятий. Само собой разумеется, что
выполнение ими такого рода 'общественных обязательств' не могло не
сказываться на доходности, ибо было сопряжено с упущением выгоды и/или
несением прямых убытков.
В силу наличия 'общественных обязательств' обычно бывает чрезвычайно
трудно определить, в какой мере низкие финансовые и техническо-
экономические результаты государственных предприятий являются следствием
выполнения таких обязанностей, а в какой обусловлены их неэффективной
работой. В то же время нельзя отрицать и того, что помимо 'общественных
обязательств' многие черты государственного статуса предприятий могут
оказывать негативное влияние на эффективность их деятельности.
Особо следует подчеркнуть, что, каковы бы ни были выводы об
эффективности государственных предприятий, функционирующих в условиях
рыночной экономики, их нельзя переносить на государственные предприятия,
функционирующие в условиях централизованно управляемой нерыночной
экономики, каковая существовала в социалистических странах. В такой
экономике чрезвычайно сильно действие факторов, влияющих в направлении
снижения эффективности работы государственных предприятий.
Измерение производственной эффективности следует традиции разложения ее
на две составляющие - техническую эффективность, под которой понимается
минимизация физических объемов факторов (ресурсов), затрачиваемых на
производство единицы продукции (полезного эффекта), и ценовую
эффективность, подразумевающую минимизацию издержек, т.е. учет
относительных цен расходуемых ресурсов.
Наряду с производственной выделяют также аллокационную (или
аллокативную) эффективность, характеризующую степень, в какой распределение
факторов производства позволяет производить наиболее общественно ценную из
технологически возможных комбинаций товаров и услуг. Бытует и понятие
динамической эффективности как способности генерировать инновационный
процесс.
В эмпирических оценках эффективности масса и норма прибыли практически
не используются, причиной чему то, что они могут отражать лишь рыночное
положение предпринимателя, в частности, проистекать из злоупотребления его
монопольным положением. Если норма и масса прибыли с известными оговорками
и применимы в качестве индикаторов эффективности, то только по отношению к
частным, но никак не к государственным предприятиям. Ведь целью
деятельности последних является максимизация эффективности на уровне не
отдельной компании и даже не национализированного сектора в целом, а всей
экономики, причем не только экономической, но и социальной.
Конечно, проще всего использовать в целях достижения общественных
обязательств ведомственные предприятия. Однако если выполнение таких
обязательств сопряжено с несением издержек или недополучением прибыли,
использовать их - значит прямо залезать в казну ведомства, что лишает такую
практику привлекательности. Кроме того, ведомственные предприятия обычно
невелики (исключение во многих странах составляла почтовая и телефонная
службы, бывшие подразделениями министерствa связи), а значит, возможности
несения ими общественных обязательств ограничены. Уже по этим двум причинам
более привлекательным объектом использования для реализации общественных
обязательств были крупные и относительно финансово самостоятельные
государственные корпорации.
Эффективность ведения производства определяется как внутренними
побудительными мотивами субъектов, так и внешними обстоятельствами, т.е.
внутренним и внешним принуждением. Нынешние условия существования западных
обществ определяет то, что эффективность хозяйствования (как в частном, так
и в государственном секторах) оказывается в решающей степени зависимой от
внешнего принуждения: во-первых, от принуждения на рынке товаров и на
рынках факторов производства (капитала и рабочей силы) и, во вторых, от
внутрифирменного принуждения - принуждения со стороны собственников средств
производства. Собственническое принуждение выступает в форме контроля над
деятельностью предприятия с целью обеспечения того, чтобы она велась в
интересах собственников и по предписываемым ими правилам. Принуждение
конкуренцией на рынке товаров обеспечивает насильственное согласование
интересов производителей и потребителей. Однако поскольку фирма
представляет собой иерархически организованную структуру, объединяющую
собственников различных факторов производства (капитала, рабочей силы и
т.п.) с различными, а в чем-то и противоположными интересами, воздействие
конкуренции на рынке конечной продукции фирмы на эффективность работы
каждого из них носит весьма косвенный, опосредованный характер. Более
активное принуждение достигается, когда конкуренция развертывается на
рынках не только товаров, но и факторов производства - капитала и рабочей
силы.
Отличие государственного предпринимательства заключается в том, что сила
экономического принуждения - как со стороны рынка, так и со стороны
собственников - в нем теоретически, а часто и практически обычно меньше,
чем в частном.
Плохую службу государственным предприятиям часто служило то
обстоятельство, что они не могли обанкротиться, поскольку во всех случаях
им была гарантирована финансовая поддержка правительства.
В случаях, когда национализации подвергалась большая часть предприятий
отрасли, они объединялись в единые отраслевые комплексы. Монопольная
структура национализированных отраслей возникала не только и не столько в
силу одновременности перехода в собственность государства преобладающего
числа действовавших в них компаний, сколько вследствие последующего слияния
последних в единые отраслевые организации. Интегрирование самостоятельных
компаний в единую структуру мотивировалось ликвидацией ненужной
конкуренции, экономией на издержках управления и вообще накладных расходах,
возможностью осуществления единой политики в отношении технологии
производства, стандартов, качества.
Сосредоточение отраслевого производства в одной организации также
облегчало управление им со стороны государственных органов и лиц,
выступающих от имени собственников: ведь контролировать и отслеживать
деятельность одной, пусть и крупной компании, вроде бы проще, чем многих
мелких. Другое дело, что эффективность такой организации отрасли, в
конечном счете, нередко оказывалась меньшей, чем при наличии ряда
производителей.
Курьезно, но переход предприятий под контроль государства иногда вел не
к большей, а к меньшей информированности о них государственных органов
управления, а, следовательно, ослаблению контроля с их стороны. После
национализации ряда фирм в 80-е годы министерство финансов Франции,
которому они стали формально подконтрольны, стало располагать о них не
большей, а меньшей информацией. Если, будучи частными, они могли получить
субсидии только после предоставления министерству соответствующей
информации, то статус государственных позволил их директорам апеллировать
непосредственно к президенту страны.
Данные о сравнительной эффективности государственных и частных
предприятий в ведущих странах свидетельствуют, что в конкурентных отраслях
серьезных различий между ними не наблюдается. Это может объясняться как
большим внешним принуждением, так и меньшим объемом 'общественных
обязательств' (в силу невозможности их нести в условиях конкуренции с
частными предприятиями, не обремененными таковыми). 'В случае старых
демократических стран, таких как Англия и Франция, - заключает известный
экономист Ж.-Ж. Лаффон, - нет четких эмпирических свидетельств
превосходства какой-либо формы собственности, особенно, если учитывать
качество долгосрочных решений, таких как инвестиции. Эмпирические
свидетельства либо не существуют, либо не дают однозначной картины;
некоторые государственные фирмы функционируют хорошо, другие плохо'.5
Обычно порочность режима государственных имущественных прав выводится из
сравнения с режимом прав открытого акционерного общества, акции которого
котируются на рынке.
Права на государственные предприятия недобровольны для каждого отдельно
взятого субъекта, следовательно, неотчуждаемы, непередаваемы. Невозможность
концентрации имущественных прав (субъект обладает ими наравне с остальными
членами общности -страны, штата и т.п.) определяет и отсутствие
специализации на контроле. Иначе говоря, ни один гражданин-собственник не
заинтересован в осуществлении контроля, поскольку сопряженные с ним
издержки многократно перекрывают его выгоды.
Частные права, напротив, добровольны, следовательно, отчуждаемы,
передаваемы. Они могут концентрироваться, значит, возможна и специализация
на контроле.Однако волна внутренних выкупов, активность, с которой в
последние годы в развитых странах обсуждаются проблемы корпоративного
управления, свидетельствует, что контроль над частными компаниями оставляет
желать много лучшего. Членство в советах директоров и административных
(наблюдательных) советах нередко резервируется для своих или нужных людей,
которые не будут задавать лишних вопросов. Крупные акционеры, которыми в
большинстве стран в настоящее время являются финансовые институты, по
разным причинам до недавнего времени предпочитали не вмешиваться в ведение
дел управляющими. Т.е. собственники не контролировали управляющих
непосредственно ни через советы, ни через участие в общих собраниях.
Наконец, слияния и поглощения, которые как будто должны дисциплинировать
управляющих, нередко осуществлялись в интересах управляющих, а не
собственников.
Важнейшим достоинством акционерного общества признается то, что в
случае, когда его акции котируются на бирже, информация о его деятельности
отражается в рыночной цене предприятия. Эта оценка тем точнее, чем более
развит вторичный фондовый рынок. Он же тем больше развит, чем более
ликвиден, и тем более ликвиден, чем, при прочих равных условиях, ччще акции
переходят из рук в руки. Последнее же наблюдается, когда собственники
краткосрочно ориентированы, преследуют спекулятивные цели. Но тогда и
ценность компании оказывается искаженной.
___________________________
5 - Laffont J.-J. Comment on 'Public versus Regulated
PrivateEnterprise', by Willig. -Proceedings of the World Bank
AnnualConference on Development Economics 1993. Washington, 1994, p. 175.
Наиболее серьезный аргумент против государственных предприятий - это
произвол политиков и государственных чиновников, использование
государственных предприятий ради достижения своих своекорыстных целей.
Однако схожий феномен - злоупотребление контролирующим собственником своим
доминирующим положением - наблюдается и в частных компаниях, хотя следует
полагать - в данном случае ущерб обществу меньше, чем в первом.
Итак, как при наличии контроля со стороны собственника, так и при его
отсутствии, нет оснований априорно полагать, что частные предприятия всегда
и везде более эффективны, чем государственные.
Приватизация, несомненно, способна повысить (что не значит, что
происходит это автоматически) частную эффективность - эффективность
конкретного предприятия, измеряемую прибыльностью и уровнем издержек.
Правда, при этом следовало бы одновременно учитывать и последствия
приватизации для общественной эффективности, но последняя трудноизмерима.
Кроме того, в ходе приватизации, точно так же как когда-то национализации,
рост эффективности происходит не столько за счет перехода имущественных
прав, сколько сопровождающей его рационализации производства.
5. Механизмы обеспечения эффективного функционирования
Низкая эффективность государственных предприятий там, где она
действительно наблюдалась, во многом имела своей причиной недостаточность
контроля со стороны органов государственного управления.
Как и прочие предприятия, государственные подлежат регулированию со
стороны органов по контролю за соблюдением антимонопольного
законодательства и поощрению конкуренции. (В последнее время особую
активность в этом проявляет антитрестовское управление Италии.) Кроме того,
деятельность государственных корпораций подотчетна парламенту.
Эффективность ведения ими дел проверяется аудиторами (обычно
государственными же), а в ряде случаев также специально создаваемыми
комиссиями, в том числе парламентскими.
Цены и инвестиционные программы государственных корпораций
контролируются соответствующими министерствами. Устанавливаются предельные
суммы капиталовложений, которые могут осуществляться без согласия
курирующего министра и министра финансов.
Далеко не во всех странах существует более или менее жесткий
административный контроль государственных предприятий. Так, правительство
ФРГ 'в значительной степени полагается на достижение общих целей
государства и предприятия. Однако коммерческая природа последних, особенно
ряда федеральных промышленных компаний, в Германии столь сильна, что
частные цели превалируют над общественными даже в предприятиях с некоторыми
специальными общественными задачами, которые не всегда выполняютсяятак, как
это задумывалось'.
Наибольшей систематичностью управление государственным сектором
отличалось в Великобритании. Здесь государственным корпорациям
предписывались процедуры ценообразования (на уровне долгосрочных предельных
издержек) и нормативная доходность новых инвестиций, размер которой, как
считалось, должен был соответствовать уровню частного сектора. Одновременно
устанавливались так называемые финансовые обязательства - плановая прибыль
или убытки. Кроме того, с некоторого времени стали фиксироваться предельные
суммы внешних заимствований, т.е. заимствований вне рамок государственного
сектора (поскольку же фактически единственным источником средств в
государственном секторе было правительство, то фактически их общий размер).
Позднее в дополнение ко всему этому были введены количественные и
качественные показатели деятельности. Стали устанавливаться (на 4-5 лет)
нормативная доходность уже не только новых инвестиций, а всего применяемого
капитала, темп изменения издержек, показатели качества (сроки доставки
писем, динамика рекламаций товаров и услуг и т.п.). Определенные моменты
британской практики - в частности, нормативная отдача - использовались и в
других странах (например, в Испании).
В 80-е годы широко распространился перевод взаимоотношений между
государственными (в том числе и муниципальными) органами и предприятиями на
контрактные отношения.
Управляющие органы при заключении контракта добиваются более
эффективного функционирования предприятий за счет использования их
внутренних резервов. Предприятия же освобождаются на срок его действия от
произвольных манипуляций со стороны государственных чиновников, какими бы
мотивами (личными или общественными) они ни руководствовались. Цель
контрактов, таким образом, состоит в усилении внутреннего и внешнего
принуждения, и тем самым повышения эффективности предприятия.
Контракты заключаются по итогам прямых переговоров или конкурентного
торга (конкурса). Если в первом случае ставкой в игре являются условия
контракта, то во втором - его получение, а значит, и само дальнейшее
существование предприятия. Проигрывающие торги ведомственные предприятия и
службы (строительные, транспортные, по уборке помещений, организации
питания в больницах и школах, стирке белья и т.п.) обычно
расформировывались.
Существует два основных типа контрактов государственных органов с
предприятиями - контракты функционирования (performance) и контракты
управления.
Контракты функционирования представляют Собой соглашения между
администрацией предприятия и соответствующим государственным органом по
достижению неких согласованных параметров развития. Подобные контракты
(между правительством и государственными предприятиями) впервые стали
заключаться во Франции в 50-х годах в рамках реализации тогдашних планов
экономического развития страны и получили название контрактов планирования.
Впоследствии они широко распространились во франкоязычной Африке, а затем и
по всему миру. В середине 90-х годов действовало 550 таких контрактов в 32
развивающихся странах мира, не считая 100 тыс. только в одном Китае.
Контракты функционирования можно подразделить на два типа. Одни из них
заключаются как бы только с управляющими предприятия, а другие - как бы с
предприятием в целом. Контракты первого типа особое распространение
получили в Южной Корее, хотя впервые были опробованы в Пакистане и
применяются также на Филиппинах, в Мексике и в ряде других стран.
В 1983 г. в Южной Корее была проведена реформа управления так
называемыми 'инвестируемыми государством предприятиями', которые по своему
статусу примерно соответствуют государственным корпорациям. Наряду с
предоставлением им большей автономии в вопросах расходования средств,
осуществления закупок, найма и увольнения работников была введена практика
оценки менеджмента по степени достижения устанавливаемых ему
правительственными органами целевых нормативов. Эти нормативы (показатели)
устанавливаются только в отношении тех параметров, которые управляющие
могут контролировать.
Фиксируются количественные и качественные показатели, общим числом до 40
и более. Количественные нормативы - доходность, производительность труда,
размер и динамика издержек в целом или по отдельным статьям, объемы
производства и т.п. - устанавливаются исходя из трендовых значений (т.е.
результатов прошлых лет) с разбивкой по годам и ежегодно же отслеживаются.
Качественные показатели - осуществление тех или иных мероприятий
корпоративной стратегии, НИОКР, улучшение управленческой информации и
систем внутреннего контроля - составляют 30-50% всех нормативов. И первые,
и вторые с определенными весами сводятся в единый показатель.
По итогам выполнения нормативов составляется рейтинг государственных
предприятий, который обнародуется. Лучшие управляющие получают не только
общественное признание, но и денежное вознаграждение. Размер премии,
которая выплачивается всем работникам предприятия и может достигать
трехмесячного заработка, поставлен в зависимость от степени реализации
нормативов и их превышения, а также рейтинга компании.
Южнокорейская практика критикуется за установление показателей на базе
трендовых величин прошлых лет (благодаря чему в лучшем положении
оказывается тот, кто прежде хуже всего работал), излишне высокий удельный
вес качественных показателей (которые часто выполнялись при
неудовлетворительных финансовых результатах), а также за то, что она не
затрагивает большую часть персонала предприятий.
Несмотря на определенные успехи такой практики, в Южной Корее
муссируются планы замены чиновников, которые сейчас управляют
государственными предприятиями, профессиональными менеджерами.
Второй тип контрактов функционирования ставит цели не столько
менеджменту, сколько предприятию в целом. Такого типа контракты
применяются, в частности, в Боливии, причем носят преимущественно
добровольный характер.
До заключения контракта проводится тщательное обследование предприятия
специальной группой сотрудников министерства планирования и координации.
Затем подписывается предварительное краткосрочное 'программное соглашение',
предусматривающее в основном реализацию определенных качественных целей
(реорганизация, улучшение системы информации и управления персоналом и
т.п.).
Так, в рамках полугодового контракта с 'ЭНДЭ' (электроэнергетика)
правительством гарантировались средний тариф на электроэнергию, сокращение
срока платежей за электричество, облегчение доступа к валютной бирже и
депозитам предприятия в центральном банке, ускорение поступления
иностранных кредитов и субсидий, компенсация недополученных доходов и
понесенных расходов в связи с выполнением общественных обязательств. Были
расширены права предприятия по осуществлению закупочной политики, набору
персонала и оплате труда.
В обмен на все это 'ЭНДЭ' согласилась поддерживать определенный уровень
мощностей, снизить издержки, своевременно осуществлять инвестиционные
проекты (которые ранее запаздывали), ускорить финансовые расчеты. Была
установлена система поощрений и санкций. По истечении полугодового
соглашения стороны подписали пятилетний контракт.
Контракты управления представляют собой соглашение между правительством
и частным лицом по осуществлению управления государственным предприятием за
известное вознаграждение. В середине 90-х годов действовало 202 контракта в
49 развивающихся странах. Характерно, что в развитых странах контракты
такого типа практически отсутствуют, а в развивающихся странах чаще всего
заключаются с иностранными компаниями-операторами.
Проблема управления государственными предприятиями и особенно участием в
нём остро встала в последние годы в России. Представителями государства в
акционерные общества по совместительству назначались чиновники. Их
деятельность, как правительством, так и парламентом признана
неудовлетворительной.
Некоторое время в российских верхах шла борьба за то, кто будет
управлять принадлежащими государству пакетами акций - Госкомимущество,
отраслевые министерства или кто-то иной. Похоже, ее итогом стало решение,
что государственные чиновники будут по-прежнему представлять интересы
государства-собственника в акционерных обществах, за исключением
неэффективных и неплатежеспособных, в которые будут назначаться
доверительные управляющие.
Доверительные управляющие, которыми не могут быть физические лица и
акционерное общество, акции которого передаются, не приобретают права
собственности, а играют роль агентов правительства. Имея полную свободу рук
в повседневной деятельности, они будут обязаны письменно согласовывать с
государством свои стратегические действия (от реорганизации управляемого
общества до эмиссии ценных бумаг или совершения крупных сделок). Ожидается,
что доверительные управляющие наладят финансовую и административную
дисциплину, помогут компаниям уменьшить зависимость от государственных
дотаций, решить проблему задолженности по зарплате и налогам, обеспечить
прибыльность производства.
Договора о доверительном управлении, которые будут заключаться по итогам
специально организуемых конкурсов, определяют не только права, но и
обязанности управляющего, а также размер его вознаграждения. Победителем
конкурса объявляется участник, предложивший наиболее обоснованное
предложение и имеющий наилучшие профессиональные возможности для его
реализации. Согласно принятым и готовящимся документам, количественные
параметры - например, заявленный претендентом лимит расходов - будут играть
подчиненную роль в определении победителя.
Доверительный управляющий будет обеспечивать собственным имуществом
исполнение взятых на себя обязательств. Способ (залог, неустойка,
банковская гарантия и т.п.) и размер такого обеспечения должны избираться
конкурсной комиссией и являться одним из условий конкурса.
В случае, если государство решит продать доверенные акции, управляющий
будет иметь право на вознаграждение в размере доли стоимости акций (в
случае угольной промышленности - не более 4%).
Решение о назначении доверительных управляющих больше ставит вопросов,
чем дает ответов. Во-первых, принципы отбора победителей конкурсов дают
широкий простор произволу. Во-вторых, если контроль за доверительным
управляющим, т.е. проверку обоснованности его решений будут осуществлять
министерские работники, то почему именно им не поручить управление? Или все
же контроль с их стороны будет формален? В-третьих, очевидно, что
доверительный управляющий будет стремиться извлечь выгоду из своего
положения путем если не воровства, то привязки управляемого предприятия к
'нужным' поставщикам, потребителям, финансовым структурам и т.п. Не
заинтересован он и в максимальном повышении эффективности предприятия -
ведь чем она больше, тем дороже при покупке обойдется ему 'положенный'
пакет акций.
Пример неудачного использования контрактов управления дает Казахстан,
где, правда, государственные предприятия передавались в доверительное
управление по странной формуле - в большинстве случаев вместе с продажей
контрольного пакета акций. Результаты этого для казны и для экономики
страны оказались плачевными в силу недобросовестного поведения тех, кто
получил контроль над предприятиями6. Удастся ли избежать этого в Беларуси?
__________________________________
6 - Власов П. Ничья земля.- Эксперт, 1996, 16.12.1996, N 48(67).
6. Предложения по реформированию экономической системы в РБ
6.1 Реформирование промышленности на этапе перехода к рынку
Как отмечено по результатам работы Комитета по санации и банкротству
при Мингосимуществе, на 1 января 2001 года неплатежеспособными можно было
считать более 50% госпредприятий и акционерных обществ, имеющих долю
государства в уставных фондах. Из них устойчиво неплатежеспособных (более 1
года) – 67%, активная часть основных фондов в Беларуси изношена на 72%, в
промышленности – на 74%. И положение усугубляется достаточно быстро.
Дефицит оборотных средств, бартерные расчеты, а также рост налоговых
изъятий усугубили платежный баланс предприятий. Сегодня большинство из них
живет в долг, так как темпы роста кредиторской задолженности превышают
дебиторскую. Нужно форсировать обновление производства и продукции,
повышать качество и сокращать издержки. Без новых технологий мы не выйдем
на внешние рынки. У нас осваивается лишь 7% новой техники – в 2 раза ниже
мирового уровня. А для этого нужны инвестиции.
Сегодня ни отраслевые министерства, ни концерны не могут эффективно
управлять таким количеством государственных предприятий. Нужно срочно
выводить их из отраслевого подчинения. Мингосимущество давно пытается
обратить внимание правительства на тот факт, что иметь такое количество
предприятий в государственной собственности неразумно, потому что управлять
ими неэффективно и при всем желании невозможно.
Власть, наконец, начинает понимать, что административный путь
управления экономикой уже исчерпан. Главный подтверждающий аргумент именно
такой версии развития событий – крайне тяжелое экономическое положение
государства. Бессмысленно
устанавливать запреты и ограничения для предприятий-банкротов, которых
только в промышленности у нас почти 40%.
Сегодня нельзя уйти от приватизации как способа оздоровления
отечественной экономики. Недопустимо, когда 76% стоимости основных фондов с
износом основных фондов более 70%, находится в собственности государства,
а средств на их обновления у государства нет.
Иного пути развития, кроме реформирования госсобственности, не
существует. Приватизация неотвратима: на это процесс недавно решилась
даже компартия Вьетнама.
Нашу приватизацию теперь намерены подталкивать и из соседнего
государства. К 1 января 2005 года Беларусь должна иметь с Россией
однотипную экономику. А для этого, кроме прочих условий, к названному сроку
должны быть приватизированы предприятия, находящиеся под угрозой
банкротства, а также проданы неиспользуемые мощности естественных
монополий.
Работа по созданию союзного государства включает унификацию процесса
развития имущественного комплекса России и Беларуси. И коль решены
политические вопросы, то сейчас требуется лишь унифицировать
законодательство. Главная задача – выработать единую идеологию
реформирования госсобственности.
В России создана мощная стартовая площадка для развития предприятий и
привлечения инвестиций. Там ведут настоящую работы по реализации
концепции управления госсобственностью: в госсобственности намерены
оставить лишь 1 тысячу предприятий. В Беларуси на этот счет политика до сих
пор не определена.
Наша экономика сейчас находится в таком состоянии, что без
привлечения инвестиций нас ждет повальное банкротство.
Для наиболее эффективного управления предприятием, а также для
привлечения инвестиций целесообразно создание через разгосударствление и
приватизацию на его базе различных хозяйственных товариществ и обществ.
6.2 Основные направления реформирования предприятий легкой промышленности
Реформирование отношений государственной собственности направлено на
создание социально ориентированной экономики рыночного типа,
совершенствованием управления государственным имуществом, развитие
различных форм собственности, стимулирование инвестиционных процессов.
Цель государственной политики в области приватизации состоит в
кардинальном повышении эффективности функционирования каждого отдельного
предприятия, так и народно-хозяйственного комплекса в целом. Для достижения
этой цели надо решить ряд задач. Основные из них:
- вовлечение в гражданский оборот максимального количества объектов
государственной собственности, оптимизация структуры государственной
собственности, включая участие государства в хозяйственных товариществах и
обществах, уменьшение расходов бюджета на управление государственным
имуществом;
- привлечение инвестиций в реальный сектор экономики, прежде всего,
за счет инвесторов, заинтересованных в долгосрочном развитии белорусских
предприятий, готовых взять на себя обязательства по реализации
инвестиционных и социальных условий и безусловно их выполнять;
- создание широкого слоя эффективных собственников, ориентированных
на долгосрочное развитие предприятий, насыщение отечественной продукцией
белорусского рынка и ее продвижение на мировой рынок, расширение
производства и создание новых рабочих мест;
- обеспечение контроля за выполнением гособязательств собственниками
приватизированного имущества;
- существенное повышение эффективности управления за счет усиления
ответственности собственников приватизируемых предприятий и
заинтересованности руководителей и персонала хозяйственных субъектов в
результатах их производственной деятельности.
К началу рыночного реформирования общая предположительная численность
объектов государственной собственности, подлежащих разгосударствлению и
приватизации, составляла 8732, в т.ч. 3425 (39,2%) – республиканской и 5307
(60,8%) – коммунальной собственности. В общей численности предприятия
промышленности составляли 1285 (14,7%), строительства – 976 (11,2%),
транспорта – 395 (4,5%). За период после объявления рыночных реформ, по
состоянию на 23.05.2000 г. преобразовано всего 3208 относительно мелких и
средних предприятий с объемом основных фондов менее 20% от подлежащих
приватизации. Численность занятых на разгосударствленных и
приватизированных предприятиях составляет 18% от числа занятых в народном
хозяйстве. [1]
В прошлом году принята Концепция управления госимуществом. Согласно
ей, уже в будущем году в Беларуси должна в основном завершиться
приватизация предприятий с численностью до 200 человек (их в стране
насчитывается 1,5 тыс.), а к 2005 г. - приватизация предприятий с
численностью до 500 чел. Ситуация в экономике требует решительных действий
в сфере реформирования собственности, но полномочий-то нет. Мингосимущество
не может заниматься приватизацией, нужно совместно работать с отраслевыми
министерствами. В то же время, нельзя железной рукой загонять предприятия в
акционирование – от этого тоже проку мало.
В соответствии с законодательством, 1 июля 2002 года Беларусь должна
завершить безвозмездную приватизацию. Но пока никто не отменял правовую
норму, согласно которой правительство обязано в течение 2002-2004 года
погасить неотоваренные ваучерами деньги. А эта сумма неподъемная для
белорусского бюджета.
Это вполне объективно. Дело в том, что лучшая обойма отечественных
предприятий акционировалось в начале 90-х, и они уже прошли через процедуру
чековой приватизации. К тому же финансовая ситуация в большинстве АО в
последнее время ухудшилась, в результате чего если некоторые из них и
выплачивают дивиденты, то чисто символические. Поэтому у владельцев чеков
нет реального стимула обменивать свои ваучеры.
Чтобы обеспечить конвертацию выданных чеков «Имущество», необходимо
провести приватизацию объектов государственной собственности в объемах,
обеспечивающих реализацию 186 млн. чеков. Пока же отраслевые министерства
согласились на приватизацию лишь 133 предприятий республиканского значения.
В наступившем году к активизации рынка ценных бумаг может привести
запланированное повышение заработной платы. В результате, к концу года
население Беларуси будет дополнительно получать на руки сумму,
эквивалентную 150-200 млн. USD. Это может привести к вымыванию товаров,
обвалу цен и курса белорусского рубля. «Лишние» деньги могли бы быть
отвлечены с рынка посредством выпуска ценных бумаг.
В ближайшее время Мингосимущество намерено завершить реформирование
предприятий с неудовлетворительной структурой баланса, а также
реформирование предприятий торговли, общественного питания и бытового
обслуживания – сначала в Минске и Минской обл., а затем - других городах.
В ближайшие 2 года в Минпроме должно быть разгосударствлено и
акционировано не менее 75% унитарных предприятий с численностью до 200
человек, завершена приватизация арендных предприятий. Необходимо
увеличивать темпы акционирования. Минпром также должен определиться, что
делать с крупными предприятиями.
В 2001 году намечено реформировать 400 объектов, в числе 100 –
республиканской собственности. Из них 50 предприятий будут преобразованы в
ОАО или выкуплены арендными коллективами и 50 объектов реформированы путем
их отчуждения.
Чтобы инвестиции пришли в страну, нужно подготовить почву – проводить
разумную денежно-кредитную, валютную, ценовую и налоговую политику,
приватизацию. Важно еще до приватизации демонополизировать экономику. Нужно
создать стимулы для реструктуризации.
Государство может продать акции, находящиеся в его собственности. При
этом государственное имущество попадет в собственность белорусских граждан.
Это, пожалуй, был бы наиболее справедливый вариант приватизации. При
подобном развитии событий, средства, выданные в виде заработной платы
населению, будут попадать на предприятия в виде инвестиционных ресурсов,
получаемых посредством выпуска акций или в виде кредита банков. Этот
капитал также будет давать инфляционный и девальвационный эффект, который
окажется, однако, гораздо меньшим, чем в случае непосредственной покупки
товаров.
Необходимо шире использовать наиболее привлекательные схемы продажи:
продажа проблемных предприятий за 1 МЗП; голландские аукционы, позволяющие
снизить цены в 5 раз.
Готовится проект Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон «О
разгосударствлении и приватизации государственной собственности».
6.3 Проблемы акционирования белорусских предприятий
Динамика реформирования отношений собственности носит неравномерный
характер в силу субъективных факторов и объективных причин.
Приватизация в Беларуси все-таки идет. Но этот процесс имеет свои
особенности: у нас приватизируются либо потенциальные банкроты, либо
наиболее дальновидные предприятия, кто трезво оценивает тенденции, берущие
верх в соседних государствах.
Уже очевидно, что Беларусь стоит на пороге бума продаж потенциальных
банкротов. Белорусским приватизаторам необходимо было бы поучиться у
россиян, где государство придумало более десятка новых способов продажи
неликвидной собственности. Там даже доплачивать готовы – только бы скорее
сбросить на нового собственника проблемы дальнейшего развития предприятия.
Что же касается продажи финансово состоятельных предприятий, то она
по-прежнему обставляется частоколом разных процедур, в результате которых
продать что-то сложно. Предпродажная подготовка включает обязательную
переоценку основных фондов. Кроме того, часто требуется сохранить профиль
предприятия, продлить трудовые отношения с работниками, а также погасить
образовавшуюся задолженность.
«Точечная» приватизация нам не поможет. Надо выполнять
государственную программу приватизации, которая была принята еще в 1994
году, но выполнена лишь наполовину.
В 2000 году было предпринято несколько попыток, чтобы продать
предприятие республиканской собственности «Инсом», причем соответствующая
инициатива исходила из самого трудового коллектива. «Инсом» сталкивается с
все более острой конкуренцией на российском и прибалтийских рынках. Именно
это и заставило его искать пути привлечения инвестиций. Поскольку стоимость
предприятия превышает 10 тыс. МЗП, разрешение на продажу должен был дать
президент. Но когда провели переоценку, стоимость «Инсома» возросла почти в
7 раз. Тогда покупателей не нашлось. Предприятие в конце концов продали, но
потеряли и время, и репутацию. Рынок все равно показал реальную стоимость
этого предприятия – переоценка была лишней.
Прошлым летом на открытых торгах было продано расположенное в
Могилеве республиканское предприятие АСАТ. Предприятие небольшое, персонал
- 20 специалистов. Решение о выставлении предприятия на торги принял сам
коллектив. АСАТ – далеко не аутсайдер на рынке, но здесь понимали, что для
более динамичного развития нужны инвестиции. Новым собственником
могилевского предприятия стал гражданин России. А российская фирма «Ост-
Вест корпорейшн» недавно стала владельцем крупного пакета акций ОАО
«Брестский завод бытовой химии».
До недавнего времени белорусские директора, как правило, стремились
не допустить сторонних акционеров на предприятие: кому хотелось делиться
креслом? Сейчас ситуация поменялась принципиально. Российские производители
теснят белорусских даже на собственном рынке.
Недавно ОАО «Красный мозырянин» выступило с инициативой о продаже на
инвестиционном конкурсе крупного пакета, принадлежащего государству.
Промышленность Беларуси ориентирована на импорт сырья из России и
экспорт продукции в Россию. Но как можно конкурировать с россиянами, если у
них в 3 раза ниже налоговый пресс, затраты по энергетике, транспортные
издержки. В Англии, Турции, Германии налоги на прибыль составляют до 30%, а
все остальные налоги – от 0,4% до 1% объемов реализации. В Беларуси
налоговый пресс выше. Но можно продавать продукцию в Польше, Прибалтике,
где цены на энергоносители гораздо дороже, чем в Беларуси. А для этого
необходимо сделать продукцию конкурентоспособной, для чего и необходимы
инвестиции.
Представители Минфина высказались о необходимости унификации
налоговой системы в соответствии с программой мер по созданию Союзного
государства, но в то же время уточнили, что речь идет об установлении
единых принципов налогообложения, но не единых ставок.
И российские, и белорусские органы приватизации нередко конфликтуют с
отраслевыми министерствами. В России эта проблема решена в пользу
Минимущества. Теперь это министерство подписывает соглашение с
отраслевиками и контролирует их выполнение. Отраслевики отныне регулярно
отчитываются в правительстве о принятых мерах по повышению эффективности
использования госимущества.
В России все предприятия, кроме налогов, уплачивают в бюджет часть
прибыли, аналогично тому, как акционерные общества уплачивают дивиденты.
Это резонно, так как все предприятия должны находится в одинаковых
условиях. В 2001 году российский бюджет рассчитывает получить от
приватизации на 30% денег больше, чем в 2000. А почему бы и нет, ведь объем
госсобственности позволяет. И Беларуси этого процесса не избежать.
Головная боль государства – неиспользуемое или неэффективно
используемое имущество. Как ни старается Мингосимущество, а сбыть его
сложно: мало инициативы у отраслевых министерств, да и
Минпредпринимательства могло бы проявить инициативу и сдавать его
предпринимателям на конкурентной основе.
В конце прошлого года Мингосимущество проводило конкурс по продаже
госпакетов. Удалось продать лишь 2 пакета. Сначала пакет дзержинского
машиностроительного предприятия составлял 45% с условием привлечения 150
тыс. USD. Однако Минсельхозпрод урезал пакет до 4%, но объем привлекаемых
инвестиций оставил прежним. Между тем, давно известно специалистам, что
продажа инвестору пакета акций ниже 51% снижает его стоимость в 2-3 раза.
В 2001 году из 2 тыс. объектов, подлежащих разгосударствлению и
приватизации, отраслевые министерства отобрали лишь 40 объектов
республиканской собственности. Такого количества госпредприятий нет ни у
кого.
Нынешний статус многие госпредприятия вполне устраивает. Если АО
предполагает корпоративное прозрачное управление, то на некоторых
госпредприятиях нередко происходит тихая «прихватизация» финансовых
потоков. Некоторые предприятия даже просит не присылать аудиторов, «а то не
будет акционироваться».
Явное нежелание государства начать широкую приватизацию
государственной собственности, и, что не менее важно, гарантировать
достойное участие в ней директорского комплекса привело к появлению
различных нелегальных форм перераспределения собственности. У нас,
например, есть предприятия, которые почти не имеют оборотных средств,
платят небольшие налоги и зарплату, но производство у них не только не
останавливается но и наращивается. Причем, это, как правило, экспортно
ориентированные производства. Расчеты с контрагентами организованы таким
образом, что определенная часть валюты в республику не возвращается.
Перераспределяя таким образом финансовые потоки, руководство
государственных предприятий, не будучи собственником, реализует свои
экономические интересы и не проявляет заинтересованности в приватизации.
Огромное влияние на процессы приватизации имеют министерства и
ведомства, которые менее всего заинтересованы в приватизации, которая может
привести к их ликвидации. Чтобы обезопасить себя, они разработали такую
методику оценки государственной собственности, которая не позволяет
определить ее реальную собственность. Применение методики необоснованно
завышает стоимость государственного имущества в несколько раз, что делает
приобретение его малопривлекательным и отпугивает инвесторов. Причем
просматривается тенденция: чем крупнее объект приватизации, тем выше ранг
функционеров, решающих судьбу приватизации. Поэтому у нас приватизация
зависит в большей мере от возможности инвестора договориться с
ведомственными функционерами, чем от законов.
Однако и отраслевые органы управления не желают заниматься реальной
приватизацией. Например, Минжилкомхоз преобразовывает арендные предприятия
в унитарные и обязывает их рассчитываться за долги арендных предприятий.
Такую практику нельзя признать правильной.
Несколько снизился пресс со стороны органов управления, зато
многократно возрос прессинг контролирующих органов, а это не одно и то же.
Окончательное решение по статусу в процессе реформирования должны
принимать компетентные органы, а не трудовой коллектив.
В 2001 году был отменен мараторий на продажу акций, приобретенными
физическими лицами в процессе льготной приватизации.
Существование в стране значительных льгот и определенных гарантий для
предприятий с иностранными инвестициями явилось причиной популярности
оффшорного бизнеса. Нельзя не отметить положительную сторону этого
процесса. Таким образом, все же в республику поступают определенные
инвестиции. С другой стороны, предприятия с иностранными инвестициями имеют
значительные преимущества по сравнению с предприятиями без таковых, что
автоматически делают последних неконкурентоспособными. Не случайно
законодательства России, Украины, Польши и других стран не предусматривают
специальных льгот для предприятий с иностранными инвестициями.
Одна из стратегических ошибок при проведении приватизации –
отставание темпов реформирования от темпов начисления приватизационных
чеков. А на очереди, как известно, переоценка основных фондов, которая
повлечет за собой индексацию чеков. Предполагается, что его номинальная
стоимость увеличится ориентировочно в 3 раза. Сейчас номинал оценивается в
1200 ВYВ.
И тем не менее, в 2001 году госказна должна получить от приватизации
10 млрд. BYB. Амбиции Нацбанка гораздо серьезнее – 250 млн. USD. Но если
правительство останется в стороне, планам не суждено будет сбыться.
Мингосимущество не обладает соответствующими полномочиями и форсировать
процесс не может.
А на многих предприятиях Легпрома интерес к реформированию сведен к
нулю. Разгосударствление, по существу, пока является сменой вывесок.
Так, например, Оршанский льнокомбинат должен был поменять свой статус
согласно указу А.Г.Лукашенко от 14.02.95 «Об акционировании
льноперерабатывающих предприятий». В соответствие с этим документом, на
базе льноперерабатывающих предприятий Беларуси намечалось создать холдинг.
Однако с тех пор на предприятии ничего не изменилось. А поскольку до 1 июля
2001 г. все предприятия обязаны привести свой статус в соответствие с
гражданским кодексом, Оршанский льнокомбинат преобразован в РУП. И это при
том, что указ об акционировании предприятия никто не отменял. Даже
оказавшись в патовой ситуации, льнокомбинат так и не пошел на
акционирование. Наработанная в условиях аренды коллективная доля оказалась
достаточно весомой - 30%. Тем не менее, невзирая даже на такой стимул,
акционироваться коллектив не захотел.
Пример Оршанского льнокомбината – ярчайшее доказательство того, что в
стране не существует политики реформирования отечественных предприятий.
Получается, что предприятиям акционироваться не нужно, поскольку видимый
эффект от изменения статуса в сегодняшней ситуации ничтожен. Кроме того, из
этого процесса полностью исключен основной двигатель приватизации –
управленческое звено, которое могло бы инициировать процесс и в перспективе
стать собственником предприятия.
6.4 Рынок ценных бумаг и приватизация
Сейчас большинство предприятий находится в собственности государства,
оно же держит в своих руках 70-80% акций некоторых АО. Возможность
продавать принадлежащие государству ценные бумаги предприятий появилась
благодаря Указу «О продаже за иностранную валюту принадлежащих государству
акций открытых акционерных обещств», который был подписан весной 1999 г.
Документ появился вовремя, ибо в государстве наблюдался острый дефицит
валюты. В условиях множественности курсов у инвесторов действительно
появился шанс купить акции белорусских предприятий. Перечень подготовленных
тогда акций предприятий включал 107 акционерных обществ. Однако
правительство не разрешило тогда Комитету по распоряжению акциями объявить
старт.
Несмотря на всю потенциальную привлекательность открывающихся
возможностей, шансы вряд ли будут использованы в связи с огромным объемом
работ, которые требуется осуществить. В экономике Беларуси отсутствует
целый ряд элементов, которые должны быть созданы для обеспечения
нормального функционирования рынка капитала. Однако дело не только в
общеэкономической ситуации. Очень большое значение имеет и создание
некоторых специфических для рынка ценных бумаг институтов и стимулов для
инвестирования средств в ценные бумаги.
Успешное осуществление отдельных проектов на белорусском фондовом
рынке в прошлом году обеспечивалось дополнительными условиями, которые
позволили решать некоторые финансовые проблемы, непосредственное отношение
к ценным бумагам не имеющие. То же самое справедливо и для современного
рынка ценных бумаг западных стран. Там существуют различные программы
заинтересованности менеджеров в росте курса акций, льготы для инвесторов, и
т. д. Если эти программы убрать, мировой финансовый рынок рухнет.
Подобные программы должны быть созданы и в Беларуси, но в ближайшем
будущем сделать это вряд ли удасться, поэтому роль ценных бумаг в
предотвращении надвигающегося финансового кризиса, по-видимому, будет
минимальной. Однако можно надеяться, что поиск мер по спасению финансового
рынка Беларуси в конце 2001 года приведет к тому, что правительство РБ
обратит внимание на возможности, предоставляемые ценными бумагами, и при
следующей попытке повысить зарплату оно предпримет меры, направленные на
развитие рынка ценных бумаг.
Несмотря на желание Мингосимущества форсировать обмен чеков, из-за
медленных темпов акционирования процесс фактически затормозился. Между тем,
летом 1999 года правительство Беларуси приняло постановление, которое
обязывает Мингосимущество и республиканские органы государственного
управления, а также облисполкомы и Мингорисполком обеспечить до 30 июня
2001 года разгосударствление и приватизацию государственных объектов в
объемах, достаточных для реализации неиспользованных ИПЧ «Имущество». Пока
же это имущество хватит только на 60% неотоваренных чеков.
Обмен сертификатов на акции через отделения «Беларусьбанка» по-
прежнему остается единственным способом вложения чеков, поскольку
специнвестфонды, созданные для аккумулирования ИПЧ, практически ушли с
этого рынка. Во всех отделениях АСБ «Беларусьбанк» будут обмениваться
акции ОАО «Бобруйсктрикотаж», «Калинковичское хлебоприемное предприятие»,
«Осиповичский комбинат хлебопродуктов», «Слуцкий комбинат хлебопродуктов» и
т. д.
В 2000 году на белорусском рынке ценных бумаг произошло много важных
событий, которые несколько улучшили ситуацию. На Белорусской валютно-
фондовой бирже завершена подготовка к продаже акций приватизируемых
предприятий и проведен первый аукцион, на бирже сконцентрированы все
операции с акциями, завершено формирование вексельного законодательства,
начала работать клиринговая система расчетов по сделкам с ценными бумагами.
2000 год стал для Белорусской валютно-фондовой биржи годом начала
проведения реальных операций с негосударственными ценными бумагами,
создания и внедрения организованной системы для корпоративного рынка ценных
бумаг, начала реализации госпакетов акций приватизированных предприятий за
иностранную валюту и аукционной продажи векселей.
Однако эти изменения в основном затронули инфраструктуру рынка и
законодательство, в то время как достижений, связанных с размещением и
выпуском ценных бумаг, было не так много.
С 1 декабря 2000 г. все сделки с акциями АО открытого типа должны
заключаться только после выставления заявок на Белорусской валютно-фондовой
бирже в течении 7 дней. Поэтому любой человек, в принципе, может вмешаться
в ход сделки и предложить более высокую цену за интересующие его акции.
В связи с неизбежными процессами приватизации, которые, скорее всего,
начнутся в Беларуси под давлением российских компаний, вновь оживет интерес
к профессиональным посредникам чекового рынка – специализированным
инвестфондам (СИФ).
Между тем сами участники рынка ценных бумаг отмечают, что белорусские
СИФы в нынешних условиях уже не вызывают интереса у россиян. Из 46 СИФов,
появившихся 7 лет назад, на рынке осталось чуть более десятка. Многие из
оставшихся «в живых» тоже готовы «выйти из игры».
Положение о СИФах, аккумулирующие именные приватизационные чеки
«Имущество», белорусское правительство утвердило 1 февраля 1994 г. Однако
затем массовая приватизация начала сворачиваться. Чековые аукционы, которые
сегодня время от времени бессистемно проходят в Беларуси, не выглядят
элементом продуманной политики проведения массовой приватизации.
Мингосимущество всегда с определенной долей скепсиса относилось к СИФам.
СИФам запрещено свободно покупать на рынке чеки, только согласно квоте.
Единственная возможность вложения чеков – покупка акций на чековых
аукционах, которых надо ждать.
За годы проведения на Беларуси массовой приватизации гражданам
Беларуси было начислено 427 млн. ИПЧ «Имущество». По состоянию на 1 января
2001 года на руках у белорусов остаются 222 млн. чеков. Причем выданные
чеки обеспечены приватизируемым государственным имуществом лишь на 60%.
Сейчас в отделениях ОАО «Беларусьбанк» предложено для обмена небольшое
количество акций, что в идеальном варианте позволит погасить лишь 45 млн.
чеков.
Очень сомнительно, что в течение 2002-2004 г. будут погашены
неотоваренные ваучеры деньгами, потому как сумма эта неподъемна для
белорусского бюджета. Денежная компенсация по чекам с учетом произведенной
по состоянию на 1,01,2001 переоценки ОФ может составить 550 млрд – 650
млрд БРБ.
7. Результаты преобразования предприятий легкой промышленности и его
влияние на экономику РБ
Началом коренного преобразования экономики можно считать 1988 год. С
1 января начала развиваться модель государственного социалистического
акционерного общества, в соответствии с которым государственные предприятия
выпускали акции трудовых коллективов и акции предприятий. Предприятия
оставались государственными, выпускали ценные бумаги с целью привлечения
дополнительных средств и решения социальных проблем. Акции среди работников
распространялись, как правило, в ограниченном количестве, их владелец мог
получать дивиденты. В данной организационной форме акция не предоставляла
возможности управления его владельцу, акции предприятий не изменяли его
правовую природу, еще раз подтверждая тезис о том, что акционирование
возможно лишь при наличии акционерного общества.
Последующее развитие экономической реформы привело к тому, что в 90-е
годы законодательство СССР вновь вернулось к классической акционерной форме
хозяйствующих субъектов. На первоначальном этапе акционерные общества
учреждались на основе отдельных постановлений правительства. Однако быстро
меняющиеся общественные отношения потребовали организации акционерных
обществ не от случая к случаю, а по частной инициативе лиц, желающих
осуществлять хозяйственную деятельность с использованием данной формы.
19 июня 1990 года СМ СССР принял постановление №590 «Об учреждении
положения об акционерных обществах, обществах с ограниченной
ответственностью и Положения о ценных бумагах», возвратившее конструкцию
«акционерное общество» в систему гражданского права СССР, а само
акционерное общество – в экономическую жизнь государства.
Участники акционерного общества обладали по отношению к акционерному
обществу личными и имущественными правами, а также другими правами
(например, преимущественное право на продукцию или услуги произведенные в
акционерном обществе).
После распада СССР, 9 декабря 1992 года в Республике Беларусь был
принят Закон «Об акционерном обществе, обществе с ограниченной
ответственностью и обществе с дополнительной ответственностью», с
внесенными изменениями в 1994, 1995, 1998 годах. Данный закон по объему
нормативного регулирования и видам общественных отношений, регламентируемых
его положениями, сопоставим с Положением «Об учреждении положения об
акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью и
Положения о ценных бумагах» 1990 года, однако значительно уступает
Положению об акционерном обществе 1927 года и большинству акционерных
законодательств мира, в том числе и России.
Закон не регулирует детальным образом ни один вопрос акционерной
жизни, абсолютно не затрагивает проблем экономической зависимости,
юридической самостоятельности акционерного общества (групп акционерных
обществ), вопросы размещения акций, приобретения контроля над акционерным
обществом, в частности, путем совершения крупных сделок с акциями,
раскрытия обществом информации о себе перед публикой и другое.
Особенности, предусмотренные рассматриваемым Законом в отношении
акционерного общества перед обществом с ограниченной ответственностью и
обществом с дополнительной ответственностью незначительны. Закон также
классифицирует акционерные общества на открытые акционерные общества и
закрытые акционерные общества, что отличает его от законодательства ряда
государств мира, в том числе и России,
В дополнение к указанному закону на территории Республики Беларусь
акционерные отношения регламентируются также Законом Республики Беларусь
от 12 марта 1992 года «О ценных бумагах и фондовых биржах», который
регулирует вопросы обращения акций.
При этом до 1996 года, когда в этот закон не были внесены
значительные изменения, Закон «Об акционерном обществе, обществе с
ограниченной ответственностью и обществе с дополнительной ответственностью»
и Закон «О ценных бумагах и фондовых биржах» не совпадали концепциями, так
как Закон «Об акционерном обществе, обществе с ограниченной
ответственностью и обществе с дополнительной ответственностью» базировался
на подходе, принятом в континентальной системе права, а Закон «О ценных
бумагах и фондовых биржах» - на англо-саксонской традиции.
Кроме того, наиболее важным базовым отличием указанных законов было
то, что Закон «Об акционерном обществе, обществе с ограниченной
ответственностью и обществе с дополнительной ответственностью»
регламентирует лишь открытую подписку на акции при создании общества и «не
знаком» с открытой продажей акций на этапе образования общества, Закон же
«О ценных бумагах и фондовых биржах» регулировал лишь открытую продажу
акций при создании акционерного общества.
Кроме указанных актов законодательства, на территории Республики
Беларусь отношения, связанные с созданием и деятельностью акционерного
общества, регламентируются значительным количеством и иных нормативных
актов.
В Беларуси в 880 АО доля государства превышает 25% уставного
капитала. Более 1255 работников отраслевых министерств, концернов и местных
исполнительных органов являются представителями государства в АО.
В бюджет страны в 2000 году поступило 2420 млн.руб. дивидентов. Это в
5,2 больше, чем в 1999. В 2001 году госбюджет должен получить максимальный
размер дивидентов на свой пакет акций – 2740 млн.руб.
Пока приватизация воспринимается не как ключ к реструктуризации и
оздоровлению промышленности, а как некая ритуальная «обязаловка», спущенная
сверху, можно ли удивляться результатам?
В Минпроме планировалось акционировать 22 предприятия. Удалось
реформировать только 10 предприятий, 8 акционировались, АП «Инсом» продано
по конкурсу, республиканское унитарное научно-производственное предприятие
«АСаТ» – на аукционе. Хотя если сравнивать результаты хозяйственной
деятельности, то в любом случае приватизированное предприятие выигрывает.
Так, в 1 квартале этого года в АП «Инсом» объем продукции увеличился на
35%, численность персонала – на 12%, зарплата – на 30%.
Брестский завод бытовой химии изменил свой статус в числе первых
реформированных предприятий, а к акционированию пришел через аренду. В этой
ситуации крупные акционеры, несмотря на сопротивление администрации,
предприняли активные усилия по консолидации акций. Чтобы получить контроль
над предприятием, они начали скупать акции у мелких акционеров. А еще
осенью прошлого года были опасения, что московская компания Ost-West
Corporation (OWC), активно скупавшее акции ОАО «Брестский завод бытовой
химии», попросту «проглотит» это предприятие. Известное в СНГ предприятие
начало подниматься с колен. Инвестиции вкладываются только под конкретные
производственные программы. На 2/3 сокращен собственный отдел сбыта, зато
при заводе создано иностранное предприятие, специально занимающееся рынками
сбыта. Полным ходом идет модернизация производства.
По-иному складывается ситуация на старейшем предприятии Беларуси
«Красный мозырянин». В конце минувшего года подготовило документы о
проведении инвестиционного конкурса по продаже принадлежащих государству
25% акций (государство держит здесь 50,6% акций, юридические лица – 6%, у
персонала предприятий – около 16,5%, оставшиеся акции – у физических лиц).
Нашелся и потенциальный инвестор – гомельский «Спартак». Однако несмотря на
убедительные аргументы в пользу продажи пакета акций расположенного в
чернобыльской зоне предприятия, правительство продажу не разрешило.
Как и положено, в начале года здесь провели переоценку акций, в результате
чего номинальная стоимость одной акции возросла в 10 раз. Захочет ли
потенциальный инвестор платить за пакет в 10 раз больше – неизвестно.
В состав концерна «Беллегпром» входят 105 субъектов хозяйствования с
численностью работающих свыше 127 тыс. чел. Из 93 промышленных предприятий
74 (80,4%) – негосударственные, в том числе 55 (59,8%) – АО. На сегодня
средний процент износа ОФ составляет 80%.
Одна из причин низких темпов акционирования – осторожное отношение к
приватизации. На протяжении нескольких поколений в нашей стране
культивировалось не только своеобразное по отношению к остальному миру, но
во многом и искусственное представление о собственности.
К сожалению, не работает такой способ приватизации, как конкурсная и
аукционная продажа объектов республиканской собственности. Этот способ
должен стать главенствующим – позволяет быстро привлечь на предприятия
инвестиции. Забыт также такой способ, как продажа предприятий, имеющих
неудовлетворительную структуру баланса за 1 МЗП (таковых в нашей экономике
58%). Снижаются в последнее время и темпы реформирования коммунальной
собственности, хотя это хорошая возможность для отечественных
предпринимателей расширить свой бизнес. Недавно Мингосимущество добилось
отмены НДС при продаже объектов приватизации, возможно, сейчас процесс
пойдет быстрее. Кроме того, министерство ожидает, что возобновится практика
проведения голландских аукционов.
Решение о приватизации должен принимать сам собственник, а не
трудовой коллектив. Однако, к примеру, республиканские органы власти ни
разу не стали инициаторами приватизации.
Подготовлен проект постановления правительства, согласно которому
государственные унитарные предприятия должны будут уплачивать до 5% своей
прибыли в бюджет. Это в какой-то степени позволит уравнять условия работы
АО, которые платят государству дивиденты, и госпредприятий.
Однако при всех трудностях в отдельных отраслях, в частности в
легкой промышленности, к настоящему времени практически полностью решены
проблемы преобразования государственных предприятий в иные формы
собственности.
Есть основания надеяться, что тенденция либерализации хозяйственного
законодательства сохранится. И тогда время от времени будут появляться
нормативные акты, позволяющие кому-то избавиться от пут ценообразования,
кому-то – облегчить налоговое бремя или получить другие льготы.
Статистика сегодня свидетельствует появление большого числа
предприятий с российским капиталом. Реально таких предприятий значительно
больше, так как часто за немецкими, американскими, английскими фирмами
стоит тот же российский капитал, которому по ряду причин выгодно прийти на
наш рынок под видом «западного» капитала. Процесс этот естественный и
легальный. Существует реальная угроза за короткий период времени попасть
под очень сильное экономическое влияние России. Одни предприятия заберут за
долги, другие, под шумные речи об экономической интеграции, войдут в состав
российских концернов и холдингов. Инициативы таких компаний, как «Итера»,
«Славнефть», «ЛУКОЙЛ», - убедительное свидетельство тому.
Это еще одна причина, из-за которой нашему правительству необходимо
как можно скорей обратить внимание на проблему акционирования в нашем
государстве.
Заключение.
В заключении хотелось бы подвести итоги. Однозначно нужно менять
многое. В начале стоит решить, каким образом перейти на “чистую” рыночную
экономику. Именно на “чистую”, без признаков социалистической командно-
административной системы. Второго Китая не получится хотя бы потому, что у
Беларуси не такой большой ресурсный потенциал. Как следствие перехода,
придёт и либерализация экономики в целом. Стоит обратиться к опыту других
стран, чтобы предотвратить ошибки в будущем.
Но, по моему мнению, правительство во главе с президентом не пойдёт на
это. Всё за них сделает объединение с Россией.
Литература
1. Варга В. «Роль государства в рыночном хозяйстве» МЭиМО №10-11 1992
2. Лившиц «Государство в рыночной экономике» Журнал Российская экономика
№11-12 1992, №1 1993
3. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика.
Пер. с англ. 11-го изд. К., Хагар-Демос, 1993.
4. Максимова В., А.Шишов «Рыночная экономика» Учебник. М. 1992
5. Папава В. «Роль государства в современной экономической системе»
Вопросы экономики, №11, 1993
6. Стиглиц “Экономика государственного сектора”, СПб Питер, 2000
7. Функ И.Я., Михалченко В.А., Хвалей В.В., «Акционерные общества:
история и теория», М.: «Амалфея», 1999 г.
8. Холланд С. «Планирование и смешанная экономика.» Журнал Вопросы
экономики, №1 1993
9. Шумпетер И. Теория экономического развития. -М., 1982 с. 184-194,211-
225.
10. Шупыро В.А. «Преобразование государственной собственности в период
экономических реформ», М.: «Инфра», 1997
11. «Белорусский рынок» №№ 1-12, 2001 г,
12. «Экономический бюллетень» № 1, 5, 6, 8, 2000 г.
13. Национальный центр правовой информации - www.ncpi.gov.by
14. Электронный архив газеты “Белорусский рынок” – www.br.minsk.by/archive
15. Электронный архив “Белорусской Деловой Газеты” – www.bdg.press.net.by
-----------------------
[1] «Экономический бюллетень» №8/2000
