Монетаризм - версии экономического роста и взгляд на роль государства
Работа из раздела: «
Экономическая теория»
Введение. 2
1. Монетаризм 3
1.1. Монетаризм — как экономическое мировоззрение. 4
1.2.Милтон Фридман: данные биографии 6
2.Монетаристские модели экономического роста 9
2.1.Производственная функция Кобба-Дугласа и ее свойства. 9
2.2.Модель роста Солоу. 11
3. Экономическая политика монетаризма. 17
3.1.Практические рекомендации и выводы. 18
3.2.Дальнейшее развитие экономической политики. 19
3.3.Парадокс монетаристской политики. 20
4.Монетаризм и Россия проблемы совместимости. 21
Выводы 24
Литература. 26
Введение.
Целью данной работы является рассмотрение версий экономического роста
и роли государства с позиций современного монетаризма. Экономическая
политика монетаризма оправдала себя во многих странах запада и странах
восточной Европы, например Польше, и потерпела крах в нашей стране в начале
90-хх годов. Однако несмотря на это наша страна на данном этапе смогла
перейти от медленного сползания всё глубже и глубже в пучины кризиса к
медленному и планомерному экономическому развитию.
Данная работа поможет извлечь полезные зёрна из монетаристского
экономического учения: уяснить взгляды монетаристов на позиции
экономического роста и развития, извлечь рациональное начало из взглядов на
роль государства в экономической сфере и, что особенно важно увидеть
причины и постичь уроки неудачи, постигшей Россию при попытке использовать
политику монетаризма для выхода из кризиса вначале 90-хх годов.
Данная работа ещё потому актуальна, что время реформ в России ещё
далеко как не закончилось, а монетаризм призывает добиваться
макроэкономической стабильности в долгосрочной перспективе, а не принимать
меры по решению частных симптоматических проблем вызывающих в конечном
итоге дестабилизацию экономики в целом. Временные меры не помогут излечить
нашу экономику, а значит России необходим долгосрочный экономический курс,
так пусть же учение монетаризма и, быть может, эта работа помогут ей в
этом.
Обоснованность теории определяется ее 'предсказатеаыюй силой'. (М.
Фридман)
1. Монетаризм
Монетаризм как экономическое учение сложилось в своем современном виде
сравнительно недавно, в 50-70-x гг. Оно имеет, однако, давние исторические
корни, которые уходят в XVIII век, ко временам классиков — А. Смита, Д.
Рикардо, Ж. Б. Сея, Д. Юма — и представляет собой доктрину
'неоклассического возрождения'.
Монетаризм выглядит как наука о деньгах. Но так ли это? Ответ имеет
две стороны. Действительно, монетаристы видят в отлаженном денежно-
кредитном механизме ключ к экономической стабильности. Но монетаризм — это
и целостная концепция, особый подход к проблемам воспроизводства,
занятости, международной экономической взаимозависимости.
Современные монетаристы, продолжатели традиций классического учения,
хорошо усвоили и уроки своих непосредственных отцов-основателей,
экономистов Кембриджской школы, И. Фишера и Г. Касселя, проанализировали
промахи кейнсианства. Но можно ли ждать аплодисментов тем, кто
пропагандирует сдержанность, дисциплину, затягивание, хотя бы временное,
поясов? Верится в это с трудом.
Главное, что удалось монетаризму, состоит в том, что научный мир вновь
повернулся лицом к рыночной экономике, поверил в запас ее прочности. Ведь
система способна к 'самолечению', только этому процессу не надо мешать. А
экономическую политику следует ограничить мерами косвенного, индикативного
воздействия, расчисткой русла реки с тем, чтобы сделать поток более
полноводным.
Каждое учение имеет своего 'гуру'. Оракулом современного монетаризма
является Милтон Фридман. Благодаря его научному гению монетаризм завоевал
прочные позиции в экономической науки, в университетах США, Западной
Европы. Но одновременно это учение стало многоликим и неоднородным.
Монетаризм считается прибежищем консерваторов, прежде всего потому,
что выглядит идеологией предпринимательства. Между тем, с общетеоретической
точки зрения, речь идет лишь о приверженности к традиционным постулатам
рыночной экономики. Критики левого направления обвиняют М. Фридмана в
отстранённости от социальных проблем — безработицы и банкротств.
Справедливости ради следует заметить, что монетаристы — адепты
индивидуализма - предостерегают от увлечения социальными компромиссами,
коллективным планированием и прочими формами 'сползания к социализму'.
Монетаристы — противники закрепощённости, ориентации на мнение большинства.
Казалось, что классическая теория принадлежит прошлому, а ее остатки
находятся в интеллектуальной изоляции... И вдруг с глаз спадает пелена. В
самом деле, как можно при помощи властных средств (бюджетных расходов,
налогов и пр.), т. е. перераспределения, улучшить качество жизни,
благополучие семей, могут ли эти государственные акции быть
самодостаточными для преодоления кризиса?
Сгущавшиеся тучи экономических неурядиц и явная беспомощность
правительств подготовили почву для восприятия идей монетаризма.
Подлинную известность экономическая теория приобретает тогда, когда ее
откровения находят применение в экономической политике. Идеи монетаризма
стали восприниматься Центральными банками, причем, сначала
западноевропейскими, министерствами, правительствами. Разумеется,
практическое воплощение доктрины было национально или регионально
специфическим, окрашенным в национальные цвета.
Монетаризм оказался успешным, его приверженцы разрабатывали и
тиражировали проекты выведения стран из драматических состояний. В копилке
монетаризма находится опыт преодоления кризисов в ряде латиноамериканских
стран; хозяйственное оздоровление Израиля, позволившее избавить шекель —
национальную валюту — от роли как бы разменной монеты при господине
долларе; модернизация экономик ряда азиатских государств. Более или менее
последовательное использование рецептов монетаризма позволило Венгрии и
Польше создать стартовые условия для рыночного соревнования. Концепции
монетаризма были приняты на вооружение международными экономическими
организациями - Организацией Экономического Сотрудничества и Развития
(ОЭСР) и Международным Валютным Фондом (МВФ). Последний перешел в расчетах
и экономических сопоставлениях стран и регионов с использования официальных
валютных курсов на предложенный М. Фридманом 'естественный' обменный курс.
Но век всеобщего ликования по поводу найденной панацеи оказался
недолгим, на Западе оно длилось примерно до середины 80-х гг. Характерно,
однако, что и тогда, когда дым от фейерверков рассеялся, монетаризм
сохранил устойчивые позиции и не только на теоретическом Олимпе, но и в
практике.
1.1. Монетаризм — как экономическое мировоззрение.
В чем же состоят начала монетаристского учения?
Хозяйственная жизнь подобна водной глади, которая подвержена приливам
и отливам, порой на ней разыгрываются штормы, иногда в ветреную погоду
надолго сохраняется неприятная 'мертвая зыбь'. Но море само по себе, без
помощи извне, способно приходить в равновесие. Круги от брошенных предметов
также расходятся, исчезают.
Рыночная система обладает способностью автоматически, на основе
саморегулирования, приводить себя в равновесие. Она как бы абсорбирует
трудности, которые, кстати сказать, возникают не внутри рыночного
механизма, а навязываются внешними факторами, сплошь и рядом являются
результатом ошибочных действий, ответственных за экономическую политику
государственных органов.
Монетаризм воспринял образ старой, фритредерской экономики, где
действуют объективные причинно-следственные связи.
Рыночная система имеет запас прочности, который далеко не исчерпан, и
она не нуждается в костылях. Устойчивость, жизнестойкость заложены в самой
природе частного хозяйства. Эти идеи развиты в работах Фридриха фон Хайека.
Вторым постулатом монетаристской доктрины следует назвать вытекающую
из первого условия необходимость ограничения государственного вмешательства
в экономику, сокращения доли ВНП, выделяемой для нужд государства.
Монетаристы — яростные противники 'активизма' и набор их аргументов
достаточно красноречив, причем работают они на благодатной почве - ведь
люди во многих странах вдоволь натерпелись от действий энергичных
политиков.
'Ни одно правительство не может быть мудрее рынка', 'государство не в
состоянии обсчитать траекторию выхода из кризиса', 'хозяйство более
стабильно при отсутствии интервенций со стороны государственных структур',
'ошибки совершают все, но мы платим за них своими деньгами, а государство —
нашими', 'чем слабее экономическая роль государства, тем выше
благосостояние людей'. 'Дорогой к рабству' называет усиление
централизованного контроля Ф. Хайек. Список подобных 'учтивостей' в адрес
'государственников' можно было бы продолжить. Понятно, что они не
способствовали экуменизму в экономической науке.
Но это все поверхность суждений: Между тем в основе взгляда
монетаристов против государственного вмешательства лежат и вполне весомые
доводы:
— государственное вмешательство блокирует действие стихийных
регуляторов, стремящихся восстановить равновесие;
— оно ориентировано на краткосрочную перспективу, является как бы
симптоматическим лечением, не ведущим к выздоровлению, между тем как для
преодоления недуга нужен временной простор, долгосрочная перспектива;
непредсказуемые внешние толчки и шоки может, в конечном счете 'переварить'
лишь рыночный механизм;
— государство способно создавать спрос (госзаказы, оборона и прочие
расходы), управлять совокупным спросом, финансируя его за счет налогов,
займов, эмиссии, но государство не может увеличить товарное предложение;
услуги государства — действительно прямой вычет из ВНП;
— монетаристы выступают против протекционистских мер в области внешней
торговли и валюты (пошлин, количественных ограничений импорта, девальваций,
валютных интервенций), их взгляды вписываются в общую логику монетаризма,
но весьма уязвимы с точки зрения все тех же энергичных политиков.
Третий исходный пункт монетаризма состоит в переносе центра тяжести
исследований и практических рекомендаций в область кредитно-денежных дел.
Деньги во всем своем многообразии могут, по мнению М. Фридмана и его
последователей, быть стихийным регулятором экономических процессов.
Внутренний пояс этого регулирования складывается вокруг денежной
массы, ее размеров, темпов возрастания и составляющих величин. Особенно
существенным оказывается соотношение денег в сфере обращения и денег в виде
отложенного спроса — срочных вкладов, являющихся источником кредитования и
(потенциально) увеличения первой составляющей.
Приоритет 'денежной куколки' послужил основанием для обвинений
монетаристов в поверхностном подходе, увлечении второстепенными процессами.
Особая роль в монетаристской доктрине отводится изучению
психологического фактора — мотивам экономического поведения людей, их
ожиданиям и оценкам. Здесь мы обнаруживаем полезные заимствования у Л.
Вальраса, основателя 'психологической школы' в экономике.
Хорошо известно, например, какое воздействие на цены и процентные
ставки имеют инфляционные ожидания. Поведенческая реакция принимается в
расчет при анализе 'передачи' шоковых состояний из одной страны в другую,
путей импорта инфляции, кстати сказать, не до конца пока что изученных и
представляющихся порой таинственными.
Сверхреактивность валютных курсов, сметающая стабилизационные планы —
лучшее свидетельство эффекта ожиданий.
Психологический подтекст экономических действий людей понятен не
только неоклассикам. Приверженцы экономики спроса — кейнсианцы полагают,
что политический выбор зависит от психологических склонностей людей, что
государственное управление спросом должно учитывать изменения поведенческих
мотивов, возникающих в период между получением дохода и размещением
средств. Специфика монетаристов состоит в том, что они ввели в научный
оборот понятие 'рациональных ожиданий' и попытались их формализовать
математически. Но пока что эффект рациональных ожиданий остается загадкой,
напоминает теорему Ферма. Между тем, по признанию некоторых экспертов,
причина неудач кредитно-денежной политики таится в гипотезе 'рациональных
ожиданий' (Г. Юнге).
Насколько ожидания рациональны, а их носители способны к адаптации
зависит прежде всего от информированности хозяйственных субъектов в широком
смысле, как в смысле теоретических знаний, так и опыта прошлого,
приобщенности к тайнам экономической политики, способности мыслить
масштабно и предвидеть.
Степень информированности хозяйственных агентов различна. Если бы все
были одинаково информированы, ни один из них не мог бы претендовать на
сверхприбыль.
Монетаристский взгляд на поведенческие мотивы участников
хозяйственного процесса отличает также то обстоятельство, что
психологические факторы выступают здесь в качестве естественного фона при
стремлении системы к равновесию.
Монетаризм, в общем и целом, олицетворяет эмпирический характер
экономической науки, он анализирует опыт, статистику, реальную жизнь. В
монетаристских текстах часто встречаются необходимость проверки высказанных
положений (гипотез), вероятностный подход, вообще сослагательное
наклонение. Между тем в кейнсианских моделях естественным является
тяготение к долженствованию, к нормативной теории, предполагающей четкое
определение приоритетов, норм.
Парадокс заключается в том, что применение монетаристских моделей
требует, тем не менее, выдержки, силы воли, удерживающей от излишней
активности, терпения, так недостающего правительствам, пытающимся
осуществить зажим денежной массы, и, наконец, политического мужества.
Монетаристы соглашаются на поддержку со стороны государства
посредством поощрительных мер лишь там, где за ней следует вовлечение в
производственный процесс реальных дополнительных ресурсов. Между тем,
бюджетное стимулирование спроса в целях расширения занятости объявляется
величайшим злом.
Таковы основы монетаристского мировоззрения, а вот несколько слов о
его создателе - Милтоне Фридмане.
1.2.Милтон Фридман: данные биографии
Американский экономист М. Фридман родился в I9I2 г. в бедном квартале
Нью-Йорка, в Бруклине, в семье еврейских эмигрантов, выходцев из Румынии.
Еще в школе у Фридмана проявились большие способности в математике. В
I928 г. он поступил в Рутжерский колледж (Rutgers College), чтобы
подготовить себя к карьере страхового актуария. По окончании колледжа он
получил степень бакалавра по двум дисциплинам — экономике и математике.
Интерес к экономической теории пробудили у него преподаватели колледжа А.Ф.
Берне, будущий директор Федеральной резервной системы США, и Г. Джонс,
ставший впоследствии коммерческим директором Федерального резервного банка
в Сент-Луисе. По рекомендации Г. Джонса М. Фридману была предложена
стипендия от экономического факультета Чикагского университета.
Одновременно ему предлагалась стипендия по прикладной математике от
Броуновского университета (Brown-University). После серьезных колебаний
Фридман предпочел Чикаго и с этого времени целиком посвятил себя занятиям в
области экономической теории.
В те годы в Чикаго, преподавали Ф.Х. Найт, Дж. Виннер, Г. Шульц и Г.
Саймоне, оказавшие большое влияние на формирование Фридмана как экономиста
и определившие в значительной мере сферу его научных интересов.
В Чикагском университете Фридман познакомился с Роуз Директор, которая
в I938 г. стала его женой, и в течение более 50 лет является постоянным
помощником Фридмана в его профессиональных занятиях, соавтором нескольких
работ.
Получив в I933 г. степень магистра, Фридман в течение года
стажировался в Колумбийском университете. Здесь он под влиянием Г.
Хотеллинга и У. К. Митчелла обратился к математической экономике, а также к
институциональному и эмпирическому подходам. Они существенно отличались от
«чикагской» традиции, делавшей акцент на чистой экономической теории.
В конце 1937 г. он перешел на работу в Национальное бюро экономических
исследований (НБЭИ) в Нью-Йорке, где под руководством будущего нобелевского
лауреата С. Кузнеца занялся исследованием структуры доходов. Результаты
этой работы воплотились в их совместном труде «Доходы от независимой
профессиональной деятельности», послужившим основой диссертации, за которую
Фридман в 1946 г. был удостоен в Колумбийском университете степени доктора
по экономике.
Во время второй мировой войны М. Фридман работал в качестве экономиста
в министерстве финансов, участвуя в создании основ налоговой политики в
военное время. После войны он преподавал сначала в Миннесотском
университете, а затем в 1946 г. вернулся в Чикаго и уже не покидал родного
университета до своего официального ухода в отставку в 1977 г.
В 50-х гг. как консультант правительства США М. Фридман участвовал в
реализации плана Маршалла, предусматривавшего восстановление разрушенной
войной экономики Западной Европы. Он одним из первых выступил активным
сторонником пересмотра Бреттон-Вудской системы и введения плавающих
валютных курсов.
В начале 60-х гг. М. Фридман возглавлял группу, выполнявшую
исследование роли денег в торговых циклах для Национального Бюро
экономических исследований (НБЭИ). Интенсивная работа на протяжении почти
25 лет воплотилась в ряд фундаментальных трудов по истории и теории
денежного обращения: «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867— 1960
гг.» (1963), («A Monetary History of the United States, Г867—1960»),
написанную Фридманом в соавторстве со специалистом в области истории
экономики Анной Дж. Шварц. Продолжением этой работы стала «Монетарная
статистика США» (1970) («Moneraty Statistics of the United States»), и,
наконец, «Тренды денежной массы в США и Соединенном Королевстве: Их
отношение к доходу, ценам и ставкам процента, 1867—1975» (1982). («Monetary
Trends in the United States and United Kingdom: Their Relation to Income,
Prices, and Interest Rates, 1867—1975»).
В 60-х гг. М. Фридман активно выдвигается на общественную арену. В
1964 г. он был экономическим советником ультраконсервативного губернатора
Б. Голдуортера, в 1968 г. — Р. Никсона и в 1980 г. — Р. Рейгана. В 1981 г.
он становится членом Президентского совета по экономической политике,
состоявшего из независимых экспертов. Фридман участвовал в разработке
программ либералистских экономических реформ в Израиле, Чили и ряде других
стран.
В 1967—1970 гг. М. Фридман занимал почетный пост президента
Американской экономической ассоциации. Доклад «Роль монетарной политики»
(«The Role of Monetary Policy») (1968), прочитанный им при вступлении на
этот пост, стал одной из самых популярных его работ. В 1969 г. М. Фридман
опубликовал сборник «Оптимальное количество денег и другие очерки» («The
Optimum Quantity of Money and Other Essays»), в который вошли наиболее
важные работы по теории денег, написанные им на протяжении почти двух
десятилетий.
Разработка М. Фридманом основ монетаристской доктрины сопровождалась
активной полемикой с представителями кейнсианского лагеря. Появление
нашумевшей статьи М. Фридмана и Д. Мейсельмена «Относительная стабильность
скорости обращения денег и мультипликатор инвестиций в США, 1897-1958 гг.)
(1963) («The Relative Stability of Money Velocity and the Investment
Multiplier in the United States, 1897—1958») положило начало спору по
вопросам монетарно-фискальной политики в 60—70-х гг.
В октябре 1976 г. Фридман был удостоен Премии Альфреда Нобеля по
экономике «За достижения в области анализа потребления, истории денежного
обращения и разработки монетарной теории, а также за показ им сложности
стабилизационной политики».
М. Фридман, являясь сторонником либерализма и идей Ф. фон Хайека, в 70-
х гг. был президентом общества «Мон-Пелерин», ставившего своей целью
распространение принципов свободного рынка.
Всемирную известность и популярность среди широкой общественности М.
Фридману принес выход в свет полумиллионным тиражом его книги «Капитализм и
свобода» (1962) («Capitalism arid Freedom»), которую он написал совместно
со своей женой Р.Д. Фридман.
Либеральные идеи М. Фридмана получили свое развитие в совместных с
Р.Д. Фридман работах «Свобода выбора» («Free to Choose», 1980) и «Тирания
статус-кво» («Tyranny of the Status Quo», 1984). А название «Свобода
выбора» стало известной заставкой для проводимых М. Фридманом по
телевидению бесед по социальным и экономическим вопросам. Его идеи получили
широкую популярность благодаря также регулярным публикациям в «Колонке
экономиста» в журнале «Новости недели» («Newsweek»), которую он вел с 1966
по 1984 г.
Перу М. Фридмана принадлежат более 30 книг, свыше 350 статей.
После ухода из Чикагского университета М. Фридман переехал в Сан-
Франциско. Помимо Нобелевской премии, он удостоен медали Джона Бейтса
Кларка Американской экономической ассоциации в 1951 г., почетных ученых
степеней многих американских и зарубежных университетов и колледжей.
Сейчас Милтону Фридману 90 лет, и он продолжает заниматься активной
научной деятельностью. Его научные статьи регулярно публикуются на
страницах интернета.
2.Монетаристские модели экономического роста
Монетаристские неоклассические модели экономического роста строятся
на базе производственной функции и основаны на предпосылках полной
занятости, гибкости цен на всех рынках, а также полной взаимозаменяемости
факторов производства. Попытки исследовать, в какой степени качество
факторов производства и различные пропорции в их сочетании воздействуют на
экономический рост, привели к созданию модели производственной функции
Кобба-Дугласа. Рассмотрим эту модель подробнее.
2.1.Производственная функция Кобба-Дугласа и ее свойства.
Функция Кобба-Дугласа получена в результате математического
преобразования простейшей производной функции У= F(L, К) в такую модель,
которая показывает, какой долей совокупного продукта вознаграждается
участвующий в его создании фактор производства. Она имеет следующий вид:
Y = АКаL(
где а изменяется в пределах в пределах от 0 до 1, a ( = 1 - а
Функция Кобба-Дугласа - модель с двумя переменными факторами
производства. Параметр А - коэффициент, отражающий уровень технологической
производительности и в краткосрочном периоде он не изменяется. Показатели а
и ( - коэффициенты эластичности объема выпуска (Y) по фактору
производства, т. е. по капиталу К и труду L соответственно. При этом если
каждый из факторов оплачивается в соответствии со своим предельным
продуктом, то а и ( показывают доли капитала и труда в совокупном доходе.
Иными словами, если цена капитала равна предельному продукту капитала, а
цена труда равна предельному продукту труда, то параметры а и (
определяют пропорцию, в которой труд и капитал получают свое вознаграждение
за созданный продукт, т. е. долю капитала в доходе aY и долю труда в
доходе (Y. Так как ( = 1 - а, то а +( = 1 , из чего следует, что мы имеем
дело с постоянной отдачей от масштаба. Интересно рассмотреть эмпирические
значения параметров функции Кобба-Дугласа: А = 1,1; а = 1/4; ( = 3/4.
Следовательно, доля капитала в национальном доходе составляет 25%, а доля
труда - 75%.
В поисках путей наибольшей эффективности производства нас всегда
должна интересовать предельная производительность участвующих в нем
факторов, с помощью которой определяется оптимальный объем используемых
ресурсов. Предельный продукт капитала в МРК пропорционален отношению доли
капитала в доходе к объему использованного капитала: МРК = аY/К. Аналогично
определяется и предельная производительность
труда: MPL = (Y/L
Рассмотрим свойства производственной функции Кобба-Дугласа.
Первое свойство - постоянство отдачи от масштаба - описывается
формулой F(nK,nL) = п АКаL( и означает, что если
увеличить использование капитала и труда в n раз, то объём совокупного
спроса, или объём дохода, возрастает в такое же число раз.
Второе важное свойство функции Кобба-Дугласа связано с изменением
предельной производительности факторов. Например, если привлечь в
производство дополнительное количество капитала К, а труд L использовать в
прежнем объёме, то, при прочих равных условиях предельная
производительность МРL , а производительность возросшего объема капитала
МРК снизится. Если же увеличить количество труда, при прочих равных
условиях, то его предельная производительность снизится, а предельная
производительность капитала возрастёт. Вывод: нарушение пропорций между
трудом и капиталом при заданной технологии приводит к отклонению от
оптимального объёма производства, т. е. к неэффективности производства и
означает, что если увеличить использование капитала и труда в п раз, то
объем совокупного выпуска, или объем дохода, возрастет в такое же число
раз.
Однако, если мы увеличим параметр А, например, внедрив более
производительную технологию, то получим одновременное увеличение МР и МР,
что является условием интенсивного экономического роста.
Третье свойство производственной функции Кобба-Дугласа - постоянство
отношения дохода от труда к доходу от капитала (( /а), т. е. постоянство
соотношения долей капитала и труда в национальном продукте.
Исследования американского сенатора и экономиста Пола Дугласа
показали, что в Соединенных Штатах за сорок лет (с 1948 по 1989 гг.)
соотношение (/а колебалось в пределах между 2 и 32, в результате чего
оплата труда в 2-3 раза превышала вознаграждение капитала. Можно
предположить, что постоянные рамки колебания соотношения (/а заданы
технологически. Колебания (/а внутри этих рамок могут быть объяснены
отклонением в соотношении I и S, так как вряд ли заработная плата, шкала
налогообложения и нормы амортизации почти ежегодно могли претерпевать
значительные изменения.
Макроэкономическое равенство I = S лежит в основе механизма
экономического роста еще одной неоклассической модели, которая также
базируется на производственной функции. Она называется моделью роста
Солоу, по имени американского экономиста, лауреата Нобелевской премии
Роберта Солоу.
2.2.Модель роста Солоу.
Цель данной модели – ответить на три важных вопроса экономической
политики: как добиться высоких и стабильных темпов роста, как одновременно
с этим найти максимальный объем потребления, и какое влияние на
экономический рост оказывает увеличение населения и внедрение новых
технологий.
Построение модели. Разделив двухфакторную производственную функцию
Y=F(K,L) на количество труда L, мы получим производственную функцию для
одного человека: у = (k), где k = K/L – уровень
капиталовооружённости единицы труда. Доход предстаёт как функция только
одного фактора капиталовооружённости. Такая единичная производственная
функция изображена на рис. 1
Рисунок 1
В данной функции предельная производительность капитала МР
измеряется постоянно изменяющимся углом наклона кривой у = и показывает
прирост выпуска, если капиталовооружённость работника возрастёт на 1
единицу, т. е.
В модели Солоу спрос на продукцию предъявляется со стороны
потребителей и инвесторов. Производственные блага в условиях равновесия
полностью инвестируются (S = I), не оставляя места накоплению товарно
материальных запасов. Помня о макроэкономическом равенстве У = С + I,
выпуск одного работника можно записать в виде у = с + i; функцию
потребления как с ={l-s)y = (1-s) , а функцию инвестиции на одного
работника как i = sy = s
Графический размер потребления и инвестиций при каждом уровне
капиталовооружённости изображены на рис.1. Линией обозначена
функция инвестиций. Расстояние между функциями и определяет
объём потребления. На этом основании функция потребления выглядит как:
Важное место в модели Солоу занимает рассмотрение движения
капитальных запасов, величина которых составляет разницу между размером
инвестиций и объемом выбытия капитала: , где норма выбытия
капитала (или норма амортизации) и является константой, а - объём
выбытия капитала.
В ходе производства ежегодно пополняются капитальные запасы,
независимо да того, с каким объемом капитала экономика начинает
развиваться. Однако прирост капитала идет затухающими темпами. Это
объясняется уже рассмотренным выше снижением предельной производительности
капитала МР , происходящей по мере увеличения капиталово6руженности одного
работника. Но при наращивании капиталовооруженности растет, и объем выбытия
капитала. С ростом производства разница между инвестициями и объемом
выбытия будет уменьшаться до тех пор, пока эти величины не выровняются
между собой. Когда = 0, производство, инвестиции и выбытие капитала
не могут продолжать свой рост и останавливаются на определенном устойчивом
уровне. Экономика достигает равновесия. Уровень капиталовооруженности, при
котором = 0, называется устойчивым уровнем капиталовооруженности ( )
и характеризует состояние равновесия экономики, отличающееся устойчивостью
инвестиций и выбытия капитала, неизменностью объема производства. В
условиях равновесия = 0 или
Эта формула дает возможность вычислить устойчивый уровень
капиталовооруженности (k*), не прибегая к длительным подсчетам ежегодного
прироста капитала и производства за ряд лет. Из пропорции k*/f(k*) = s/
видно, что k* = (k*) s/ .
Устойчивый уровень капиталовооруженности можно найти и с помощью
графического анализа. На рис. 2 пересечение графика инвестиций sf(k) и
графика выбытия капитала k как раз и будет соответствовать k*.
Величину k* можно найти, опустив перпендикуляр на ось абсцисс из точки
пересечения графика инвестиций и графика выбытия капитала, чему
соответствует равенство ( )= k.
Рисунок 2
Для уяснения работы модели Солоу нужно иметь в виду, что при
необходимости государственная политика может повлиять на уровень k*,
воздействуя на норму сбережения s или на норму амортизационных отчислений
, от величины которой зависит скорость обновления капитала. Например,
политика ускоренной амортизации на рис. 2 выразится на смещении графика
до уровня .При этом устойчивый уровень капиталовооружённости сократится
до . Увеличение нормы сбережений с s до s2, наоборот, приведёт к
повышению равновесного уровня капиталовооружённости до k* в результате
смещения графика инвестиций до уровня .
Модель Солоу показывает, что большему объему инвестиций, а значит, и
более высокой норме сбережений в национальном доходе (при условии
выполнения равенства S = I), соответствует наибольший доход на душу
населения. Это статистически подтверждено исследованиями многих
экономистов. Так, к странам с наибольшим годовым доходом на душу населения
(по состоянию на 1993 г., в долл. США) относятся Великобритания (14660
долл.), Франция (5130 долл.), Германия (16420 долл.), Италия (14670 долл.),
США (21530 долл.), Япония (17710 долл.). В этой группе стран на протяжении
трех десятилетий разница между средними объемами инвестиций и сбережений
была минимальной (0,1% от ВВП), а норма сбережений - наиболее высокой (23%
от ВВП) по сравнению с аналогичными показателями в странах с более низкими
доходами. В странах со средним уровнем дохода сберегалось от 20% до 22% от
ВВП, а в странах с низким уровнем дохода на душу населения - от 10% до 19%»
от ВВП.
Модель Солоу помогает осветить на очень важный вопрос, от которого
зависит успех макроэкономической политики правительства: как в стране
достичь максимального уровня потребления при заданных темпах экономического
роста? Условие, при котором достигается максимальный уровень потребления,
американский экономист Э. Фелпс в работе «Басня для тех, кто занимается
ростом» (1961 г.) назвал золотым правилом накопления.
.В соответствии с золотым правилом, уровень потребления будет самым
высоким при достижении наибольшей разницы между объёмом выпуска и
объёмом выбытия в условиях устойчивого уровня капиталовооружённости,
когда равен объёму инвестиций. Поэтому потребление по золотому
правилу называется устойчивым уровнем потребления:
Рисунок 3
Запас капитала, обеспечивающий устойчивое состояние при таком
потреблении, называется золотым уровнем накопления капитала (k**). На рис.
3 показано, как можно найти с** и k** графическим способом.
Итак, максимального уровня потребления с** можно достичь только при
золотом уровне накопления капитала k**, Такой уровень накопления капитала
возможен только при выполнении условия МРК = . Это и есть само
золотое правило: максимальный уровень потребления с** достигается только
при:
МРК =
Действительно, если имеющийся устойчивый запас капитала превышает
золотой уровень k**, то при дальнейшем росте капитала его предельный
продукт будет меньше нормы выбытия, что снизит уровень потребления. В
противном случае рост капитала вызовет повышение потребления, так как МРК
превысит норму выбытия. Следовательно, золотое правило, т. е; равенство МРК
= , является условием достижения максимального уровня потребления при
заданных темпах экономического роста.
Таким образом, для поддержания максимального потребления необходимо,
чтобы чистая производительность капитала ( ), т. е. предельный
продукт капитала, оставшийся после амортизационных отчислений, была равна
темпу прироста производства.
Рассмотрим, как модифицируется золотое правило, если в модель Солоу
последовательно ввести условие темпа роста населения и технического
прогресса.
Рост населения влияет на капиталовооруженность так же, как и норма
выбытия, то есть уменьшает запасы капитала. Действительно, с ростом L
снижается и уровень капиталовооружённости k = К/L, и выпуск на одного
работника у = . если в модель Солоу ввести показатель темпа
роста населения n то, уровень инвестиций, необходимый для компенсации
выбытия капитала и роста населения, должен быть равен ( + n )k.
Прежний объём капитала распределяется между возросшим количеством
работников. Это объясняет снижения устойчивого уровня
капиталовооружённости: , что проиллюстрировано на рис. 4-А. Также
снизится и устойчивый максимальный уровень потребления: с** = (k*) - (
) *, который с учётом роста населения будет достигаться при таком
устойчивом уровне накопления , который возможен только при
МРк = .
Итак, максимизирующее уровень потребления золотое правило с учетом
роста населения описывается равенством:
Поэтому для достижения максимального уровня потребления необходимо,
чтобы чистый предельный продукт капитала ( ) был равен темпу
прироста населения. Таким образом, по модели Солоу страна с быстро
растущими темпами населения будет иметь более низкий устойчивый уровень
капиталовооруженности и более низкий доход на душу населения.
Рисунок 4-А
Воздействие техническою прогресса на экономику связано, прежде: всего,
с приростом эффективности труда (Е), идущего постоянным темпом g. Тогда
общее количество единиц труда составит L *E и с учетом роста населения
будет расти темпом n + g. В этом случае k = K/(L*E) - количество
капитала на единицу труда с постоянной эффективностью, а у = Y/(L*E) объем
производства на единицу труда с постоянной эффективностью.
Рисунок 4-Б.
Технический прогресс вызывает прирост эффективности труда с постоянным
темпом g. Следовательно, выпуск на одного рабочего тоже растёт с темпом g.
Прирост запасов капитала с ростом технического прогресса снизится:
. Устойчивый уровень капиталовооруженности k* будет достигнут,
когда инвестиции полностью смогут компенсировать уменьшение k из-за выбытия
капитала, роста населения и технического прогресса: . При
равновесии k* будет отражать устойчивый уровень капиталовооруженности
единицы труда с постоянной эффективностью (см. рис. 4-Б). Соответственно,
устойчивый уровень потребления составит . Итак,
максимальный устойчивый уровень потребления гарантируется таким объемом
накопления k**, который достигается при выполнении золотого правила с
учетом роста населения и технического прогресса:
Так как выпуск на одного работника в устойчивом состоянии растет
темпом g; то валовой выпуск растет темпом n + g. Именно этому темпу выпуска
должен соответствовать чистый предельный продукт капитала, чтобы достичь
максимального объема потребления в устойчивом состоянии экономики, т. е.
МРК - = n + g.
Модель Солоу показывает, что увеличение сбережений приводит в
краткосрочном плане к увеличению капитальных запасов и объему производства.
Но это происходит только до момента достижения равновесного состояния
экономики при устойчивом уровне капиталовооруженности. В долгосрочном плане
рост производства зависит от темпа технического прогресса. Только этот
экзогенный фактор может поддержать непрерывный рост производства, а значит
и рост потребления.
3. Экономическая политика монетаризма.
'Денежная масса — главный макроэкономический параметр…' (К.Брунер)
Монетаристы, являются последователями школы классической политической
экономии Адама Смита и исповедуют идеалы свободы рынка и
предпринимательской деятельности. По их мнению, рынок имеет огромные
внутренние ресурсы к самолечению и самостабилизации, а любое вмешательство
в суть рыночных процессов оказывает негативное влияние на экономическую
жизнь страны. Монетаристы видят в дискреционной (т.е. проводимой «по своему
усмотрению») политике правительства главное зло.
Для монетаристов главное — обеспечить ценовую стабильность,
устойчивость денежной единицы. Состояние показателей «реального» сектора
определяется в их моделях структурными факторами и не может быть изменено
средствам и экономической политики. Поэтому они выступают против
«активизма» и стремления устранить циклические колебания конъюнктуры.
Важным объектом макрорегулирования, влияющим на объем и динамику
инвестиций, у монетаристов выступает объем денежной массы.
Еще в работе 1948 г. «Монетаризм и фискальные рамки для экономической
стабильности» М. Фридман выдвинул идею регулирования объема денежной массы
автоматическим способом, выступая против волевых решений ФРС. Здесь он
формулирует функции государства: создание стабильных политических, правовых
и экономических условий для обеспечения состояния полной определенности.
Средствами для достижения этих целей являются «политическая свобода,
равенство исходных экономических условий и конкурентный порядок».
Далее он предполагал сочетать монетаристскую и бюджетную политику
посредством влияния государственного бюджета на объем денежной массы, а
также сохранять на неизменном уровне такие элементы бюджета, как общая
сумма расходов, трансфертные платежи, ставки налогообложения.
В периоды циклических спадов будет образовываться дефицит бюджета, в
период подъема — положительное сальдо. При этом объем денежной массы будет
автоматически следовать за состоянием бюджета: дефицит будет означать
уменьшение количества денег, положительное сальдо — их увеличение.
Однако позже М. Фридман упростил метод автоматического регулирования
объема денежной массы, сведя его к так называемому «денежному правилу»:
устойчивый прирост количества денег из года в год, совпадающий с ежегодным
темпом роста реального ВНП в длительной перспективе. Фридман определяет
этот показатель на уровне 3—5% в год.
Темп роста денежной массы для обеспечения постоянного уровня цен
зависит, по Фридману, также и от эластичности спроса на деньги по доходу.
Это значение Фридман определяет равным 2, то есть «1% роста реального
дохода соответствует 2% прироста реального количества денег и 1% роста
отношения «наличность/доход»4.
При этом М. Фридман настаивает на жестком соблюдении своего «денежного
правила»: без учета колебаний экономической конъюнктуры из месяца в месяц,
из года в год объем денежной массы должен изменяться по введенному
нормативу.
Долгое время ФРС не внимала рекомендациям монетаристов о применении
«денежного правила». И только возросшая инфляция, нестабильность валютных
курсов и непрекращающийся рост процентных ставок в начале 70-х гг.
заставили ФРС пересмотреть свои позиции. Так, в 1974 г. западногерманский
Бундесбанк объявил о введении ориентиров роста банковских резервов и
наличных денег на 12-месячный период. В том же году Швейцария ввела
показатель допустимого роста объема денежной массы (агрегата Ml). В 1975 г.
Конгресс США обязал ФРС публиковать в печати основные макроэкономические
показатели состояния финансовых рынков: агрегаты Ml, M2 и МЗ; основные
процентные ставки, а также доходность по государственным облигациям (бонов)
3-, 6-месячным и 10-летним.
За США последовали Великобритания, Франция и другие европейские
страны.
Для стран-членов ЕЭС были приняты параметры: прирост объема денежной
массы (не более 5—8% в год), изменение валютного курса (не более 5—6% в
год).
Другим важным пунктом при определении экономической политики
государства стало признание существования длительных и непредсказуемых
лагов между изменением денежной массы и сдвигом в производстве.
М. Фридман ссылается на статистические расчеты, проведенные им
совместно с А. Шварц, согласно которым поворотные точки темпов роста (или
замедления) денежной массы нам кого опережают поворотные точки
хозяйственного цикла — в среднем на 16 месяцев в случае подъемов и на 12
месяцев — в случае циклических спадов. Дискреционная политика ФРС может не
только не иметь положительных последствий, но и нанести серьезный вред,
поскольку ее эффект проявится через много месяцев после применения мер в
совершенно иной обстановке.
Считается, что популярность монетаризма была подогрета
распространением либерально-консервативной идеологии в политическом
мышлении Запада.
Сам Фридман, анализируя результаты монетаристской политики в разных
странах, был далек от безудержного оптимизма по поводу ее «лечебных»
свойств. Он писал, что монетарные рычаги настолько чувствительны, что
пользоваться ими нужно очень осторожно. Ведь «наше знание о взаимосвязях
между денежной массой, ценами и производством настолько ограничено, что
оперирование ими на практике может принести больше вреда, чем пользы».
В свое время он заявил, что «боится приписывать монетарной политике
большую роль, чем она в состоянии выполнить; боится требовать от нее
результатов, которые она не может дать и, в конце концов, боится не дать ей
сделать того, что она сделать действительно в состоянии».
Итак, мы рассмотрели общие позиции взглядов монетаристов на
экономическую политику и «денежное правило» Фридмана, теперь перейдём к
практическим рекомендациям.
3.1.Практические рекомендации и выводы.
1. Политика Центробанка должна ориентироваться на долгосрочную
перспективу, сокращая по мере возможности свое участие в акциях 'быстрого
реагирования'. Финансовая система не эффективна, поскольку дефицитное
финансирование и накачивание спроса расшатывают систему. Стратегической
целью поэтому следовало бы избрать курс на сокращение государственного
участия в распределении и потреблении ВНП.
2. Согласно 'денежному правилу' увеличение денежной массы надо
проводить систематически, но постепенно и независимо от конъюнктуры и
циклических колебаний. Иначе говоря, денежную массу следует наращивать шаг
за шагом. В дальнейшем исследования шли по пути конкретизации денежного
правила, разработки механизмов его осуществления и соответствующего
реформирования Федеральной Резервной Системы.
3. Центральный банк должен взять на себя обязательство не допускать
сезонных и прочих колебаний денежной массы, поддерживать стабильный темп ее
роста.
4. Федеральные резервные банки необходимо лишить права регулировать
кредитную деятельность коммерческих банков, а также права маневрировать
нормами обязательных резервов. Для этого предлагалось ввести 100-процентное
обеспечение депозитного ресурса коммерческих банков (наличными или вкладами
в Центробанк). Практически эта мера устраняла частичное покрытие
обязательными резервами кредитной эмиссии коммерческих банков.
Эффект последнего решения многогранен, но плохо предсказуем. С одной
стороны, достигается устойчивое обеспечение банкнот (кредитных билетов
Центробанка) и, соответственно, чеков. С другой — предполагается сужение
мультипликационных возможностей коммерческих банков, т. е. резкое
ограничение произвольной кредитной экспансии. Тем самым, по мысли
монетаристов, перекрываются каналы дополнительной денежной эмиссии, которая
обычно служит источником для 'быстрого реагирования'.
Итак, денежное правило М. Фридмана — это своего рода обруч,
стягивающий дискретное управление спросом на деньги, сдерживающий
использование печатного станка для покрытия государственных расходов.
В мире свободного предпринимательства не должно быть 'управляемых властями
денег' — считают монетаристы. Введение нового денежного правила в жизнь
оказалось совсем не простым делом.
3.2.Дальнейшее развитие экономической политики.
Какой денежный агрегат должен контролироваться: М, или М2? В условиях
широкого распространения разного рода кредитных субститутов (векселей,
сертификатов и пр.) наряду с наличными и чеками обращаются достаточно
ликвидные 'почти-деньги'. Разделительную линию между ними провести трудно.
Каков должен быть разрешаемый прирост денежной массы? М. Фридман
рекомендует ориентироваться на устойчивый прирост ВНП и долговременную
тенденцию к замедлению скорости обращения денег. Первый фактор требует в
США 3-х процентного прироста М, второй дополнительно еще 1%. А в целом
ежегодное увеличение денежной массы не должно выходить за пределы 4%.
Последовали обвинения монетаристов в 'механическом подходе', в
негибкости. У ряда монетаристов возникла идея 'вилки', т. е. введения
верхнего и нижнего пределов возрастания денежной массы.
Но вместе с ухудшением экономической конъюнктуры популярность идеи
'денежного правила' возрастала. Новая программа действий была взята на
вооружение сначала рядом западноевропейских банков (1974—1977 гг.). Вилку
колебаний установили там применительно к М3 .В 1976-1977 гг. вилка
составляла 9-13%, а затем в 1979-1981 гг. уже 7—11% ежегодного прироста.
В США вокруг денежного правила развернулась острая
борьба. ФРС пыталась сочетать его применение с сохранением элементов
дискретности. Но вилку на денежные агрегаты все же установила, хотя и
пересматривалась она во второй половине 70-х гг. практически ежеквартально,
конечно же в сторону повышения квот. Только в конце 70-х гг., когда
инфляция в Штатах и подрыв международных позиций доллара стали угрожающими,
ФРС были предприняты шаги по резкому ограничению эмиссии и росту денежной
массы. В последующем ФРС вновь вернулась к практике сочетания
монетаристских рецептов и кредитно-денежной поддержки конъюнктуры.
Возвращение к либеральной денежной политике оставалось внутренним
кредо Центробанка. Противники монетаризма ссылались обычно на то, что
несмотря на введенные новые правила, в начале 80-х гг. экономический спад
вновь настиг США. Сами же монетаристы полагают, что бюрократический аппарат
ФРС никогда всерьез не желал переломить старые традиции, ревностно охранял
свои права и привилегии. Пойти на жесткое ограничение эмиссии в конце 70-х
гг. их заставило только отчаянное состояние доллара и требования
Международного Валютного Фонда.
3.3.Парадокс монетаристской политики.
В высказанных до сих пор взглядах существует монетаристов по поводу
денег и монетарной политики. С одной стороны, М. Фридман и его сторонники
призывают 'Не трогать деньги!', объясняют кризисы, инфляцию и безработицу
прежде всего вторжением государства в кредитно-денежную сферу, где оно
орудует 'подобно слону в посудной лавке'. С другой стороны, способы лечения
экономики напрямую связаны у монетаристов с контролем за состоянием
денежной массы, соотношением М1 и М2, их темпами и взаимодействием.
Гипотез и парадоксов, порою кажущихся, действительно в учении
монетаризма достаточно и, размышляя над ними, можно прейти следующим
результатам.
Являясь отражением практики, эмпирическая теория не может быть гладкой
и определенной. Внутренняя логика присутствует в исследовании, но ее
восприятие затруднено. В абстрактной схеме, оторванной от реальной жизни,
структура и логика подчас более очевидны.
Монетаристы часто повторяют: не трогайте деньги, но ведь их
реформированию Центробанка по сути дела построены на том, чтобы обеспечить
и сохранить автономию, самостоятельность долгосрочной денежной политики,
освободив её от решения задач «быстрого реагирования».
Но связь между деньгами и реальным производством всё же существует. И
здесь таится особая сложность моделирования процессов, а также уязвимое
звено монетаристской концепции.
Денежное обращение относительно самостоятельно в своей динамике,
проявлениях. Оно, возможно, более других секторов экономики подвластно
воздействию поведенческих рефлексов людей, массовым ожиданиям, ажиотажу.
Импульсы, идущие от денежной сферы в производственную, имеют как это
доказано эмпирически, значительное временное запаздывание. Прогнозирование
«выходов в производство» напоминает поиск тропы в джунглях и вызывает
головную боль у экономистов в США, Европе и нашей стране. Думается
однако что время для отказа от дискретной политики на национальном уровне
ещё не наступило.
4.Монетаризм и Россия проблемы совместимости.
Стало уже общим местом утверждение, что теоретической и идеологической
основой «шоковых реформ» в России и во всей Восточной Европе является
современный монетаризм. Однако трудно представить, чтобы столь
авторитетная, глубоко разработанная и широко принятая экономическая
доктрина могла быть научным обоснованием для столь провальной хозяйственной
политики. Возникает вопрос, являются ли «шокотерапевты» действительными
представителями научного монетаризма или это попросту самозванцы, которых
всегда немало объявлялось в смутные времена на Руси?
Как было показано выше, основное содержание монетаристской теории
состоит в выяснении факторов, определяющих движение спроса на деньги. В
России же за монетаризм выдаётся некоторое теоретизирование по поводу
предложения денег, хотя сама возможность такой экономической теории самим
монетаризмом отрицается.
Такая подтасовка, разумеется, не случайна, ибо вопрос о спросе на
деньги – это вопрос о фундаментальных факторах хозяйственной системы и её
институциональной структуре, её целевой функции и функциональном механизме,
словом, о природе системы. Задача шокотерапевтов состояла в том, чтобы
обойти все эти особенно сложные в условиях реформируемой России, и потому
неприятные вопросы, и свести проблему макроэкономической стабилизации к
ограничению предложения денег и замедлению роста цен.
В рамках нормального монетаризма, основанного на анализе спроса,
стабилизации к ограничению предложения денег и замедлению роста цен
означает стабилизацию всей хозяйственной системы; рецепты же
фальсифицированного монетаризма, игнорирующего анализ факторов спроса на
деньги, не могли не привести к экономической дестабилизации. Это не
укрылось от внимания широкой публики, и шокотерапевты стали посыпать
псевдоучёные головы пеплом, рыдая по «годам, потерянным для реформ».
Обратимся теперь к факторам, определяющим спрос на деньги в
трансформируемой экономике вообще и в условиях России в частности. Согласно
Фридману спрос на деньги определяется действием трёх основных факторов: 1)
общей суммой богатства, которым владеет общество; 2) издержками с которыми
связано получение дохода от денежной формы богатства в сравнении с
издержками получения аналогичного дохода от других форм богатства; 3)
целями и предпочтениями собственников богатства.
Именно исходя из предпосылки, что действие перечисленных факторов в
короткосрочном плане стабильно и способно изменяться лишь постепенно в
течение очень продолжительного времени, Фридман и сделал свой центральный
вывод о том, что суммарный спрос на деньги относительно устойчив и не может
служить причиной инфляции.
Для последней четверти века в развитии стран Запада эта предпосылка
оказалась в общем верна. Но верна ли она для стран с централизованной в
прошлом экономикой, реформируемой шоковыми методами? И в особенности для
современной России?
Начнём с первого фактора – с общей суммы богатства. Если оценивать
национальное богатство как капитализированный доход (а именно так подходит
Фридман), то уже за два первых года шоковых реформ в России произошёл
катастрофический переворот в его суммарном объёме и структуре.
Скачкообразный переход к мировым ценам и стандартам конкурентоспособности
резко обесценил и сократил в итоге в несколько раз продукцию и капитал в
основной сфере деятельности – в обрабатывающей промышленности.
Особенно важно подчеркнуть, что обесценился и в значительной мере
разрушился человеческий капитал – главная форма богатства для подавляющей
части населения. При этом правда, возросла ценность продукции и капитала
(несмотря на сокращение их физического объёма) в добывающих отраслях и
вообще у «естественных монополий».
Однако в целом капитал России, оцененный как капитализированный доход,
сократился за период 90-95-гг не менее чем в 1,5 - 2 раза. Следовательно,
указанный фактор в итоге действовал в направлении сокращения спроса на
деньги (в их реальном исчислении). Причём это сокращение проходило не
линейно, а подобно волнам землетрясений с передачей в ходе «обвальной»
приватизации очередной «порции» национального богатства из нерыночной в
рыночный сектор, где большинство начинало обращаться как товар, спрос на
реальные деньги резко возрастал, но затем, в ходе быстрого обесценивания
подавляющей части этого богатства по мере углубления кризиса, этот спрос
ещё резче сокращался.
Понятно, что сокращение суммарного спроса на деньги не может явиться
причиной их нехватки; наоборот, оно способно вызвать их избыток и инфляцию
даже без дополнительной эмиссии. Этот общий избыток денег сосуществует с
острой нехваткой оборотных средств у значительной части или даже
большинства фирм, порожденной их неконкурентноспособностью в условиях новой
системы цен, падения уровня доходов и сжатие совокупного спроса.
Где же в таком случае концентрируется денежный капитал? Очевидно там,
где он способен принести наибольший доход с наименьшими издержками. И здесь
мы обращаемся ко второму (структурному) фактору, определяющему, по
Фридману, суммарный спрос на деньги: как влияет “трансформационный кризис”
на соотношение по доходности и по издержкам между денежными и неденежными
формами богатства?
В условиях кризиса и фактической конвертируемости национальной валюты
падение доходов от не денежного богатства и обесценение последнего (включая
физические блага и человеческий капитал) означает одновременно
относительное возрастание доходности (денежной и не денежной) обладания
денежной формой богатства и её относительной ценности. Учитывая, что и
соотношение издержек использования различных форм богатства меняется в
сторону денежной формы, легко понять, почему владельцы богатства стремятся
значительно большую, чем в нормальных условиях, его часть переместить в
денежную форму.
Мы получаем таким образом для современной России две
противоборствующие тенденций, первая из которых направлена на сокращение
суммарного спроса на реальный денежный капитал, а вторая – на его
увеличение.
Наконец, третий фактор. Фридман пишет: «Чтобы теория стала эмпирически
содержательной, необходимо предположить, что вкусы и предпочтения остаются
постоянными на значительных временных интервалах, хотя в действительности
они зависят от объективных обстоятельств и, разумеется, меняются. Например,
когда люди путешествуют или ждут каких-то потрясений, изменений они
стремятся увеличить денежную форму своего богатства. Эту тенденцию мы часто
наблюдаем в периоды войн». Можно добавить: и в периоды гражданских
экономических войн, когда одна часть населения, используя силу,
политический шантаж, обман и множество явно противозаконных способов,
присваевает себе богатство и доходы, принадлежащие другой части населения и
всей нации в целом.
Непрерывно продолжавшееся падение производства в России,
незащищённость прав и самой жизни граждан – всё это ведёт к деформации
целей и предпочтений владельцев богатства в пользу денежной его формы.
Явное «предпочтение ликвидности», неравномерный, но очевидный рост
спроса на деньги при общем падении доходов проявляется не только в
увеличении реальной суммы банковских депозитов, продолжающейся незаметной
денежной эмиссии, но и в «весомом, зримом» ввозе в страну десятков тонн
бумажной валютной массы в обмен на миллиарды тонн физических благ. При этом
человеческий капитал, создававшийся общенациональными усилиями, вывозится
бесплатно.
Итак, исходя из методологии самого Фридмана, как следует ответить на
центральный вопрос монетаризма применительно к современной России: можно ли
считать спрос на деньги в этой стране устойчивым в длительном плане? Ответ
может быть только один: ни одной из основных предпосылок такой устойчивости
в стране пока не существует.
В рассмотренных выше российских условиях несостоятельны утверждения,
будто рост цен, инфляция – это всегда результат денежной эмиссии. Формально
упоминая, что «важным фактором является спрос на деньги», шокотерапевты
настаивают на том, что «предложение денег играет центральную роль». Отсюда
делается вывод, будто сжатие денежной массы это главный путь
макроэкономической стабилизации. «В принципе задачи и инструменты
макроэкономической стабилизации в России те же, что и в других странах».
Это и есть образец «чахлой и грубой карикатуры» на монетаризм.
Подход научного, а не карикатурного монетаризма к проблемам
макроэкономической стабилизации в России состоял бы, очевидно, прежде
всего, в том, чтобы найти пути рыночной стабилизации спроса на деньги. Для
этого потребовалось бы выполнить ряд минимальных условий, вытекающих из
самих основ монетаристской теории:
- большинству населения (а не его 10-15%) следует обеспечить реальный
выбор между различными формами богатства, включая денежную, и устойчивую
доходность богатства;
- из предыдущего вытекает необходимость добиться как минимум
стабильности производительности труда и эффективности всего национального
хозяйства в целом при высокой занятости ресурсов (вместо их 45% занятости);
- обязательна также свободная конкуренция, обеспечивающая гибкость
цен и зарплат (вместо их жёсткости на базе абсолютно преобладающего
монополизма цен, корпоративной природы одних зарплат и превращения в
социальное пособие других).
При отсутствии этих выдвинутых самим монетаризмом, предпосылок,
стремление стабилизировать цены путём сжатия денежной массы ведёт к ещё
большему разрушению богатства и доходов большинства населения, к углублению
экономического кризиса. Иначе говоря, рекомендации шокотерапевтов ведут к
подрыву той объективной базы, на котором в будущем монетаристская теория
могла быть применена в России. По адресу таких «монетаристов» Милтон
Фридман должен был бы воскликнуть: «Избави нас бог от друзей, а с врагами
мы справимся».
Выводы
Итак, в работе были рассмотрены: учение монетаризма как таковое, а
также монетаризм в частях, касающихся взглядов на экономический рост и роль
государства. Отдельно была рассмотрена проблема применения монетаризма в
России, необходимые условия и причины неудачи.
Подведём итоги, так что же такое монетаризм? Монетаризм – это система
экономических и мировоззренческих взглядов и убеждений на социальное
устройство и экономическую жизнь общества, понимание роли государства в
экономических процессах. С точки зрения мировоззрения монетаристы являются
свободными индивидуалистами, пропагандирующими сдержанность и дисциплину в
экономической жизни. Монетаристы стоят за свободу экономической жизни и
предпринимательской деятельности, полагаясь на внутрерыночные механизмы,
которые, по их мнению, работают лучше любой активной государственной
политики, посему они стараются ограничить роль государства в экономической
системе страны.
В разделе посвящённому экономическому росту рассматривались две
модели: Функция Кобба-Дугласа и модель Солоу.
Функция Кобба-Дугласа рассматривает пути увеличения эффективности
производства путём комбинации факторов капиталовооружённости труда и самого
труда и включает три свойства, описывающих их соотношения.
Модель Солоу отвечает путём анализа различных фактора на три вопроса:
как добиться высоких и стабильных темпов роста, как одновременно с этим
найти максимальный объём потребления, и какое влияние на экономический рост
оказывает увеличение населения и внедрение новых технологий.
В разделе о взглядах на роль государства рассматриваются общие
положения и «денежное правило» Фридмана.
Для монетаристов главное — обеспечить ценовую стабильность,
устойчивость денежной единицы. Состояние показателей «реального» сектора
определяется в их моделях структурными факторами и не может быть изменено
средствам и экономической политики. Поэтому они выступают против активной
государственной политики и стремления устранить циклические колебания
конъюнктуры.
М. Фридман упростил метод автоматического регулирования объема
денежной массы, сведя его к так называемому «денежному правилу»: устойчивый
прирост количества денег из года в год, совпадающий с ежегодным темпом
роста реального ВНП в длительной перспективе. Фридман определяет этот
показатель на уровне 3—5% в год.
В заключительной части, посвященной России, рассматриваются различия
в подходов истинных и российских монетаристов, описывается ряд необходимых
условий для реализации монетаристской политики с выделением тех, которые не
были удовлетворены, центральным из этих условий было наличие спроса на
деньги в долгосрочном периоде.
Основное содержание монетаристской теории состоит в выяснении
факторов, определяющих движение спроса на деньги. В России же за монетаризм
выдаётся некоторое теоретизирование по поводу предложения денег, хотя сама
возможность такой экономической теории самим монетаризмом отрицается.
Факторами определяющим спрос на деньги в трансформируемой экономике
вообще и в условиях России в частности. Согласно Фридману спрос на деньги
определяется действием трёх основных факторов: 1) общей суммой богатства,
которым владеет общество; 2) издержками с которыми связано получение дохода
от денежной формы богатства в сравнении с издержками получения аналогичного
дохода от других форм богатства; 3) целями и предпочтениями собственников
богатства. Состояние этих факторов в России на тот период позволял надеется
только на отсутствие спроса на деньги в долгосрочном периоде.
Далее приводились минимально необходимые требования обеспечивающие
потенциальное применение монетаризма в России:
- большинству населения (а не его 10-15%) следует обеспечить реальный
выбор между различными формами богатства, включая денежную, и устойчивую
доходность богатства;
- из предыдущего вытекает необходимость добиться как минимум
стабильности производительности труда и эффективности всего национального
хозяйства в целом при высокой занятости ресурсов (вместо их 45% занятости);
- обязательна также свободная конкуренция, обеспечивающая гибкость
цен и зарплат (вместо их жёсткости на базе абсолютно преобладающего
монополизма цен, корпоративной природы одних зарплат и превращения в
социальное пособие других).
В настоящее время российская экономика стремится к требованиям ,
заложенным для реализации политики монетаризма и неуклонный экономический
рост позволяет надеяться, что рано или поздно они будут достигнуты.
Литература.
1. Введение в рыночную экономику, Лившиц А.Я., М., 1997
2. Курс экономической теории, под ред. Чепурина М.Н., Киров,«АСА»,2001
3. Микро-Макроэкономика, “Литера плюс”, С.-П., 1998
4. Монетаризм, М. К. Бункина, М., АО”ДИС”,1997
