Проблема метода познания в философии Ф. Бекона и Р. Декарта
Работа из раздела: «
Философия»
ФРЕНСИС БЭКОН (1561-1626)
1. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ И СОЧИНЕНИЯ Ф. БЭКОНА
Френсис Бэкон, сын Николаев Бэкона, одного из высших чиновников при
дворе королевы Елизаветы, родился 22 января 1561 г. в Лондоне. В 1573 г. он
поступил в Тринити - колледж Кембриджского университета. Через три года Ф.
Бэкон в составе английской миссии отправился в Париж, откуда в 1579 г. из-
за смерти отца вынужден был возвратиться в Англию. Первым поприщем
самостоятельной деятельности Бэкона была юриспруденция. Он даже стал
старейшиной юридической корпорации. Молодой юрист, однако, расценивал свои
успехи в юридической области как трамплин к политической карьере. В 1584 г.
Бэкон впервые был избран в палату общин. Начав с хлестких оппозиционных
выступлений, он затем стал рьяным сторонником короны. Возвышение Бэкона как
придворного политика наступило после смерти Елизаветы, при дворе Якова I
Стюарта. Король осыпал Бэкона чинами, наградами, пожалованиями. С 1606 г.
Бэкон занимал ряд достаточно высоких должностей (штатный королевский
адвокат, высший королевский юрисконсульт).
Годы хлопотливой придворной службы, однако, позволили Бэкону, рано
почувствовавшему вкус к философии, в частности философии науки, морали,
права, написать и выпустить в свет сочинения, впоследствии прославившие его
как выдающегося мыслителя, родоначальника философии нового времени. Еще в
1597 г. вышла из печати его первая работа — «Опыты и наставления»,
содержащая очерки, которые он затем дважды будет дорабатывать и
переиздавать. К 1605 г. относится трактат «О значении и успехе знания,
божественного и человеческого».
Между тем в Англии наступает пора абсолютистского правления Якова I: в
1614 г. он распустил парламент и до 1621 г. правил единолично. Нуждаясь в
преданных советниках, король особо приблизил к себе Бэкона, к тому времени
искусного царедворца. В 1616 г. Бэкон стал членом Тайного совета, в 1617 г.
— лордом-хранителем большой печати. В 1618 г. Бэкон — уже лорд, верховный
канцлер и пэр Англии, барон Веруламский, с 1621 г. — виконт Сент-Албанский
- Во время 'беспарламентского' правления в Англии полновластно царил
любимец короля лорд Бэкингем, противостоять стилю правления которого
(расточительство, мздоимство, политические гонения) Бэкон не мог, а
возможно, и не хотел-
Когда в 1621 г. королю все-таки пришлось созвать парламент, то обида
парламентариев, наконец, нашла свое выражение. Началось расследование
коррупции должностных лиц. Бэкон, представ перед судом, признал свою вину -
Пэры осудили Бэкона весьма сурово ~ вплоть до заключения в Тауэр, — однако
король отменил решении гуда. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Отставленный от политики, Бэкон отдался тому любимому делу, в котором
все решали не интриги и сребролюбие, а чистый познавательный интерес и
глубокий ум — научно-философскому исследованию. 1620 г. ознаменован выходом
в свет «Нового органона», задуманного как вторая часть труда «Великое
восстановление наук». В 1623 г. выходит в свет обширное произведение «О
достоинстве и приумножении наук» — первая часть «Великого восстановления
наук». Бэкон пробует перо и в жанре модной в XVII в. философской утопии —
он пишет «Новую Атлантиду». Среди других сочинений выдающегося английского
мыслителя следует упомянуть также «Мысли и наблюдения», «О мудрости
древних», «О небе», «О причинах и началах», «История ветров», «История
жизни и смерти», «История Генриха VII» и др. Умер Френсис Бэкон 9 апреля
1626 г.
2. ГЛАВНЫЕ ИДЕИ ФИЛОСОФИИ Ф. БЭКОНА
ВЭКОНОВСКИЙ ЗАМЫСЕЛ 'ВЕЛИКОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ НАУК'. ПРЕПЯТСТВИЯ НА
ПУТИ К НОВОЙ НАУКЕ
Основную цель своих сочинений, как и призвание всей философии, Ф. Бэкон
видел в том, чтобы 'восстановить в целом или хотя бы привести к лучшему
виду то общение между умом и вещами, которому едва ли уподобится что-либо
на земле или по крайней мере что-либо земное'. С философской точки зрения,
особого сожаления и срочного исправления заслуживают ставшие смутными и
бесплодными понятия, употребляемые в науках. Отсюда — необходимость 'заново
обратиться к вещам с лучшими средствами и произвести восстановление наук и
искусств и всего человеческого знания вообще, утвержденное на должном
основании'. Бэкон считал, что науки со времени древних греков мало
продвинулись по пути непредвзятого опытного исследования природы. Иное
положение наблюдается в 'механических искусствах: 'они, как бы восприняв
какое-то живительное дуновение, с каждым днем возрастают и
совершенствуются...'. Но и люди, 'пустившиеся в плавание по волнам опыта',
мало задумываются об исходных понятиях и принципах. Итак, Бэкон призывает
своих современников и потомков обратить особое внимание на развитие наук и
сделать это ради пользы жизни и практики, именно для 'пользы и достоинства
человеческого'.
Бэкон выступает против ходячих предрассудков относительно науки, чтобы
сообщить научному исследованию высокий статус. Именно с Бэкона и начинается
резкая смена ориентации в европейской культуре. Наука из подозрительного и
праздного в глазах многих людей времяпрепровождения постепенно становится
важнейшей, престижной областью человеческой культуры. В этом отношении
многие ученые и философы нового времени идут по стопам Бэкона: на место
схоластического многознания, оторванного от технической практики и от
познания природы, они ставят науку, еще тесно связанную с философией, но в
то же время опирающуюся на специальные опыты и эксперименты.
' Деятельность же и усилия, способствующие развитию науки, — пишет
Бэкон в Посвящении королю ко Второй книге « Великого восстановления наук»,
— касаются трех объектов: научных учреждений, книг и самих ученых'- Во всех
этих областях Бэкону принадлежат огромные заслуги. Он составил подробный и
хорошо продуманный план изменения системы образования (включая мероприятия
по ее финансированию, утверждению уставов и положений). Одним из первых в
Европе политиков и философов он писал:'. вообще же следует твердо помнить,
что едва ли возможен значительный прогресс в раскрытии глубоких тайн
природы, если не будут предоставлены средства на эксперименты...'. Нужны
пересмотр программ преподавания и университетских традиций, кооперация
европейских университетов. Тот, кто сейчас знакомится с размышлениями Ф.
Бэкона на все эти и подобные темы, не может не подивиться глубокой
прозорливости философа, ученого, государственного мужа: его программа
'Великого восстановления наук' не устарела и в наши дни Можно представить
себе, какой необычной, смелой и даже дерзкой выглядела она в XVII в.
Несомненно, в немалой степени благодаря великим, опережающим свое время
идеям Бэкона XVII в., особенно в Англии, стал веком науки и великих ученых.
И не случайно к Бэкону как родоначальнику возводят свои истоки такие
современные дисциплины, как науковедение, социология и экономика науки.
Однако свой главный вклад философа в теорию и практику науки Бэкон
видел в том, чтобы подвести под науку обновленное философско-
методологическое обоснование. Он мыслил науки как связанные в единую
систему, каждая часть которой в свою очередь должна быть тонко
дифференцирована.
КЛАССИФИКАЦИЯ СИСТЕМЫ НАУК И РОЛЬ ФИЛОСОФИИ
'Наиболее правильным разделением человеческого знания является то,
которое исходит из трех способностей разумной души, сосредоточивающей в
себе знание. История соответствует памяти, поэзия — воображению, философия
— рассудку. Историю -сообразованную с памятью — Ф. Бэкон делит на
естественную и гражданскую (а каждую из них классифицирует еще более
конкретно: так, гражданская история разделена на церковную, на историю наук
и собственно гражданскую историю). Поэзия — коррелируемая с воображением —
разделена на эпическую, драматическую, параболическую. Наиболее дробно
разделена и классифицирована философия, которая понимается весьма широко и
делится на множество видов и подвидов знания. Но еще до того Бэкон отделяет
ее от «теологии боговдохновения'; подразделения последней он предоставляет
теологам. Что же касается философии, то она прежде всего разделяется на два
больших блока: на учение о природе, или естественную философию, и первую
философию (учение об общих аксиомах наук, о трансценденции). В первый блок,
или философское учение о природе, входят теоретические учения (физика с ее
приложениями, метафизика) и практические (механика, магия с их
приложениями). 'Великим приложением к теоретической и практической
естественной философии' становится математика (в свою очередь
дифференцированная).
Бэкон широко и масштабно мыслит и философию в целом, и философию
человека в частности. Так, в философию человека входит учение о теле (в
которое включаются медицина, косметика, атлетика, 'искусство наслаждения',
т. е. изобразительное искусство и музыка) и учение о душе. Учение о душе
имеет много подразделов. Надо иметь в виду, что речь идет здесь именно о
философском учении о душе, уже отмежеванном от чисто теологических
рассуждений. И поэтому неудивительно, что оно включает такие разделы, как
логика (понимаемая также не вполне традиционно — не только как теория
суждения, но и как теория открытия, запоминания, сообщения), этика и
'гражданская наука' (которая делится в свою очередь на три учения — о
взаимном обхождении, о деловых отношениях, о правлении или государстве).
Полная классификация наук Ф. Бэкона не оставляет без внимания ни одной из
существовавших тогда или даже возможных в будущем областей знания. Это был,
правда, лишь проект, набросок, и самим Бэконом он не был и не мог быть
реализован в сколько-нибудь полной мере. В бэконовской классификации наук,
на что не преминул, например, обратить внимание Гегель, наряду с физикой
или медициной фигурировали теология и магия. Но тот же Гегель с
признательностью отмечал: 'Этот набросок, несомненно, должен был вызвать
сенсацию у современников. Очень важно иметь перед глазами упорядоченную
картину целого, о которой раньше не помышляли'.
По стилю своего философствования Ф. Бэкон — великий систематизатор и
классификатор, что надо понимать не в чисто формальном смысле. Вся его
работа философа и писателя строится так, что любая глава книги служит как
бы частью заранее составленной и строго выполняемой классификаторской
схемы.
НОВЫЙ ОРГАНОН
Книга Ф. Бэкона «Новый органон» начинается с «Афоризмов об
истолковании природы и царстве человека». Раздел открывается замечательными
словами Ф. Бэкона: 'Человек, слуга и истолкователь природы, столько
совершает и понимает, сколько постиг в порядке природы делом или
размышлением, и свыше этого он не знает и не может'. Обновление науки — это
ее 'обновление до последних основ' (афоризм XXXI). Прежде всего оно
предполагает, согласно Бэкону, опровержение и, насколько возможно,
устранение призраков и ложных понятий, 'которые уже захватили человеческий
разум и глубоко в нем укрепились' (афоризм XXXVIII). Бэкон придерживается
того мнения, что старый, унаследованный от средневековья и идеологически
освященный церковью и схоластикой способ мышления переживает глубокий
кризис; это знание (и соответствующие ему способы исследования)
несовершенно по всем линиям: оно 'в практической части бесплодно, полно
нерешенных вопросов; в своем росте медлительно и вяло; тщится показать
совершенство в целом, но дурно заполнено в своих частях; по содержанию
угождает толпе и сомнительно для самих авторов, а потому ищет защиты и
показной силы во всевозможных ухищрениях'.
Труден путь человеческого познания. Здание природы, в котором
приходится прокладывать путь познающему человеку, подобно лабиринту, дороги
здесь разнообразны и обманчивы, сложны 'петли и узлы природы'. Познавать
приходится при 'неверном свете чувств'. Да и те, кто ведет людей по этому
пути, сами сбиваются с дороги и увеличивают число блужданий и блуждающих.
Вот почему требуется внимательнейшим образом изучить принципы познания.
'Надо направить наши шаги путеводной нитью и по определенному правилу
обезопасить всю дорогу, начиная уже от первых восприятии чувств'. Поэтому
великое дело восстановления наук Бэкон разбивает на две части: первая,
'разрушительная', должна помочь человеку 'осуществить совершенный отказ от
обычных теорий и понятий и приложить затем заново к частностям очищенный и
беспристрастный разум'. Поддерживая впоследствии это великое дело Бэкона,
Декарт справедливо заметит, что позитивные успехи, достигнутые им в науке,
есть следствия и выводы из пяти-шести преодоленных 'главных трудностей'.
«Беспристрастный разум» есть та исходная точка, в которой может и должно
быть применено учение о методе, — положительная, собственно 'созидательная'
часть восстановления наук. Предложенная здесь
Бэконом структура учения о познании по сути дела заимствуется, как мы
увидим, Декартом и Спинозой.
Итак, первая задача — разрушительная, задача 'очищения', освобождения
разума, подготовка его к последующей позитивной творческой работе. Эту
задачу Бэкон стремится решить в своем знаменитом учении о 'призраках', или
'идолах'.
УЧЕНИЕ О ПРИЗРАКАХ
'Наше учение об очищении разума для того, чтобы он был способен к
истине, заключается в трех изобличениях: изобличении философий, изобличении
доказательств и изобличении прирожденного человеческого разума', — пишет
Бэкон. Соответственно этому Бэкон различает четыре рода 'призраков' —
помех, препятствующих подлинному, истинному познанию:
1) призраки рода, имеющие основание 'в самой природе человека, в
племени или в самом роде людей';
2) призраки пещеры, заблуждения отдельного человека или группы людей,
обусловленные 'малым миром', 'пещерой' индивида или группы;
3) призраки рынка, проистекающие из взаимного общения людей, и,
наконец,
4) призраки театра, 'которые вселились в души людей из разных догматов
философии, а также из превратных законов доказательств'.
Призраки рода, по Бэкону, неотъемлемо присущи человеческому познанию,
которому свойственно 'примешивать к природе вещей свою природу', из-за чего
вещи предстают 'в искривленном и обезображенном виде'. Каковы же эти
призраки? Человеческий разум склонен, по Бэкону, приписывать вещам больше
порядка и единообразия, чем он способен действительно отыскать в природе.
Разум человека, далее, придерживается однажды принятых положений, стремится
искусственно подогнать новые факты и данные под эти свои или
общераспространенные убеждения. Человек обычно поддается тем доводам и
аргументам, которые сильнее поражают его воображение. Бессилие ума
проявляется и в том, что люди, не задерживаясь должным образом на изучении
частных причин, устремляются к всеобщим объяснениям, не выяснив одного,
хватаются за познание другого. 'Жаден разум человеческий. Он не может ни
остановиться, ни пребывать в покое, а порывается все дальше'. Ум по природе
своей склонен рассекать природу на части и текучее мыслить как постоянное.
Разум человека теснейшим образом связан с миром чувств. И отсюда
проистекает, по Бэкону, громадная 'порча' познания.
Призраки пещеры возникают потому, что 'свойства души' различных людей
весьма разнообразны; одни любят частные науки и занятия, другие больше
способны к общим рассуждениям; 'одни умы склонны к почитанию древности,
другие охвачены любовью к восприятию нового'. Эти различия, проистекающие и
из индивидуальных склонностей, и из воспитания и привычек, существенным
образом влияют на познание, замутняя и искажая его. Так, сами по себе
установки на новое или старое отклоняют человека от познания истины, ибо
последнюю, как убежден Бэкон, 'надо искать не в удачливости какого-либо
времени, которая непостоянна, а в свете опыта природы, который вечен'.
Призраки рынка порождаются неправильным употреблением слов и имен:
слова могут обратить свою силу против разума. Тогда, подчеркивает Бэкон,
науки и философия становятся 'софистическими и бездейственными', 'громкие и
торжественные' споры вырождаются в словесные перепалки. При этом зло,
проистекающее от неправильного употребления слов, бывает двух родов. Во-
первых, названия даются несуществующим вещам и по поводу этих фикций,
вымыслов создаются целые теории, столь же пустые и ложные. В данной связи
Бэкон упоминает о словах и понятиях, порожденных суеверием или возникших в
русле схоластической философии. Вымыслы на время становятся реальностью, и
в этом состоит их парализующее влияние на познание. Однако отбросить этот
род призраков легче: 'для их искоренения достаточно постоянного
опровержения и устаревания теорий' - Но есть, во-вторых, призраки более
сложные. Это те, которые проистекают 'из плохих и невежественных
абстракций'. Здесь Бэкон имеет в виду неопределенность того смысла, который
связывается с целым рядом слов и научных понятий, пущенных в широкий
практический и научный обиход.
Отличие призраков театра состоит в том, что они 'не врождены и не
проникают в разум тайно, а открыто передаются и воспринимаются из
вымышленных теорий и превратных законов доказательств'. Здесь Бэкон
рассматривает и классифицирует те типы философского мышления, которые
считает принципиально ошибочными и вредными, препятствующими формированию
непредубежденного разума. Речь идет о трех формах ошибочного мышления:
софистике, эмпиризме и суеверии. Бэкон перечисляет отрицательные
последствия для науки и практики, вызванные догматической, фанатичной,
'докторальной' приверженностью к метафизическим рассуждениям или, наоборот,
к сугубому эмпиризму. Корень неудовлетворительности созерцательно-
метафизической философии -непонимание или сознательное пренебрежение тем
обстоятельством, что 'вся польза и пригодность практики заключается в
открытии средних истин'. Вред крайнего эмпиризма состоит в том, что из-за
ежедневных опытов, порождающих невежественные суждения, 'развращается
воображение' людей. Теология и 'философия' суеверий, понятно, признаются
главным из всех философских зол. Вред теологии и суеверия очевиден:
'человеческий разум не менее подвержен впечатлениям от вымысла, чем
впечатлениям от обычных понятий'. Итак, 'философские призраки'
рассматриваются здесь Бэконом не столько с точки зрения их содержательной
ложности, сколько в свете отрицательного влияния на формирование
познавательных способностей и устремлений человека.
Перечисление призраков закончено. Бэкон выражает горячую веру и
убеждение, что 'они должны быть опровергнуты и отброшены твердым и
торжественным решением и разум должен быть совершенно освобожден и очищен
от них'. Общий смысл учения о призраках определяется этой его социальной
воспитательной функцией. Перечисление призраков, признает Бэкон, еще не
дает гарантии движения к истине. Такой гарантией может быть только
тщательно разработанное учение о методе. 'Но и перечисление призраков
многому служит': его цель — 'подготовить разум людей для восприятия того,
что последует', очистить, пригладить и выровнять площадь ума, 'утвердить ум
в хорошем положении и благоприятном аспекте'. Речь идет о создании новых
общественных и одновременно индивидуальных установок, новых принципов
подхода к изучению и развитию науки, об обеспечении тех социально-
психологических условий, которые отнюдь не самодостаточны, но в качестве
исходных и предварительных необходимы и желательны. И в этом смысле
значение теории призраков Бэкона выходит далеко за пределы породивших его
конкретно-исторических задач. В нем заключено и общесоциальное содержание.
Бэкон правильно перечисляет здесь опасности, которые угрожают науке во
времена массового поклонения авторитетам, в периоды особой догматизации
знаний и принципов. Прав Бэкон и в том, что личные, индивидуальные
интересы, склонности, весь строй привычек и устремлений оказывают
определенное и часто отрицательное влияние на деятельность данного индивида
в науке, а в некоторой степени — на развитие знания вообще.
УЧЕНИЕ О МЕТОДЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ФИЛОСОФИЮ XVII в.
Первое требование метода: отправляясь от твердого убеждения в
единстве, целостности природного универсума, в существовании единой
всеобщей ('божественной') закономерности, управляющей всеми телами и всеми
процессами, философы XVII столетия, тем не менее, видят главную свою задачу
в 'разложении', 'раздроблении' природы, 'обособлении', 'отдельном'
изучении конкретных тел и процессов, а также в 'раздельном' описании и
анализе внешнего облика телесной, материальной природы, с одной стороны, и
ее закона — 'с другой. 'Следует, — пишет Бэкон, — совершать разложение и
разделение природы, конечно, не огнем, но разумом, который еcть как бы
божественный огонь'. Бэкон выступает против тех людей, чей разум 'пленен и
опутан привычкой, кажущейся целостностью вещей и обычными мнениями', кто не
видит настоятельной (мы скажем: исторической) необходимости, в том числе во
имя созерцания целого, единого, расчленить целостную картину природы,
целостный образ вещи и т. д.
Второе требование метода, конкретизирующее специфику самого
расчленения, гласит: расчленение не есть самоцель, но средство для
выделения наиболее простого, наиболее легкого Бэкон характеризует данное
требование в двух его смыслах. Во-первых, единая, целостная вещь должна
быть разложена на 'простые природы', а затем выведена из них (например,
'простые природы' золота — его желтизна, ковкость). Во-вторых, предметом
рассмотрения должны стать простые, 'конкретные тела, как они открываются в
природе в ее обычном течении'. '...Эти исследования, — поясняет далее
Бэкон, — относятся к естеством слитым — или собранным в одном построении, и
здесь рассматриваются как бы частные и особые навыки природы, а не основные
и общие законы, которые образуют формы'.
Третье требование метода состоит в следующем. Поиски простых начал,
простых природ, поясняет Бэкон, вовсе не означают, что речь идет о
конкретных материальных явлениях или просто о частных телах, об их
конкретных частицах. Задача и цель науки значительно сложнее: следует
'открывать форму природы, или истинное отличие, или производящую природу,
или источник происхождения (ибо таковы имеющиеся у нас слова, более всего
приближающиеся к обозначению этой цели)'. Речь идет, собственно, об
открытии 'закона и его разделов' (это содержание и вкладывает Бэкон в
понятие 'формы'), причем такого закона, который мог бы служить 'основанием
как знанию, так и деятельности'. Но если простое есть одновременно закон,
сущность, 'форма' (и только поэтому является абсолютным, т. е. основой для
понимания и объяснения относительного), то оно не совпадает с реальным
расчленением предмета: простое есть результат особого мыслительного,
интеллектуального 'рассечения'
Высоко оценивая необходимость реального эмпирического исследования,
владеющего различными способами разложения и обнаруживающего неоднородность
целого, признавая, что 'необходимо разделение и разложение тел', Бэкон
вместе с тем требует решительного перехода 'от Вулкана к Минерве', т- е. от
простого применения огня к употреблению разума и мудрости. Но как же
предотвратить опасность, исходящую от лавины эмпирических опытов? Как
перекинуть мостик от эмпирического к философскому, теоретическому
содержанию?
Четвертое требование метода отвечает на этот вопрос. 'Прежде всего, —
пишет Бэкон, — мы должны подготовить достаточную и хорошую Естественную и
Опытную Историю, которая есть основа дела'. Иными словами, мы должны
тщательно суммировать, перечислить все то, что говорит природа разуму,
'предоставленному себе, движимому самим собой'. Но уже в ходе перечисления,
предоставления разуму примеров необходимо следовать некоторым
методологическим правилам и принципам, которые заставят эмпирическое
исследование постепенно превратиться в выведение форм, в истинное
истолкование природы.
СОЦИАЛЬНО-ПРАКТИЧЕСКИЕ ИДЕИ БЭКОНА
Когда говорят о Бэконе как политике, то печальный конец его карьеры
как бы заслоняет значимость сделанного мыслителем на социально-политическом
поприще и в социальной мысли. Между тем его «Новая Атлантида' и «Опыты и
наставления» были вполне здравыми и важными для XVII в., а размах его
социально-устроительной активности был поистине огромным. Это и в
дальнейшем станет характерной чертой деятельности английских философов XVII-
XVIII вв.
Мы уже говорили о высокой оценке Бэконом новой механики. 'Механические
изобретения', заявляет он, 'несравнимы ни с какими духовными факторами в их
'влиянии на человеческие дела'. Богатство также постепенно становится — в
противовес аскетическому идеалу средневековья — вполне 'позитивной'
общественной и человеческой ценностью. Так, в отличие от бедных,
отказавшихся от частной собственности обитателей Утопии, жители бэконовской
Новой Атлантиды высоко ценят богатство, главным источником которого, по
убеждению Бэкона, является неизмеримо возросший уровень техники и науки
Производственные и технические возможности идеального общества Бэконом
неизмеримо расширены, но все-таки их изображение проистекает из
безоговорочного одобрения технического развития существовавшего в эту эпоху
социального организма. 'Есть у нас дома механики, где изготовляются машины
и приборы для всех видов движения'. — Так рассказывает в «Новой Атлантиде»
представитель Дома Соломона, технического и научного общества,
сосредоточившего в своих руках изобретения, применение техники, научные
открытия и их популяризацию. 'Там получаем мы более быстрое движение, чем,
например, полет мушкетной пули или что-либо другое, известное вам, а также
учимся получать движение с большей легкостью и с меньшей затратой энергии,
усиливая его при помощи колес и других способов, — и получать его более
мощным, чем это умеете вы... Есть у нас суда и лодки для плавания под водой
и такие, которые выдерживают бурю; есть плава-тельные пояса и другие
приспособления, помогающие держаться на воде. Есть различные сложные
механизмы, часовые и иные, а также приборы, основанные на вечном движении.
Мы подражаем движениям живых существ, изготовляя для этого модели людей,
животных, птиц, рыб и змей. Кроме того, нам известны и другие виды
движения, удивительные по равномерности и точности '33-В фантастической для
того времени картине, начертанной Бэконом, нет, тем не менее, ничего
утопического, за исключением разве мечты о пресловутом 'вечном двигателе';
картина будущих открытий дана со строгим учетом реальных технических
возможностей.
Позитивное отношение к современному экономическому строю вообще весьма
характерно для взглядов Бэкона и ряда его современников: Бэкон выступает за
увеличение колоний, давая подробные советы, касающиеся наиболее
'справедливой' и безболезненной колонизации; непосредственный участник
экономической политики Англии, он высоко отзывается о деятельности торговых
и промышленных компаний; его сочувствие вызывает личность честного дельца,
инициативного предпринимателя; Бэкон дает немало рекомендаций относительно
наиболее 'предпочтительных', гуманных способов личного обогащения и т. д.
Противоядие против бедности, а значит, против массовых смут и беспорядков
Бэкон усматривает не только и не столько в гибкой и тонкой политике
(которая его, конечно, весьма привлекает), сколько в экономическом
пресечении бедности и в увеличении общественного богатства. Конкретные
способы, рекомендуемые Бэконом, — мудрое экономическое и налоговое
регулирование, но в особенности 'открытие торговых путей',
'усовершенствование земледелия' и 'поощрение мануфактур'.
Таковы основные идеи великого мыслителя Фрэнсиса Бэкона, лорда
Веруламского.
