Спиртовая мафия
Работа из раздела: «
Экономическая теория»
Доклад по дисциплине (Экономическая теория(
(СПИРТОВАЯ МАФИЯ(
Студент ИнЭУ-21: Киприянов А. В.
Преподаватель: Ильина В. Г.
МИЭТ 2000
Российское правительство решило взяться за спиртовую мафию. Введение
монополии кажется госмужам если не идеальным, то оптимальным выходом из
сложившейся ситуации, когда чуть ли не половина водки на прилавках —
'левая'. В том смысле, что если не явная 'крутка', но уж во всяком случае
ни по каким бумагам не проходит и ни копейки налогов в бюджет не приносит.
Победит ли власть спиртовую мафию?
РЕКИ ВОДКИ - ОКЕАН ДЕНЕГ
Принято считать, что спиртовая мафия — прямой наследник советских
'цеховиков'. С одной стороны, это так, а с другой — не очень. И дело не в
истории, а в том, что сегодняшняя спиртовая мафия имеет тесные контакты с
одной стороны с криминалитетом, а с другой — с властью.
'Цеховиками' становились люди, которые не могли применить свои
коммерческие таланты в условиях социализма. Это была замкнутая каста
богатых людей, живущих за гранью закона. При контактах с властью (в лице
следователей) они объясняли, что страна не дает им развернуться просто так,
без криминала. Не выпускает их товары из подпольных цехов в большую жизнь,
а ведь их продукция ничем не уступает забугорным аналогам. Их сажали, но в
душе как следователи, так и простые люди понимали, что они правы.
Контакты 'цеховиков' с миром криминала ограничивались вариантом 'крыш',
когда бандиты брали дань, но ничего взамен не давали — разве что обещания
не грабить и не жечь подпольные цеха.
Прошли годы, изменились законы, изменилась страна. А подпольные заводы и
фабрики, маленькие цеха и гигантские производства из 'подполья' не вышли, а
размножились в количестве невероятном. Особенно водочные.
И появилась спиртовая мафия, которая, может быть, только на несколько
процентов состоит из прежних 'цеховиков'. И дело не в том, что это другие
люди. Другие производственные отношения.
Главная причина расцвета спиртовой мафии в нашем полицейском государстве
— высочайшая рентабельность этого вида бизнеса. Спирт, вода, бутылки,
крышки, этикетки и прочие 'составляющие' стоят (в зависимости от масштаба
производства) в 3—10 раз дешевле, чем готовая к продаже водка. Труд стоит
копейки. Отчисления властям (милиция, местная администрация, депутаты), в
'общак' — тоже не страшно.
Огромную роль играет и оборот. На прилавке бутылка задерживается в
среднем неделю. И последнее — спрос. Он был, есть и будет. Особенно на то,
что дешевле. О Западе и говорить нечего, но даже уже и в Прибалтике, где в
последнее время отравления суррогатами и поддельной водкой очень редки,
сейчас 'крутка' дешевле оригинальной водки на 0,2—0,3 доллара и абсолютное
большинство приличных людей покупают алкоголь в магазинах, а не на рынках.
В России же заметная разница в цене между 'круткой' и фирменной водкой, а
также огромное количество людей, готовых пить все, что горит, не дают
повода думать, что спрос на дешевые подделки упадет.
Представление об общем спросе на водку могут дать следующие цифры. По
официальным сведениям, в 1984 году (последнем перед горбачевской
антиалкогольной кампанией) население тогдашней РСФСР выпило 240 миллионов
декалитров алкоголя. Количество населения в России за это время несколько
поуменьшилось, зато пить стали больше. Как все вместе, так и каждый в
отдельности. Однако в официальном обороте в прошлом году значилось лишь 87
миллионов декалитров спиртного. Сие означает, что как минимум 153 миллиона
декалитров (а скорее всего — значительно больше) остались вне всякого
обложения налогами, акцизами и прочим. Получается: мимо казны течет в два
раза больше водки, чем через нее!
Спиртовая мафия состоит из двух основных слоев — мелкие производители и
огромные цеха.
Излюбленные газетчиками отравители, катающие водку из метилового спирта,
и бабушки-самогонщицы — это мелочь, погоды они не делают и пригодны только
для милицейских рапортов об успехах в деле борьбы с 'крутчиками' и
леденящих кровь репортажей из реанимации. Конечно, десятки тысяч (в
масштабах России) отравившихся суррогатами — это заметно, но для настоящей
спиртовой мафии, старающейся, чтобы ее товар был конкурентоспособен на
рынке, это досадная помеха. Есть случаи, когда таких индивидуальных
'крутчиков-суррогатчиков' заставляли закрыть производство или попросту
'сдавали' милиции.
А вот множество 'цехов' с одним или двумя-тремя работниками,
расположенных в квартирах, подвалах или мастерских, в общей сложности
составляют первый, низовой отряд спиртовой мафии.
Вот типичный случай. Рабочий Голубев купил 120-литровый бочонок этилового
спирта, закаточную машинку, бутылки и этикетки со словом 'Русская'. На все
потратил чуть больше 2 тысяч рублей. За полгода в подвале 'произвел' 2 400
бутылок 'крутки'. В итоге получил почти 10 тысяч (и полтора года с
отсрочкой).
Рентабельность — почти 500%.
Таких голубевых по всей России — десятки тысяч, и если они платят в
'общак' и местным властям, то рентабельность уменьшается не намного (до
200—300%), а работать можно уже не полгода, а пока не надоест. То есть
вечно.
Менее многочисленный, но куда более объемный слой спиртовой мафии —
подпольные заводы. Они могут располагаться на территории предприятий, а
могут — в частных владениях. Есть регионы, где чуть ли не большая часть
населения вовлечена в этот бизнес, например Северная Осетия. Отсюда водка
'едет' по всей стране.
Во Владимирской области в 1998 году задержали несколько грузовиков с 600
ящиками фальсифицированной водки 'Столичная', произведенной в Северной
Осетии. Товар предназначался для нелегальной реализации на территории
области. Милиция выявила и несколько подпольных цехов, в которых дешевую
водку с Северного Кавказа 'превращают' в дорогостоящую продукцию
Владимирского ликероводочного завода.
А вот судостроительный завод 'Фрегат' в подмосковном Раменском районе.
Объемы подпольного алкоголя, который отсюда шел на рынки Москвы и области,
сопоставимы с поставками больших водочных заводов. Суточное производство из
низкокачественного синтетического суррогата — 25 тысяч бутылок. Сотрудники
правоохранительных органов вывозили подпольное хозяйство, подогнав к складу
пять 12-метровых железнодорожных контейнеров.
В городе Навля (Брянская область) сотрудники налоговой полиции арестовали
более 10 тысяч бутылок низкокачественной самопальной водки 'Русская',
произведенной в Кабардино-Балкарии.
В одном из помещений совхоза 'Полянка' (Луховицкий район Московской
области) обнаружен подпольный цех, который лишь за одну смену выпускал
несколько тысяч бутылок водки. В процессе производства были заняты беженцы
из республик СНГ. Они смешивали спирт сомнительного качества с водой и
разливали смесь в бутылки, на которые наклеивались этикетки известных
водочных марок. Изъято более 8 тонн спирта, 3 тыс. бутылок готовой к
отправке водки, этикетки, акцизные марки и прочие атрибуты, необходимые для
производства.
Это тоже характерная черта российских подпольных заводов: использование
очень дешевого, а иногда и рабского труда. Рабского — без кавычек. Чаще
всего это граждане самых бедных стран СНГ. Живут они, как правило, на месте
производства, получают мизер, не имеют возможности выходить, дабы не
привлекать внимания.
Объем подпольного производства водки неизвестен. Общий объем нелегального
производства (в том числе продуктов питания, одежды, парфюмерии и т.д.)
эксперты оценивают в 40% внутреннего валового продукта. Водка занимает
заметное место — по оценкам тех же экспертов до 2/3, то есть более 25% ВВП.
Сегодня Россия занимает четвертое место в мире по коррупции и теневой
экономике,
пропустив вперед Колумбию, Боливию и Нигерию. И две трети этих проблем
создает спиртовая мафия. Вокруг нее кормится огромное количество народа.
Во-первых — коррумпированные чиновники самых разных уровней, сотрудники
правоохранительных органов и люди, обслуживающие интересы мафии на
законодательном уровне, так сказать спиртовое лобби. Это и депутаты местных
самоуправлений и более представительных органов, вплоть до Госдумы.
Наивно было бы думать, что производители легальной водки, которая,
конечно, менее рентабельна (огромные налоги и взятки за получение вполне
законных лицензий и т.п.), но тоже приносит сумасшедшие прибыли, мирятся с
тем, что у них отгрызают огромный кус. Идет постоянная борьба, которая для
непосвященных выражается в изменении законодательных актов, в ужесточении
борьбы с контрабандой и во 'внезапных' обнаружениях заводов в точках, о
которых знает каждый ребенок в округе. Спиртовая мафия не остается в долгу,
и если ее лобби пробуксовывает, в ход идут другие приемы — звучат выстрелы
и взрывы. В целом же (несмотря на радостные заявления о том, что
'государство наконец-то...' и т.п.) наблюдается неустойчивое равновесие.
Одни не хотят рисковать доходами, другие — жизнями.
Во-вторых — разного рода поставщики, бизнес (в большинстве своем тоже
нелегальный) зависит
от спиртовой мафии. Это производители этикеток и поддельных акцизных
марок, контрабандисты спирта, транспортники, развозящие спирт и водку по
России. А главное — торговцы.
Контрабандой занимаются многие российские и западные фирмы (с русскими
учредителями). Спирт идет с юга (через Грузию, Казахстан и др.), с востока
(Китай), из Европы (европейские и американские производители) — напрямую и
через Прибалтику.
Навстречу идет другой поток. В Польшу, Чехию и другие страны Восточной
Европы вывозится уже
готовая водка. Польские власти уже который год пытаются бороться с
контрабандистами, но пока им удается только более или менее контролировать
мелких челноков, в основном жителей польских приграничных городов, так
называемых 'муравьев', которые ввозят из Калининградской области малые
партии водки.
В-третьих — криминалитет. У бандитов со спиртовиками особые отношения.
'Общак' — дело святое, но только 'отстегиванием' денег, как в советские
времена, дело не ограничивается. Многие крупные подпольные заводы основаны
на деньги бандитов, во многих случаях криминалитет помогает деньгами при
временных трудностях. Ожидать, что бандиты 'утрутся' (как это случилось с
ГКО, куда тоже было вложено из 'общака' через 'карманные банки'
предостаточно), если госмонополия отберет у них не только будущие прибыли,
но и уже вложенные деньги, не приходится.
МОНОПОЛИЯ НЕ ПОМОЖЕТ
Еще не так давно на вопрос: 'Как победить спиртовую мафию?'
высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов и чиновники
заявляли, что подпольные цеха исчезнут сами собой, 'когда изменится
экономическая ситуация'. Ситуация действительно изменилась, но только в
сторону ухудшения. Для спиртовой мафии это было только хорошо — если раньше
любители выпить из среднего класса употребляли текилу с червячком или
скотч, то сейчас их зарплаты позволяют думать только о водке с ближайшего
рынка.
Исчезновение внешних дотаций (МВФ и др. кредиты) заставило правительство
искать другие источники пополнения бюджета. И с 1 октября 1998 г. ввели
винную монополию,
В прошлом году уже была одна попытка. Тогда по воле президента спиртные
напитки (крепостью свыше 12 градусов) хотели продавать лишь в магазинах 'с
полноценно оборудованными торговыми площадями'. Но даже это скромное
пожелание тут же похерили.
Как известно, в советские времена 'водочные' деньги формировали 30%
доходов госбюджета. Государство решило вернуться к проверенному источнику
финансирования. Идея такова — пусть винокурни покупают государственные
лицензии. И передадут контрольный пакет своих акций (а если их нет, так
пусть сначала выпустят, а потом передадут) государству. Пусть платят,
делятся.
Надежд на другие виды дополнительных налогов нет. Да и на те, что уже
есть, — мало. В промышленности царствуют взаимозачеты. Засчитываются в
первую очередь долги перед регионами (на содержание жилья и подготовку к
зиме), военными, оборонщиками, угольщиками, энергетиками. Так что
госмонополия должна спасти Россию.
Трудно сказать, будет ли спасена Россия и если да, то чем и кем, но что
не деньгами, отнятыми у спиртовой мафии, — это уж точно.
Нет никаких оснований думать, что структура спроса изменится. Народ будет
искать дешевую водку. Нет никаких оснований думать, что торговля откажется
от поддельной водки, даже если штрафы увеличить в 10 раз, а уголовное
преследование ужесточить до крайности.
Разве что если начнут расстреливать. Но не начнут — огромное количество
коррумпированных чиновников, милиционеров и т.п. лишится поступлений в свой
личный бюджет, который для них важнее, чем российский.
Бандиты, контрабандисты и многие вышеперечисленные тоже потеряют доходы,
в личном плане превосходные, в общероссийском — гигантские. Как говорил
старый еврей у Бабеля: 'Вы таки себе думаете?'
Так что нет никаких оснований полагать, что водочная мафия будет сколько-
нибудь ущемлена введением госмонополии. Да, делиться придется. Но не с
бюджетом, а с теми же коррупционерами, которые станут брать больше, и с
новыми.
Безусловно, бюджет тоже что-нибудь получит. Пройдет несколько
показательных задержаний, обысков, 'обнаружений' заводов, а за ними —
несколько показательных судов. И все вернется на круги своя.
А между тем водочную мафию победить можно.
ПРОЩЕ НЕ БЫВАЕТ
Схема борьбы с водочной мафией очень проста. Другое дело, что во время
общероссийского кризиса, когда одна только надежа и опора — водка,
осуществлять ее рискованно. Но были ведь времена и поспокойнее (для
бюджета), да будут и еще.
Все, что нужно, — это сделать легальную водку дешевле фальшивой.
Уменьшить налоги, отменить кучу никому не нужных лицензий, а главное —
укрупнить производство. Любой экономист-производственник расскажет, как
сделать, чтобы водка стала дешевле воды.
И для этого не нужно ничего монополизировать, не нужно даже ставить
госпредприятия в более выгодные условия, чем частные. Не нужно даже
особенных мер по отлову фальшивой водки — пусть милиция работает как
сейчас, задерживая то, что задерживает, пусть даже (как сейчас) большая
часть конфискованного уходит обратно к водочной мафии.
Несколько огромных госзаводов произведут море дешевой водки и рано или
поздно разорят подпольные заводы. Главное — выдержать линию. Большинство
честных частников тоже вынуждены будут закрыть или продать свои
производства государству, но это, что называется, побочный эффект.
Главное в этом деле то, чего так не любят в России: постепенность. Если у
человека (бандита или инженера — все равно) разом отнять деньги, он будет
противодействовать. Если постепенно — он может и не заметить. Криминалитет
прекрасно умеет считать и разбирается в 'реальной экономике' не хуже
'мальчиков' Кириенко, не говоря уж о 'зубрах' Примакова с их 'отнять и
поделить'. Когда водочная мафия увидит, что денег все меньше, она
перераспределит их в другие виды бизнеса (теневого или легального — это
другой вопрос). В Америке после отмены сухого закона деньги мафии быстро
ушли из бутлегерства, которое вскоре и перестало существовать.
Затем можно опять начинать поднимать цену на водку. Одновременно следует
создать при МВД РФ (ни в коем случае не на местах) отдел (департамент,
бригаду — назовите как угодно) из честных милиционеров, которые будут
командироваться по России с целью поиска и конфискации подпольных цехов,
которые еще останутся из-за крайне низкого качества продукта и рабской
оплаты труда.
Если кого-то удивляет название 'честные милиционеры', так ведь это очень
просто. Большая оплата и жесткий контроль — и любой человек (даже и не
милиционер) станет таким честным, что диву дашься — а как могло быть иначе.
Этот принцип прекрасно известен западному менеджменту персонала, но в
России из него берут почему-то либо первую составляющую, либо вторую, и
почти никогда — обе вместе.
После экономической победы над водочной мафией нужно закрепить ее
'уголовно' — ужесточить наказания за подпольное производство поддельных
товаров (не обязательно водки, можно и всех) и додавить последних реликтов
спиртовой мафии. Именно после, а не сначала — 'общак' не станет платить за
'отмаз' отморозков, которые нет бы, как все, перекинуться на другие дела,
так они еще упираются.
Схема эта, конечно, намеренно упрощена, но в общем подействует, как
говорится, зуб даю. Другое дело — никто ее не то что реализовывать, даже
рассматривать не будет. Слишком много денег вложено в спиртовое лобби. Так
что куковать России со спиртовой монополией, мирно уживающейся со спиртовой
мафией.
